как тролли, щурясь, вглядываются во Тьму; как Карнаж, глаза которого приобрели явное звериное сходство, подмигивает и усмехается ему.
Тибальт замедлил шаг.
— Вы уж простите нас, — прокашлявшись, сказал он, породив долгое изощренное эхо, — это так называемое «гостевое крыло». Гости у нас бывают не часто, так что не взыщите...
Остановившись, монах принялся шарить руками по каменной стене. Сильвер потянулся, вытащил факел из крепления и сунул ему в руки. Вздрогнув от неожиданности, монах вцепился в деревянную рукоять.
— Как вы... — монах замялся. — Вы...
— Мы видим во Тьме, — ответил Сильвер. — Тебе обязательно зажигать эту штуку?
Разинув рот, Тибальт несколько секунд раздумывал, затем затараторил:
— Боюсь, без света я не сориентируюсь. Комнат у нас немало, но отец-настоятель велел отвести вас в самые лучшие. Осталось их только найти...
Сильвер отошел подальше от монаха, вовсю рывшегося в карманах. Неподалеку действительно темнели одинаковые прямоугольные проемы. Киллер всего несколько раз за всю свою жизнь останавливался в гостиницах, но Монастырь с легкостью заткнул за пояс их все.
Ксур, достав зажигалку, поднес ее к факелу. Темный эльф поспешно отвернулся, глядя, как на пожелтевших стенах стремительно вырастают черные тени. Мрак нехотя отодвинулся, замуровав путников на крохотном пятачке освещенного пространства.
Проморгавшись, Тибальт продолжил путь. Проемы, расположенные через неодинаковое расстояние, были символически прикрыты хлипкими дверьми, также сколоченными из нескольких досок. Более того, ни на одной Сильвер не заметил каких-либо замков или запоров. Вызвав из памяти образы Монастыря, кипевшего бурной жизнью где-то наверху, эльф понял, что монахи в принципе не признают частной жизни: замков не было и там.
Миновав несколько таких проемов, Тибальт остановился и, приоткрыв дверь, заглянул в очередной, ничем не отличавшийся от предыдущих. Покачав головой, монах закрыл дверь и двинулся дальше. На третьей попытке удача, казалось, улыбнулась ему.
Отступив в сторону, монах с гордостью продемонстрировал камеру, вся меблировка которой состояла из двух деревянных коек, накрытых подозрительного вида матрасами. Стены, примыкавшие к соседним «номерам», заменяли деревянные перегородки.
Разглядев все это при свете факела, тролли воззрились на Тибальта. Ксур, ощерившись, открыл было пасть.
— На одну ночь сойдет, — опередил его Сильвер. — Где тут вода, туалет?
— Последняя дверь в конце коридора. — Тибальт пригляделся. — Того, что налево.
— Хорошо. Пошли дальше.
Карнажу досталась одноместная камера, находившаяся по соседству. Как вервольф, так и тролли могли отодвинуть деревянную стену, образовав тем самым трехместный блок.
Сильвер изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица. Было бы неплохо прислать сюда и капризного хакера... Но всему свое время. На сегодня еще оставались кое-какие дела.
По каким-то соображениям все соседние комнаты не удовлетворили Тибальта. Хлопнув очередной дверью, он стремительно повернул за угол. Обернувшись, Сильвер заметил, что компаньоны вовсе не спешат насладиться уютом и роскошью, предоставленными в их полное распоряжение.
За углом количество проемов заметно убавилось. Чтобы не терять времени даром, темный эльф решил потешить любопытство, в очередной раз прикинувшись глупым туристом.
— Теперь я понимаю, — протянул он, — каким образом Монастырь уцелел на протяжении стольких столетий. Чтобы спастись от очередного разграбления, вам достаточно всего-навсего спуститься на пару ярусов ниже. Никто не отыщет какую-то сотню существ в этом лабиринте.
