между двумя машинами лежала пара покойников. Гольди знал обоих убитых: один из них при жизни работал на Амелико Пандору, другой - на Франческо Борзо. Сейчас эти люди лежали рядом, а между ними валялось оружие. На груди у обоих виднелись строчки рваных отверстий. Было нетрудно догадаться, что это следы от автоматных очередей. Комиссар вдруг подумал, что эти двое защищались перед смертью вместе и погибли плечом к плечу от руки неизвестного с автоматом. Он вспомнил, что рядом с многочисленными трупами в круге видел пистолеты и ружья. И здесь, среди искореженных автомобилей лежали трупы, возле которых виднелись пистолеты, пара обрезов, и ни одного автомата. Внезапно он подумал: так кто же расстрелял этих людей?
Пожилой полицейский, шедший в паре метров от комиссара, вдруг судорожно всхрапнул и показал рукой влево. Гольди развернулся и, подойдя к полицейскому, разглядел то, чего не заметил с того места, где стоял раньше, - между двумя машинами, образовавшими клин, лежало шесть тел. Трупы лежали вперемешку - вплотную друг к другу, - отчего руки и ноги убитых образовывали немыслимые комбинации и здесь же валялось оружие. Гольди осторожно протиснулся между капотами автомобилей и склонился над мертвецами. В следующую секунду он вздрогнул, разглядев раны на трупах: у всех шестерых были прострелены головы и плечи, причем, судя по расположению ран на телах, можно было предположить, что стреляли в них сверху. Комиссар озадаченно поднял голову и в семи метрах от себя увидел верхушку четырехметровой стены. Внезапно он понял, что, когда начали стрелять, эти люди попытались спрятаться за машинами, но их достали оттуда, откуда они выстрелов не ждали - со стены монастыря.
«Но кто это сделал?»- снова подумал Гольди, разогнувшись над убитыми, и еще раз взглянул на расстрелянные машины. Всего здесь лежало не менее сорока человек. Причем среди них были как люди Пандоры, так и люди Борзо, и все они были расстреляны из автоматов. Но у людей, лежащих среди этих машин, не было автоматического оружия. «Значит, - ответил сам себе комиссар, - их убили те, у кого оно было…»
Оглядевшись по сторонам, он сделал знак полицейскому двигаться к воротам.
Пройдя вдоль стены, они оказались у прохода, образованного двумя железными створками. Гольди осторожно заглянул в черноту прохода и, держа автомат наготове, вошел под воротную арку. Краснолицый полицейский последовал за ним.
Оказавшись в каменном «мешке», они почувствовали странный запах. Это было сырое зловоние темного места, куда никогда не попадают лучи света, - затхлость отсыревших камней, плесени, сгнивших насекомых, - и что-то еще - что-то, похожее на… (Гольди задумался) - точно: похожее на запах сгоревшего пороха. Такой запах возникает, когда в замкнутом помещении много стреляют.
Шагнув к светлому прямоугольнику выхода, видневшемуся в конце арки, комиссар почти сразу наткнулся на труп молодого парня, лежащего за правой створкой ворот. Ему не пришлось нагибаться, чтобы разглядеть раны на груди неизвестного, - строчка рваных отверстий шла от правого плеча к животу. Комиссар оторвал взгляд от покойника и осторожно двинулся вдоль анфилады колонн.
Чем дальше он шел, тем сильнее становился запах отстрелянных гильз, краснолицый полицейский следовал в метре за комиссаром. Вдвоем они быстро прошли мимо колонн и оказались у выхода из «мешка». Наконец, пройдя сквозь прямоугольник выхода, ступили во двор и замерли, пораженные увиденным.
Посреди монастырского двора лежали трупы. С того места, где остановились полицейские, они видели половину двора, и только на одной этой половине лежало не менее тридцати человек. Никто из этих людей не шевелился. Запах сгоревшего пороха был здесь настолько силен, что резал нос. Комиссар машинально подумал, что стреляли, очевидно, именно отсюда. Еще он отметил, что над шестью зданиями висела зловещая тишина, не нарушаемая ни единым хрипом или воплем раненого. Это означало одно: в монастыре раненых не было…
Придя в себя, полицейский выдохнул:
- Господи Иисусе!
Гольди же, облизнув губы, сказал:
- Дальше мы не идем.
Он вдруг подумал, что место это необходимо оцепить плотным кордоном и никого сюда не пускать. И уж тем более не соваться им двоим. «Господи, сколько же здесь трупов?..» - подумал он. Ему вдруг представилось, что шесть зданий монастыря наполнены этими трупами, словно банки - сельдью.
