Шум и гам шутов мешали разговору, да и все важные вопросы уже были
обсуждены и решены. Радхауру хотелось, чтобы пир скорее закончился и
он оказался в тишине. Радхаур видел - Этвард желает того же. Но
приличия не позволяли покинуть стол: до вечера еще далеко.
Когда убогий карлик в желтых штанах пробежал прямо по столу и попал
босой грязной ногой в его блюдо, смахнув заодно кубок с вином,
Радхаур смолчал. Проворный слуга мгновенно поменял блюдо и вновь
наполнил кубок. И остальные гости не обратили внешне на эту выходку
внимания, король Карл кинул в знак поощрения даже мелкую монету (на
его пищу шут предусмотрительно не наступил). Но когда другой выродок
с безобразным бельмом на глазу осыпал Радхаура липкими сахарными
орехами, юный граф не стерпел. Не думая о последствиях он сгреб
мерзавца за красно-черный камзол и правой рукой что есть силы врезал
точно в неприглядное бельмо.
Радхауру в этот миг показалось, что сперва все шуты в один голос
завизжали, что их обижают, а потом наступила тишина. Грозовая тишина.
Многочисленные слуги словно замерли на полшагу, ожидая гнева своего
повелителя. Радхаур отпустил хнычущего уродца и повернулся к королю
Карлу. Тут же Этвард выдернул из ножен Экскалибурн (он один был
вооружен, как Верховный Король Британии, все же остальные рыцари
вынуждены были оставить мечи при входе в зал) и сказал: "Я очень бы не
хотел обидеть благородных и гостеприимных хозяев, но если еще
какая-нибудь тварь приблизится ко мне или моим друзьям я вынужден буду
защитить свою честь. Прошу ваше величество не заставлять меня марать
благородный прославленный клинок!" Король Карл секунду смотрел на
Этварда и Радхаура, затем поманил пальцем распорядителя и тихо бросил
ему несколько фраз, потом взял со стола кубок и провозгласил: "Желание
дорого гостя - закон для хозяина! Выпьем же за здоровье и воинские
успехи наших благородных бриттских гостей!" Все с удовольствием
поддержали тост. Когда поставили кубки сэр Гловер продолжил рассказ
о сражении при Рэдвэлле. И Радхаур с удовлетворением отметил, что
королевские шуты бесследно исчезли из зала и что несмотря на
разговоры за рыцарскими столами, он теперь без напряжения разбирает
слова сэра Гловера.
Радхаур и Этвард уже забыли про этот эпизод, когда к их столу
торжественно подошел церемониймейстер и возложил на проворно
подставленный столик золотое блюдо. Радхаур чуть не подавился от
неожиданности - на блюде лежала голова того самого шута. "Я
полагаю, мои гости удовлетворены?" - спросил король Карл.
Побледневший Этвард нашел в себе силы сказать: "Да, вполне". Король
Карл махнул рукой и блюдо унесли. Но настроение у Радхаура
испортилось напрочь - по странной аналогии ему вспомнились
шестнадцать шаблоний, ожидающих его в покоях, предоставленных
Радхауру в алголианском Каталоге.
- Ты тогда поступил правильно, - сказал Этвард, вглядываясь в
морскую даль. - И я тоже.
- Я не хотел смерти невинного человека, - признался Радхаур.
- Что значит невинного? - резко повернулся к нему Этвард. - Разве
может кто-либо безнаказанно оскорбить рыцаря?
- Одно дело защищать свою честь против вооруженного воина, -
сказал Радхаур, - а вот так...
- Так ты позволишь всякой черни измываться над собой?! - вскипел
Этвард. - Король Карл поступил совершенно правильно. Я тоже буду
жестоко карать всякого, кто осмелиться оскорбить, вольно или
невольно, моих гостей!
- Не по душе мне это, - ответил Радхаур. - Но наверно ты прав.
Рыцарская честь должна быть неприкосновенна для всех. Просто нельзя
распускать слуг. В нашем замке никто бы не осмелился на подобное.
- Хватит вам, - прервал их спор Ламорак, - поговорим лучше о
девушках красивых. Интересно, эти алголиане всех так принимают:
каждому роскошные покои и пятнадцать женщин в полное распоряжение?
- Шестнадцать, - поправил Радхаур.
- Да? Не удосужился пересчитать, некогда было. Каждая отнимает
столько сил.
- Ты перепробовал всех, что были в твоих покоях? - удивился Этвард.
- Да, - не понял причину изумления друга Ламорак. - Так ведь три
ночи же прошло! А ты растерялся что ли?
- Почему? - Этвард едва не покраснел. - Я выбрал одну, самую
красивую... Инду... и все ночи провел с ней. И вернемся если в
Каталог только с ней буду.
- Влюбился? - серьезно поинтересовался Ламорак.
