Он встал и поднял на ноги своих измученных, дрожащих от холода и
страха людей, поочередно встряхивая их за плечи.
- Не останавливаться! Не отставать! - послышался его короткий и
резкий приказ. - Дом уже совсем близко. А тот ублюдок заслуживает
уготованной ему смерти.

42. ГРОБНИЦА
Словно в знакомом сне, приснившемся ему вчера, Холлоран увидел перед
собой большие немигающие глаза, пристально глядящие на него. Чудовищные
глаза. Каменные глаза.
Холлоран задержал дыхание, когда наступил очередной приступ сильной
головной боли. Он поднял непослушную, налившуюся свинцовой тяжестью руку и
осторожно сжал пальцами лоб и ноющий висок. Это почти не принесло ему
облегчения. Боль не утихала. Он крепко зажмурил глаза и снова открыл их,
оглядывая статуи. Их было не меньше тридцати. Они застыли в неподвижных
монументальных позах всего в нескольких шагах от него, широко раскрыв
неестественно огромные глаза. Несколько скульптур стояли рядом, словно
собравшаяся вместе семья - мужчина, женщина и ребенок. Здесь были каменные
изваяния самых разных размеров; некоторые достигали более двух метров в
высоту. Куда ни кинь взгляд - отовсюду пристально смотрели эти каменные
глаза; Холлорану казалось, что они настороженно наблюдают за каждым его
движением.
Среди статуй в старинном кресле с высокой спинкой сидел человек. Этот
был из плоти и крови, ибо он шевельнулся, когда Холлоран приподнялся,
опираясь на локоть. Сидящий в кресле откинулся назад, и теперь его фигура
стала нечеткой бесформенной тенью, прячущейся между высоких скульптур.
Холлоран лежал на мокром полу - грязная вода просачивалась сквозь
трещины в каменных плитах. От этой застоявшейся воды в воздух поднимался
легкий пар, пахнущий гнилью. Этот противный запах смешивался со
сладковатым и душным запахом тающего воска. В этом помещении горело
множество черных свечей. Чуть колышущиеся язычки пламени немного оживляли
сумрачную комнату.
- Поставь его на колени, - произнес чей-то голос. Он мог бы
принадлежать Клину, если бы не его хриплый, режущий ухо тембр, напомнивший
Холлорану голос старого сторожа-привратника.
Холлорана грубо схватили и встряхнули. У него сильно болела голова, а
сознание все еще не прояснилось до конца, поэтому он даже не пытался
сопротивляться. Чьи-то руки помогли ему подняться на колени, и Холлоран
почувствовал, как вокруг его шеи обвилась удавка. Тугой ошейник натянулся,
причиняя ему резкую боль, и Холлоран был вынужден вытянуть шею и застыть в
напряженной, неестественной позе. Он попытался повернуть голову, но при
первой слабой попытке сопротивления удавка впилась в его горло еще
сильнее. Он ощупал руками то место, где его шея болела сильнее всего, но,
к своему удивлению, не нашел ничего, за что можно было ухватиться.
- Если будешь сопротивляться, проволока вопьется еще глубже, -
предупредил его все тот же голос.
Холлоран не видел того, кто стоял за его спиной, наклонившись над ним
и затягивая удавку на его шее, но чувствовал острый запах пряностей,
исходящий от его тела.
- Юсиф настоящий маэстро гарроты, - добавил хриплый голос; теперь
Холлоран был уверен, что это говорит Клин, что это его клиент сидит на
старинном кресле в тени высоких каменных идолов, хотя его голос очень
сильно изменился - казалось, он принадлежал пожилому, утомленному
человеку.
Холлоран опустил руки - они были в его собственной крови.
- Дай ему оглядеться, Юсиф. Пусть посмотрит, где он теперь находится.
Натяжение тонкой и гибкой удавки немного ослабло, и Холлоран смог
чуть-чуть повернуть голову, чтобы посмотреть по сторонам, хотя поле его
зрения оставалось очень узким из-за натянутой проволоки. Он увидел высокий
потолок и глянцевитые стены, отражающие свет черных свеч, как будто сквозь
кирпичную кладку просачивалась вода. Наверх вела широкая прочная лестница
- Холлоран разглядел на ее верхней площадке проход, ведущий куда-то
дальше; дверей, однако, нигде не было. В двух стенах был проделан сквозной
сводчатый проход, но в коридорах - а может быть, просто в нишах -
начинающихся за этими арками, царил непроглядный мрак. Возможно, когда-то
здесь были винные погреба, подумал Холлоран.