- Идем отсюда, - приказал он, и краснолицый полицейский выполнил это распоряжение комиссара намного быстрее, чем предыдущие…
Через три секунды, пройдя под воротной аркой, они оказались за монастырской стеной. На мгновение комиссар остановился перед воротами, глядя на расстрелянные машины. От ворот три десятка автомобилей были похожи на часть непонятного механизма, остановленного чьей-то злой волей. Он все еще чувствовал потрясение от увиденного во дворе и понимал только одно: он ничего не понимает.
«Что же произошло в этом проклятом монастыре?» - снова подумал он, и в этот момент стоявший рядом с ним полицейский крикнул:
- Эй, а ну, стой!
Гольди машинально повернул голову в сторону полицейского и успел заметить, как с монастырской стены - метрах в шестидесяти от ворот - на землю соскользнула человеческая фигура. Человек, спрыгнувший с четырехметровой стены, быстро встал на ноги и обернулся к полицейским. Взгляд Гольди автоматически уперся в заросли ив, подступающие к стене, и он вдруг подумал, что сейчас неизвестный скроется среди деревьев.
- А ну, стой! - еще раз крикнул полицейский с красным лицом и выстрелил вверх.
Звук одиночного выстрела разорвал тишину над поляной. Спрыгнувший со стены секунду не двигался, затем поднял руки над головой, выкрикнул: «Не стреляйте!» и неожиданно - к удивлению комиссара - бросился к воротам… Обойдя полицейского, Гольди замер сбоку от него, держа оружие наготове. Следя за приближающимся незнакомцем, он отметил, что еще один полицейский, стоявший у патрульных машин, повернулся в их сторону.
Быстро пробежав пятьдесят метров, отделявшие его от ворот, незнакомец оказался возле машин. Когда между ним и полицейскими оставалось не больше десяти метров, Гольди, подняв автомат, приказал:
- Стоять! Лицом к стене! Руки на стену!
Тяжело дышавший человек выполнил приказание комиссара: повернувшись лицом к стене, положил руки на ее поверхность и повторил:
- Не стреляйте!
Гольди сделал знак полицейскому. Краснолицый патрульный достал из-за пояса наручники и приблизился к замершему у стены незнакомцу. Пока Гольди держал того под прицелом, полицейский опустил его руки вниз, завел их за спину и, надев наручники, обыскал.
Через секунду он объявил:
- Он без оружия, - и повернул человека лицом к Гольди.
Комиссар взглянул на незнакомца, но не сразу поверил увиденному. Он приблизился к нему на пару метров и лишь тогда выдохнул:
- Борзо?
Франческо Борзо, лицо которого было сковано странным напряжением, искажавшим правильные черты его лица, судорожно сглотнул и выдавил:
- Увезите меня отсюда!
- Что? - спросил Гольди, не ожидавший подобной реплики от стоящего перед ним человека.
- Увезите меня отсюда! - повторил тот.
- Увезти вас отсюда? - переспросил комиссар.
- Да… Ведь вы Гольди? - Борзо тоже узнал стоящего перед ним полицейского. - Я отвечу на любые вопросы, но сначала увезите меня из этого монастыря!
Гольди сделал шаг к Борзо, остановился и смерил его внимательным взглядом… По роду работы он слышал о доне Франческо чуть ли не каждую неделю, но напрямую им сталкиваться не приходилось: при расследовании убийств, даже если в нем были замешаны люди Борзо, ниточки никогда не вели к нему - все обрывалось на простых исполнителях. Лично они, конечно же, встречались, и не раз: иногда - просто на улице, иногда - в муниципалитете или магистратуре, а уж знал он о Борзо, наверное, больше, чем о любом другом жителе Террено. Но заниматься непосредственно им ему не доводилось - это был удел покойного Агуанто Манари… И вот теперь человек этот стоит в метре от него, среди своих убитых людей. «На этот раз ему не отвертеться», - подумал комиссар и спросил:
- Что произошло в монастыре, Борзо?
- Я отвечу на любые вопросы, - повторил тот, - но сначала увезите меня в Террено.