— Ошибаетесь, — усмехнулся Тибальт, охотно включаясь в беседу. — В Воинстве Тьмы было достаточно тех, кто видели без света не хуже вас, господин. Да и гномы всегда предпочитали поверхности прохладные пещеры. Тем не менее ни разу за свою историю Монастырь не подвергался, как вы говорите, разграблению.
— Вот как? Очень интересно, — поощрил Сильвер. Тибальт пожал плечами, заглядывая в очередной проем.
— Союзники всегда были чужды бессмысленной бойне. Монастырь не принадлежал Империи, а потому не представлял угрозы. Воинство же Тьмы всегда было слишком велико, чтобы накормить и обогреть хотя бы десятую часть. Летописи Монастыря гласят, что, когда оно шло к Перевалу, то было похоже на черного змея, чье тело, ощетинившееся сталью, извивалось между скал несколько дней подряд... — Тибальт ненадолго умолк, шагая по каменному полу с факелом в руке. — …проходило мимо и скрывалось вдали. Никто не грабил — мало ли что могло понадобиться на обратном пути. Только двух настоятелей вздернули на виселице... Когда на ночлег останавливалось высшее командование. — Монах бросил на киллера осторожный взгляд. — Все они были похожи на вас, господин.
Сильвер кивнул, ясно представив картины, описанные монахом. В его груди проснулась невольная гордость. Было бы неплохо заглянуть в эти самые летописи... «Возможно, — невесело усмехнулся темный эльф, — на обратном пути».
Тибальт открыл дверь, осветил комнату факелом и, отступив, пропустил киллера. Сильвер равнодушно поглядел на узкую койку. Определенно, этой ночью он будет сторожить Мориарти по мере своих скромных способностей.
— А однажды, — продолжил монах безжизненным голосом, — вместе с командирами в Монастыре остановился сам Повелитель.
Темный эльф обернулся так быстро, что хрустнули шейные позвонки. Он вполне мог решить, будто просто ослышался, если бы не привык доверять собственным ушам.
— Что ты сказал? — прошипел киллер. — Повтори!
— Ну, — промямлил монах, — однажды здесь ночевал сам Повелитель.
— Здесь? — Сильвер огляделся. — Где?!
— Говорю же, — Тибальт махнул рукой. — Здесь. Это ведь гостевое крыло...
— Покажи! — взревел темный эльф. Схватив монаха за плечо, он потащил его в конец коридора, не обращая внимания на то, что человек практически не переступает ногами. — Где это здесь?
— В конце коридора, — выдавил Тибальт. — Черная дверь!
Сильвер разжал пальцы и устремился в указанном направлении.
Всего несколько раз в жизни эльф терял ощущение реальности. Впервые это случилось с ним в пятнадцать лет, когда он впервые вкусил прелести секса. После — в девятнадцать, когда он своими руками убил живое существо, светлого эльфа.
И вот — сейчас, на рубеже столетнего юбилея, киллер испытал одно из сильнейших потрясений в своей жизни. Когда-то по этому самому полу ступал Повелитель. Сильверу казалось, будто камень жжет ступни через толстые подошвы. Нет, все это сон. Этого не может быть.
Ноги целеустремленно несли его в конец коридора, где и впрямь показалась большая черная дверь. Монахи не пожалели дерева, сработана она была на совесть. Однако темному эльфу дверь показалась не более чем призрачной тенью. Створки ворот, ведущих в Запретный Зал Черной Цитадели, оставшейся в Торменторе, были выплавлены из синего металла, сотни лет назад упавшего с небес на Твердь. (Покореженные снарядами и боевым волшебством, обе створки хранились в эльфийском музее). Мысль о том, что Повелитель мог провести какую-то незначительную часть своей жизни в этом подземелье, за этими самыми дверьми, казалась абсурдной.
