– Ты захватил что-нибудь поесть в этот раз?
Шанд улыбнулся:
– Пендер захватил. На него всегда можно положиться. – Он вытащил из-под сиденья огромный мешок.
– Лучше всего обедать за столом толстого человека,– с почтением заметила Карана, протягивая руку к мешку. – Однако у тебя новый бот, Пендер.
Шанд отодвинул мешок подальше от Караны и, порывшись в нем, вытащил сушеные фрукты.
– Поешь немножко, не все сразу – пока не привыкнешь.
– Тот был речной, – ответил Пендер. – Для Туркадского Моря мне нужен был более крупный и прочный. И вот он – «Танцующий гусь».
Злобно взглянув на Шанда, так что старик даже отшатнулся, Карана вырвала у него мешок и вытряхнула содержимое на дно бота.
– Что ты ел последнюю неделю? – холодно осведомилась она. – Ну, а я ела медуз. Медуз!
–Ты ела пидгон! –воскликнул изумленный Пендер. – Неудивительно, что ты тощая, как селедка.
Карана ела целый час: хлеб и сыр, лук и копченое мясо, пикули и сушеные фрукты, грибы и орехи, печенье, сырые овощи и фрукты всех сортов, какие только нашлись в окрестностях Туркада. Даже Пендер смотрел на нее с изумлением и восхищением. Она не притронулась лишь к фляжке со сладким вином.
– Я не готова к этому, – пояснила она, отставив фляжку, потом улеглась, прикрыв глаза. – Твоя жена и дети все еще в Сете? – сонным голосом спросила она у Пендера спустя некоторое время.
Это был личный вопрос, но он все же ответил:
– Да, я получил весточку всего дня два тому назад. Они в безопасности, живут в доме Дирхана. Он – ее старый друг.– Сделав ударение на последнем слове, он дал понять, что больше не нужно ничего спрашивать. И тут Карана вспомнила, какие отношения были у Пендера с женой.
Застегнув куртку, девушка надела капюшон и, уютно примостившись на свернутом парусе, удовлетворенно вздохнула. Глаза ее закрылись. Будущее и даже завтрашний день неизвестны, но ей было все равно. Ее вера в Пендера изумила бы его самого.
Бот мчался вперед под звездным небом. Шанд сгорбился, погруженный в свои мысли. Пендер сидел прямо, держа руку на руле. Так прошла ночь. Пару раз они видели вдали белые паруса, но никто их не остановил.
Дул сильный ветер, и они плыли по Туркадскому Морю около девяти часов и еще до рассвета миновали устье большой реки, где, судя по огням, располагался город. Берег здесь порос лесом. Спустя час или два Пендер, резко свернув влево, подвел бот к скалистой площадке в форме согнутого пальца, на которую накатывали волны, а затем – в защищенную крошечную бухточку, где пристал к каменистому берегу.
– Быстро ты нас сюда привез, – сказал Шанд. – Это устье Труа, не так ли?
– Да, дошли быстрее, чем я ожидал, – согласился Пендер. – Это северная часть Эллюдорского леса. Вам предстоит нелегкий поход в ближайшую неделю. – Он передал Шанду их вещи и повернулся к своему парусу. – Прощайте!
– Пендер! – закричала Карана, и он оторвался от своего занятия. – Ты ничего не слышал о Лиане?
Он пробормотал что-то нечленораздельное и сплюнул за борт. Карана ждала, с тревогой глядя на него. Наконец он заговорил ворчливым тоном:
– Ни слова. Куда бы он ни отправился, он не поплыл на боте. – Пендер сделал знак Шанду, тот подтолкнул бот. Пендер взялся за весла и вывел его туда, где было поглубже. Затем он поднял парус, и судно уплыло.
– До свидания! – прокричали они ему вслед. Гравий скрипел под сапогами. Шанд взвалил рюкзак Каране на спину. Он оказался очень тяжелым, хотя там была лишь ее одежда и бутылка с водой. Девушка хорошо выспалась, пока плыли, и теперь ощущала свежесть и энергию. Ветер и соленые брызги, летевшие в лицо, подбадривали ее, но ноги были слабые.