Гольди сжал рукоятку «узи» и скрипнул зубами. Неожиданно перед его мысленным взором, словно в кошмарном калейдоскопе, промелькнули недавно виденные картины: Санти Эстебане, навалившийся грудью на окровавленный руль, трупы полицейских в расстрелянных машинах, десятки убитых перед воротами монастыря и в монастыре… Ему вдруг захотелось ударить стоящего перед ним человека - ведь он наверняка знает, что произошло здесь недавно, но не хочет отвечать. Так просто выколотить из него признание - пару раз рассечь лицо автоматом, а потом… Гольди вдруг замер: его поразило выражение, промелькнувшее на лице Борзо, словно кошмарный страх, испытанный этим человеком недавно, вновь всплыл в его сознании. Пока он смотрел на него, Борзо несколько раз бросал настороженные взгляды на заросли ив, окружающие поляну, словно ждал, что сейчас оттуда появится Смерть. «Что-то сильно напугало этого человека, - понял Гольди, - и вряд ли это простой факт расстрела…»
Свободной рукой он ухватил Борзо за плечо и молча поволок в сторону полицейских машин. Краснолицый патрульный последовал за комиссаром, поминутно оглядываясь по сторонам - на неподвижные заросли ив и четырехметровую стену.
Оказавшись у своей машины, Гольди открыл заднюю дверь «ланчи» и пихнул Борзо внутрь. Потом он захлопнул дверь, и упавший на сиденье человек оказался в ловушке - задняя часть «ланчи» была отрезана от передней стальной решеткой, дверь изнутри открыть было невозможно.
- Посмотри за ним, - на всякий случай приказал Гольди полицейскому и, развернувшись, прошел к машине, в которой сидел начальник полиции.
Плацци в этот момент разговаривал с кем-то по рации. Увидев Гольди, он кивнул ему и сказал еще несколько слов в микрофон. Потом отложил рацию и вопросительно посмотрел на комиссара.
- В монастыре десятки убитых, - выдохнул Гольди.
Плацци механически кивнул:
- Только что Мутти доложил по рации: Ональдо мертв, все его люди - тоже. Вдоль восточной и северной стен - около пятидесяти трупов гражданских.
Чувствуя, что напряжение последних минут почти физически отзывается в его голове тупой болью, Гольди спросил:
- Доктор, что произошло в этом монастыре? Если все люди Пандоры и Борзо мертвы, то кто их расстрелял?
Какое-то время Плацци молчал, глядя на комиссара изучающим взглядом, потом сказал:
- Я видел, что вы взяли Борзо.
- Я бы сказал, что он сдался сам.
- Понятно… Ну, что же, вот он и ответит на ваш вопрос, комиссар.
Гольди нахмурился:
- Доктор, его что-то здорово напугало. Он отказывается отвечать на вопросы здесь. Просит, чтобы его увезли в Террено.
- Так сделайте это.
- Что вы имеете в виду? Ведь здесь…
- Здесь я справлюсь без вас. - Заметив взгляд комиссара, брошенный на его плечо, Плацци добавил:
- Не беспокойтесь, эта царапина мне не помешает. Отвезите Борзо в комиссариат и допросите его. Вытяните из него все, что он знает. Когда закончите, сообщите результаты - я буду здесь.
- Но доктор… - начал Гольди.
- Я уже переговорил с комиссариатом, - перебил его Плацци. - Диспетчер связался с пожарной командой - они поднимут по тревоге людей, и минут через пятнадцать пожарные наряды будут здесь - мы оцепим ими монастырь. Врачи уже предупреждены - все свободные машины едут сюда.
Плацци вздохнул:
- Комиссар, я понимаю, что после всего случившегося меня ждет отставка, а возможно, и суд. Но пока я выполняю обязанности префекта этого города, вся ответственность за дальнейшие действия ложится на меня… Езжайте в комиссариат и допросите Борзо. Сделайте это как можно быстрей. И вот еще что. - Плацци помедлил. - Никаких заявлений для прессы. Говорите им, что официальное заявление я сделаю сам, как только вернусь в комиссариат.
На мгновение начальник полиции замолчал, а потом добавил совсем другим тоном:
- Я никогда ни о чем не просил вас, Гольди, но сейчас я прошу: вы сделаете это для меня?
Глядя в глаза Плацци, комиссар неожиданно увидел в них то, чего никогда раньше не видел, - вместо обычной стальной решимости, в них светилась усталость.
- Да, доктор, - ответил он.
Посмотрев в сторону монастыря, комиссар ощутил тягостное чувство - монастырь этот, словно камень на шее утопленника, давил на его волю, сковывая все попытки сопротивляться чему-то неизбежному.
- То, что произошло в этом монастыре, - чудовищно, доктор.