Кроме свеч, в комнате с высоким потолком горели масляные светильники,
придвинутые поближе к подножиям, на которых стояли каменные статуи и
блестящие металлические фигурки. Одна миниатюрная статуэтка изображала
козла, вставшего на задние ноги. Передними копытами козел опирался на
ствол золотого деревца. Фигурка животного была искусно вырезана из
темно-синего камня, украшенного белой костью, на которой рельефно
выступали мельчайшие завитки длинной шерсти. Однако взгляд Холлорана не
задерживался на изящных безделушках, а скользил дальше по стенам комнаты,
стремясь охватить как можно больше деталей.
Возле одной из стен комнаты на полу лежала тяжелая плита из черного
камня, ее матовая поверхность не отражала свет. Пародия на алтарь. На нем
неподвижно лежало огромное, тучное тело, покрытое густыми курчавыми
волосами. Холлорану показалось, что Монк умер.
Резкий, хриплый голос прервал затянувшееся молчание.
- Выглядит впечатляюще, правда, Холлоран? Ваш удар парализовал его, и
теперь он не может пошевельнуть пальцем. Больше он не встанет. Как
телохранитель он теперь совершенно бесполезен, но может пригодиться для
других целей...
Издалека послышался приглушенный раскат грома.
Сидящая в кресле фигура опять шевельнулась.
- Да, бурная ночка сегодня, - сказал Клин, и в его измененном,
старческом голосе опять прозвучали знакомые нотки возбужденного,
энергичного - "прежнего" - Клина. - Надеюсь, ваша одежда еще не успела
промокнуть насквозь, Холлоран, и вы не получите воспаления суставов, стоя
на мокром полу на коленях. В поместье очень много подземных ключей - вы
знаете, эти холмы вокруг словно специально созданы для того, чтобы
собирать грунтовые воды, - и когда озеро переполняется, они...
- Клин, где мы находимся?
Холлоран задал свой вопрос спокойным тоном, однако его собеседник
сразу примолк, оборвав свою речь на полуслове.
Некоторое время Клин молча разглядывал оперативника, поставленного
перед ним на колени, затем глубоко вздохнул; дыхание его было хриплым, как
во время приступа удушья.
- Это потайное убежище, - наконец произнес он. - Гробница. "Моя"
гробница, Холлоран. Комната, которую никто не сможет обнаружить, если
только заранее не узнает, где она расположена. Впрочем, в это помещение не
так-то просто войти. О да, конечно, сейчас мы находимся в поместье, в
Нифе. Мне не пришлось самому строить это подземелье - оно уже было здесь,
когда я купил дом. Мне оставалось только провести незначительную
перестройку. Отсюда наверх вел длинный коридор, который я приказал
заложить кирпичом, чтобы никому и в голову не пришло, что скрывается под
домом, - Клин издал короткий, резкий смешок. - Оригинально, правда? Совсем
как в могильниках древних шумеров. Невозможно ни войти внутрь, ни
выбраться наружу, если не знаешь, как это сделать. Я мог бы оставить вас
здесь, Холлоран, - ваше разлагающееся тело было бы надежно погребено в
этом каменном мешке.
Холлоран попытался подняться на ноги, и тотчас же тонкая струна еще
туже обвилась вокруг его шеи.
- Юсифу потребуется всего лишь две или, может быть, три секунды для
того, чтобы отправить вас на тот свет, Холлоран. Я советую вам проявить
благоразумие.
- Но, ради Бога, скажите, Клин, что это вам пришло в голову? У меня
нет другой цели, кроме охраны вашей жизни.
Голос Холлорана звучал спокойно и тихо; казалось, попавшему в опасную
ситуацию оперативнику были чужды всякие эмоции.
- Бог? - издевательски переспросил Клин. - Он не имеет ни малейшего
отношения ко всему, что здесь происходит. Конечно, если вы имеете в виду
"своего" бога, Холлоран. Тут царит мой бог.
Снова послышалось тяжелое дыхание, и фигура, прячущаяся среди теней,
пошевелилась на своем кресле. Затем хриплый голос произнес:
- Ты убил моего Хранителя.
- Привратника? Я нашел его, когда он уже умирал. Он не смог больше
сдерживать собак... шакалов... и они разорвали его на клочки. Но как вы
узнали, что он умер?..