– Понятия не имею, куда мы идем и зачем, но давай пойдем, – сказала Карана.
– Мы направляемся на север, – ответил Шанд. – Подальше от войны. Ах, как хорошо выбраться из Туркада!
– Я тоже так думаю. Да я никогда и не хотела туда идти.
Глаза у Шанда блеснули, и он направился в лес. Небо начало светлеть – похоже было, что день будет ясный и ветреный.
– Кто такие тельты, Шанд? – задала Карана вопрос, который занимал ее много дней.
– Это любопытная история, – отозвался он, прокладывая путь между деревьями. – Когда-то давно они жили на болотах и в лесах вокруг залива – в хижинах на сваях. Но когда Туркад разросся – болота осушили, а леса вырубили. Тельты медленно вымирали от нужды, потому что были робкими и не могли справиться с ситуацией. Хлюны, раса торговцев, предложила им жилье – там, где не захотел бы жить никто другой – на причалах, в обмен на пожизненный договор. У каждого ребенка десяти лет есть выбор: он может нарушить договор. Но не многие на это решаются, так как им некуда идти и они не могут жить в одиночку. Тельты не любят хлюнов, но они нужны друг другу.
Карана вслед за Шандом медленно шла в гору, где росли хилые деревца, искривленные ветром. К тому моменту, когда взошло солнце, они оказались на голой вершине, откуда открывался вид на все побережье.
– Привал! – Карана, запыхавшись, опустилась на четвереньки.
Большой рюкзак придавал ей сходство с черепахой. Шанд снял с нее рюкзак.
– Здесь мы передохнем. Подъем был крутой.
– Слишком крутой для моих несчастных ног, – сказала она, растирая лодыжки. – Что это там, внизу?
– Это устье реки Труа.
Карана огляделась. Лес за рекой тянулся, исчезая из виду. На север уходил холмистый, малопривлекательный путь, которым им предстояло идти. На востоке – Туркадское Море, все в белых барашках. С южной стороны – холодное, скрытое пеленой Море Туманов, или Карама Малама. Оно внутреннее, как и Туркадское Море, отделяющее остров Мельдорин от континента Лауралин.
Карана знала, что еще западнее шла непрерывная цепочка гор, окружавших Игадор и ее любимую родину – Баннадор.
Несколько парусов на море да дымок поблизости от городка Труа-он-Си – вот и все признаки человеческого существования.
– Что теперь? – спросила Карана.
– Завтрак, если он в тебя влезет, потом будем идти до тех пор, пока ты не устанешь. Там, наверху, должна быть тропинка. Мы пойдем по ней на север вдоль побережья.
– А патрули будут?
– Возможно, хотя тут живет мало народу – всего несколько охотников и пастухов. Земля слишком бедна для земледелия. Думаю, тут мы в относительной безопасности.
Карана подумала о своем отце, убитом в горах за Готримом из-за нескольких монет, и вздрогнула. Ей вспомнился кошмар: сон о том, что за ней наблюдают гаршарды, собравшиеся в круг. Это заставило ее содрогнуться, хотя она не совсем осознавала почему. Она нашла в рюкзаке нож, попробовала пальцем острие, повесила шнурок ножен себе на шею и спрятала под рубаху.
Шанд принялся собирать хворост для костра.
– А как насчет Лиана, Шанд? Тебе удалось что-нибудь узнать о нем?
– Ходили слухи, что он ушел с Тензором.
– Ушелс Тензором, – повторила она. – Ушел! –Само слово или ударение, которое сделал на нем Шанд, разъярило ее. – Нет, я никогда в это не поверю. Его могли увести, но по своей воле он бы никогда не ушел. – После долгой паузы она тихо произнесла: – Зачем ему было уходить?
– Мендарк сказал, что его увел Тензор, – кротко произнес Шанд. – А уж по своей воле или нет – неизвестно.
– Минуту назад ты колебался. У тебя какое-то тайное подозрение относительно Лиана?
– Нет. Больше нет. И все же... Нет, ничего.
