Французу кто-нибудь
помогает?
Чародей закрыл глаза, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
- Нет, - наконец ответил он. - На турнире только один сильный маг,
второго тайлора, остальные - шантрапа, я выведу их из строя сегодня всех
разом и окончательно. Чтобы не путались под ногами. Правда, если здесь
присутствует тайлорс мне его никак не обнаружить, пока он сам не
воспользуется магией. И то я смогу не почувствовать этого. Но тайлорсов в
мире единицы, их не интересуют такие пустяки, как рыцарские турниры,
вероятность, что кто-нибудь вмешается в наши планы ничтожно мала. А этому
французу не помогает никто, я ручаюсь. Просто крепкая рука и отменный глаз.
- Да, он отличный боец. Но бьется тупым оружием! Ты уверен, что он не
владеет магией?
- Да. Любой самый задрипанный маг защищает свои мысли. Мысли барона я могу
прочитать. Он разгорячен боем и думает: сейчас сменить ему коня и доспехи
или после следующего поединка.
- А мысли Пендрагона ты можешь узнать с такой же легкостью?
- Я прочувствую мысли любого человека, если он в пределах прямой
видимости, - ответил чародей. - Король думает о том, что обещал дочери
титул королевы красоты на этом турнире, и если победит любой из зачинщиков,
то тогда так оно и будет. Поэтому король страстно желает победы Гловеру.
- Победителем турнира буду я. С твоей помощью, герцог, разумеется. И
выберу принцессу королевой красоты, спасибо, что сказал. Однако, если ты
так легко узнал мыли Пендрагона почему бы тебе не узнать где он прячет
наследника?
- Пойди, задай ему любой вопрос об этом. Он подумает, а я узнаю. Сейчас
его думы далеки от сына. Я же могу прочувствовать мысли, лишь видя
человека. Если он вспомнит о сыне сегодня, а я буду в этом момент следить
за ним, то дам ответ. Но это весьма затруднительно.
- Может быть имеет смысл на пиру невзначай завести об этом речь?
- Возможно, - пожал плечами чародей. - Но вероятно, что о
местонахождении сына он и сам не знает. Но попробовать не мешает.
Сэр Хьюс уныло прошел в свои ворота. Там, облокотившись на ограду,
стоял сэр Ковердэйл - без шлема, с серым лицом. Он хотел в шатре
отсидеться и привыкнуть к позору поражения, но желание посмотреть, как
его товарищ поразит обидчика пересилило. Сэр Хьюс виновато развел
руками - мол, не получилось, хотя приложил все силы, противник сильнее.
Сэр Ковердэйл невесело улыбнулся.
Герольды торжественно провозгласили имена победителей второго раунда. И
прокричали имена еще троих смельчаков, присоединяющихся к французскому барону.
Сэр Гловер страстно желал, чтобы француз сразился теперь именно с ним.
Но не зачинщики выбирают противников. А барон вновь подъехал к щитам
последним - ему оставалось лишь ткнуть обратным концом копья в щит сэра
Блэкмора. Когда огромный рыцарь (крупнее даже самого Гловера, или, точнее
толще, если судить по бочкообразным доспехам, коснулся графского щита,
Гловер лишь вздохнул и посмотрел внимательнее - не острым ли концом
гигант коснулся его щита. Но нет - тупым. "Ох и грохота-то будет,
когда этот громила свалится с коня, бычья требуха! - процедил Гловер
своему оруженосцу. - Не оглохнуть бы!".
Сэр Гловер выполнил обещание - огромный рыцарь был повержен с первого
удара. Пришлось вложить в движение копья всю злость и силу. Гигант
перевернулся на земле и замер безжизненно, он упал неудачно и сломал себе
шейные позвонки. Сэр Гловер сглотнул набежавший в горле ком - граф не
желал смертного исхода, раз его не искал противник, так получилось случайно.