Сильвер остановился на пороге и, задержав дыхание, поднял руку. Возник соблазн постучать. За спиной раздалось тяжелое дыхание Тибальта. Желтый свет упал на дерево, неумело выкрашенное черной краской, освещая неровности, щели и гвозди.
Киллер толкнул дверь. Заскрипев на несмазанных петлях, она отворилась. Факел монаха осветил комнату, вырубленную в камне. Сильвер с изумлением, смешанным с ужасом, вошел внутрь.
У стены стояла кровать — простая деревянная койка, сделанная не в гример лучше виденных в других комнатах Напротив — ветxий письменный стол, к которому был придвинут простой табурет. На столе стояли две черные свечи, догоревшие до середины, и глиняная плошка. Больше — ничего. Только толстый слой пыли.
Сильверу показалось, будто через все его тело прошел электрический разряд чудовищной мощи. Волосы на голове предприняли отчаянную попытку вырваться из плена заколки.
Тишину нарушало лишь потрескивание факела.
Запретный Зал, сокрытый в недрах Черной Цитадели, на какое-то мгновение показался киллеру чудовищной мистификацией. Когда-то в геометрическом центре Зала находилась Сфера Могущества — гигантский шар из зеленого стекла и металлических сплавов, до краев наполненный дикой, необузданной магией, — в которой Повелитель, бессознательно левитируя, проводил несколько часов каждые сутки. Внутри Сферы царил Мрак, мелькали зеленые молнии, беспрепятственно проходившие через тело Повелителя, отчего на стенах плясали зловещие тени... Потолок же Зала был настолько далек, что там всегда царила непроглядная, абсолютная Тьма
То, что предстало глазам Сильвера... Это не укладывалось ни в какие рамки, взламывало все представления. Неудивительно, что о посещении Монастыря Хозяином Ночи внешний мир не ведал до сих пор.
Киллер поглядел на узкую, шаткую койку. На ней также лежал матрас, накрытый черными простынями. «Не может быть того, — подумал киллер, — чтобы его тело касалось этих вещей...»
— В каком обличье был Повелитель?
— Обличье? — переспросил монах, задумчиво разглядывавший скудное убранство. — Зеленого Призрака.
«Три сотни лет назад», — подумал Сильвер.
Он знал об этом периоде. На редкость спокойное Возвращение, во время которого Повелитель больше занимался внутренней политикой, поднимая промышленность Империи. Единственный военный поход, совершенный в это время, завершился сокрушительным поражением.
— Повелитель шел туда или обратно?
— Обратно, — ответил Тибальт — Он настолько ослаб, что не мог перемещаться по воздуху. В эту чашу командиры собирали его кровь
— Его кровь?..
— Да, Повелитель был ранен. Они собрали все, не потеряв ни капли. После этого каждый из Верховных Магов сделал по глотку, впитав часть силы Повелителя. Он лично называл имена.
Человек попытался коснуться глиняной чаши, но Сильвер рефлекторно оттолкнул его руку. Присмотревшись к грубому изделию, он покачал головой. Был ли это тот самый сосуд, в котором находилась кровь Повелителя, — самая драгоценная субстанция во всем мироздании, — или же монахи давным-давно разбили драгоценную чашу? украли? спрятали?.. Она лежит здесь, за черной дверью, открытой для каждого, без какой-либо охраны... Совершить подмену можно было тысячи раз.
Он взял чашу в руки (как ни странно, его не поразила молния), осторожно поднес к лицу. На глине остались чьи-то отпечатки, будто бы вплавленные в твердую коричневую поверхность. Были ли это пальцы неосторожного мастера, лепившего чашу, или же в этих местах застывшей глины касались Eго пальцы?
Сильвер с благоговением поставил чашу на столешницу.
— Он был здесь, — произнес он, нарушая молчание, — и не разрушил здесь все?!
Тибальт покачал головой:
— Летописи гласят, что никто из монахов не успел его разглядеть. Темные эльфы практически на себе внесли Повелителя внутрь, после чего настоятель показал дорогу сюда, в эту комнату.
