лениво, словно чудовище зевало недовольно,
разбуженное главной жрицей.
Настал час выбора - кому из подруг повезет?
В зал кто-то вошел, Марьян скосила глаза и радостно
улыбнулась. Приехал сэр Димерик, весь промок от ливня. Она снова
будет с ним в чреве Зверя, узнает наконец, как там его любовь.
Но ей сейчас нельзя было выйти из ряда и она стала с любопытством
наблюдать как юноши выбирают себе проводниц в будущее. Она любила
смотреть на мужчин в такие мгновения - сколько чувств можно
прочитать на лицах!
Этвард, когда маджера попросила его выбрать себе проводницу, ни
секунды не колеблясь, словно на первую попавшую, указал на Ларсу,
самую красивую женщину из всех. Ламорак закусил губу - до чего
естественно получилось у Эмриса, будто ему все равно! И юный король
Сегонтиумский спешно пробежался по фигурам женщин - он бы выбрал
всех, почти всех. Он смотрел на стоящих и улыбающихся ему женщин -
жестока судьба, которая заставляет делать выбор. Наконец он
перехватил взгляд маджеры и решился. Марьян почувствовала волну
разочарования остальных подруг: для них оставалась последняя
надежда на сегодня - насупленный темноволосый юноша, в котором
было нечто необъяснимо-притягательное (все заметили прибывшего сэра
Димерика, но его здесь знали и знали к кому он приезжает).
Пасть исполинского чудовища закрылась, поглощая Ламорака с
избранницей - словно сглотнула. И распахнулась вновь.
Маджера обратилась к третьему юноше:
- Выберите себе жрицу, что поможет вам узнать ваше будущее, сэр
Радхаур.
Юноша посмотрел на настоятельницу Храма, потом перевел взгляд на
длинный ряд женщин. Казалось, все затаили дыхание.
- Можно я пойду вон с той? - палец уперся в Марьян.
Марьян посмотрела направо - а кого он выбрал? Справа не было
никого, она стояла последней. Значит - стоявшую рядом Елефеду.
Но нет - сэр Радхаур выбрал ее, Марьян.
Сердце несчастной уродины заколотилось - ведь он ей понравился, еще
как понравился! Но она тут же закричала молча на себя: "Опомнись,
дура! Ему просто не хочется никого из женщин, у него есть Дама Сердца,
которой нельзя изменить даже в мыслях - как сэру Димерику!" Но и
находится рядом с ним двенадцать суток очень хотелось несчастной
девушке. Ей хотелось узнать причину его мрачного вида - за время
заточения в чреве Зверя мужчины обычно вываливают благодарной
слушательнице, накопившиеся сомнения и неприятности, чтобы она
развеяла тревоги перед тем, как он узнает пророчество Зверя.
Краем глаза Марьян увидела досадное движение сэра Димерика - ему
придется переночевать в Храме, если он хочет уединиться в утробе
монстра именно с Марьян.
Сэр Радхаур взял ее за руку - какие холодные у него пальцы! - и
не глядя на нее, пошел прямо к разинутой пасти. Как хорошо, что
Марьян не видела в этот момент выражение собственного лица со
стороны - она бы умерла от стыда, настолько глупо-счастливая улыбка
исказила и так обезображенное лицо.
Она за руку с незнакомым юношей переступила волшебный порог и вдруг
что-то ей подсказало: там, за спиной остается вся прошлая жизнь,
которая больше не вернется. Марьян резко обернулась, но
увидела лишь, как закрывается пасть. Дорога назад отрезана для нее.
Она не знала почему, но была уверена - что-то изменится в ее
жизни. И она испугалась. Пытаясь унять охватившее волнение, зажгла
дрожащей рукой масляки и подошла к огромным песочным часам с
нарисованными на стекле полосками - отметинами двенадцати дней.
Вынула стопор здоровой рукой и перевернула их - тяжелый корпус в
специальной раме легко повиновался. Посыпались песчинки, отмеряя
вневременье между прошлой ее жизнью и неведомым будущим, которое не
похоже на предыдущую жизнь. Откуда в Марьян появилась эта уверенность?