Но если принимаешь участие в турнире - должен быть готов ко всему, в том
числе и к гибели. И завтра, в общем поединке, наверняка окажутся
неудачники, для кого этот турнир будет последним. Все в воле Всевышнего!
Гловер оглядел поля боя. Да, бычья требуха, отважный француз в седле. Но
ничего, на нем, сэре Гловере, графе Камулодунском, он споткнется!
В ложу графа Маридунского и короля Пенландриса вошла в сопровождении
служанки Аннаура. Рыцари встали, приветствуя ее. В отличие от многих
других рыцарей, граф Маридунский всегда любезно относился к бывшим своим
любовницам и поддерживал при случайных встречах любезный разговор. Но
продолжений былых связей не искал. И не желал. Он улыбнулся Аннауре и
приветливо поцеловал ей руку. Пенландрис же при виде Аннауры наоборот
смутился, отвел стыдливо взгляд и лишь пробурчал невнятно приветствие.
Аннаура села в предложенное кресло.
- Мне сказали, что отважный французский рыцарь приехал с вами, это так? -
спросила Аннаура своим нежным томным голосом.
Граф всмотрелся в нее. Сколько лет прошло, а она до сих пор удивительно
красива и привлекательна! Об ее многочисленных романах известно всей
Британии. Нет, наверное, ни одного мало-мальски известного рыцаря в
которого она бы не влюблялась (граф скосил глаз на Педивера, но тот не
обращал никакого внимания на вошедшую красавицу, и смотрел на поле).
Аннаура не была потаскушкой, ее интересовала не столько постель, сколько
романтическая интрига - каждый раз она влюблялась, без этого ею не мог
овладеть никто. Всем памятен случай, когда она заколола кинжалом семь лет
назад сэра Олексена, пытавшегося ее изнасиловать.
- Да, барон Ансеис сделал нам честь, согласившись сопровождать нас на
турнир, - ответил граф.
- Только ты напрасно им интересуешься, - заметил Пенландрис, не глядя на
красавицу.
- Почему? - удивилась Аннаура.
- У барона Ансеиса есть дама сердца, - пояснил Отлак. - Он верен ей.
- Нет такой дамы сердца, о которой на некоторое время нельзя забыть! - со
знанием дела заявила придворная дама. - Меня это мало волнует. Он
внешне привлекателен?
- И даже очень, - ответил граф. - Только его совершенно не
интересуют женщины. Мы могли в этом убедиться. Так что присмотри
кого-нибудь другого.
Аннаура заметила сидящего мрачно у входа в ложу Селиванта и вспомнила о
своем недавнем намерении познакомиться поближе с сыном короля
Сегонтиумского. Но сейчас этот углубленный в себя мужчина не показался
ей не то что красивым, а даже мало-мальски привлекательным. Отважный
француз уже завладел полностью ее помыслами.
- Клянусь, - запальчиво воскликнула Аннаура, - что если не сумею
влюбить в себя этого хваленого французского барона, то я постригусь в
монахини!
Отлак и Пенландрис одновременно и удивленно посмотрели на нее.
- Да? - воскликнули они в один голос.
- Жалко будет, если двор Пендрагона лишится такой красоты, - сказал Отлак.
- Какой именно монастырь ты выбрала? - ехидно поинтересовался
Пенландрис. И добавил, самодовольно подкрутив ус: - Мужской, наверное?
В это мгновение под многоголосый рев толпы барон Ансеис вышиб из седла
сэра Гиллана Странгорского.
- Какой рыцарь! - воскликнула Аннаура. - Вы представите ему меня, граф?
- Разве я когда-нибудь мог отказать тебе, Аннаура? - вздохнул
Отлак. - Конечно, представлю.