— Настоятеля вздернули на виселице?
— Нет, господин. Оба случая произошли позже, когда Повелитель просто перелетал через Каменные Клыки, перемещаясь на крыльях собственной магии. Только он был настолько могуществен, чтобы проделать такое.
— Мне это известно, — огрызнулся Сильвер, затем добавил мягче:
— Спасибо, Тибальт, что показал мне все это. Я никогда этого не забуду.
— Пожалуйста. — Монах пожал плечами. — Вообще-то настоятель не любит распространяться об этом. Поэтому чужаков сюда не водят... Но вы, господин, совсем другое дело.
— Верно, Тибальт. — Сильвер вышел из комнаты, едва ли не вытолкав монаха впереди себя. Осторожно закрыв дверь, он попытался собрать мысли по осколкам. — Скажи, знаешь ли ты огра по имени Хугин?
— Конечно, я знаю Хугина. — Тибальт переложил факел в левую руку. — Один из самых преданных братьев.
— Чем он здесь занимается?
— Тем же, чем и все остальные. Медитирует, работает в шахтах, а время от времени обучает братьев рукопашному бою. — Тибальт хитро прищурился. — Вы тоже, господин, знакомы с ним?
— Верно, причем очень давно. Я хотел бы с ним повидаться. — Сильвер достал из кармана купюру в двадцать эльфийских марок. — Можно ли это устроить?
Тибальт поглядел на купюру. Эльфийский король, чей портрет был расположен прямо по центру, загадочно улыбался.
— Право, не знаю, — протянул монах. — Отец-настоятель не одобряет подобных контактов. Не знаю уж, кем Хугин был в прошлом, но вы наверняка напомните ему о прошлой жизни.
— Отцу-настоятелю вовсе не обязательно знать обо всем, что творится в этих стенах, — заметил Сильвер. — У него и так забот по горло. Вспомни, ты ведь сам просил рассказать тебе о том, что находится за пределами Монастыря.
— Вы посеете смятение в его душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Тибальт замедлил шаг.
— Вы уж простите нас, — прокашлявшись, сказал он, породив долгое изощренное эхо, — это так называемое «гостевое крыло». Гости у нас бывают не часто, так что не взыщите...
Остановившись, монах принялся шарить руками по каменной стене. Сильвер потянулся, вытащил факел из крепления и сунул ему в руки. Вздрогнув от неожиданности, монах вцепился в деревянную рукоять.
— Как вы... — монах замялся. — Вы...
— Мы видим во Тьме, — ответил Сильвер. — Тебе обязательно зажигать эту штуку?
Разинув рот, Тибальт несколько секунд раздумывал, затем затараторил:
— Боюсь, без света я не сориентируюсь. Комнат у нас немало, но отец-настоятель велел отвести вас в самые лучшие. Осталось их только найти...
Сильвер отошел подальше от монаха, вовсю рывшегося в карманах. Неподалеку действительно темнели одинаковые прямоугольные проемы. Киллер всего несколько раз за всю свою жизнь останавливался в гостиницах, но Монастырь с легкостью заткнул за пояс их все.
Ксур, достав зажигалку, поднес ее к факелу. Темный эльф поспешно отвернулся, глядя, как на пожелтевших стенах стремительно вырастают черные тени. Мрак нехотя отодвинулся, замуровав путников на крохотном пятачке освещенного пространства.
Проморгавшись, Тибальт продолжил путь. Проемы, расположенные через неодинаковое расстояние, были символически прикрыты хлипкими дверьми, также сколоченными из нескольких досок. Более того, ни на одной Сильвер не заметил каких-либо замков или запоров. Вызвав из памяти образы Монастыря, кипевшего бурной жизнью где-то наверху, эльф понял, что монахи в принципе не признают частной жизни: замков не было и там.
