Длинноволосый склонился к земле и принялся помогать водителю. Через короткое время они развернули ковер, и Доминик увидел тело неподвижно лежащего на нем человека - оно светилось слабым, нежно-зеленым цветом. На мгновение две фигуры подняли тело за руки, в тот же миг Доминик охнул - он узнал это лицо: в руках длинноволосого и водителя безвольным мешком повис Пепе!
Маленький ансамбль играл на эстраде генуэзский вальс. Звуки инструментов свивались в тонкие нити и обволакивали фигуры танцующих невидимой паутиной. Мягкий свет лился на круглую площадку, по которой скользили пары.
Андрей чувствовал под рукой тело Паолы. Ее тепло проникало сквозь ткань платья и успокаивало, отвлекало его от тех забот, которые - он знал это - завтра снова навалятся на него с прежней силой.
- Я давно так не танцевала. - Голос девушки в полумраке зала звучал мягко, казался далеким и загадочным.
- Я тоже, - отозвался Андрей.
- Когда-то я обожала танцевать - в Генуе ходила почти на все студенческие дискотеки, но потом, когда вернулась в Террено, мне уже не удавалось делать этого так часто… - Паола вздохнула:
- Почему так происходит, Андрей?
- Наверное, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями? - ответил он.
- Это плохо.
- Да.
- Но ведь если бы выполнялись все желания, было бы тоже не хорошо. Правда?
Андрей чувствовал тело Паолы, склонившей голову на его плечо. Ее голос раздавался в нескольких сантиметрах от его лица. Две соседние пары танцующих казались далекими и не принадлежащими этому миру. Сейчас эта маленькая площадка, эстрада и сидящие на ней музыканты принадлежали только им двоим.
- Если бы выполнялись все желания, мир был бы скучен, - ответил он, чувствуя на своем лице тонкую паутину ее волос.
- Но почему бы некоторым желаниям не осуществляться? Хотя бы самым сокровенным?
В этот момент музыка оборвалась.
Некоторое время они стояли так, как застигло их окончание танца, - глядя в глаза друг другу. Потом спустились с площадки и отправились к своему столику.
Когда они сели, Паола подняла бокал. Это была уже их вторая бутылка, впрочем вино не было крепким - с него нельзя было опьянеть. Оно возбуждало.
- Самое хорошее всегда заканчивается быстро. Почему так, Андрей?
- Не знаю. Может быть, потому, что самого хорошего и не может быть много.
- Почему?
- Не знаю, - повторил он. - Мир так устроен. Паола сделала глоток, почувствовала приторную сладость вина и вздохнула. На мгновение ее давние мечты показались ей такими далекими и нереальными. Реальным был вот этот человек, сидящий напротив…
- Андрей, а вы любите смотреть на воду?
- Что?
- В детстве я любила приходить в порт, - пояснила Паола. - Мы с подружками приходили в порт, смотрели на реку и мечтали о будущем. Бегущая вода напоминала нам жизнь. Знаете, у нас было столько планов!
- Они осуществились?
- Нет… Вернее, осуществилась часть. Но не та, которая бы мне хотелось.
- Вы молоды, Паола. - Андрей поднял бокал. - И у вас еще все впереди.
- Некоторые считают, что в моем возрасте уже поздно говорить о молодости.
- Не слушайте их. Человек молод, пока он чувствует себя молодым. А вы, кроме того, действительно молоды… И красивы.
- Спасибо. - Паола повернула голову и посмотрела на него. - Вы действительно так считаете?
- Да.
Некоторое время она смотрела на эстраду, где музыканты настраивали инструменты. Андрей сидел молча, цедя вино маленькими глотками, потом предложил:
- А хотите, мы можем пойти в порт прямо сейчас? Посмотрим на ночную реку?
- Не думаю, что это хорошая идея, - ответила Паола. - Давайте лучше потанцуем еще?
Андрей улыбнулся. Пару секунд разглядывал разноцветные огоньки, вспыхивающие и гаснущие на груди Паолы, затем отпил вина и сказал:
- Хорошо. Если вы хотите танцевать, мы будем танцевать. Пока у нас не кончатся силы…
Глава десятая
Комья земли вылетали из-под лопат, словно растревоженные лесные шершни. Кавио Гольди махал лопатой с ритмичностью заведенного механизма, Санти Эстебане работал, наваливаясь на инструмент всем телом и выбрасывая землю далеко от могилы, Тони Ризо копал спокойно, но не отставал от Гольди и Эстебане. Умберто Скала сидел недалеко от могилы, на шершавой поверхности цементного надгробия, и смотрел на мелькающие в свете фар лопаты. На часах было две минуты двенадцатого…
Выбросив из ямы очередную порцию грунта, Гольди проворчал:
- Санти, не разбрасывай землю по всему кладбищу. Нам их еще закапывать.