Она не знала.
Глава тридцать вторая. ПРЕДСКАЗАНИЕ
ЭПИГРАФ: "Долину увидишь, пройдя перевал,
Прекрасней которой никто не знавал."
Фирдоуси "Шах-наме"
- Ты кушать хочешь? - спросила Марьян.
Он лежал на кровати, уставившись пустым взглядом в черноту потолка.
Ему было плохо - Марьян не могла этого не видеть. Изредка он
стонал, пытался подавить стон и звук превращался в хриплый рык. В
свете масляка жрица видела, что мелкие бисеринки пота от внутреннего
сжигающего пламени выступили на лбу и висках юноши.
- Ты кушать хочешь? - повторила она. Марьян не знала как вести себя
с ним, что делать, но почему-то ей больно было смотреть, как юноша
страдает. Она не могла понять причину его мучений - явно не в
его друзьях, за столом они относились к нему доброжелательно,
сочувственно, но сами не предавались унынию. Значит Радхаура терзает
что-то касающееся его одного, что? Он юн, здоров, красив, знатен,
полон сил... Что? Марьян не могла понять. Но ей не хотелось, чтобы
он все больше предавался своему горю, ей захотелось накричать на
него, как-то вывести из непонятного состояния.
- Ты кушать хочешь, Радхаур? - в третий раз спросила она громко.
Он приподнялся и сел на постели.
- Я - сэр Радхаур, - сквозь зубы сказал он, сделав особое ударение
на слове "сэр". - Граф Маридунский. Мой род один из самых
славных в Британии. Изволь обращаться ко мне...
- Я тоже происхожу не из простолюдинов! - вдруг тихо, но зло
сказала жрица судьбы. - Мое настоящее имя Ок Дон Ки! Мой отец -
царственный ван страны Когурё и ведет свой род от легендарного сына
небесного царя Тангуна! - Марьян сама не понимала, почему так
агрессивно ответила.
Радхаур встал и потер ладонями лицо. Встряхнул головой.
- Хочу, - вдруг сказал он.
Марьян не поняла сперва. Он пошел к большому столу из толстых дубовых,
отполированных временем и почерневших досок. Марьян догадалась, что
он ответил на ее вопрос.
Она отрезала ему лучший кусок копченой оленины и налила вина. Он
тупо посмотрел на глиняную кружку и стал пить. Струйка потекла по
подбородку - Радхаур не замечал.
Ему было плохо. Очень плохо. Он перерождался. Он думал: Уррий умер в
нем со смертью отца, с гибелью Лореллы... Нет, Уррий умирает в нем
именно сейчас. Радхауру было страшно, было нестерпимо страшно,
было больно. Боль, правда, - знакомая уже тупая боль в затылке, но
такой сильной не было еще никогда - отступала. Радхаур увиделся с
головой Алвисида и прошлая жизнь оказалась отрезанной навсегда.
Рухнули в безвозвратную бездну наивные мечты и мальчишечьи
представления о собственной судьбе четвертого сына знатного рыцаря.
Когда Радхаур с друзьями вошел к священной реликвии, он встал на
колени пред головой своего предка (она находилась на низком черном
постаменте в тайном зале Каталога, и чтобы рассмотреть лицо пришлось
вставать на колени). Лицо было безжизненным, словно из белого
холодного мрамора - так и должно быть, наверное. Радхаур подумал
даже, что пред ним тонкой работы произведение искусства - как в
Рэдвэлле, в покоях отца стояла античная статуя девушки. Но глаза
Алвисида вдруг открылись. Радхаур не испугался - Верховный
Координатор предупреждал. Глаза Алвисида долго смотрели на Радхаура,
изучали его. "Ты - Сидморт! - наконец произнесли с трудом мраморные
губы. - Ты вернешь меня к жизни!" Радхаур почувствовал как в груди
поднимается великое желание скорее восстановить легендарного предка,
оживить его. Но боль в затылке и что-то еще подсказало - это желание
идет не из него (вернее, не только из него), оно откуда-то из
внешнего мира. И не надо гадать откуда вливается в него это желание.