Миновав несколько таких проемов, Тибальт остановился и, приоткрыв дверь, заглянул в очередной, ничем не отличавшийся от предыдущих. Покачав головой, монах закрыл дверь и двинулся дальше. На третьей попытке удача, казалось, улыбнулась ему.
Отступив в сторону, монах с гордостью продемонстрировал камеру, вся меблировка которой состояла из двух деревянных коек, накрытых подозрительного вида матрасами. Стены, примыкавшие к соседним «номерам», заменяли деревянные перегородки.
Разглядев все это при свете факела, тролли воззрились на Тибальта. Ксур, ощерившись, открыл было пасть.
— На одну ночь сойдет, — опередил его Сильвер. — Где тут вода, туалет?
— Последняя дверь в конце коридора. — Тибальт пригляделся. — Того, что налево.
— Хорошо. Пошли дальше.
Карнажу досталась одноместная камера, находившаяся по соседству. Как вервольф, так и тролли могли отодвинуть деревянную стену, образовав тем самым трехместный блок.
Сильвер изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица. Было бы неплохо прислать сюда и капризного хакера... Но всему свое время. На сегодня еще оставались кое-какие дела.
По каким-то соображениям все соседние комнаты не удовлетворили Тибальта. Хлопнув очередной дверью, он стремительно повернул за угол. Обернувшись, Сильвер заметил, что компаньоны вовсе не спешат насладиться уютом и роскошью, предоставленными в их полное распоряжение.
За углом количество проемов заметно убавилось. Чтобы не терять времени даром, темный эльф решил потешить любопытство, в очередной раз прикинувшись глупым туристом.
— Теперь я понимаю, — протянул он, — каким образом Монастырь уцелел на протяжении стольких столетий. Чтобы спастись от очередного разграбления, вам достаточно всего-навсего спуститься на пару ярусов ниже. Никто не отыщет какую-то сотню существ в этом лабиринте.
— Ошибаетесь, — усмехнулся Тибальт, охотно включаясь в беседу. — В Воинстве Тьмы было достаточно тех, кто видели без света не хуже вас, господин. Да и гномы всегда предпочитали поверхности прохладные пещеры. Тем не менее ни разу за свою историю Монастырь не подвергался, как вы говорите, разграблению.
— Вот как? Очень интересно, — поощрил Сильвер. Тибальт пожал плечами, заглядывая в очередной проем.
— Союзники всегда были чужды бессмысленной бойне. Монастырь не принадлежал Империи, а потому не представлял угрозы. Воинство же Тьмы всегда было слишком велико, чтобы накормить и обогреть хотя бы десятую часть. Летописи Монастыря гласят, что, когда оно шло к Перевалу, то было похоже на черного змея, чье тело, ощетинившееся сталью, извивалось между скал несколько дней подряд... — Тибальт ненадолго умолк, шагая по каменному полу с факелом в руке. — …проходило мимо и скрывалось вдали. Никто не грабил — мало ли что могло понадобиться на обратном пути. Только двух настоятелей вздернули на виселице... Когда на ночлег останавливалось высшее командование. — Монах бросил на киллера осторожный взгляд. — Все они были похожи на вас, господин.
Сильвер кивнул, ясно представив картины, описанные монахом. В его груди проснулась невольная гордость. Было бы неплохо заглянуть в эти самые летописи... «Возможно, — невесело усмехнулся темный эльф, — на обратном пути».
Тибальт открыл дверь, осветил комнату факелом и, отступив, пропустил киллера. Сильвер равнодушно поглядел на узкую койку. Определенно, этой ночью он будет сторожить Мориарти по мере своих скромных способностей.
— А однажды, — продолжил монах безжизненным голосом, — вместе с командирами в Монастыре остановился сам Повелитель.
Темный эльф обернулся так быстро, что хрустнули шейные позвонки. Он вполне мог решить, будто просто ослышался, если бы не привык доверять собственным ушам.
— Что ты сказал? — прошипел киллер. — Повтори!