Черный рыцарь ходил нервно взад-вперед перед шатром. Его тщательно
продуманный план сорвался. Он предполагал, он был уверен, что зачинщики
турнира выйдут из всех боев победителями. Он собирался выехать в четвертом
заезде, когда желающих больше не останется и, с помощью магии герцога,
сразить их всех по очереди. Сразить насмерть. Теперь же на ристалище
оставались лишь этот невесть откуда взявшийся французский барон и сэр
Гловер. Даже если Гловер победит, турнир закончен, а до черного рыцаря
очередь не дошла. Рыцарь сам записался в четвертый заезд, где больше не
было желающих, но теперь вспоминал герцогу, что тот опоздал к началу
турнира и якобы из-за этого черный рыцарь не принял участие в первом же
поединке. Чародей ничего не отвечал на эти обвинения. А черный рыцарь
чертыхался, проклиная всех богов и святых - шесть самых умелых и отважных
бриттов в строю, и поведение их предсказать очень трудно. Хотя ожидать, что
они чего-либо испугаются в любом случае не приходится.
Герольд-церемониймейстер торжественно провозгласил имена участников
последнего, шестого боя турнира. Имена двух рыцарей, не потерпевших
сегодня поражений - сэра Гловера и сэра Ансеиса.
Оба рыцаря сменили доспехи и коней и ждали сигнала.
- Господи, почему ты сегодня не на нашей стороне? - в сердцах воскликнул
Верховный король. - Пошли победу Гловеру, Боже, все бритты в моем лице
молят тебя об этом!
Но, похоже, не все зрители разделяли мнение своего короля. Часть из
присутствующих (в основном, простолюдины, о патриотических чувствах
понятия не имеющие) подбадривали отважного француза. Но и переживающих за
известного бриттского графа, прославленного защитника родины, было немало.
Зрители симпатизировали обоим рыцарям, продемонстрировавшим незаурядные
мастерство и отвагу, но каждый из наблюдающих за двумя готовыми ринуться
навстречу друг другу всадниками, желал победы именно тому, за кого он
переживал с самого начала турнира.
- Ну уж против Гловера-то наш француз не устоит! - Пенландрис взял с
подноса очередной кубок с элем.
- Я бы не рискнул предсказать исход этого поединка, - заметил Отлак.
- А кому бы ты желал победы? - спросила Аннаура. - Только честно!
- Рыцарь всегда отвечает только честно, - сказал сэр Отлак и в
задумчивости потер согнутым пальцем под правым глазом. - Если честно, то
я желаю победы обоим. Они достойны этого.
- А кто же тогда будет выбирать королеву турнира? - спросила Аннаура. В
случае победы Гловера она знала совершенно точно, что ей, со всей ее
красотой и привлекательностью рассчитывать не на что.
- Выберут двух королев, - сказал Пенландрис. - Так уже было как-то раз.
Давно, мы тогда еще совсем молодыми были.
- Да, - подтвердил сэр Отлак. - Помню. Было две королевы. Я на том
турнире бился с отцом Гловера. Трудный был поединок... - Граф не
стал объяснять Аннауре, что одну из королев красоты выбирал тогда он, а
вторую - старый граф Камулодунский.
Трижды протрубили герольды. Барон Ансеис был спокоен. Он смотрел на маленькую
фигурку у противоположных ворот, зная, что через несколько мгновений она
превратится в грозного и сильного бойца, удар копья которого пробивает
дюймовую доску насквозь. Но барон знал, что заволноваться перед боем,
увлечься боем или разозлиться - значит наверняка проиграть. И он был
спокоен.
Сэр Гловер повел плечами - проверяя все ли ладно в снаряжении, заставил
погарцевать нового коня - он слушался малейшего движения господина.
Гловер знал, бычья требуха, что не имеет права проигрывать - за ним пятеро
товарищей, поражение которых требовало возмездия наглому французу. Гловер
не чувствовал усталости от предыдущих поединков, он рвался в бой. "Этот
француз, клянусь всеми святыми, не будет сегодня выбирать королеву красоты!"
Коротко и резко прозвучала труба, канаты с разноцветными флажками,
преграждавшие рыцарям путь, упали. Зрители ревели в предвкушении
последнего, решающего боя - слов было совершенно не разобрать в
жутком гвалте.