- Согласен, - тихо проговорил Плацци. - Но это произошло, комиссар. Единственное, что мы можем делать теперь, - устранять последствия.
Гольди бросил еще один взгляд на слегка побледневшее лицо начальника полиции («Видно не такая это пустяковая рана, как ты думаешь», - решил он), развернулся и прошел к «ланче».
Садясь за руль машины, он заметил появившегося из-за восточной стены монастыря Мутти в сопровождении карабинера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Пожилой полицейский, шедший в паре метров от комиссара, вдруг судорожно всхрапнул и показал рукой влево. Гольди развернулся и, подойдя к полицейскому, разглядел то, чего не заметил с того места, где стоял раньше, - между двумя машинами, образовавшими клин, лежало шесть тел. Трупы лежали вперемешку - вплотную друг к другу, - отчего руки и ноги убитых образовывали немыслимые комбинации и здесь же валялось оружие. Гольди осторожно протиснулся между капотами автомобилей и склонился над мертвецами. В следующую секунду он вздрогнул, разглядев раны на трупах: у всех шестерых были прострелены головы и плечи, причем, судя по расположению ран на телах, можно было предположить, что стреляли в них сверху. Комиссар озадаченно поднял голову и в семи метрах от себя увидел верхушку четырехметровой стены. Внезапно он понял, что, когда начали стрелять, эти люди попытались спрятаться за машинами, но их достали оттуда, откуда они выстрелов не ждали - со стены монастыря.
«Но кто это сделал?»- снова подумал Гольди, разогнувшись над убитыми, и еще раз взглянул на расстрелянные машины. Всего здесь лежало не менее сорока человек. Причем среди них были как люди Пандоры, так и люди Борзо, и все они были расстреляны из автоматов. Но у людей, лежащих среди этих машин, не было автоматического оружия. «Значит, - ответил сам себе комиссар, - их убили те, у кого оно было…»
Оглядевшись по сторонам, он сделал знак полицейскому двигаться к воротам.
Пройдя вдоль стены, они оказались у прохода, образованного двумя железными створками. Гольди осторожно заглянул в черноту прохода и, держа автомат наготове, вошел под воротную арку. Краснолицый полицейский последовал за ним.
Оказавшись в каменном «мешке», они почувствовали странный запах. Это было сырое зловоние темного места, куда никогда не попадают лучи света, - затхлость отсыревших камней, плесени, сгнивших насекомых, - и что-то еще - что-то, похожее на… (Гольди задумался) - точно: похожее на запах сгоревшего пороха. Такой запах возникает, когда в замкнутом помещении много стреляют.
Шагнув к светлому прямоугольнику выхода, видневшемуся в конце арки, комиссар почти сразу наткнулся на труп молодого парня, лежащего за правой створкой ворот. Ему не пришлось нагибаться, чтобы разглядеть раны на груди неизвестного, - строчка рваных отверстий шла от правого плеча к животу. Комиссар оторвал взгляд от покойника и осторожно двинулся вдоль анфилады колонн.
Чем дальше он шел, тем сильнее становился запах отстрелянных гильз, краснолицый полицейский следовал в метре за комиссаром. Вдвоем они быстро прошли мимо колонн и оказались у выхода из «мешка». Наконец, пройдя сквозь прямоугольник выхода, ступили во двор и замерли, пораженные увиденным.
Посреди монастырского двора лежали трупы. С того места, где остановились полицейские, они видели половину двора, и только на одной этой половине лежало не менее тридцати человек. Никто из этих людей не шевелился. Запах сгоревшего пороха был здесь настолько силен, что резал нос. Комиссар машинально подумал, что стреляли, очевидно, именно отсюда. Еще он отметил, что над шестью зданиями висела зловещая тишина, не нарушаемая ни единым хрипом или воплем раненого. Это означало одно: в монастыре раненых не было…
Придя в себя, полицейский выдохнул:
- Господи Иисусе!
Гольди же, облизнув губы, сказал:
- Дальше мы не идем.
Он вдруг подумал, что место это необходимо оцепить плотным кордоном и никого сюда не пускать. И уж тем более не соваться им двоим. «Господи, сколько же здесь трупов?..» - подумал он. Ему вдруг представилось, что шесть зданий монастыря наполнены этими трупами, словно банки - сельдью.
- Идем отсюда, - приказал он, и краснолицый полицейский выполнил это распоряжение комиссара намного быстрее, чем предыдущие…
Через три секунды, пройдя под воротной аркой, они оказались за монастырской стеной. На мгновение комиссар остановился перед воротами, глядя на расстрелянные машины. От ворот три десятка автомобилей были похожи на часть непонятного механизма, остановленного чьей-то злой волей. Он все еще чувствовал потрясение от увиденного во дворе и понимал только одно: он ничего не понимает.