Но Радхаур не сопротивлялся - он гордился своим предком. Только вот
боль в затылке... "Та-ак..." - медленно произнес поверженный бог,
и Радхаур понял, что Алвисиду еще очень тяжело - он с трудом
выбирается из каменного забытья, пробужденный приходом своего
наследника. Фоор, выйди!" - приказал неожиданно Алвисид. Верховный
Координатор поклонился и вышел (ни единым движением он не показал
своих чувств). Радхаур остался с Этвардом и Ламораком. Алвисид стал
задавать вопросы Радхауру, один раз даже спросил Этварда. Потом долго
молчал, юноши не осмеливались перебивать. Наконец сказал: "Мне еще
тяжко, но я проснулся. Пока я могу видеть только в вас, мир не могу...
Отвези меня в Рэдвэлл. И найди как можно скорее все мои части тела.
Теперь тебе будет легче, юный Отлак... Ты поймешь. Скорее найди!" -
чувствовалось, что Алвисид хочет отдохнуть (Радхаур почему-то
удивился, что бог, даже только если одна голова осталась от бога,
может уставать). "Все брось и собирай меня!" - жестко приказал
Алвисид. Этвард позади Радхаура дернулся, но Радхаур жестом руки
остановил друга и сказал: "Но я сейчас не могу! В моей стране саксы
и варлаки жгут города. Мой замок, за который отвечаю я перед памятью
предков, осажден врагами, мой король - в бегах! Я сейчас не могу -
потом! Я обязательно начну собирать тебя, сэр Алан, обязательно, но
потом!" Радхаур говорил громко и взволнованно. И жутко в замершей
тишине зала прозвучал ответ Алвисида: "Плюнь на все! Ваш замысел
хорош, но не сулит верной победы. Оживи меня, пусть друзья тебе
помогут, сделай все, но возроди меня как можно скорее. И я решу все
ваши проблемы - саксы забудут, что такое Британия, сын Артура
воцарится на престоле, все беды будут забыты в вашей стране! Собери
меня - только это теперь должно волновать тебя, молодой Сидморт!"
Больше всего юношей почему-то поразили слова "в вашей стране". И тут
Этвард сказал: "Пусть Радхаур поступает как считает нужным, но свою
страну освобождать от врагов буду я сам - за меня господь Бог и
народ бриттский!" Алвисид снова открыл глаза и с удивлением взглянул
на Этварда: "Народ бриттский... А ты знаешь его, свой народ? Ты
знаешь заботы и желания простого воина, горожанина, крестьянина?
Даже если ты победишь врага, это не значит, что ты будешь хорошим
королем. Освободите меня и я все сделаю!" Радхаур снова встал на
колени пред головой сына Алгола и сказал: "Сэр Алан, я думаю, как
Этвард. Мы не можем ездить по чужим далеким странам, когда родина в
опасности. Но это не продлится долго. Я возьму вас с собой и привезу
в Рэдвэлл. Когда мы сами победим - я отправлюсь собирать ваши...
части тела... Если я не погибну в сражениях". Алвисид долго
смотрел на своего наследника. Размышлял. Потом вздохнул и сказал:
"У нас еще будет время поговорить. Думай. А сейчас идите. Позовите
ко мне Фоора!" Когда Радхаур вышел из тайного зала и стал подниматься
по лестнице из подземелья, словно вдруг тысячи звуков оглушили него,
словно в голове многотонный колокол литыми стенками стал стукаться о
медный язык. Ноги Радхаура подкосились, он схватился за голову и
если бы друзья не поддержали, он неминуемо бы упал на ступени
винтовой лестницы. Сколько Радхаур был в обмороке он не знал. Когда
пришел в себя - лежал в постели, Этвард и Ламорак находились рядом.
Радхаур слышал их мысли, словно голоса! И боль... тупая боль в
затылке. Радхаур слышал - Этвард думает о том, что через четыре дня
они должны быть со своей армией в Британии. Надо было подниматься.
