А Брента среди них вообще не было. Получил тяжелое ранение и сейчас занят перевязкой?
- Сделал? - спросила Фейт.
- Да, - ответил Джим.
Он чувствовал необычайное возбуждение.
Ему стало стыдно. Он осознал, что это возбуждение не от того, что он такой благородный и с риском для жизни сумел покарать зло. Нет, он так возбужден, потому что хочет услышать взрыв, увидеть пламя.
Джим искренне пожелал, чтобы взрыв уничтожил всех-всех психов в библиотеке.
Это была грешная, плохая мысль, и он постарался выбросить ее из головы.
Они погибнут, но радоваться этому не следует. Они не виноваты. Не сами они стали такими...
Ян и его друзья стремглав побежали прочь от библиотеки.
Но через несколько десятков метров дорогу им преградила группа из восьми или десяти профессоров, которые прятались до этого в кустах, а теперь выскочили из темноты.
На них были странные черные мантии, какая-то пародия на судейские.
Ян узнал среди этой шайки профессора Йенкса, преподавателя философии, и профессора Хикмана, специалиста в области коммерческого законодательства.
- Эй вы, куда так спешите? - крикнул профессор Йенкс.
Хотя он обращался к Яну, ему ответил Бакли:
- Туда, куда спешили бы и вы, не будь вы фашиствующими псами на службе у поганого Университета!
- Я не к тебе обращаюсь, придурок! Так куда вы так спешите?
- Туда, куда спешили бы и вы, не будь вы фашиствующими псами на службе у поганого Университета! - с вызовом повторил Ян.
- Я знаю, почему вы убегаете, - сказал Йенкс. - Только не забывайте: вы тоже часть Университета. Причиняя вред Ему, вы причиняете вред себе!
- Ешьте свое дерьмо сами! - в бешенстве крикнул Бакли.
Йенкс развернулся к нему и сердито гаркнул:
- Я не с тобой говорю.
- А я - с тобой! - Бакли проворно подскочил к Йенксу и схватил его за грудки...
И в этот момент грянул взрыв.
Из окон первого этажа библиотеки вылетели клубы огня, свет во всех университетских зданиях замигал...
Что было дальше, ни Джим, ни Ян не видели. Они бросились на землю. Джим увлек за собой Фейт, которая растерялась и продолжала стоять.
Над их головами пролетели массивные осколки. Грохот был чудовищный. Люди Эмерсона не успели отбежать достаточно далеко от библиотеки, и теперь их жизни висели на волоске.
Затем раздались еще два взрыва - один за другим: рванули мины на третьем этаже.
Из подземного туннеля возле студенческого центра, перекрывая шум взрыва, донесся чудовищный рык, словно кричало гигантское раненое животное.
И этот рык становился все отчаяннее.
Одновременно с первым взрывом Джим ощутил чудовищный удар в грудь.., изнутри. Два следующих взрыва, которые довершили разрушение библиотеки, отозвались в груди еще более сильными ударами. Теперь его грудную клетку распирало с растущей силой. Как будто сердце хотело срочно эвакуироваться, а ребра согласились расступиться и дружно навалились изнутри на мышцы. Дыхание сперло, в глазах потемнело...
Джим в ужасе покосился на свою грудь, схватился за нее обеими руками. Наверное, что-то подобное происходит с водолазами, которые слишком быстро поднимаются на поверхность: их разрывает изнутри... Неужели и он обречен на такую жуткую смерть?.. Неужели Университет именно так отомстит ему?..
Но через несколько мгновений боль отпустила - именно тогда, когда Джим потерял надежду и решил, что через секунду его грудь лопнет, как воздушный шарик. Боль стала отступать именно с того момента, когда оглушающий дикий рык из туннеля вдруг прекратился.
Когда осколки перестали лететь, Джим поднял голову и увидел, что все его друзья целы и невредимы. Бакли уже поднялся на колени и вставал. Ян и Фарук, слегка контуженные взрывной волной, мотали головами, сидя на земле, но крови на их лицах и на одежде вроде бы не было.
Зато все профессора в черных мантиях корчились на земле и отчаянно визжали от боли и ужаса, словно взрывом им выпустило из животов все кишки.
Через несколько секунд все они затихли в неестественных позах. Они были мертвы.
Боже, да ведь они действительно были частью Университета, подумал Джим. Они только воображали, что действуют сами по себе. И вред, который Джим и его друзья причинили Университету, оказался гибельным для этих людей.
Но и Джим являлся частью Университета - что было доказано этой страшной болью в груди. Он тоже был на волосок от смерти...