«Что же произошло в этом проклятом монастыре?» - снова подумал он, и в этот момент стоявший рядом с ним полицейский крикнул:
- Эй, а ну, стой!
Гольди машинально повернул голову в сторону полицейского и успел заметить, как с монастырской стены - метрах в шестидесяти от ворот - на землю соскользнула человеческая фигура. Человек, спрыгнувший с четырехметровой стены, быстро встал на ноги и обернулся к полицейским. Взгляд Гольди автоматически уперся в заросли ив, подступающие к стене, и он вдруг подумал, что сейчас неизвестный скроется среди деревьев.
- А ну, стой! - еще раз крикнул полицейский с красным лицом и выстрелил вверх.
Звук одиночного выстрела разорвал тишину над поляной. Спрыгнувший со стены секунду не двигался, затем поднял руки над головой, выкрикнул: «Не стреляйте!» и неожиданно - к удивлению комиссара - бросился к воротам… Обойдя полицейского, Гольди замер сбоку от него, держа оружие наготове. Следя за приближающимся незнакомцем, он отметил, что еще один полицейский, стоявший у патрульных машин, повернулся в их сторону.
Быстро пробежав пятьдесят метров, отделявшие его от ворот, незнакомец оказался возле машин. Когда между ним и полицейскими оставалось не больше десяти метров, Гольди, подняв автомат, приказал:
- Стоять! Лицом к стене! Руки на стену!
Тяжело дышавший человек выполнил приказание комиссара: повернувшись лицом к стене, положил руки на ее поверхность и повторил:
- Не стреляйте!
Гольди сделал знак полицейскому. Краснолицый патрульный достал из-за пояса наручники и приблизился к замершему у стены незнакомцу. Пока Гольди держал того под прицелом, полицейский опустил его руки вниз, завел их за спину и, надев наручники, обыскал.
Через секунду он объявил:
- Он без оружия, - и повернул человека лицом к Гольди.
Комиссар взглянул на незнакомца, но не сразу поверил увиденному. Он приблизился к нему на пару метров и лишь тогда выдохнул:
- Борзо?
Франческо Борзо, лицо которого было сковано странным напряжением, искажавшим правильные черты его лица, судорожно сглотнул и выдавил:
- Увезите меня отсюда!
- Что? - спросил Гольди, не ожидавший подобной реплики от стоящего перед ним человека.
- Увезите меня отсюда! - повторил тот.
- Увезти вас отсюда? - переспросил комиссар.
- Да… Ведь вы Гольди? - Борзо тоже узнал стоящего перед ним полицейского. - Я отвечу на любые вопросы, но сначала увезите меня из этого монастыря!
Гольди сделал шаг к Борзо, остановился и смерил его внимательным взглядом… По роду работы он слышал о доне Франческо чуть ли не каждую неделю, но напрямую им сталкиваться не приходилось: при расследовании убийств, даже если в нем были замешаны люди Борзо, ниточки никогда не вели к нему - все обрывалось на простых исполнителях. Лично они, конечно же, встречались, и не раз: иногда - просто на улице, иногда - в муниципалитете или магистратуре, а уж знал он о Борзо, наверное, больше, чем о любом другом жителе Террено. Но заниматься непосредственно им ему не доводилось - это был удел покойного Агуанто Манари… И вот теперь человек этот стоит в метре от него, среди своих убитых людей. «На этот раз ему не отвертеться», - подумал комиссар и спросил:
- Что произошло в монастыре, Борзо?
- Я отвечу на любые вопросы, - повторил тот, - но сначала увезите меня в Террено.
Гольди сжал рукоятку «узи» и скрипнул зубами. Неожиданно перед его мысленным взором, словно в кошмарном калейдоскопе, промелькнули недавно виденные картины: Санти Эстебане, навалившийся грудью на окровавленный руль, трупы полицейских в расстрелянных машинах, десятки убитых перед воротами монастыря и в монастыре… Ему вдруг захотелось ударить стоящего перед ним человека - ведь он наверняка знает, что произошло здесь недавно, но не хочет отвечать. Так просто выколотить из него признание - пару раз рассечь лицо автоматом, а потом… Гольди вдруг замер: его поразило выражение, промелькнувшее на лице Борзо, словно кошмарный страх, испытанный этим человеком недавно, вновь всплыл в его сознании. Пока он смотрел на него, Борзо несколько раз бросал настороженные взгляды на заросли ив, окружающие поляну, словно ждал, что сейчас оттуда появится Смерть. «Что-то сильно напугало этого человека, - понял Гольди, - и вряд ли это простой факт расстрела…»
Свободной рукой он ухватил Борзо за плечо и молча поволок в сторону полицейских машин. Краснолицый патрульный последовал за комиссаром, поминутно оглядываясь по сторонам - на неподвижные заросли ив и четырехметровую стену.