Рыцари стремительно приблизились друг к другу, оба копья попали точно в
щиты. Трибуны замерли.
Оба всадника остались в седлах.
Оба стали разворачиваться друг к другу и неожиданно произошло
непредсказуемое, невозможное - щит сэра Гловера упал на землю. В
момент столкновения лопнул основной ремень через спину рыцаря, на
котором крепился щит, а на ручных Гловер не удержал, так как даже и не
подумал о такой мелочи - о доспехах должны беспокоиться оруженосцы и
слуги.
По трибунам разнесся вздох - это означало поражение бриттского
рыцаря. Вздох заглушил страшные ругательства Гловера. Француз
поклонился противнику, со словами искреннего сожаления о досадной
случайности. Гловер посмотрел на победителя - в словах барона не
было ни тени иронии или издевки. Гловер учтиво поблагодарил Ансеиса за
поединок. Он побежденным покидал ристалище. Но завтра... Лучше
бы завтра французу не появляться на ристалище - шесть
прославленных бойцов жаждут реванша. Но теперь барон не сможет
отказаться - по традиции победитель первого дня возглавляет одну из
групп общего сражения. Естественно, все шесть зачинщиков будут
выступать в другой.
- Однако Гловер сегодня кое-кого убьет, - заявил Пенландрис.
Когда Аннаура удивленно посмотрела на него, а сэр Отлак понимающе
усмехнулся, король Сегонтиумский пояснил: - Оруженосцу Гловера
осталось жить до встречи со своим господином. Если, конечно, прохвост
уже не скачет на быстром коне куда-нибудь в Каледонские горы.
Верховный король встал с трона и спустился по лестнице, чтобы вручить
победителю первого дня, отважному барону Ансеису сверкающую корону, которую
барон должен был возложить к ногам любой понравившейся ему женщины.
Победитель подъехал к королевской ложе, вставил копье (новое взамен
сломанного ему уже подал оруженосец) в специальную подставку и снял с
головы шлем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
помогает?
Чародей закрыл глаза, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
- Нет, - наконец ответил он. - На турнире только один сильный маг,
второго тайлора, остальные - шантрапа, я выведу их из строя сегодня всех
разом и окончательно. Чтобы не путались под ногами. Правда, если здесь
присутствует тайлорс мне его никак не обнаружить, пока он сам не
воспользуется магией. И то я смогу не почувствовать этого. Но тайлорсов в
мире единицы, их не интересуют такие пустяки, как рыцарские турниры,
вероятность, что кто-нибудь вмешается в наши планы ничтожно мала. А этому
французу не помогает никто, я ручаюсь. Просто крепкая рука и отменный глаз.
- Да, он отличный боец. Но бьется тупым оружием! Ты уверен, что он не
владеет магией?
- Да. Любой самый задрипанный маг защищает свои мысли. Мысли барона я могу
прочитать. Он разгорячен боем и думает: сейчас сменить ему коня и доспехи
или после следующего поединка.
- А мысли Пендрагона ты можешь узнать с такой же легкостью?
- Я прочувствую мысли любого человека, если он в пределах прямой
видимости, - ответил чародей. - Король думает о том, что обещал дочери
титул королевы красоты на этом турнире, и если победит любой из зачинщиков,
то тогда так оно и будет. Поэтому король страстно желает победы Гловеру.
- Победителем турнира буду я. С твоей помощью, герцог, разумеется. И
выберу принцессу королевой красоты, спасибо, что сказал. Однако, если ты
так легко узнал мыли Пендрагона почему бы тебе не узнать где он прячет
наследника?
- Пойди, задай ему любой вопрос об этом. Он подумает, а я узнаю. Сейчас
его думы далеки от сына. Я же могу прочувствовать мысли, лишь видя
человека. Если он вспомнит о сыне сегодня, а я буду в этом момент следить
за ним, то дам ответ. Но это весьма затруднительно.
- Может быть имеет смысл на пиру невзначай завести об этом речь?