- Все еще сомневаетесь в моих возможностях? - укоризненно покачал
головой Клин. - Мы с ним были тесно связаны. Но не один только ментальный
контакт объединял нас. Он взвалил на себя бремя моих болезней, моих
слабостей, груз моих лет. Он служил своеобразным громоотводом для всех
неприятных вещей, составляющих долю смертных существ. Благодаря ему я мог
жить, не испытывая немощи и практически не старея, мог использовать свои
способности в полной мере.
- Старик сказал, что вы использовали его.
- Мне был дан этот дар.
- Какой дар?
- Я был наделен способностью вовремя избавляться от тех досадных
помех, которые приходят к нам с годами и которых мы все так боимся - от
физического недомогания, от болезней и старения. Теперь я чувствую, как
силы, предназначенные для растраты накопленного моим организмом
отрицательного заряда, постепенно ослабевают, так как исчез тот, с чьей
помощью я избавлялся от этого заряда. Что-то нарушило связь,
установившуюся между нами, и прежнее равновесие уже никогда не сможет
восстановиться. Ты убил моего Хранителя, ты разорвал эту связь.
- Я уже сказал, что он был при смерти еще до того, как на него напали
шакалы. Странно, но мне показалось, что он обрадовался приходу своей
смерти.
- Он был глуп.
- Послушайте, Клин, я хочу, чтобы вы приказали своему идиоту убрать
эту дурацкую проволоку с моей шеи.
- После того, что вы сделали с Монком?
- Прикажите ему убрать руки прочь, иначе я покалечу его.
- Вряд ли, Холлоран. Я сомневаюсь в том, что вы "сможете" это
сделать. Кроме того, ваше любопытство еще не удовлетворено, не так ли? У
вас появилось множество новых вопросов, ответ на которые вам не даст
никто, кроме меня. Так что потерпите. Нынче ночью я хочу подразнить вас,
чтобы еще больше возбудить ваш аппетит.
- Клин...
- "Ни с места!" - пальцы Клина вцепились в ручки кресла. По телу
медиума прошла дрожь, словно даже незначительное повышение голоса
причиняло ему физическую боль. - Ты поплатишься за причиненный тобой
ущерб. Ты должен помочь предотвратить то... что... угрожает мне.
Он откинулся назад, ссутулившись в кресле; капюшон упал еще ниже, и
теперь его фигура казалась призрачным черным пятном на фоне темного
дерева. Несколько минут Холлоран слышал хриплое дыхание; ему было видно
лишь то, как тяжело поднимаются и опускаются в такт дыханию узкие плечи,
покрытые черным одеянием. Когда Клин заговорил вновь, он произносил слова
так тихо, что их с трудом можно было разобрать. Казалось, силы оставляют
его. Теперь его хриплый шепот был похож на голос умирающего старика из
сторожки у ворот.
- Потерпите немного, Холлоран. Успокойтесь и выслушайте, что я скажу
вам, ибо я хочу, чтобы вы поняли меня. В конце концов, вы этого
заслуживаете. Позвольте мне поведать вам о боге, который царил на земле за
три тысячи лет "до" Христа. Я уверен в том, что вы не набожный человек и
отнюдь не самый глубокий знаток Священного Писания, однако готов спорить
на что угодно - ваши католические священники крепко вдолбили вам основы
Закона Божьего еще когда вы были совсем маленьким мальчиком и жили в
Ирландии. Мне бы хотелось самому рассказать вам кое-что помимо тех
слащавых сказочек, которые вы слушали в детстве.
- А если я не соглашусь?
- Что ж, ваше право. Юсиф может тотчас же убить вас.
Холлоран ничего не ответил.
Клин сухо рассмеялся:
- Время становится поистине драгоценным, когда его остается слишком
мало, даже для тех, кто прожил долгую жизнь...
Язычки пламени свеч колыхнулись, словно в помещение вдруг ворвался
ветерок.
- Этот богочеловек получил имя Мардук. Так называл его избранный им
народ - "шумеры", - начал Клин, и мысли Холлорана направились в иное
русло. Он стал размышлять о том, как долго сможет араб, стоящий у него за
спиной, держать свою гарроту крепко натянутой. - Он просветил шумеров, -
продолжал тем временем Клин, - обучил их чтению и письму, открыл для них
мир звезд и их тайны, постепенно усовершенствовал их общественный строй,
дав людям закон и порядок, составляющий основу любого цивилизованного
государства. От него этот древний народ узнал, как должно исцелять
некоторые болезни путем удаления больных органов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71