— Ну, — промямлил монах, — однажды здесь ночевал сам Повелитель.
— Здесь? — Сильвер огляделся. — Где?!
— Говорю же, — Тибальт махнул рукой. — Здесь. Это ведь гостевое крыло...
— Покажи! — взревел темный эльф. Схватив монаха за плечо, он потащил его в конец коридора, не обращая внимания на то, что человек практически не переступает ногами. — Где это здесь?
— В конце коридора, — выдавил Тибальт. — Черная дверь!
Сильвер разжал пальцы и устремился в указанном направлении.
Всего несколько раз в жизни эльф терял ощущение реальности. Впервые это случилось с ним в пятнадцать лет, когда он впервые вкусил прелести секса. После — в девятнадцать, когда он своими руками убил живое существо, светлого эльфа.
И вот — сейчас, на рубеже столетнего юбилея, киллер испытал одно из сильнейших потрясений в своей жизни. Когда-то по этому самому полу ступал Повелитель. Сильверу казалось, будто камень жжет ступни через толстые подошвы. Нет, все это сон. Этого не может быть.
Ноги целеустремленно несли его в конец коридора, где и впрямь показалась большая черная дверь. Монахи не пожалели дерева, сработана она была на совесть. Однако темному эльфу дверь показалась не более чем призрачной тенью. Створки ворот, ведущих в Запретный Зал Черной Цитадели, оставшейся в Торменторе, были выплавлены из синего металла, сотни лет назад упавшего с небес на Твердь. (Покореженные снарядами и боевым волшебством, обе створки хранились в эльфийском музее). Мысль о том, что Повелитель мог провести какую-то незначительную часть своей жизни в этом подземелье, за этими самыми дверьми, казалась абсурдной.
Сильвер остановился на пороге и, задержав дыхание, поднял руку. Возник соблазн постучать. За спиной раздалось тяжелое дыхание Тибальта. Желтый свет упал на дерево, неумело выкрашенное черной краской, освещая неровности, щели и гвозди.
Киллер толкнул дверь. Заскрипев на несмазанных петлях, она отворилась. Факел монаха осветил комнату, вырубленную в камне. Сильвер с изумлением, смешанным с ужасом, вошел внутрь.
У стены стояла кровать — простая деревянная койка, сделанная не в гример лучше виденных в других комнатах Напротив — ветxий письменный стол, к которому был придвинут простой табурет. На столе стояли две черные свечи, догоревшие до середины, и глиняная плошка. Больше — ничего. Только толстый слой пыли.
Сильверу показалось, будто через все его тело прошел электрический разряд чудовищной мощи. Волосы на голове предприняли отчаянную попытку вырваться из плена заколки.
Тишину нарушало лишь потрескивание факела.
Запретный Зал, сокрытый в недрах Черной Цитадели, на какое-то мгновение показался киллеру чудовищной мистификацией. Когда-то в геометрическом центре Зала находилась Сфера Могущества — гигантский шар из зеленого стекла и металлических сплавов, до краев наполненный дикой, необузданной магией, — в которой Повелитель, бессознательно левитируя, проводил несколько часов каждые сутки. Внутри Сферы царил Мрак, мелькали зеленые молнии, беспрепятственно проходившие через тело Повелителя, отчего на стенах плясали зловещие тени... Потолок же Зала был настолько далек, что там всегда царила непроглядная, абсолютная Тьма
То, что предстало глазам Сильвера... Это не укладывалось ни в какие рамки, взламывало все представления. Неудивительно, что о посещении Монастыря Хозяином Ночи внешний мир не ведал до сих пор.
Киллер поглядел на узкую, шаткую койку. На ней также лежал матрас, накрытый черными простынями. «Не может быть того, — подумал киллер, — чтобы его тело касалось этих вещей...»
— В каком обличье был Повелитель?
— Обличье? — переспросил монах, задумчиво разглядывавший скудное убранство. — Зеленого Призрака.