– Я должна знать, если у тебя есть что-то против него. Должназнать.
– В Туллине я был обеспокоен. А теперь его уход с Тензором... Но почему ты так волнуешься?
– Мы долго путешествовали вместе и много вынесли. Я тебе уже говорила. Естественно, мне хочется знать, что с ним случилось.
Лиан был летописцем, его заворожили события, разворачивающиеся вокруг Зеркала, поскольку он мечтал написать новое Великое Сказание, «Сказание о Зеркале». Теперь Шанд возбудил в Каране мерзкое подозрение: что Лиан пошел с Тензором по своей воле, чтобы проследить за развитием событий.
– Но ты тоже в нем сомневаешься? – спросил Шанд.
– Нет!Лиан – мой друг. – «Я верна своим друзьям, – подумала она, отбросив подозрение. – Я не выбалтываю их секреты всему миру. Я скрытная. Я бы никогда не рассказала их незнакомцу – особенно такому странному, как ты». – Мой самыйдорогой друг, – проговорила она, выделив слово «самый», чтобы не оставалось ни малейшего сомнения относительно того смысла, который она в него вкладывает. – Почти что мой возлюбленный. А такое не забывается.
21
Необыкновенная ванна
Час спустя, сытно поев горячей каши, сдобренной изюмом, медом и маслом, они продолжили свой путь в гору. На такой крутой тропинке Карана вынуждена была каждые несколько минут останавливаться. Через два часа они неожиданно наткнулись на широкую протоптанную тропу, которая вилась вокруг склона.
Когда они вышли из-под деревьев, Карана заметила, что поднялся ветер и море покрыто рябью. Начался мокрый снег, от которого кололо лицо.
– Станет еще хуже, – оказал Шанд, глядя в сторону Туркада. – Я рад, что мы сейчас не в море.
– Надеюсь, Пендер благополучно доберется, – пробормотала Карана.
В середине дня Шанд замедлил шаг. Карана еле ковыляла за ним.
– На сегодня достаточно. Давай найдем место для лагеря.
Почва была каменистая, а в стороне от тропинки было множество глубоких оврагов, над которыми возвышался склон горы. Шанд указал на него:
– Думаю, за этим гребнем – там нас не будет видно с дороги. Ты сможешь туда дойти?
Карана прислонилась к дереву, растирая щеку холодными пальцами. Она кивнула, слишком уставшая, чтобы говорить. На вершине гору разделял неглубокий овраг.
– Смотри! – сказал Шанд, глядя на зеленую лужайку у подножия серой скалы. – Ручеек. Мы разобьем лагерь за горой, не на виду.
Дно оврага было покрыто грязью, но ручей был чистый, и они наполнили бутылки и вымыли лицо и руки перед тем, как сделать последние шаги, остававшиеся до вершины второй скалы. Плоский участок земли, покрытый жесткой травой и острыми камнями и защищенный маленькими деревьями, походившими на зонтик, манил их остаться. Карана шлепнулась на землю, растирая ноги, в то время как Шанд занялся костром.
– Ноги меня больше не держат, – заявила Карана. – Прости, но я должна передохнуть.
– Конечно, а то завтра от тебя не будет никакого проку. К тому же я провел большую часть жизни в пути, и мне не составляет труда все сделать самому. Что один человек, что двое – тут никакой разницы.
И тем не менее Карана скоро поднялась и пошла собирать хворост, а потом принесла полный горшок воды из ручья. Шанда поразила разница между ней и Лианом, который даже в лучшие времена был добродушным бездельником, отлынивающим от работы. Что она в нем нашла? Но потом Шанд напомнил себе, что у Лиана есть одно замечательное качество.
Костер весело запылал, и Шанд пошел ставить палатку.
Карана подтащила к костру два полена и уселась поближе к огню. Вскоре она задремала. Через некоторое время жаркое, которое помешивал Шанд, было готово.
– Обедать! – громко сказал он, потирая руки. Карана протянула свою миску, и старик наполнил ее до краев горячим густым пряным жарким. Она не произнесла ни слова, пока не прикончила вторую порцию, начисто вытерев миску кусочками, отломанными от краюхи хлеба. За жарким последовал какой-то густой сладкий напиток желтого цвета, отдававший чесноком и ванилью.