Но он был слаб. Не физически - душевно. Ему требовалось время
придти в себя, обдумать... И тогда Верховный Координатор посоветовал
отправиться в Храм Зверя, где двенадцать дней умещаются в полсуток.
Верховный Координатор был прав. Он сказал, Радхауру, что скоро он
привыкнет к своей волшебной способности слышать мысли других, скоро
они перестанут мешать ему, он сможет распоряжаться приобретенным
даром с пользой и по собственному желанию. Фоор говорил правду -
уже было легче. Всего несколько часов он в темной утробе каменного
чудовища и слышит лишь тишину...
Как только он подумал об этом, в голове тут же раздался взволнованный
звонкий голос черноволосой горбуньи, но Радхаур постарался подавить
его в себе, не разбирая слов. Удалось! Он почти с благодарностью
посмотрел на жрицу судьбы.
- Какое животное так изуродовало тебя? - спросил он, глядя на
Марьян. - Медведь? Или в ваших странах другие хищники, тигры...
- Животное... - Марьян очень обрадовалась, что Радхаур обратился к
ней с таким вопросом, хоть и задел ее больное место. Она села рядом
за стол. - Это животное - человек!
- Расскажи.
Марьян посмотрела на него. Она молчала, собираясь с мыслями. Радхаур
не торопил. Он налил из объемистой бутыли в другую кружку вина и
придвинул горбунье.
Она стала рассказывать. Как никогда никто из-за пятна на лице и
безобразного горба ее не брал с собой в чрево Зверя и однажды...
- Расскажи с самого начала, - вдруг попросил Радхаур. - Как ты
попала сюда?
Он слушал не перебивая, время от времени пригубляя вино, не глядя в
кружку. В какой-то момент он не поверил ей - трудно было поверить
в подобную несправедливость, жестокость судьбы. Так не должно быть!
Может, она придумывает, чтобы вызвать жалость? Он попытался
прослушать ее мысли, но не слова - эмоции, вновь проснувшееся почти
было забытое страдание, ударили в сердце, заставили его сжаться от
боли за эту женщину с удивительной, невозможной судьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
разбуженное главной жрицей.
Настал час выбора - кому из подруг повезет?
В зал кто-то вошел, Марьян скосила глаза и радостно
улыбнулась. Приехал сэр Димерик, весь промок от ливня. Она снова
будет с ним в чреве Зверя, узнает наконец, как там его любовь.
Но ей сейчас нельзя было выйти из ряда и она стала с любопытством
наблюдать как юноши выбирают себе проводниц в будущее. Она любила
смотреть на мужчин в такие мгновения - сколько чувств можно
прочитать на лицах!
Этвард, когда маджера попросила его выбрать себе проводницу, ни
секунды не колеблясь, словно на первую попавшую, указал на Ларсу,
самую красивую женщину из всех. Ламорак закусил губу - до чего
естественно получилось у Эмриса, будто ему все равно! И юный король
Сегонтиумский спешно пробежался по фигурам женщин - он бы выбрал
всех, почти всех. Он смотрел на стоящих и улыбающихся ему женщин -
жестока судьба, которая заставляет делать выбор. Наконец он
перехватил взгляд маджеры и решился. Марьян почувствовала волну
разочарования остальных подруг: для них оставалась последняя
надежда на сегодня - насупленный темноволосый юноша, в котором
было нечто необъяснимо-притягательное (все заметили прибывшего сэра
Димерика, но его здесь знали и знали к кому он приезжает).
Пасть исполинского чудовища закрылась, поглощая Ламорака с
избранницей - словно сглотнула. И распахнулась вновь.
Маджера обратилась к третьему юноше:
- Выберите себе жрицу, что поможет вам узнать ваше будущее, сэр
Радхаур.
Юноша посмотрел на настоятельницу Храма, потом перевел взгляд на
длинный ряд женщин. Казалось, все затаили дыхание.
- Можно я пойду вон с той? - палец уперся в Марьян.
Марьян посмотрела направо - а кого он выбрал? Справа не было
никого, она стояла последней. Значит - стоявшую рядом Елефеду.