Похоже, у нас получилось, подумал Джим. Мы здорово навредили Университету. Монстр в буквальном смысле взвыл от боли!
Однако что же произойдет с ними самими - теперь, когда они нанесли такой сокрушительный удар по Университету?
Выживут ли они?
Боль не до конца ушла из груди. Ребра все еще распирало, но с гораздо меньшей силой. Неужели пронесло?
Джим встретился глазами с Яном. Тот взглядом показал на мертвых профессоров в мантиях и горестно покачал головой.
- Мы дешево отделались, - пробормотал Ян, потирая грудь.
- Как, вы ощутили то же? - спросил Джим.
Ян кивнул.
Оказалось, что все уже похоронили себя, когда у них стало распирать грудную клетку. И теперь чувствовали себя заново родившимися.
- Ладно, - сказал Ян, - нечего тут баклуши бить. Нам не следует торчать у всех на виду.
Он решительно зашагал вперед. За ним двинулись Фарук и Бакли. Джим ласково обнял Фейт, и они последовали за друзьями.
Люди, которых они встречали по пути, выглядели как тяжелораненые, хотя ни у кого на теле не было ран. Несчастные стонали, охали, взвизгивали, вертелись на месте или катались по земле.
Яну было отрадно это зрелище. Что-то в людях изменилось. Они стонали, и визжали, и вертелись на месте, и катались по земле как нормальные люди, которые испытывают боль, которые охвачены паникой и ужасом. Они больше не походили на механических кукол или на тупых маньяков, у которых искажены буквально все человеческие реакции.
То ощущение нереальности окружающего, что царило с самого утра, наконец исчезло. До этого Яну казалось, что он внутри сказки, в стране, где все изуродовано злым волшебником. Сейчас же перед ним была картина едва ли не страшнее прежней: горящие руины, сотни корчащихся от боли людей. Но это была знакомая картина крупной катастрофы, и чувство реальности происходящего вернулось. Это чудесным образом ободряло.
Но не рано ли они радуются?
Действительно ли весь ужас позади?
Фарук остановился, оглянулся на горящие руины библиотеки и присвистнул:
- Ух ты! Этот Стивенс разбирался в таких вещах. Сработано на "отлично". Джим согласно кивнул.
- И все? - спросил Бакли. - Мавр сделал свое дело, мавр может...
Ян мрачно замотал головой:
- Конечно, нет. Надо побыстрее отыскать грузовичок Стивенса, забрать остальную взрывчатку и разнести в прах и все прочие здания.
Друзья некоторое время молча переглядывались. Нарисованная Яном перспектива никого не обрадовала. Но все понимали, что он прав: успокаиваться рано и следует довести дело до конца.
- А что произойдет, когда здесь камня на камне не останется? - хмуро осведомился Бакли. - Я полагаю, все мы испытали одинаковые ощущения в груди.
Ян кивнул. Да, у него тоже грудную клетку чуть не разорвало. И что произойдет при следующих взрывах - одному Богу известно!
- Эти сукины дети в черных мантиях были правы, - продолжал Бакли. - Мы причинили боль Университету - и сами почувствовали ее. Так что же произойдет, если мы покончим с Университетом? Он погибнет - а вместе с ним и мы? Ведь это очевидно: все клетки организма неизбежно погибают после того, как погибает сам организм...
- Не знаю, не знаю, - сказал Ян, разводя руками. Фейт посмотрела в сторону городской улицы.
- Быть может, все уже кончено, - промолвила она. - Быть может, нам ничего больше не придется делать.
- Что ты имеешь в виду?
Девушка показала рукой влево. Там университетская территория смыкалась с улицами Бреа.
Джим посмотрел в указанном направлении и удивленно заморгал глазами.
То, что он увидел, было прекрасно. В это просто не верилось.
Он с усилием сглотнул слюну. У него выступили слезы. Слезы потекли так обильно, что перед глазами все расплылось. Джим вытер слезы ладонью и покосился на Яна. Похоже, профессор Эмерсон тоже готов был вот-вот расплакаться...
- Быть может, все уже кончено, - повторила Фейт.
Ян медленно кивнул.
- Возможно, ты права, - сказал он.

6
Это было настоящее чудо.
Фейт наблюдала за тем, как несколько десятков полицейских машин и бронетранспортеров национальной гвардии въезжали на территорию университета. За ними следовало великое множество пожарных машин. Полицейские и солдаты, со щитами и в пуленепробиваемых жилетах, без единого выстрела заняли построенные бунтарями баррикады и теперь надевали наручники на побросавших оружие студентов и преподавателей.