Оказавшись у своей машины, Гольди открыл заднюю дверь «ланчи» и пихнул Борзо внутрь. Потом он захлопнул дверь, и упавший на сиденье человек оказался в ловушке - задняя часть «ланчи» была отрезана от передней стальной решеткой, дверь изнутри открыть было невозможно.
- Посмотри за ним, - на всякий случай приказал Гольди полицейскому и, развернувшись, прошел к машине, в которой сидел начальник полиции.
Плацци в этот момент разговаривал с кем-то по рации. Увидев Гольди, он кивнул ему и сказал еще несколько слов в микрофон. Потом отложил рацию и вопросительно посмотрел на комиссара.
- В монастыре десятки убитых, - выдохнул Гольди.
Плацци механически кивнул:
- Только что Мутти доложил по рации: Ональдо мертв, все его люди - тоже. Вдоль восточной и северной стен - около пятидесяти трупов гражданских.
Чувствуя, что напряжение последних минут почти физически отзывается в его голове тупой болью, Гольди спросил:
- Доктор, что произошло в этом монастыре? Если все люди Пандоры и Борзо мертвы, то кто их расстрелял?
Какое-то время Плацци молчал, глядя на комиссара изучающим взглядом, потом сказал:
- Я видел, что вы взяли Борзо.
- Я бы сказал, что он сдался сам.
- Понятно… Ну, что же, вот он и ответит на ваш вопрос, комиссар.
Гольди нахмурился:
- Доктор, его что-то здорово напугало. Он отказывается отвечать на вопросы здесь. Просит, чтобы его увезли в Террено.
- Так сделайте это.
- Что вы имеете в виду? Ведь здесь…
- Здесь я справлюсь без вас. - Заметив взгляд комиссара, брошенный на его плечо, Плацци добавил:
- Не беспокойтесь, эта царапина мне не помешает. Отвезите Борзо в комиссариат и допросите его. Вытяните из него все, что он знает. Когда закончите, сообщите результаты - я буду здесь.
- Но доктор… - начал Гольди.
- Я уже переговорил с комиссариатом, - перебил его Плацци. - Диспетчер связался с пожарной командой - они поднимут по тревоге людей, и минут через пятнадцать пожарные наряды будут здесь - мы оцепим ими монастырь. Врачи уже предупреждены - все свободные машины едут сюда.
Плацци вздохнул:
- Комиссар, я понимаю, что после всего случившегося меня ждет отставка, а возможно, и суд. Но пока я выполняю обязанности префекта этого города, вся ответственность за дальнейшие действия ложится на меня… Езжайте в комиссариат и допросите Борзо. Сделайте это как можно быстрей. И вот еще что. - Плацци помедлил. - Никаких заявлений для прессы. Говорите им, что официальное заявление я сделаю сам, как только вернусь в комиссариат.
На мгновение начальник полиции замолчал, а потом добавил совсем другим тоном:
- Я никогда ни о чем не просил вас, Гольди, но сейчас я прошу: вы сделаете это для меня?
Глядя в глаза Плацци, комиссар неожиданно увидел в них то, чего никогда раньше не видел, - вместо обычной стальной решимости, в них светилась усталость.
- Да, доктор, - ответил он.
Посмотрев в сторону монастыря, комиссар ощутил тягостное чувство - монастырь этот, словно камень на шее утопленника, давил на его волю, сковывая все попытки сопротивляться чему-то неизбежному.
- То, что произошло в этом монастыре, - чудовищно, доктор.
- Согласен, - тихо проговорил Плацци. - Но это произошло, комиссар. Единственное, что мы можем делать теперь, - устранять последствия.
Гольди бросил еще один взгляд на слегка побледневшее лицо начальника полиции («Видно не такая это пустяковая рана, как ты думаешь», - решил он), развернулся и прошел к «ланче».
Садясь за руль машины, он заметил появившегося из-за восточной стены монастыря Мутти в сопровождении карабинера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154