- спросил Фоор, который загорелся идеей
сделать двойника Уррия. - У тебя есть еще одна жизнь. А если
понадобится, то любой мой контрлбрик безропотно согласится умереть
ради веры.
- Нет, - вздохнул Хамрай. - Я не понимаю почему, но наследника
Алвисида продублировать нельзя. Пора надевать доспехи и идти к воротам,
скоро начнутся важные события.
- Да, - согласился Фоор. - Встретимся на стене.
Верховный Координатор вышел. Он размышлял о том, как легко Хамрай
делится с ним столь важными секретами. За такие секреты платят
жизнями. Если знаешь, что нечто возможно - значит, если очень
захочешь, сможешь повторить. Создавалось впечатление, что Хамрай
готов делиться с ним любыми тайнами магии. Но Фоор не верил в это. Во
всяком случае, своими секретами делиться не желал. Например - он знал
о перстне с эмблемой Алвисида на пальце графа Маридунского. Эмблема
была скрыта под золотой узорчатой накладкой, но она не укрылась от
проницательного взора Фоора. Он пытался прочувствовать мысли графа
насчет перстня - но сэр Отлак о нем совершенно не думал. Фоору
выдалась удобная возможность спросить о перстне, но и в этот момент из
мыслей графа не много-то узнал - только, что с перстнем связана
какая-то тайна, которая передается из поколения в поколение главе
рода и что перстень - талисман, оберегающий владельца. Но что это за
тайна, Фоору выяснить не удалось, а его безумно интересовало все,
связанное с именем Учителя. Интересно, Хамрай знает о перстне графа и
его значении? О перстне можно было спросить, конечно, у посланца
Алвисида, но по договору Координатор вернул его Уррию на следующий
день, еще до встречи с графом. Просить посланца второй раз Фоор не
решался. Фоора так и подмывало спросить Хамрая о перстне с эмблемой
Алвисида, но он опасался, что таким образом наведет того на
размышления. Если умеешь считать до шестнадцати, остановись на восьми
- закон, преподанный Фоору много десятилетий назад самим Алвисидом.


* * *


Когда сэр Отлак рассказал о предательстве короля Пенландриса, Ламорак
сначала не поверил. Он не мог поверить. Не укладывалось в голове -
отец, воплощение для Ламорака рыцарской доблести и силы, поступил не
по-рыцарски. Это просто невозможно!
Этого не может быть, потому что не может быть!
Но хоть тысячи раз кричи "нет!", хоть пронзи острым кинжалом бешено
колотящееся сердце - граф Маридунский не мог солгать, его слова
подтверждали другие рыцари.
Мир рухнул для Ламорака в одночасье.
Отец предал не только своего повелителя, Верховного короля, не только
свою родину. Прежде всего он предал своего сына - Ламорака, которого сам
же воспитал, как подобает воспитывать рыцаря: в уважении к доблестным
и в презрении к позорящим рыцарское звание. Король Пенландрис обесчестил
себя. И своего сына и весь род свой, и память предков, и неродившихся еще
потомков...
Если только Ламорак, не смоет позор со славного имени.
Но случилось еще более худшее для Ламорака. Как и предполагал герцог
Вольдемар к замку подошли под белым флагом парламентарии. Сам король
Пенландрис пришел говорить от имени принца Вогона.
Боже Великий, какой позор!
Но и это еще не все. Пенландрис желал своего сына в обмен на Рогнеду:
если в течении часа Ламорак не выйдет из замка, то Этвард получит голову
сестры на золотом блюде.
- Негодяй! - только и нашел что ответить сэр Гловер. Он вышел к самому
краю и прокричал: - Пенландрис, я вызываю тебя на смертный бой. Прямо
сейчас! Победишь - получишь сына.
- Нет! - закричал Ламорак. - Я не сын ему больше! Не сын!
- Успокойся, - сказал сэр Отлак. - Мы верим тебе и не отдадим тебя.
Он не осмелится убить Рогнеду.
- Осмелится, - вздохнул герцог Вольдемар и все поняли: он прав. Ничего
святого для Пенландриса не осталось.
- Пенландрис врет, - вдруг сказал барон Ансеис и все посмотрели на
него. - Рогнеды с ними нет.
- Вы уверены? - спросил Вольдемар.
- Да, - поддержал Ансеиса сэр Дэбош. - Принцесса далеко отсюда.
- Ну тогда и сына, бычья требуха, он не получит! - воскликнул Гловер. -
Сэр Отлак ваши стрелки достанут его из лука?
- Он под белым флагом, - сухо ответил Отлак. - Не гоже нам уподобляться
Пенландрису. Но сына он не увидит.
- Подождите! - взмолился Ламорак. - Я не сын ему, я отрекаюсь от него!