– Что это такое? – поинтересовалась Карана.
– Это называется мил. Его пьют на востоке, где я жил в молодости. То, что нужно, когда холодно и ты устал. Правда, с непривычки от этого напитка хочется спать.
Карана выпила мил, затем, подогрев воды в самом большом горшке, попыталась отмыть голову. Однако вода, которую она яростно выплеснула, была серой, а волосы так и остались черными.
– Надо подождать, – сказал Шанд. – В конце концов они отрастут. Я сделал это, чтобы спасти тебе жизнь.
– Я очень устала. – Не глядя на Шанда, Карана обошла костер и, забравшись в палатку, проспала всю ночь.
Шанд допоздна засиделся у костра, попивая мил и желтое вино из меха, которое отказалась пить Карана. Он размышлял, глядя на звезды, но был начеку. Пару раз он сходил в лес, прислушиваясь, нет ли каких-нибудь подозрительных звуков. Хотя эти края и были малонаселенными, он знал, что, находясь в пути, никогда не бываешь в полной безопасности. После полуночи он завернулся в одеяло и вздремнул, пробудившись как раз перед рассветом.
Утром он уже был на ногах и варил кашу, когда появилась Карана. Запах каши выманил ее из палатки, и она стояла босиком, в одной рубашке, протирая глаза. Погода была плохая, как накануне: было ветрено, шел дождь со снегом. Карана тупо смотрела на Шанда, словно не зная, кто он такой и что тут делает.
– Доброе утро... – неуверенно произнесла она, силясь вспомнить его имя. Она часто просыпалась в таком состоянии после Тайного Совета. Наморщив лоб, она наконец-то припомнила: – ... Шанд!
Карана спустилась со скалы к ручью, чтобы умыться. Ее не было всего десять минут, но вернулась она прежней. Она приблизилась к костру со своей миской и ложкой и бодро поприветствовала Шанда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Шанд улыбнулся:
– Пендер захватил. На него всегда можно положиться. – Он вытащил из-под сиденья огромный мешок.
– Лучше всего обедать за столом толстого человека,– с почтением заметила Карана, протягивая руку к мешку. – Однако у тебя новый бот, Пендер.
Шанд отодвинул мешок подальше от Караны и, порывшись в нем, вытащил сушеные фрукты.
– Поешь немножко, не все сразу – пока не привыкнешь.
– Тот был речной, – ответил Пендер. – Для Туркадского Моря мне нужен был более крупный и прочный. И вот он – «Танцующий гусь».
Злобно взглянув на Шанда, так что старик даже отшатнулся, Карана вырвала у него мешок и вытряхнула содержимое на дно бота.
– Что ты ел последнюю неделю? – холодно осведомилась она. – Ну, а я ела медуз. Медуз!
–Ты ела пидгон! –воскликнул изумленный Пендер. – Неудивительно, что ты тощая, как селедка.
Карана ела целый час: хлеб и сыр, лук и копченое мясо, пикули и сушеные фрукты, грибы и орехи, печенье, сырые овощи и фрукты всех сортов, какие только нашлись в окрестностях Туркада. Даже Пендер смотрел на нее с изумлением и восхищением. Она не притронулась лишь к фляжке со сладким вином.
– Я не готова к этому, – пояснила она, отставив фляжку, потом улеглась, прикрыв глаза. – Твоя жена и дети все еще в Сете? – сонным голосом спросила она у Пендера спустя некоторое время.
Это был личный вопрос, но он все же ответил:
– Да, я получил весточку всего дня два тому назад. Они в безопасности, живут в доме Дирхана. Он – ее старый друг.– Сделав ударение на последнем слове, он дал понять, что больше не нужно ничего спрашивать. И тут Карана вспомнила, какие отношения были у Пендера с женой.