«Три сотни лет назад», — подумал Сильвер.
Он знал об этом периоде. На редкость спокойное Возвращение, во время которого Повелитель больше занимался внутренней политикой, поднимая промышленность Империи. Единственный военный поход, совершенный в это время, завершился сокрушительным поражением.
— Повелитель шел туда или обратно?
— Обратно, — ответил Тибальт — Он настолько ослаб, что не мог перемещаться по воздуху. В эту чашу командиры собирали его кровь
— Его кровь?..
— Да, Повелитель был ранен. Они собрали все, не потеряв ни капли. После этого каждый из Верховных Магов сделал по глотку, впитав часть силы Повелителя. Он лично называл имена.
Человек попытался коснуться глиняной чаши, но Сильвер рефлекторно оттолкнул его руку. Присмотревшись к грубому изделию, он покачал головой. Был ли это тот самый сосуд, в котором находилась кровь Повелителя, — самая драгоценная субстанция во всем мироздании, — или же монахи давным-давно разбили драгоценную чашу? украли? спрятали?.. Она лежит здесь, за черной дверью, открытой для каждого, без какой-либо охраны... Совершить подмену можно было тысячи раз.
Он взял чашу в руки (как ни странно, его не поразила молния), осторожно поднес к лицу. На глине остались чьи-то отпечатки, будто бы вплавленные в твердую коричневую поверхность. Были ли это пальцы неосторожного мастера, лепившего чашу, или же в этих местах застывшей глины касались Eго пальцы?
Сильвер с благоговением поставил чашу на столешницу.
— Он был здесь, — произнес он, нарушая молчание, — и не разрушил здесь все?!
Тибальт покачал головой:
— Летописи гласят, что никто из монахов не успел его разглядеть. Темные эльфы практически на себе внесли Повелителя внутрь, после чего настоятель показал дорогу сюда, в эту комнату.
— Настоятеля вздернули на виселице?
— Нет, господин. Оба случая произошли позже, когда Повелитель просто перелетал через Каменные Клыки, перемещаясь на крыльях собственной магии. Только он был настолько могуществен, чтобы проделать такое.
— Мне это известно, — огрызнулся Сильвер, затем добавил мягче:
— Спасибо, Тибальт, что показал мне все это. Я никогда этого не забуду.
— Пожалуйста. — Монах пожал плечами. — Вообще-то настоятель не любит распространяться об этом. Поэтому чужаков сюда не водят... Но вы, господин, совсем другое дело.
— Верно, Тибальт. — Сильвер вышел из комнаты, едва ли не вытолкав монаха впереди себя. Осторожно закрыв дверь, он попытался собрать мысли по осколкам. — Скажи, знаешь ли ты огра по имени Хугин?
— Конечно, я знаю Хугина. — Тибальт переложил факел в левую руку. — Один из самых преданных братьев.
— Чем он здесь занимается?
— Тем же, чем и все остальные. Медитирует, работает в шахтах, а время от времени обучает братьев рукопашному бою. — Тибальт хитро прищурился. — Вы тоже, господин, знакомы с ним?
— Верно, причем очень давно. Я хотел бы с ним повидаться. — Сильвер достал из кармана купюру в двадцать эльфийских марок. — Можно ли это устроить?
Тибальт поглядел на купюру. Эльфийский король, чей портрет был расположен прямо по центру, загадочно улыбался.
— Право, не знаю, — протянул монах. — Отец-настоятель не одобряет подобных контактов. Не знаю уж, кем Хугин был в прошлом, но вы наверняка напомните ему о прошлой жизни.
— Отцу-настоятелю вовсе не обязательно знать обо всем, что творится в этих стенах, — заметил Сильвер. — У него и так забот по горло. Вспомни, ты ведь сам просил рассказать тебе о том, что находится за пределами Монастыря.
— Вы посеете смятение в его душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108