Я прошу вас - отпустите меня и я убью его, чтобы смыть позор с моего
имени! - в срывающемся голосе юноши не было неискренности, лишь мольба.
Но в глазах многих рыцарей появилось недоверие - не хочет ли юный
обманщик улизнуть под крылышко отца, подальше от грозных клинков
возмездия? Не дрожит ли он за свою жизнь?
- Если ты убьешь отца, - медленно произнес сэр Отлак, - то и сам не
проживешь дольше минуты.
- Пусть! - чуть не со слезами сказал Ламорак. - Но и с позором на
сердце я жить не хочу!
Тяжело быть сыном предателя. Невыносимо.
Ему хотели возразить, но всех опередил юный Верховный король Этвард. Он
поднял руку и сказал:
- Иди, Ламорак. Я верю тебе и помню о клятве у Озера Трех Дев. Я не хочу
потерять тебя, но на твоем месте я поступил бы так же.
- Спасибо, Эмрис, - сказал Ламорак. Для него Эмрис остался Эмрисом -
другом, который не подведет. Эмрис его понимает.
Никто не осмелился возразить Верховному королю, хотя не все были согласны
с его решением. Даже если Ламорак искренне хочет смыть позор кровью -
удастся ли ему это?
Неожиданно к Ламораку сделал шаг барон Ансеис.
- Ламорак, пойдем я тебе что-то напоследок покажу. Я тебе не все
позавчера рассказал.
Ламорак посмотрел на барона и без слов пошел за ним.
Рыцари тоже не стали спорить с французом. Не все доверяли Ламораку, но
никто после событий в столице не сомневался во французском бароне,
владеющим магией. Те, кто не доверял юноше, решили, что барон хочет
наложить заклятие, и если Ламорак обманет их, то умрет. Те, кто верили
принцу Сегонтиумскому, подумали, что маг хочет с помощью чар уберечь его от
клинков телохранителей Пенландриса.
Ламорак отправился вслед за Ансеисом к его комнатам.
Юноша подождал в коридоре. Барон вынес, что-то, аккуратно завернутое в
темно-красную, словно окровавленную ткань, и протянул юноше.
- Держи, это пригодится тебе, - сказал барон.
Ламорак снял ткань и разглядел узкий, блестящий и необыкновенно
острый трехгранный кинжал - таких прежде Ламорак не видел.
- Это тритский кинжал, - пояснил барон, - он закален в желчи бурого
тибетского дракона и проткнет любую кольчугу, словно простую тряпку.
- Спасибо, - сказал Ламорак.
- Иди, король Пенландрис ждет тебя. А мне еще надо кое-что здесь сделать.
Ламорак спрятал под одежду драгоценный подарок, проверил не стесняет ли
клинок движений и пошел по коридору навстречу своей судьбе. Он думал об
отце, о рыцарской чести и брате, который смерть предпочел бесчестию.
Солнце уже начало спускаться к горизонту. Вокруг всего замка огромным
кольцом стояла армия неприятеля, не подходя ближе, чем могут долететь
стрелы лучников или снаряды, пущенные с донжона камнеметной машиной. Принц
Вогон и его советники явно хотели устрашить осажденных многочисленностью
своих войск. Весь день в лесу рубили деревья - наверное, чтобы завалить
ров перед замком.
Увидев спускающегося сына - одного, без сопровождающих, Пенландрис
удивленно и радостно улыбнулся. Не ожидал король Сегонтиумский, что
все получится столь легко, что Отлак и Вольдемар уступят ему не
торгуясь, не требуя показать принцессу.
- Отец! Как ты мог?! - спросил Ламорак приблизившись.
- Я тебе все объясню, сынок, - Пенландрис обнял подошедшего юношу.
Ламорак почувствовал, как под тканью одежды, под тонкой, но прочной
кольчугой, бьется сердце отца. Сердце предателя.
- В наших жилах течет и саксонская кровь, - сказал Пенландрис. - И мы
сделали правильный выбор. Пойдем, я познакомлю тебя с принцем Вогоном и
благородным герцогом Иглангером, моими новыми друзьями и союзниками.
- Твои союзники теперь - варлаки! - обвиняюще воскликнул Ламорак,
указывая на телохранителей Пенландриса.
- Не спеши судить, не узнав всех подробностей, Ламорак. Поехали отсюда,
пока Отлак не передумал и не засыпал нас стрелами.
- Но ты ведь обещал отдать им принцессу Рогнеду!
Пенландрис промолчал. Ступивший на скользкий путь предательства,
свернуть не может.
Один из варлаков слез с лошади и подвел ее к Ламораку. Пенландрис вскочил
на своего гнедого коня.
- Поехали.