- Возможно, - пожал плечами чародей. - Но вероятно, что о
местонахождении сына он и сам не знает. Но попробовать не мешает.
Сэр Хьюс уныло прошел в свои ворота. Там, облокотившись на ограду,
стоял сэр Ковердэйл - без шлема, с серым лицом. Он хотел в шатре
отсидеться и привыкнуть к позору поражения, но желание посмотреть, как
его товарищ поразит обидчика пересилило. Сэр Хьюс виновато развел
руками - мол, не получилось, хотя приложил все силы, противник сильнее.
Сэр Ковердэйл невесело улыбнулся.
Герольды торжественно провозгласили имена победителей второго раунда. И
прокричали имена еще троих смельчаков, присоединяющихся к французскому барону.
Сэр Гловер страстно желал, чтобы француз сразился теперь именно с ним.
Но не зачинщики выбирают противников. А барон вновь подъехал к щитам
последним - ему оставалось лишь ткнуть обратным концом копья в щит сэра
Блэкмора. Когда огромный рыцарь (крупнее даже самого Гловера, или, точнее
толще, если судить по бочкообразным доспехам, коснулся графского щита,
Гловер лишь вздохнул и посмотрел внимательнее - не острым ли концом
гигант коснулся его щита. Но нет - тупым. "Ох и грохота-то будет,
когда этот громила свалится с коня, бычья требуха! - процедил Гловер
своему оруженосцу. - Не оглохнуть бы!".
Сэр Гловер выполнил обещание - огромный рыцарь был повержен с первого
удара. Пришлось вложить в движение копья всю злость и силу. Гигант
перевернулся на земле и замер безжизненно, он упал неудачно и сломал себе
шейные позвонки. Сэр Гловер сглотнул набежавший в горле ком - граф не
желал смертного исхода, раз его не искал противник, так получилось случайно.
Но если принимаешь участие в турнире - должен быть готов ко всему, в том
числе и к гибели. И завтра, в общем поединке, наверняка окажутся
неудачники, для кого этот турнир будет последним. Все в воле Всевышнего!
Гловер оглядел поля боя. Да, бычья требуха, отважный француз в седле. Но
ничего, на нем, сэре Гловере, графе Камулодунском, он споткнется!
В ложу графа Маридунского и короля Пенландриса вошла в сопровождении
служанки Аннаура. Рыцари встали, приветствуя ее. В отличие от многих
других рыцарей, граф Маридунский всегда любезно относился к бывшим своим
любовницам и поддерживал при случайных встречах любезный разговор. Но
продолжений былых связей не искал. И не желал. Он улыбнулся Аннауре и
приветливо поцеловал ей руку. Пенландрис же при виде Аннауры наоборот
смутился, отвел стыдливо взгляд и лишь пробурчал невнятно приветствие.
Аннаура села в предложенное кресло.
- Мне сказали, что отважный французский рыцарь приехал с вами, это так? -
спросила Аннаура своим нежным томным голосом.
Граф всмотрелся в нее. Сколько лет прошло, а она до сих пор удивительно
красива и привлекательна! Об ее многочисленных романах известно всей
Британии. Нет, наверное, ни одного мало-мальски известного рыцаря в
которого она бы не влюблялась (граф скосил глаз на Педивера, но тот не
обращал никакого внимания на вошедшую красавицу, и смотрел на поле).
Аннаура не была потаскушкой, ее интересовала не столько постель, сколько
романтическая интрига - каждый раз она влюблялась, без этого ею не мог
овладеть никто. Всем памятен случай, когда она заколола кинжалом семь лет
назад сэра Олексена, пытавшегося ее изнасиловать.
- Да, барон Ансеис сделал нам честь, согласившись сопровождать нас на
турнир, - ответил граф.
- Только ты напрасно им интересуешься, - заметил Пенландрис, не глядя на
красавицу.
- Почему? - удивилась Аннаура.