- Нет, - твердо ответил Этвард. Это была тема для поэмы. Не смотря
на все хвастливые рассказы друзьям, Этвард до этого не знал женщины.
И когда он остался на ночь - усталый, взволнованный после бурных
событий - с шестнадцатью шаблоньями, он попросил оставить его.
Алголианки послушно вышли в другую комнату и он, не раздеваясь, с
удовольствием вытянулся на обширной кровати. Захотелось снять сапоги,
но лень было вставать и он позвал: "Эй". Пришла женщина, красивая, из
под сине-желтой накидки струились волнистые каштановые локоны. Она
сняла с него сапоги, перевязь с мечом, штаны и как-то незаметно для
него она оказалась сама раздетой и гладила его руками. Подступивший
было сон пропал мгновенно... Потом другие девушки к нему и не
подходили, а у него и мысли не возникло отвергнуть Инду. Ему было
хорошо, он понимал теперь чему восторгался Ламорак. Но влюбился ли он
- нет! Это не любовь. Но было хорошо, невероятно хорошо. И он
поинтересовался у Инды - не поедет ли она с ним. Она не могла. И
Этвард точно знал - он не влюбился.
- А ты, Уррий? - не унимался Ламорак.
- Радхаур.
- Что? - не понял друг.
- Называй меня Радхауром - Рыцарем Воды. Уррий умер вместе с
Лореллой.
- Может, каждый раз еще и "сэр" добавлять?! - взъерепенился
Ламорак. - Мы же друзья! Но если тебе нравится, будь по-твоему.
Радхаур, так Радхаур. Так как ты-то ночи провел? Со многими
переспал?
- Ни с одной, - спокойно ответил Радхаур. - Я поклялся, после той
ночи, что ни одной женщины у меня больше ничего не будет. - Он
заметил недоуменные взоры друзей и пояснил: - Когда Лорелла погибла,
я сорвался и сперва привел к себе ту женщину... сэра Ансеиса. Но с
ней ничего не было - пришли сестры Лореллы. Я не хотел, но так
получилось, они меня... В общем, я поклялся - никогда больше.
Ламорак постучал пальцем по лбу. Этвард обнял друга и торжественно
сказал:
- Как Верховный Король, твой повелитель, и как твой лучший друг и
брат я освобождаю тебя от этой клятвы!
Радхаур откинул сбившуюся челку с глаз и проморгался.
- Спасибо, - сказал он наконец. - Только мне будет тяжело -
Лорелла все время пред глазами.
- А как же Сарлуза, - спросил Ламорак. - Ведь она ждет в
Фирстр... Ферстр... ну в этом Каталоге алголианском, куда мы едем
сейчас.
- Сарлуза... - повторил Радхаур и сглотнул набежавший ком в горле.
- Я ее ненавижу... и люблю... Но я не прощаю подлости.
Ни-ко-му! Гурондоль - благородный меч, от него погибнуть не
зазорно. Я убью ее сразу, как только увижу!
Радхаур отвернулся и друзья поняли, что он сдержит свое слово, что
у него все обдумано и решено окончательно. Что ж это его дело, они
не имели права вмешиваться в чувства друга. Да, собственно, и
возразить было нечего и не хотелось возражать, и Этвард и Ламорак на
его месте, наверное, поступили бы так же.
Какое-то время все трое смотрели за одинокой чайкой, не отстающей от
летящего по волнам парусника, и на пенящуюся воду вдоль бортов. Вдруг
Радхаур заговорил. Ему необходимо выговориться, а перед кем он может
быть откровенным, как не перед лучшими преданными друзьями.
- В первый день я просто не обратил на них внимания, не до того
было. А во второй, одна сказала, что если я брезгую ими, если они мне
не нравятся, то пусть скажу и приведут других, только для наследника
Алвисида были отобраны лучшие. Я сел как дурак на ту роскошную
постель и спросил: я что могу заняться этим самым с любой из них? А
мне и ответили - хоть с каждой. Хоть со всеми вместе, хоть порознь.
И тут перед глазами Лорелла - как живая. Я сказал девушкам этим,
шаблоньям, что устал и хочу спать, они ушли беспрекословно. Но с
собой ничего не поделаешь, как не старайся, чего лукавить, очень
хотелось, до сих пор о них как подумаю - сразу странное волнение по
коже... Они ж все разные и каждая красива. И стройные, как
Лорелла, и полные, как Сарлуза, и высокие, и светлые, и рыжие - на
любой вкус. То ли мне даже все равно, я сам себя не пойму, но мне с
каждой хотелось. Но я сказал себе во второй день "нет" - ведь я ж
поклялся! И в третий день, когда они взмолились не прогонять, хоть
посмотреть на них внимательнее, я решил проверить себя: выдержу или
нет испытание. Я приказал им всем раздеться и они послушно выполнили.
