Весьма оперативно, кланяясь низкой притолоке, из кухни вышел дородный товарищ в изгвазданной тунике. В руках у него был деревянный поднос, заставленный яствами.
Эдик взял с подноса румяный пирожок с творогом, надкусил и понюхал.
- М-м-м… - закатил он глаза в нарочитом восторге. - Пахнет-то как! А ты знатный пекарь, умеешь делать вкусняшку!
Искандер лягнул Чанбу ногой под столом, но было поздно. Дородный побледнел и навалился на стол, попирая доски внушительными кулаками.
- Я тебе не раб, варвар, - прорычал он, - чтоб пирожки печь!
- Ты чего?! - изумился Эдик.
Искандер вскочил из-за стола.
- Не обращай внимания, уважаемый! - затараторил он. - Это варвар из далекой Сарматии, он не знает римских обычаев, ты уж извини его!
Дородный посопел, гневно зыркая на Эдика, и вернулся на кухню, бурча: «Понаехало этих варваров… Ходют тут в штанах…»
- Что за дела?! - спросил Эдик, закипая. - И чего было пинаться?
- Того! - сердито сказал Искандер. - Ты оскорбил римлянина!
- Да я ж его похвалил!
- Вот именно! А для истинного гражданина Рима всякое ремесло - занятие низменное, достойное только рабов! Понял?
- Понял… - буркнул Эдик. - Ну и порядочки…
- А ты думал! - хмыкнул Лобанов.
Поданное вино действительно было фалернским, хотя и разбавленным чуток.
- Ну, поехали! - сказал тост Гефестай и выглотал хорошую порцию.
Товарищи его поддержали. Выпили, закусили.
- Не знаю, как вам, - объявил сын Ярная, сыто жмурясь, - а мне здесь нравится!
- Здесь или сейчас? - уточнил Эдик.
- А мне все нравится! И время, и пространство! Рим мне по душе, красиво тут, и вообще…
- Чисто в этом времени, - вздохнул Искандер, - не загадили его еще, природа почти что нетронута… Видали, как ночью светло, даже если луны нет? Звезды светят, и все видно! Знаете, почему? Воздух тут очень чистый!
- Это все фон, товарищи гладиаторы! - лениво проговорил Сергей. - Думаете, зря я в преторию подался? Ты, Искандер, врач, мы с Эдиком - механики, Портос у нас химик и геолог. И кто мы были в том времени? Рядовые спецы! А здесь мы можем добиться… господи, да чего угодно! Станем хоть кем! Это же империя, парни, им-пе-рия!
- Для начала надо воли добиться, - трезво заметил Искандер, - а потом уже…
- Мелко мыслишь, Тиндарид! - перебил его Эдик. - Лично я мечтаю… Хм. Что же я там лелею? Ну хоть префектом заделаться, что ли!
- Хоть! - с негодованием воскликнул Искандер. - Префектами всадники становятся, а ты кто?! Гладиатор! Так что сиди и не рыпайся!
- Буду рыпаться! Всадник… Ха! Да я до сенатора дорыпаюсь, понял?! Как говорил мой дед Могамчери: «Мечтай, внучек, не о том, чего добиться можно, а о несбыточном! Не скромничай в желаниях!»
- Поддерживаю! - поднял руку Гефестай.
- Мне кажется, уже три… - заметил Лобанов, поглядывая на солнце.
Искандер кивнул и позвал:
- Хозяин! Сосчитаемся!
Агатон явился сей момент, как дух медиуму.
- У тебя было два секстария вина, - забубнил он, чиркая стилом по навощенной дощечке, - и хлеба на два асса…
- Так.
- Закуски на шесть…
- Так.
- С тебя четыре сестерция и один асс!
- А асс за что? - нахмурился Искандер.
- За обслуживание!
Ворча, Тиндарид отсчитал семнадцать ассов.
- Пошли! - сказал он сердито. - Сплошное разорение!
- Ученый человек, - смиренно сказал Эдик, - не просветишь ли темного варвара, чего ты такого насчитал? Сестерции, ассы…
- Темнота! - ухмыльнулся Искандер. - Внимай, сармат! - Брякнув золотишком, он заговорил менторским тоном: - Префект претория выдал Сергею золотые денарии, их называют ауреями…
- И мы еще сколько-то там подобрали, - дополнил Гефестай, - тогда еще, с арены…
- Да, - нахмурился Искандер, не любивший, когда его перебивали. - В одном золотом денарии, или ауре, содержится двадцать пять серебряных денариев. Один серебряный денарий равен четырем бронзовым сестерциям. В одном бронзовом сестерции - два бронзовых дупондия или четыре медных асса, а в одном ассе - два семиса или четыре квадранта. Понял?
- Ни фига! - радостно заявил Эдик. - Но уже что-то такое проясняется!
- Варвар! - вздохнул Искандер. - Потопали!
- Е-мое, - ровным голосом сказал Гефестай, - преторианцы! Быстро - морду кирпичиком, глаза - пуговками!