На Томас-авеню стояла огромная толпа.
Сотни и сотни людей.
Ян и его друзья узнали позже, что в этой толпе почти не было досужих зевак, а состояла она целиком их родных и близких тех студентов и преподавателей, которые во время трагических событий оказались на территории университета. А также из новых слушателей, которых записала Эленор.
Как только полиция и солдаты овладели баррикадами и в них были спешно проделаны проходы для продвижения техники, измученная тревогой толпа навалилась на полицейские кордоны и прорвала их.
Сотни людей устремились на территорию университета.
Фейт увидела в толпе много знакомых лиц. Билл, добрый и могучий хозяин гамбургерной. Симпатичный рассудительный араб, владелец бензоколонки "Тексако" на углу Империал-стрит и Кампус-драйв...
И вдруг она заметила совсем родное лицо.
Кейт!
Брат тоже увидел ее и стремглав побежал навстречу Наконец-то на его лице не было привычного выражения надменной апатии! Оно светилось радостью.
Счастливо улыбаясь, Кейт остановился возле сестры. Она порывисто обняла его. Вначале он смутился и был как бревно в ее объятиях, а потом наконец отдался чувству радости и тоже неловко, но крепко облапил ее.
- Слава Богу, что ты жива! - повторял он. - Слава Богу, что ты жива!
Фейт молча прижималась к нему.
Было так отрадно ощущать себя живой после пережитого кошмара. И сердце пело от сознания, что узы любви между ней и братом сохранились, несмотря на отчуждение последних месяцев или даже лет.
Внезапно почва под ними сотряслась. Но это колебание земли имело в себе нечто успокаивающее: последний толчок, окончательное, полезное смещение, которое приводит все в норму.
- Похоже, ты права, - сказал Кейт. - Этот университет отнюдь не место, где вечный праздник!
Фейт рассмеялась. И, начав смеяться, уже не могла остановиться. Смех перешел в рыдания. Кейт ласково обнимал сестру и успокаивал. Она ощутила у себя на плечах еще пару рук - подошел Джим.
Через минуту Фейт пришла в себя и, вытирая слезы, осмотрелась.
Кругом было море счастья. Родители обнимали своих детей, жены - мужей..
Рядом с Яном она увидела очень привлекательную женщину лет тридцати пяти. Она держала профессора Эмерсона за руку, и они оживленно разговаривали, нежно глядя друг другу в глаза. Надо полагать, это и есть Эленор, которой они обязаны жизнью.
Фейт подошла к ней и сказала, протягивая руку подруге профессора Эмерсона:
- Огромное вам спасибо!
Эленор улыбнулась и пожала протянутую руку.
- Тронута вашей признательностью. Похоже, я потеряла работу, но все равно я очень счастлива!
- Вы настоящая героиня! - воскликнул подошедший Кейт. - Я видел вас по телику, вас столько раз показывали в последних новостях! Ведь это вы первой оповестили всех о том, насколько серьезные события происходят в Бреа! Именно благодаря вашему призыву тысячи новых слушателей собрались по периметру университета!
- Но как же они успели так быстро съехаться сюда? - удивленно спросила Фейт.
- Что значит "так быстро"? - в свою очередь удивилась Эленор. - Прошло целых три дня!
Фейт непонимающе уставилась на своего брата. Кивком головы он подтвердил: да, прошло три дня.
- Погодите, вы что-то путаете, - сказала Фейт.
- Это невозможно! - поддержал ее Джим.
- Прошло всего-навсего несколько часов, - добавил Ян.
- Что значит "всего-навсего несколько часов"? - сказала Эленор. - Несколько часов после чего?
- После того, как.., как все началось, - произнес Ян. - Я пришел в университет сегодня утром...
- А, по-твоему, какой сегодня день?
- Среда.
- Сегодня суббота.
- Погодите! Ведь никакой ночи не было! - воскликнул Джим. - Мы ведь в своем уме! Было утро, потом день, потом вечер... - Тут он посмотрел на свои часы и добавил:
- Смотрите, на моих часах среда, без четверти полночь.
- Сейчас у нас суббота. Восемь часов вечера.
- Уже три дня как события в этом университете - новость номер один на всех телеканалах! - объявил Кейт.
Ян растерянно потряс головой.
- Сколько времени прошло после моего первого звонка тебе? - спросил он у Эленор.
- Ты позвонил в четверг утром.
- Не может быть!
- В четверг утром.
Было ясно, что Эленор не шутит. Она не понимала, почему Ян и все остальные настаивают на том, что сегодня среда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76