Да еще встали в ряд, друг от дружки на расстоянии, да две сходили
в свою комнату еще свечей принесли, чтобы мне видно лучше было. А я
сидел на кровати с каменным лицом и сжимал кулаки, так что ногти
врезались в ладони. Я попросил их потанцевать - они тут же запели
какую-то очень плавную, тягучую алголианскую песню и затанцевали.
Господи великий, я до сих пор не понимаю как сдержался тогда.
Радхаур говорил медленно, вспоминая свои ощущения, Этвард и Ламорак
внимательно слушали.
- Чувствуя, что сейчас сорвусь, я попросил их уйти. Тогда старшая
шаблонья сказала, что если они мне не понравились, они сделают
себе Дэлетс. Я спросил, что это такое. Они убьют себя - таковы их
традиции, отправятся к своему богу Алголу, в мир где нет зла.
Я решил выбрать самую красивую, спросил, если я с одной останусь, то
остальные не сделают себе самоубийство? Узнал, что нет, не сделают,
они как сестры, выбрал одну - выбрал всех.
Радхаур замолчал. Этвард и Ламорак не перебивали, по-прежнему
смотрели на сине-серую гладь.
- Я долго выбирал и остановился на симпатичной девушке с короткими
волосами и родинкой на губе, специально, чтобы ни Лореллу, ни Сарлузу
не напоминала. Но свое слово должен был сдержать. Когда все ушли она
пошла было ко мне, но я попросил ее потанцевать еще. Она снова
запела и танцевала. И глядя на нее одну я захотел в сто раз сильнее,
чем когда их было много, у меня прямо в голове кружилось. И тогда,
чтобы она обиделась, я спросил, а вот это самое место мое она
может поцеловать... - Радхаур с трудом произнес эти слова сейчас, с
трудом говорил их и шаблонье. - Она сказала, что сделает для меня
все, что я захочу. Я сказал чтобы она встала на четвереньки и
прошлась к стене. Я долго смотрел на нее сзади и как-то сразу понял,
что я победил, что больше не хочу, что мне легко и просто. Я подозвал
ее к себе, усадил за руку и сказал, что очень не хочу, чтобы она там с
собой что-то сделала, но не могу с ней это... Что я поклялся... Я
хотел ей рассказать про Лореллу и Сарлузу, но она своим пальцем
закрыла мне рот и спросила можно ли ей просто спать рядом со мной -
для нее этого достаточно. Мне было все равно, я победил. Казалось, что
победил. Она легла, а я себя проклинал - тепло от ее тела вновь
взволновало меня. Она спала, а я так и не уснул, я чувствовал спиной
прижимающийся ко мне упругий сосок, я даже слышал как ровно
бьется ее сердце. Но мне было уже почему-то легче - я победил, хоть
и тысячи раз пожалел о собственной клятве. Видно это... ну с
женщинами, для меня много значит. И потом рано или поздно, мне все
равно пришлось бы клятву нарушить - я обещал отцу, что род не
прервется, что у меня будут сыновья. Но Дама Сердца, после гибели
Лореллы у меня вряд ли будет, Я не просил тебя, Эмрис, освобождать
меня от клятвы, но я благодарен тебе. Спасибо. Мне легче стало.
- Ты сильный человек, Уррий, - сказал Этвард посмотрев на
названного брата. - Я горжусь тобой!
- Да, - выдохнул Ламорак. - Я бы так над собой издеваться не стал.
Они помолчали. Ламорак вдруг спросил:
- Слушай, Ур... Радхаур, я давно хотел попросить у тебя одну вещь,
да все забывал.
- Какую?
- Покажи мне свой перстень волшебный, что тебе от отца достался,
поглядеть ближе хочу.
Радхаур с готовностью достал чудесный амулет - он висел на груди на
золотой цепочке. Радхаур однажды уронил его с пальца, когда входил в
алголианский Каталог, и теперь очень боялся случайно потерять. Вот и
приспособил носить на цепочке.
Этвард и Ламорак склонились над перстнем, чуть не стукнувшись лбами.
Радхаур с готовностью снял цепочку с шеи и протянул фамильный
талисман друзьям. Ламорак первый взял его в руки и стал с интересом
рассматривать. Этвард, стараясь не проявлять несвойственного королю
нетерпения, посмотрел на море.
И вскрикнул, указывая рукой вдаль:
- Смотрите!
- Ты выбил перстень из руки! - закричал в ужасе Ламорак и тоже
посмотрел на море.
К ним на полной скорости приближались три корабля угрожающего вида,
на мачте каждого развевался черный флаг с грубо намалеванными
песочными часами - символом смерти. Откуда они появились столь
неожиданно, почему не бьет тревогу вахтенный?!
- Пираты! - словно в ответ на эти мысли прозвучал чей-то голос.
- Радхаур, я уронил перстень в море!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102