Но нет - сэр Радхаур выбрал ее, Марьян.
Сердце несчастной уродины заколотилось - ведь он ей понравился, еще
как понравился! Но она тут же закричала молча на себя: "Опомнись,
дура! Ему просто не хочется никого из женщин, у него есть Дама Сердца,
которой нельзя изменить даже в мыслях - как сэру Димерику!" Но и
находится рядом с ним двенадцать суток очень хотелось несчастной
девушке. Ей хотелось узнать причину его мрачного вида - за время
заточения в чреве Зверя мужчины обычно вываливают благодарной
слушательнице, накопившиеся сомнения и неприятности, чтобы она
развеяла тревоги перед тем, как он узнает пророчество Зверя.
Краем глаза Марьян увидела досадное движение сэра Димерика - ему
придется переночевать в Храме, если он хочет уединиться в утробе
монстра именно с Марьян.
Сэр Радхаур взял ее за руку - какие холодные у него пальцы! - и
не глядя на нее, пошел прямо к разинутой пасти. Как хорошо, что
Марьян не видела в этот момент выражение собственного лица со
стороны - она бы умерла от стыда, настолько глупо-счастливая улыбка
исказила и так обезображенное лицо.
Она за руку с незнакомым юношей переступила волшебный порог и вдруг
что-то ей подсказало: там, за спиной остается вся прошлая жизнь,
которая больше не вернется. Марьян резко обернулась, но
увидела лишь, как закрывается пасть. Дорога назад отрезана для нее.
Она не знала почему, но была уверена - что-то изменится в ее
жизни. И она испугалась. Пытаясь унять охватившее волнение, зажгла
дрожащей рукой масляки и подошла к огромным песочным часам с
нарисованными на стекле полосками - отметинами двенадцати дней.
Вынула стопор здоровой рукой и перевернула их - тяжелый корпус в
специальной раме легко повиновался. Посыпались песчинки, отмеряя
вневременье между прошлой ее жизнью и неведомым будущим, которое не
похоже на предыдущую жизнь. Откуда в Марьян появилась эта уверенность?
Она не знала.
Глава тридцать вторая. ПРЕДСКАЗАНИЕ
ЭПИГРАФ: "Долину увидишь, пройдя перевал,
Прекрасней которой никто не знавал."
Фирдоуси "Шах-наме"
- Ты кушать хочешь? - спросила Марьян.
Он лежал на кровати, уставившись пустым взглядом в черноту потолка.
Ему было плохо - Марьян не могла этого не видеть. Изредка он
стонал, пытался подавить стон и звук превращался в хриплый рык. В
свете масляка жрица видела, что мелкие бисеринки пота от внутреннего
сжигающего пламени выступили на лбу и висках юноши.
- Ты кушать хочешь? - повторила она. Марьян не знала как вести себя
с ним, что делать, но почему-то ей больно было смотреть, как юноша
страдает. Она не могла понять причину его мучений - явно не в
его друзьях, за столом они относились к нему доброжелательно,
сочувственно, но сами не предавались унынию. Значит Радхаура терзает
что-то касающееся его одного, что? Он юн, здоров, красив, знатен,
полон сил... Что? Марьян не могла понять. Но ей не хотелось, чтобы
он все больше предавался своему горю, ей захотелось накричать на
него, как-то вывести из непонятного состояния.
- Ты кушать хочешь, Радхаур? - в третий раз спросила она громко.
Он приподнялся и сел на постели.
- Я - сэр Радхаур, - сквозь зубы сказал он, сделав особое ударение
на слове "сэр". - Граф Маридунский. Мой род один из самых
славных в Британии. Изволь обращаться ко мне...
- Я тоже происхожу не из простолюдинов! - вдруг тихо, но зло
сказала жрица судьбы. - Мое настоящее имя Ок Дон Ки! Мой отец -
царственный ван страны Когурё и ведет свой род от легендарного сына
небесного царя Тангуна! - Марьян сама не понимала, почему так
агрессивно ответила.
Радхаур встал и потер ладонями лицо. Встряхнул головой.
- Хочу, - вдруг сказал он.