- У барона Ансеиса есть дама сердца, - пояснил Отлак. - Он верен ей.
- Нет такой дамы сердца, о которой на некоторое время нельзя забыть! - со
знанием дела заявила придворная дама. - Меня это мало волнует. Он
внешне привлекателен?
- И даже очень, - ответил граф. - Только его совершенно не
интересуют женщины. Мы могли в этом убедиться. Так что присмотри
кого-нибудь другого.
Аннаура заметила сидящего мрачно у входа в ложу Селиванта и вспомнила о
своем недавнем намерении познакомиться поближе с сыном короля
Сегонтиумского. Но сейчас этот углубленный в себя мужчина не показался
ей не то что красивым, а даже мало-мальски привлекательным. Отважный
француз уже завладел полностью ее помыслами.
- Клянусь, - запальчиво воскликнула Аннаура, - что если не сумею
влюбить в себя этого хваленого французского барона, то я постригусь в
монахини!
Отлак и Пенландрис одновременно и удивленно посмотрели на нее.
- Да? - воскликнули они в один голос.
- Жалко будет, если двор Пендрагона лишится такой красоты, - сказал Отлак.
- Какой именно монастырь ты выбрала? - ехидно поинтересовался
Пенландрис. И добавил, самодовольно подкрутив ус: - Мужской, наверное?
В это мгновение под многоголосый рев толпы барон Ансеис вышиб из седла
сэра Гиллана Странгорского.
- Какой рыцарь! - воскликнула Аннаура. - Вы представите ему меня, граф?
- Разве я когда-нибудь мог отказать тебе, Аннаура? - вздохнул
Отлак. - Конечно, представлю.
Черный рыцарь ходил нервно взад-вперед перед шатром. Его тщательно
продуманный план сорвался. Он предполагал, он был уверен, что зачинщики
турнира выйдут из всех боев победителями. Он собирался выехать в четвертом
заезде, когда желающих больше не останется и, с помощью магии герцога,
сразить их всех по очереди. Сразить насмерть. Теперь же на ристалище
оставались лишь этот невесть откуда взявшийся французский барон и сэр
Гловер. Даже если Гловер победит, турнир закончен, а до черного рыцаря
очередь не дошла. Рыцарь сам записался в четвертый заезд, где больше не
было желающих, но теперь вспоминал герцогу, что тот опоздал к началу
турнира и якобы из-за этого черный рыцарь не принял участие в первом же
поединке. Чародей ничего не отвечал на эти обвинения. А черный рыцарь
чертыхался, проклиная всех богов и святых - шесть самых умелых и отважных
бриттов в строю, и поведение их предсказать очень трудно. Хотя ожидать, что
они чего-либо испугаются в любом случае не приходится.
Герольд-церемониймейстер торжественно провозгласил имена участников
последнего, шестого боя турнира. Имена двух рыцарей, не потерпевших
сегодня поражений - сэра Гловера и сэра Ансеиса.
Оба рыцаря сменили доспехи и коней и ждали сигнала.
- Господи, почему ты сегодня не на нашей стороне? - в сердцах воскликнул
Верховный король. - Пошли победу Гловеру, Боже, все бритты в моем лице
молят тебя об этом!
Но, похоже, не все зрители разделяли мнение своего короля. Часть из
присутствующих (в основном, простолюдины, о патриотических чувствах
понятия не имеющие) подбадривали отважного француза. Но и переживающих за
известного бриттского графа, прославленного защитника родины, было немало.
Зрители симпатизировали обоим рыцарям, продемонстрировавшим незаурядные
мастерство и отвагу, но каждый из наблюдающих за двумя готовыми ринуться
навстречу друг другу всадниками, желал победы именно тому, за кого он
переживал с самого начала турнира.
- Ну уж против Гловера-то наш француз не устоит! - Пенландрис взял с
подноса очередной кубок с элем.
- Я бы не рискнул предсказать исход этого поединка, - заметил Отлак.