Застегнув куртку, девушка надела капюшон и, уютно примостившись на свернутом парусе, удовлетворенно вздохнула. Глаза ее закрылись. Будущее и даже завтрашний день неизвестны, но ей было все равно. Ее вера в Пендера изумила бы его самого.
Бот мчался вперед под звездным небом. Шанд сгорбился, погруженный в свои мысли. Пендер сидел прямо, держа руку на руле. Так прошла ночь. Пару раз они видели вдали белые паруса, но никто их не остановил.
Дул сильный ветер, и они плыли по Туркадскому Морю около девяти часов и еще до рассвета миновали устье большой реки, где, судя по огням, располагался город. Берег здесь порос лесом. Спустя час или два Пендер, резко свернув влево, подвел бот к скалистой площадке в форме согнутого пальца, на которую накатывали волны, а затем – в защищенную крошечную бухточку, где пристал к каменистому берегу.
– Быстро ты нас сюда привез, – сказал Шанд. – Это устье Труа, не так ли?
– Да, дошли быстрее, чем я ожидал, – согласился Пендер. – Это северная часть Эллюдорского леса. Вам предстоит нелегкий поход в ближайшую неделю. – Он передал Шанду их вещи и повернулся к своему парусу. – Прощайте!
– Пендер! – закричала Карана, и он оторвался от своего занятия. – Ты ничего не слышал о Лиане?
Он пробормотал что-то нечленораздельное и сплюнул за борт. Карана ждала, с тревогой глядя на него. Наконец он заговорил ворчливым тоном:
– Ни слова. Куда бы он ни отправился, он не поплыл на боте. – Пендер сделал знак Шанду, тот подтолкнул бот. Пендер взялся за весла и вывел его туда, где было поглубже. Затем он поднял парус, и судно уплыло.
– До свидания! – прокричали они ему вслед. Гравий скрипел под сапогами. Шанд взвалил рюкзак Каране на спину. Он оказался очень тяжелым, хотя там была лишь ее одежда и бутылка с водой. Девушка хорошо выспалась, пока плыли, и теперь ощущала свежесть и энергию. Ветер и соленые брызги, летевшие в лицо, подбадривали ее, но ноги были слабые.
– Понятия не имею, куда мы идем и зачем, но давай пойдем, – сказала Карана.
– Мы направляемся на север, – ответил Шанд. – Подальше от войны. Ах, как хорошо выбраться из Туркада!
– Я тоже так думаю. Да я никогда и не хотела туда идти.
Глаза у Шанда блеснули, и он направился в лес. Небо начало светлеть – похоже было, что день будет ясный и ветреный.
– Кто такие тельты, Шанд? – задала Карана вопрос, который занимал ее много дней.
– Это любопытная история, – отозвался он, прокладывая путь между деревьями. – Когда-то давно они жили на болотах и в лесах вокруг залива – в хижинах на сваях. Но когда Туркад разросся – болота осушили, а леса вырубили. Тельты медленно вымирали от нужды, потому что были робкими и не могли справиться с ситуацией. Хлюны, раса торговцев, предложила им жилье – там, где не захотел бы жить никто другой – на причалах, в обмен на пожизненный договор. У каждого ребенка десяти лет есть выбор: он может нарушить договор. Но не многие на это решаются, так как им некуда идти и они не могут жить в одиночку. Тельты не любят хлюнов, но они нужны друг другу.
Карана вслед за Шандом медленно шла в гору, где росли хилые деревца, искривленные ветром. К тому моменту, когда взошло солнце, они оказались на голой вершине, откуда открывался вид на все побережье.
– Привал! – Карана, запыхавшись, опустилась на четвереньки.
Большой рюкзак придавал ей сходство с черепахой. Шанд снял с нее рюкзак.
– Здесь мы передохнем. Подъем был крутой.
– Слишком крутой для моих несчастных ног, – сказала она, растирая лодыжки. – Что это там, внизу?
– Это устье реки Труа.
Карана огляделась. Лес за рекой тянулся, исчезая из виду. На север уходил холмистый, малопривлекательный путь, которым им предстояло идти. На востоке – Туркадское Море, все в белых барашках. С южной стороны – холодное, скрытое пеленой Море Туманов, или Карама Малама. Оно внутреннее, как и Туркадское Море, отделяющее остров Мельдорин от континента Лауралин.