Марьян не поняла сперва. Он пошел к большому столу из толстых дубовых,
отполированных временем и почерневших досок. Марьян догадалась, что
он ответил на ее вопрос.
Она отрезала ему лучший кусок копченой оленины и налила вина. Он
тупо посмотрел на глиняную кружку и стал пить. Струйка потекла по
подбородку - Радхаур не замечал.
Ему было плохо. Очень плохо. Он перерождался. Он думал: Уррий умер в
нем со смертью отца, с гибелью Лореллы... Нет, Уррий умирает в нем
именно сейчас. Радхауру было страшно, было нестерпимо страшно,
было больно. Боль, правда, - знакомая уже тупая боль в затылке, но
такой сильной не было еще никогда - отступала. Радхаур увиделся с
головой Алвисида и прошлая жизнь оказалась отрезанной навсегда.
Рухнули в безвозвратную бездну наивные мечты и мальчишечьи
представления о собственной судьбе четвертого сына знатного рыцаря.
Когда Радхаур с друзьями вошел к священной реликвии, он встал на
колени пред головой своего предка (она находилась на низком черном
постаменте в тайном зале Каталога, и чтобы рассмотреть лицо пришлось
вставать на колени). Лицо было безжизненным, словно из белого
холодного мрамора - так и должно быть, наверное. Радхаур подумал
даже, что пред ним тонкой работы произведение искусства - как в
Рэдвэлле, в покоях отца стояла античная статуя девушки. Но глаза
Алвисида вдруг открылись. Радхаур не испугался - Верховный
Координатор предупреждал. Глаза Алвисида долго смотрели на Радхаура,
изучали его. "Ты - Сидморт! - наконец произнесли с трудом мраморные
губы. - Ты вернешь меня к жизни!" Радхаур почувствовал как в груди
поднимается великое желание скорее восстановить легендарного предка,
оживить его. Но боль в затылке и что-то еще подсказало - это желание
идет не из него (вернее, не только из него), оно откуда-то из
внешнего мира. И не надо гадать откуда вливается в него это желание.
Но Радхаур не сопротивлялся - он гордился своим предком. Только вот
боль в затылке... "Та-ак..." - медленно произнес поверженный бог,
и Радхаур понял, что Алвисиду еще очень тяжело - он с трудом
выбирается из каменного забытья, пробужденный приходом своего
наследника. Фоор, выйди!" - приказал неожиданно Алвисид. Верховный
Координатор поклонился и вышел (ни единым движением он не показал
своих чувств). Радхаур остался с Этвардом и Ламораком. Алвисид стал
задавать вопросы Радхауру, один раз даже спросил Этварда. Потом долго
молчал, юноши не осмеливались перебивать. Наконец сказал: "Мне еще
тяжко, но я проснулся. Пока я могу видеть только в вас, мир не могу...
Отвези меня в Рэдвэлл. И найди как можно скорее все мои части тела.
Теперь тебе будет легче, юный Отлак... Ты поймешь. Скорее найди!" -
чувствовалось, что Алвисид хочет отдохнуть (Радхаур почему-то
удивился, что бог, даже только если одна голова осталась от бога,
может уставать). "Все брось и собирай меня!" - жестко приказал
Алвисид. Этвард позади Радхаура дернулся, но Радхаур жестом руки
остановил друга и сказал: "Но я сейчас не могу! В моей стране саксы
и варлаки жгут города. Мой замок, за который отвечаю я перед памятью
предков, осажден врагами, мой король - в бегах! Я сейчас не могу -
потом! Я обязательно начну собирать тебя, сэр Алан, обязательно, но
потом!" Радхаур говорил громко и взволнованно. И жутко в замершей
тишине зала прозвучал ответ Алвисида: "Плюнь на все! Ваш замысел
хорош, но не сулит верной победы. Оживи меня, пусть друзья тебе
помогут, сделай все, но возроди меня как можно скорее. И я решу все
ваши проблемы - саксы забудут, что такое Британия, сын Артура
воцарится на престоле, все беды будут забыты в вашей стране! Собери
меня - только это теперь должно волновать тебя, молодой Сидморт!"