- А кому бы ты желал победы? - спросила Аннаура. - Только честно!
- Рыцарь всегда отвечает только честно, - сказал сэр Отлак и в
задумчивости потер согнутым пальцем под правым глазом. - Если честно, то
я желаю победы обоим. Они достойны этого.
- А кто же тогда будет выбирать королеву турнира? - спросила Аннаура. В
случае победы Гловера она знала совершенно точно, что ей, со всей ее
красотой и привлекательностью рассчитывать не на что.
- Выберут двух королев, - сказал Пенландрис. - Так уже было как-то раз.
Давно, мы тогда еще совсем молодыми были.
- Да, - подтвердил сэр Отлак. - Помню. Было две королевы. Я на том
турнире бился с отцом Гловера. Трудный был поединок... - Граф не
стал объяснять Аннауре, что одну из королев красоты выбирал тогда он, а
вторую - старый граф Камулодунский.
Трижды протрубили герольды. Барон Ансеис был спокоен. Он смотрел на маленькую
фигурку у противоположных ворот, зная, что через несколько мгновений она
превратится в грозного и сильного бойца, удар копья которого пробивает
дюймовую доску насквозь. Но барон знал, что заволноваться перед боем,
увлечься боем или разозлиться - значит наверняка проиграть. И он был
спокоен.
Сэр Гловер повел плечами - проверяя все ли ладно в снаряжении, заставил
погарцевать нового коня - он слушался малейшего движения господина.
Гловер знал, бычья требуха, что не имеет права проигрывать - за ним пятеро
товарищей, поражение которых требовало возмездия наглому французу. Гловер
не чувствовал усталости от предыдущих поединков, он рвался в бой. "Этот
француз, клянусь всеми святыми, не будет сегодня выбирать королеву красоты!"
Коротко и резко прозвучала труба, канаты с разноцветными флажками,
преграждавшие рыцарям путь, упали. Зрители ревели в предвкушении
последнего, решающего боя - слов было совершенно не разобрать в
жутком гвалте.
Рыцари стремительно приблизились друг к другу, оба копья попали точно в
щиты. Трибуны замерли.
Оба всадника остались в седлах.
Оба стали разворачиваться друг к другу и неожиданно произошло
непредсказуемое, невозможное - щит сэра Гловера упал на землю. В
момент столкновения лопнул основной ремень через спину рыцаря, на
котором крепился щит, а на ручных Гловер не удержал, так как даже и не
подумал о такой мелочи - о доспехах должны беспокоиться оруженосцы и
слуги.
По трибунам разнесся вздох - это означало поражение бриттского
рыцаря. Вздох заглушил страшные ругательства Гловера. Француз
поклонился противнику, со словами искреннего сожаления о досадной
случайности. Гловер посмотрел на победителя - в словах барона не
было ни тени иронии или издевки. Гловер учтиво поблагодарил Ансеиса за
поединок. Он побежденным покидал ристалище. Но завтра... Лучше
бы завтра французу не появляться на ристалище - шесть
прославленных бойцов жаждут реванша. Но теперь барон не сможет
отказаться - по традиции победитель первого дня возглавляет одну из
групп общего сражения. Естественно, все шесть зачинщиков будут
выступать в другой.
- Однако Гловер сегодня кое-кого убьет, - заявил Пенландрис.
Когда Аннаура удивленно посмотрела на него, а сэр Отлак понимающе
усмехнулся, король Сегонтиумский пояснил: - Оруженосцу Гловера
осталось жить до встречи со своим господином. Если, конечно, прохвост
уже не скачет на быстром коне куда-нибудь в Каледонские горы.
Верховный король встал с трона и спустился по лестнице, чтобы вручить
победителю первого дня, отважному барону Ансеису сверкающую корону, которую
барон должен был возложить к ногам любой понравившейся ему женщины.
Победитель подъехал к королевской ложе, вставил копье (новое взамен
сломанного ему уже подал оруженосец) в специальную подставку и снял с
головы шлем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102