Карана знала, что еще западнее шла непрерывная цепочка гор, окружавших Игадор и ее любимую родину – Баннадор.
Несколько парусов на море да дымок поблизости от городка Труа-он-Си – вот и все признаки человеческого существования.
– Что теперь? – спросила Карана.
– Завтрак, если он в тебя влезет, потом будем идти до тех пор, пока ты не устанешь. Там, наверху, должна быть тропинка. Мы пойдем по ней на север вдоль побережья.
– А патрули будут?
– Возможно, хотя тут живет мало народу – всего несколько охотников и пастухов. Земля слишком бедна для земледелия. Думаю, тут мы в относительной безопасности.
Карана подумала о своем отце, убитом в горах за Готримом из-за нескольких монет, и вздрогнула. Ей вспомнился кошмар: сон о том, что за ней наблюдают гаршарды, собравшиеся в круг. Это заставило ее содрогнуться, хотя она не совсем осознавала почему. Она нашла в рюкзаке нож, попробовала пальцем острие, повесила шнурок ножен себе на шею и спрятала под рубаху.
Шанд принялся собирать хворост для костра.
– А как насчет Лиана, Шанд? Тебе удалось что-нибудь узнать о нем?
– Ходили слухи, что он ушел с Тензором.
– Ушелс Тензором, – повторила она. – Ушел! –Само слово или ударение, которое сделал на нем Шанд, разъярило ее. – Нет, я никогда в это не поверю. Его могли увести, но по своей воле он бы никогда не ушел. – После долгой паузы она тихо произнесла: – Зачем ему было уходить?
– Мендарк сказал, что его увел Тензор, – кротко произнес Шанд. – А уж по своей воле или нет – неизвестно.
– Минуту назад ты колебался. У тебя какое-то тайное подозрение относительно Лиана?
– Нет. Больше нет. И все же... Нет, ничего.
– Я должна знать, если у тебя есть что-то против него. Должназнать.
– В Туллине я был обеспокоен. А теперь его уход с Тензором... Но почему ты так волнуешься?
– Мы долго путешествовали вместе и много вынесли. Я тебе уже говорила. Естественно, мне хочется знать, что с ним случилось.
Лиан был летописцем, его заворожили события, разворачивающиеся вокруг Зеркала, поскольку он мечтал написать новое Великое Сказание, «Сказание о Зеркале». Теперь Шанд возбудил в Каране мерзкое подозрение: что Лиан пошел с Тензором по своей воле, чтобы проследить за развитием событий.
– Но ты тоже в нем сомневаешься? – спросил Шанд.
– Нет!Лиан – мой друг. – «Я верна своим друзьям, – подумала она, отбросив подозрение. – Я не выбалтываю их секреты всему миру. Я скрытная. Я бы никогда не рассказала их незнакомцу – особенно такому странному, как ты». – Мой самыйдорогой друг, – проговорила она, выделив слово «самый», чтобы не оставалось ни малейшего сомнения относительно того смысла, который она в него вкладывает. – Почти что мой возлюбленный. А такое не забывается.
21
Необыкновенная ванна
Час спустя, сытно поев горячей каши, сдобренной изюмом, медом и маслом, они продолжили свой путь в гору. На такой крутой тропинке Карана вынуждена была каждые несколько минут останавливаться. Через два часа они неожиданно наткнулись на широкую протоптанную тропу, которая вилась вокруг склона.
Когда они вышли из-под деревьев, Карана заметила, что поднялся ветер и море покрыто рябью. Начался мокрый снег, от которого кололо лицо.
– Станет еще хуже, – оказал Шанд, глядя в сторону Туркада. – Я рад, что мы сейчас не в море.
– Надеюсь, Пендер благополучно доберется, – пробормотала Карана.
В середине дня Шанд замедлил шаг. Карана еле ковыляла за ним.
– На сегодня достаточно. Давай найдем место для лагеря.