Больше всего юношей почему-то поразили слова "в вашей стране". И тут
Этвард сказал: "Пусть Радхаур поступает как считает нужным, но свою
страну освобождать от врагов буду я сам - за меня господь Бог и
народ бриттский!" Алвисид снова открыл глаза и с удивлением взглянул
на Этварда: "Народ бриттский... А ты знаешь его, свой народ? Ты
знаешь заботы и желания простого воина, горожанина, крестьянина?
Даже если ты победишь врага, это не значит, что ты будешь хорошим
королем. Освободите меня и я все сделаю!" Радхаур снова встал на
колени пред головой сына Алгола и сказал: "Сэр Алан, я думаю, как
Этвард. Мы не можем ездить по чужим далеким странам, когда родина в
опасности. Но это не продлится долго. Я возьму вас с собой и привезу
в Рэдвэлл. Когда мы сами победим - я отправлюсь собирать ваши...
части тела... Если я не погибну в сражениях". Алвисид долго
смотрел на своего наследника. Размышлял. Потом вздохнул и сказал:
"У нас еще будет время поговорить. Думай. А сейчас идите. Позовите
ко мне Фоора!" Когда Радхаур вышел из тайного зала и стал подниматься
по лестнице из подземелья, словно вдруг тысячи звуков оглушили него,
словно в голове многотонный колокол литыми стенками стал стукаться о
медный язык. Ноги Радхаура подкосились, он схватился за голову и
если бы друзья не поддержали, он неминуемо бы упал на ступени
винтовой лестницы. Сколько Радхаур был в обмороке он не знал. Когда
пришел в себя - лежал в постели, Этвард и Ламорак находились рядом.
Радхаур слышал их мысли, словно голоса! И боль... тупая боль в
затылке. Радхаур слышал - Этвард думает о том, что через четыре дня
они должны быть со своей армией в Британии. Надо было подниматься.
Но он был слаб. Не физически - душевно. Ему требовалось время
придти в себя, обдумать... И тогда Верховный Координатор посоветовал
отправиться в Храм Зверя, где двенадцать дней умещаются в полсуток.
Верховный Координатор был прав. Он сказал, Радхауру, что скоро он
привыкнет к своей волшебной способности слышать мысли других, скоро
они перестанут мешать ему, он сможет распоряжаться приобретенным
даром с пользой и по собственному желанию. Фоор говорил правду -
уже было легче. Всего несколько часов он в темной утробе каменного
чудовища и слышит лишь тишину...
Как только он подумал об этом, в голове тут же раздался взволнованный
звонкий голос черноволосой горбуньи, но Радхаур постарался подавить
его в себе, не разбирая слов. Удалось! Он почти с благодарностью
посмотрел на жрицу судьбы.
- Какое животное так изуродовало тебя? - спросил он, глядя на
Марьян. - Медведь? Или в ваших странах другие хищники, тигры...
- Животное... - Марьян очень обрадовалась, что Радхаур обратился к
ней с таким вопросом, хоть и задел ее больное место. Она села рядом
за стол. - Это животное - человек!
- Расскажи.
Марьян посмотрела на него. Она молчала, собираясь с мыслями. Радхаур
не торопил. Он налил из объемистой бутыли в другую кружку вина и
придвинул горбунье.
Она стала рассказывать. Как никогда никто из-за пятна на лице и
безобразного горба ее не брал с собой в чрево Зверя и однажды...
- Расскажи с самого начала, - вдруг попросил Радхаур. - Как ты
попала сюда?
Он слушал не перебивая, время от времени пригубляя вино, не глядя в
кружку. В какой-то момент он не поверил ей - трудно было поверить
в подобную несправедливость, жестокость судьбы. Так не должно быть!
Может, она придумывает, чтобы вызвать жалость? Он попытался
прослушать ее мысли, но не слова - эмоции, вновь проснувшееся почти
было забытое страдание, ударили в сердце, заставили его сжаться от
боли за эту женщину с удивительной, невозможной судьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102