Лобанов скосил взгляд - к четверке гладиаторов приближалась пятерка преторианцев и, как видно, не рядовых, уж больно роскошны были их пурпурные плащи, а высокие алые гребни на блестящих шлемах торчали как перья вождей краснокожих. Одного из преторианцев, худого и узкоплечего, с бледным острым лицом, Сергей узнал - тот сопровождал Аттиана в «Лудус Магнус». Он-то и заговорил первым, обращаясь к товарищу, толстомясому, с мрачным, брыластым лицом разоренного лавочника:
- Посмотри, Клодий, кто затесался в ряды славной претории, - «говорящие орудия»!
- Прибить их, и всего делов! - вынес вердикт Клодий.
- Чья тухлая водица разбавит нашу кровь! - продолжал остролицый, глумливо усмехаясь.
Остальные преторианцы в разговор не вступали - стояли себе в сторонке, надменно топорща гребни и задирая носы. Эдик, сжимая кулаки, рванулся, но Лобанов притормозил его, крепко ухватив за плечо.
- Ты кто такой, петух дойный? - ласково поинтересовался Сергей у остролицего.
Тот сразу бросил руку к мечу, но сдержался.
- Ты видишь перед собой преторианского кентуриона Децима Юния! - процедил он. - Я…
- Помолчи, «якало», - остановил его Лобанов, - и послушай, что я скажу. Во-первых, мы такие же преторианцы, как и ты. Префект Аттиан лично пригласил нас на службу, и послезавтра мы явимся в лагерь. Во-вторых… - Сергей покосился на троих преторианцев, проверяя, дошла ли до них информация. Те переглядывались. Дошла, значит. - Да, мы невольники, - продолжил он. - Ты назвал нас «говорящими орудиями»? Ладно… Только ты учти, Децим, мы орудия непростые, мы орудия убийства! Усвоил?
- Ты мне еще угрожать будешь, раб?! - прошипел Децим Юний и рявкнул: - Взять их!
Преторианская троица кинулась на гладиаторов, выхватывая мечи. Толпа зевак шарахнулась, расширяя круг.
- Бьем не до смерти! - быстро скомандовал Лобанов.
Шлепнув ладонями по голоменям - плоским сторонам меча, Сергей резко крутанул захваченный клинок и выдернул его. Перехватив трофей за рукоять, он левой рукой сцапал обезоруженного преторианца за десницу и сунул его мордой в пыль виа Лабикана.
Гефестай своего уже положил - сидел на нем сверху и мягко журил: «А вот не надо к взрослым дядям приставать! Дядя тебя по попке а-та-та, и будет вава!»
Эдик докручивал руку последнему из троицы, красномордому, с белесыми бровками, на порося похожему, а Искандер схватился с Клодием на мечах. Поворот, удар, мечи скрещиваются в высоком блоке.
- Хватай их! - неожиданно заревел чей-то зычный голос. - Херман! Ульфганг! Адольф!
Лобанов резко обернулся. Виа Лабикана пересекала целая банда свирепых вонючих мужиков в широких кожаных штанах и в кожаных нагрудниках на голое тело. Их рыжие гривы уминались рогатыми шлемами, а густые бороды были заплетены в сальные косички.
- Это батавы! - протараторил над ухом запыхавшийся Искандер. - Германская гвардия! Противовес преторианцам!
- Ясно! - ухмыльнулся Эдик. - Гвардейцы кардинала!
- Значить, сделаем им недовес… - изрек Гефестай, вставая с преторианца, злобно плевавшегося пылью.
- Порядок нарушаем?! - рявкнул батав в расшитой бисером жилетке. Он осклабился, перекинул меч из правой руки в левую… Но не поймал - нога Лобанова была быстрее. Подбив клинок, Сергей отпасовал его обезоруженному преторианцу, и тот поймал, причем за рукоять. Батав округлил глаза и приоткрыл рот от изумления. «Истинный ариец, - подумал Сергей, - характер нордический».
- У тебя изо рта воняет, - сказал Лобанов. Съездив германцу по яйцам, он ухватил «белокурую бестию» за лохмы и приложил к колену, превращая потный нос в кровавую клецку. Habet.
Сергей бросил взгляд, оценивая картину стычки. Четыре германца справа, пятеро слева. Минус тот, которого он оприходовал… Итого восемь рыл. Децим Юний храбро бился с рыжим детиной, густо заросшим и давно не мытым. Децим пятился, отступая. Эдик рубился сразу с двумя. Гефестай, заколов одного «гвардейца», доканывал второго. Искандер отбивался от пары хэкающих и рыкающих батавов, но за этого можно не волноваться, Тиндарид в бою холоден и расчетлив. Мечами, как веерами, обмахивается… Клодия ранили, и еще одного преторианца задели, а двое в шлемах с гребнями дерутся спина к спине. Молодцы, однако…
- Куда прешь, вонь рейтузная?! - ревел Гефестай.
- Свинья волосатая… - пыхтел Клодий.
- Ах ты, колбасник вшивый… - хрипел Децим.
Прочие участники баталии выражались не менее энергично, пользуясь хотя и банальными сравнениями, но в оригинальной трактовке.