Почва была каменистая, а в стороне от тропинки было множество глубоких оврагов, над которыми возвышался склон горы. Шанд указал на него:
– Думаю, за этим гребнем – там нас не будет видно с дороги. Ты сможешь туда дойти?
Карана прислонилась к дереву, растирая щеку холодными пальцами. Она кивнула, слишком уставшая, чтобы говорить. На вершине гору разделял неглубокий овраг.
– Смотри! – сказал Шанд, глядя на зеленую лужайку у подножия серой скалы. – Ручеек. Мы разобьем лагерь за горой, не на виду.
Дно оврага было покрыто грязью, но ручей был чистый, и они наполнили бутылки и вымыли лицо и руки перед тем, как сделать последние шаги, остававшиеся до вершины второй скалы. Плоский участок земли, покрытый жесткой травой и острыми камнями и защищенный маленькими деревьями, походившими на зонтик, манил их остаться. Карана шлепнулась на землю, растирая ноги, в то время как Шанд занялся костром.
– Ноги меня больше не держат, – заявила Карана. – Прости, но я должна передохнуть.
– Конечно, а то завтра от тебя не будет никакого проку. К тому же я провел большую часть жизни в пути, и мне не составляет труда все сделать самому. Что один человек, что двое – тут никакой разницы.
И тем не менее Карана скоро поднялась и пошла собирать хворост, а потом принесла полный горшок воды из ручья. Шанда поразила разница между ней и Лианом, который даже в лучшие времена был добродушным бездельником, отлынивающим от работы. Что она в нем нашла? Но потом Шанд напомнил себе, что у Лиана есть одно замечательное качество.
Костер весело запылал, и Шанд пошел ставить палатку.
Карана подтащила к костру два полена и уселась поближе к огню. Вскоре она задремала. Через некоторое время жаркое, которое помешивал Шанд, было готово.
– Обедать! – громко сказал он, потирая руки. Карана протянула свою миску, и старик наполнил ее до краев горячим густым пряным жарким. Она не произнесла ни слова, пока не прикончила вторую порцию, начисто вытерев миску кусочками, отломанными от краюхи хлеба. За жарким последовал какой-то густой сладкий напиток желтого цвета, отдававший чесноком и ванилью.
– Что это такое? – поинтересовалась Карана.
– Это называется мил. Его пьют на востоке, где я жил в молодости. То, что нужно, когда холодно и ты устал. Правда, с непривычки от этого напитка хочется спать.
Карана выпила мил, затем, подогрев воды в самом большом горшке, попыталась отмыть голову. Однако вода, которую она яростно выплеснула, была серой, а волосы так и остались черными.
– Надо подождать, – сказал Шанд. – В конце концов они отрастут. Я сделал это, чтобы спасти тебе жизнь.
– Я очень устала. – Не глядя на Шанда, Карана обошла костер и, забравшись в палатку, проспала всю ночь.
Шанд допоздна засиделся у костра, попивая мил и желтое вино из меха, которое отказалась пить Карана. Он размышлял, глядя на звезды, но был начеку. Пару раз он сходил в лес, прислушиваясь, нет ли каких-нибудь подозрительных звуков. Хотя эти края и были малонаселенными, он знал, что, находясь в пути, никогда не бываешь в полной безопасности. После полуночи он завернулся в одеяло и вздремнул, пробудившись как раз перед рассветом.
Утром он уже был на ногах и варил кашу, когда появилась Карана. Запах каши выманил ее из палатки, и она стояла босиком, в одной рубашке, протирая глаза. Погода была плохая, как накануне: было ветрено, шел дождь со снегом. Карана тупо смотрела на Шанда, словно не зная, кто он такой и что тут делает.
– Доброе утро... – неуверенно произнесла она, силясь вспомнить его имя. Она часто просыпалась в таком состоянии после Тайного Совета. Наморщив лоб, она наконец-то припомнила: – ... Шанд!
Карана спустилась со скалы к ручью, чтобы умыться. Ее не было всего десять минут, но вернулась она прежней. Она приблизилась к костру со своей миской и ложкой и бодро поприветствовала Шанда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75