- Комиссар, да этой земли здесь навалом!
Инспектор ухмыльнулся, весело обнажив зубы. Затем он навалился на лопату и выбросил в темноту еще один ком земли.
На секунду Гольди остановился и посмотрел на то что у них выходит: за двадцать минут они вырыли яму метровой глубины - еще сантиметров тридцать, и появятся крышки гробов. Затем он взглянул на Скалу. Тот сидел на бетонной плите и смотрел в темноту. На мгновение Гольди показалось, что с доктором что-то не в порядке.
- О чем вы задумались, Умберто?
- Что?.. - Скала вздрогнул и, переведя взгляд на Гольди, попытался сосредоточиться.
- Я спрашиваю, о чем вы задумались?
- Так, ни о чем конкретном… - Скала помедлил и неожиданно спросил:
- Комиссар, вы слышите звук?
- Звук?
- Да… Такой тонкий, ноющий звук, похожий на комариный писк?
Теперь пришел черед удивиться Гольди. Он выпрямился и прислушался, но ничего не услышал.
- Санти, ты что-нибудь слышишь?
- Нет, - коротко ответил Эстебане, не прекращая выбрасывать землю.
Гольди пожал плечами:
- Наверное, вам послышалось, Умберто?
Он воткнул лопату в дно ямы и возобновил прерванную работу.
- Послышалось? - тихо пробормотал Скала. - Может быть… Все может быть…
Он перевел взгляд на зияющую в земле могилу. В резком свете фар она представилась ему вдруг огромным фурункулом, вскрывшимся на лице человека. Может быть, ему действительно послышался этот звук? Он прислушался. Да, сейчас его не было. Но за последние двадцать минут он слышал этот звук, как минимум, раза три. Сначала - слабо, затем - будто громче и отчетливей. Звук, похожий на голос, зовущий его из глубины…
Скала вздрогнул.
Он вдруг подумал, что на этом кладбище что-то не так. Секунду он думал: что не так? Затем прикрыл глаза и снова прислушался. На кладбище было тихо, если не считать звуков грызущих землю лопат и сопение Эстебане. Единственными источниками звуков на чимитеро Нуово были копающие землю люди. И все-таки… Все-таки что-то здесь было не правильно, что-то чего не должно быть ночью на кладбище.
Скала раскрыл свой рабочий чемодан и заглянул внутрь. Блестящие, металлические инструменты, лежащие в чемодане, на какое-то время успокоили его. Они были привычными, такими знакомыми и земными.
Неожиданно он вздрогнул. В его голове опять прозвучал этот голос, похожий на шелест камыша, потревоженного ветром. Он посмотрел на Гольди и Эстебане копающих землю в паре метров от него, но они, похоже, ничего не слышали. Внезапно он понял, что здесь не так. Это кладбище живет. Оно живет своей жизнью и не хочет, чтобы они…
Он вдруг почувствовал, как в его голове что-то грохнуло. В ушах зазвенело, перед глазами все смазалось в какие-то блеклые пятна, к горлу подкатила тошнота. Лоб мгновенно покрылся испариной, а сердце гулко заухало. Неожиданно слабая мысль, мелькнувшая в его голове секунду назад, перешла в твердую уверенность: это место не хочет, чтобы они здесь находились…
Скала торопливо запустил руку в чемодан, на ощупь отыскал флакончик с нашатырем и быстро поднес его к носу. Он боялся, что нашатырь не подействует, но, как ни странно, ему полегчало. Тошнота исчезла, мир обрел прежнюю ясность и «голос» исчез… Может, ему это все показалось? Может, у него был простой обморок? Скала сглотнул. Лоб его все еще покрывал пот, сердце стучало, но не так сильно, как прежде. Он вдруг подумал: а не сказать ли Гольди о том, что он испытал секунду назад?.. Но что, если это действительно был простой обморок, вызванный кислородной недостаточностью? Или того хуже - проблемы с сердцем? Ведь ему уже за пятьдесят, а в таком возрасте возможно все…
Но он не успел принять решение. Неожиданно Эстебане выпалил:
- Кажется, есть, комиссар!
Инспектор вытащил из земли лопату, высоко поднял ее над могилой и снова вогнал в дно ямы. Гольди, Гизо и Скала услышали, как острие глухо ткнулось о дерево. Наверное, это была крышка гроба.
Гольди повернулся к доктору и сказал:
- Доставайте инструменты, Умберто. Похоже у вас появились первые пациенты…
На чимитеро ди Джовани Доминик Пальоли почувствовал, как на мгновение остановилось сердце а мозг словно огнем обожгло: эти ублюдки все-таки кончили Пепе!.. На секунду он сжал зубы и прикрыл глаза. Затем протянул винтовку Маджо и постарался собраться с мыслями.