Лобанов бросился Эдику на подмогу. Батавы махали мечами без фантазии, словно дрова рубили. Сергей подскочил к Адольфу - так вроде его называл главарь - и полоснул батава по ноге трофейным гладиусом. Тот обернулся, щеря желтозубую пасть, и заработал укол. Налитые кровью глаза закатились, и Адольф рухнул на каменную мостовую с таким звуком, будто уронили хорошую вязанку дров.
- Гитлер - капут! - осклабился Эдик, уделывая своего противника - нос сапожком, рыжая борода мочалкой.
Батавы дрогнули. Ввязавшись в драку, они увязли в бою.
- Мотайте отсюда! - крикнул Лобанов.
Огрызаясь, призывая своих богов, «гвардейцы» отступили, унося убитых. Ходячие раненые убрались сами. Vae victis!
Децим Юний пребывал в замешательстве. Врожденная спесь и нажитые комплексы мешали ему просто подойти к Лобанову и пожать руку. Но и дальше выпендриваться было бы глупо и недостойно.
Первый шаг сделал Лобанов. Он протянул меч тому преторианцу, у которого «занял» орудие убийства. Преторианец принял клинок без улыбки, но и без смущения. Вложив гладий в ножны, он протянул руку и спокойно сказал:
- Я Луций Мединий. Благодарю за помощь… преторианец.
Лобанов молча поклонился.
Сопящий Клодий тоже поручкался. Децим Юний потоптался и бросил:
- Vale!
Проводив глазами удалявшихся преторианцев, Искандер довольно сказал:
- Ну вот, хоть на мечах сэкономили! Тут один клинок сто двадцать пять сестерциев стоит, всего пятьсот… Пять ауреев сберегли!
- Я свой отдал, - напомнил Лобанов.
- А у меня лишний есть! - сказал Искандер и протянул Сергею новенький гладий.
- Мотаем отсюда, - проговорил Эдик, озираясь, - пока фрицы с дружками не явились!
- И правда, - поддержал Искандер. - У них тут лагерь рядом, на Целии… На помывку!
- А здорово мы им всыпали! - расплылся в улыбке Гефестай.
- Да-а… - зажмурился Эдик. - Я теперь точно знаю, что лелеять! Видали, какие плащи были у Клодия с Луцием? Я тоже хочу себе такой!
- И я! - сказал Лобанов. - Это будет нашей целью номер два!
- А номер один что тогда?
- Воля!
За створами главного входа храма Изиды и Сераписа высились шестиметровые статуи божеств, плавающие в тумане воскурений. Уровень делений на большой храмовой клепсидре показывал три часа пополудни.
- Уже можно! - сказал Искандер.
Обогнув храм, гладиаторы вышли к термам, выстроенным неброско и просто, - гладкие стены из коричнево-серого травертина держали низкие купола. Вокруг терм были разбиты аллеи, колоннады замыкали в себе просторные квадратные дворы, по которым прогуливались степенно беседовавшие римляне. В палестрах играли в мяч-гарпастум, а на поле стадиона изощрялись гимнасты. И все это были термы! Не баня, а настоящий Дворец Водных Процедур!
По аллее, обсаженной кипарисами, Лобанов прошел к дверям парадного входа, отделанным бронзой и заключенным в мраморную раму.
На ступенях он обернулся. С лестницы открывался вид на Колизей - амфитеатр расплывался совсем рядом, за склоном Оппия. На что они променяли арену? Спецслужба в любые времена была антонимом слову «покой». Ну и что? Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна, зато бойцы невидимого фронта не мрут на потеху толпе! И никто не принуждает их убивать своих товарищей и друзей! А это главное…
- Ты чего там застрял? - окликнул Сергея Эдик.
- Не мешай ему, - сказал Гефестай, - не видишь, что ли? Человек нежно прощается с любимой ареной…
- Сволочи! - ухмыльнулся Лобанов и в два прыжка догнал друзей.
Заплатив служителю по квадранту с носа - сущие копейки! - друзья прошли в первый зал, в аподитерий. По-русски говоря, это была раздевалка. Зал имел три стены, а вместо четвертой - проем, за которым плескался бассейн, площадью равный небольшому озеру. Крыша над ним отсутствовала, а стены были расписаны деревьями и кустами, сплетенными в густую чащу, в которой порхали птицы, а из ваз в форме цветочных чашечек били фонтаны.
- Это фригидарий! - просветил товарищей Искандер.
- А крыша где? - поинтересовался Гефестай.
- А римляне думают, что купаться в проточной воде под крышей вредно для здоровья!
Друзья разделись, передали одежду с оружием капсарию, рабу-сторожу, и бросились в бассейн.
- Ух, хорошо! - орал Гефестай, сопя и отфыркиваясь, как кит.
Лобанов переплыл бассейн и прошлепал по широкой мраморной лестнице в главный зал. Да-а… Восьмиэтажный дом легко бы уместился под этими сводами, украшенными лепниной, - тут и купидоны с луками, и амурчики на дельфинчиках, львы в квадратах, в ромбах, в кругах - по фиолетовому, белому, светло-голубому фону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48