Ламорак сел на лошадь и в сопровождении варлаков они направились к шатру
принца Вогона.
Ламорак смотрел в широкую спину отца. Нет, не отец это - оборотень,
злодей, принявший облик отца. И не имеет право он больше осквернять своим
дыханием эту землю! Ламорак тихонько вытащил клинок, подаренный Хамраем.
- Отец! - окликнул Ламорак, подъехав к нему ближе.
Пенландрис обернулся на голос сына и Ламорак, что есть силы, вонзил ему в
грудь блеснувший в лучах солнца кинжал.
Заколдованная сталь легко прошла сквозь кольчугу и впилась в сердце Пенландриса.
Ламорак успел заметить лишь огромное удивление в серых глазах отца, тот
что-то прохрипел и тяжело свалился с коня. В эту минуту Ламорак думал о
том, что со стены замка на него смотрят Эмрис и Уррий.
И в то же мгновение четыре коротких широких меча с двух сторон обрушились
на Ламорака.
"Я смыл позор кровью!" - последнее, что подумал юный рыцарь.


* * *


- Проклятье! - воскликнул принц Вогон, чуть не застонав от досады и обиды.
- Я же говорил Пенландрису, что напрасно он поехал разговаривать с этими
трусливыми ублюдками. Нельзя ожидать от этих коварных бриттов рыцарской
чести и благородства!
Принц стоял рядом с герцогом Иглангером возле шатра на возвышенности у
самого леса. Замок и все окрестности прекрасно просматривались, но перед
предводителями саксонской армии в бронзовой раме на специальной подставке
стояло магическое стекло - сквозь него все было во много раз увеличено. И
в нем, в этом чудесном стеле принц прекрасно видел мертвое, примявшее
высокую траву, лицо их союзника. Изо полуоткрытого рта короля
Сегонтиумского текла тонкая алая струйка.
Принц был вне себя от ярости. В сердцах он стукнул по массивной раме
магического стекла.
- Они заколдовали мальчишку! Наверняка этот француз заворожил принца!
Какое вероломство!
От удара рама колыхнулась в подставке, изображение метнулось вверх и
герцог увидел на стене замка смотрящих вниз рыцарей. Две фигуры привлекли
его внимания - барона Ансеиса и стоящего рядом пожилого рыцаря.
Верховный Координатор алголиан. Это серьезно. Очень серьезно.
Иглангер уже не был уверен в успехе похода. Он засомневался в
собственных силах, а по опыту чародей знал, что сомнение равносильно
поражению. И он тут же успокоил себя, что на их стороне кроме численного
превосходства армии, еще и союз с силами Зла. Лучшие саксонские рыцари и
огромная армия страха не ведающих варлаков - вот его козыри и аргументы.
Замок считается неприступным? Пора доказать заносчивым бриттам,
осмелившимся бросить вызов ему, герцогу Иглангеру, что когда-нибудь и самая
неприступная крепость должна пасть!
Герцог твердой рукой взял раму волшебного стекла за специальную рукоять и
повел магическим стеклом по верху стены замка. Но все рыцари уже отошли от
края, и никого больше он рассмотреть не сумел.
- Мерзавцы! Негодяи! - негодовал принц. - Они ответят за смерть короля
Пенландриса! Сегодня же! Они все будут казнены еще до захода солнца! Герцог,
я решил не откладывать штурм на завтра. До темноты еще достаточно времени!
Иглангер внимательно посмотрел на сакса. Герцог один знал позор принца.
Утро той памятной ночи для Иглангера выдалось очень хлопотным. И прежде
всего потому, что лишенный мужества принц молил его о помощи. И вместо
того, чтобы поторопиться выслать погоню за беглецами, герцог вынужден был
заниматься пересадкой принцу чужого органа. Принц был обессилен, он хрипел,
надорвав криком голосовые связки, и молил лишь об одном - восстановить его
гордость. Измученному Иглангеру с трудом, но удалось с успехом провести
волшебство (человек, отдавший свое естество принцу, был немедленно убит,
чтобы не проболтался) и герцог полагал, что владея тайной позора принца
ему будет легче с ним разговаривать. Как выяснилось, герцог глубоко
заблуждался. Едва оправившись, принц обвинил в бегстве бриттов
Иглангера и отправился опробовать свои новые возможности с местными
красотками, доставленными по его приказу из лучшей столичной гостиницы.
И хотя герцогу Иглангеру самому не терпелось начать штурм, чтобы развеять
собственные страхи и сомнения (в сражении сомневаться некогда!), он
непреклонно сказал:
- Нет, принц. Воины устали с дороги. Это не самое разумное решение, я бы...
- Я приказываю! - принц был готов сорваться на крик, лицо его покрылось
красными пятнами.
Герцог усмехнулся мысленно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102