- Марцо, я хочу, чтобы вы их сняли. Обоих одновременно, но не убивать! Просто подстрелите их, чтобы они не могли двигаться. Они должны нам ответить кое на какие вопросы. Сможете?
Он увидел, как шевельнулась ярко-зеленая голова Марцо.
- Мы их снимем в плечо. Это вызовет у них болевой шок.
- Идет. - Доминик облизнул губы. - Будете стрелять по моей команде.
Потом он обернулся к Черри и Чиголо.
- Просперо, обойдите их сбоку… Как только снайперы свалят ублюдков, хватайте их и тащите к джипу. Если еще будут дергаться, всадите по пуле в ногу или руку. С ними можно не церемониться.
- Ясно, босс, - в темноте голос Черри прозвучал глухо.
Светловолосый крепыш вытащил из кармана куртки короткую свинцовую трубку, с которой не расставался ни при каких обстоятельствах, Чиголо поступил проще - достал пистолет. Потом оба скользнули в темноту и, словно пустынные ящерицы, принялись пробираться между полутораметровыми надгробиями к водителю и длинноволосому.
Доминик снова посмотрел туда, где на ковре лежал мертвый Пепе. В этот момент две темно-зеленые фигуры подняли труп и потащили его к вырытой яме, Доминик понял, что хотят сделать эти двое - закопать Пепе и скрыть следы. Никто не додумается искать исчезнувшего человека на кладбище. Его похоронят, но никто не узнает, что лежит он там, где и положено лежать после смерти любому человеку. Он навсегда останется пропавшим без вести.
Доминик стиснул зубы.
Бросив взгляд в сторону от длинноволосого и водителя, он увидел две ярко «светящиеся» фигуры, притаившиеся за металлически поблескивающими надгробиями, - между его людьми и этими ублюдками теперь было не больше десяти метров.
Пришло время действовать.
Он обернулся к Марцо и Маджо. Снайперы расположились возле двух надгробий, устроив оружие на гранитных плитах. Стволы двух винтовок были направлены на длинноволосого и водителя.
- Готовы? - спросил Доминик.
- Да, - коротко ответил Марцо.
Доминик перевел взгляд на две темно-зеленые фигуры - те уже подтащили Пепе к могиле и собирались скинуть его в яму - и сказал:
- Валите их!..
На чимитеро Нуово Умберто Скала подошел к краю ямы и заглянул внутрь чернеющего провала. Кавио Гольди и Санти Эстебане, надев резиновые перчатки, принялись очищать крышки гробов. Тони Ризо выбрался из могилы и вместе с доктором следил за действиями комиссара и инспектора…
Спустя полминуты Гольди закончил отгребать землю и, разогнувшись над дном ямы, сказал:
- Тони, принеси из машины фонарь. Здесь плохо видно.
Ризо быстро сходил к автобусу и вернулся назад, неся в руке мощный переносной «лайтнинг».
Гольди включил фонарь и осветил дно ямы. Прямо под своими ногами он увидел доску. Опустившись на корточки, комиссар тронул ее. Неожиданно доска пошевелилась. Гольди нахмурился. Зазубренный деревянный конец вылез из земли и замер в приподнятом положении. Комиссар взялся за край доски и потянул ее вверх. Она выскользнула из земли неожиданно легко.
- Что это, комиссар? - нахмурился Скала, стоящий на самом краю могилы.
Доска явно принадлежала гробу - кусок дерева Длиной в метр. Края у нее были зазубрены, будто она была выломана из куска дерева большего размера. Гольди перевернул ее. С внутренней стороны на доске виднелись какие-то глубокие борозды, будто по ней с силой водили стальным долотом. «Или скребли когтями», - пронеслось в голове комиссара. Он невольно нахмурился.
- Что это за доска? - повторил Скала, с беспокойством поглядывая на комиссара. Два дня назад, когда закапывали бродяг, никаких посторонних досок в могиле не было.
Гольди пожал плечами и потянул за еще один кусок дерева, выглядывавший из земли. Этот оказался гораздо меньше первого, но и на нем имелись странные борозды. В течение следующей минуты комиссар вытащил из-под ног еще с дюжину кусков доски, еще позавчера бывшей крышкой от гроба, и чем больше он их вытаскивал, тем больше ему это не нравилось.
Неожиданно его рука наткнулась на что-то мягкое. Гольди поднял руку с зажатой в пальцах находкой, осветил ее фонарем, секунду рассматривал и вдруг… почувствовал, что сейчас его вырвет - пальцы его сжимали кусок мяса, размером с человеческую ладонь!
Он услышал, как судорожно выдохнул Ризо, а затем над могилой прозвучал полный ужаса шепот Эстебане:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154