Но и это оказалось внушительным - пять томов о бракосочетаниях, и девять - о рождении детей. Они договорились, что за половину серебряника Есеня смотрит книги до полудня, и ему не терпелось начать.
Через полчаса у него закружилась голова - более скучное занятие и представить себе было трудно. От Хвощей, Хрущей, Храбров и Хвостов тошнило в прямом смысле. За пять часов Есеня не просмотрел и половины книги. И двух серебряников - двух с половиной, он успел накопить еще - явно не хватит. Он бы мог протянуть на пять медяков в день, но на троих этого точно будет мало! Несмотря на скуку, Есеня испытывал настоящий азарт - каждая буква «Ха» вселяла в него надежду, каждая просмотренная страница приближала к цели. Он не мог остановится на полдороге, и тогда решился на нехороший, в общем-то поступок.
С Полозом он не советовался, знал, что тот откажется, поэтому действовал на свой страх и риск - Есеня попросил у Остромира денег в долг. Он долго мучился, не спал всю ночь, рассчитывая, сколько нужно взять, и как и сколько он сможет отдать. Выходило, что нужен ему не больше не меньше - золотой. Но даже если откладывать в день половину заработанного, то отдавать придется два месяца. В конце концов, азарт перевесил. Есеня понадеялся на то, что станет смотреть книги быстрей, а откладывать больше. А если он найдет Харалуга, то и вовсе сможет отдать часть денег, не потратив.
Дни шли за днями, и, как он не старался, больше пятнадцати медяков в день отложить не получалось. Он безо всякого успеха закончил смотреть записи о свадьбах и перешел к младенцам. Теперь голову ему кружили Худани, Хмарики и ХорОши. Есеня решил не обедать - с каждым днем золотой казался ему все большей суммой.
Сколько раз вспомнил он отца! Как не принес золотого домой, и тот, прежде чем рассердиться, растерялся, расстроился… Целый золотой! Пять недель таскать на себе мешки! Нет, он бы и сейчас, встретив горемычную вдову, не смог ее не пожалеть, но теперь он бы сделал это совсем по-другому. Сейчас он знал, сколько весит этот золотой, сколько пудов надо перетаскать на своей спине, чтобы его получить! А тогда… Чего стоила его доброта тогда? Покрасовался перед друзьями, не более. Правильно батя его выдрал, надо было и еще добавить.
Уличу он говорил, что поел в городе, и с тоской смотрел, как тот кормит Полоза. Куриной похлебкой и хлебом с сыром.
На пятый день «обедов в городе» его раскусили.
- Жмуренок, твои голодные глаза снятся мне по ночам, - сказал Полоз, - не знаю, что ты в городе ешь, а сейчас на-ка, пожуй хлебца…
Он отломил от своего куска больше половины хлеба с холодной свининой и протянул Есене.
- Не, Полоз, ты чего, - Есеня отшатнулся, - это ж я для тебя… Мне не надо.
- А ну-ка быстро, - прикрикнул Полоз, - или я сейчас встану и поддам.
- Не, не вставай, не надо, - Есеня спрятал руки за спину.
- Послушай, Балуй… Я тут валяюсь целыми днями и жир наращиваю, а ты в порту горбатишься. У тебя ж глаза ввалились, как у задохлика чахоточного, - Полоз вздохнул, а потом рявкнул, - быстро ешь!
Есеня не смог удержаться, да и кричать Полозу было больно.
- Еще раз в городе пообедаешь - вздую, понял? - сказал он, глядя, как Есеня набросился на еду, - ты же сказал, что десять медяков в день тратишь на метрические книги? Что, соврал?
- Я откладываю. На дорогу, - прочавкал Есеня с набитым ртом - было такое, соврал. Зачем Полоза расстраивать?
- Нечего откладывать. Ешь нормально, там разберемся.
Есеня кивнул. Теперь у него был только один выход - смотреть книги быстрей, чтобы от золотого хоть что-нибудь осталось.
Полоз начал ходить, когда Есеня дошел до невольников. Ни одного Харалуга в Урдии не родилось, и ни один Харалуг не женился. Из тех, кто еще мог быть жив. Золотой таял, а отложить Есеня успел только шесть серебряников.
В третьей книге он его нашел. Есеня не верил глазам, он перечитал надпись несколько раз и выучил ее наизусть! Некто Докучай в числе прочих купил раба по имени Харалуг! Правда, было это двадцать лет назад, но ведь было! И где жил Докучай в книге тоже аккуратно записали!
Чтобы не спугнуть удачу, Есеня не стал ни с кем делиться и отправился на поиски Докучая как только выскочил за крепостную стену. Ему пришлось побегать! За двадцать лет тот успел сменить обычный дом в саду на большущий замок на вершине самого дальнего холма. Зато его все знали, и нынешние хозяева дома сразу указали ему на башенку, возвышающуюся над городом.
Замок окружала высокая ограда, и никого, кроме собак, Есеня за ней не увидел. Он пробовал позвать кого-нибудь, обошел ее со всех сторон, но никто не откликнулся. Есеня вздохнул и огляделся. С холма он отлично видел весь город, и теперь знал: вот тот дом принадлежит Остромиру, там живет жадный Белозор. Порт казался совсем маленьким и шевелящимся - работали сотни людей. А море! Какое потрясающее в этот день было море! Такое же, как в день их приезда - огромные грохочущие волны, которые с высоты казались легкой рябью с белыми барашками. Такого сильного шторма не случилось больше ни разу, и Есеня думал, что может полюбоваться огромными волнами - они его притягивали и завораживали, как голос Полоза. И если он найдет Харалуга…
Оставалось только влезть в огромный сад без спросу. Но стоило Есене начать карабкаться наверх по тонкой, железной стойке, как собаки пришли в неистовство - их набралось не меньше десяти штук, и все они были огромными. Они прыгали на ограду, щелкали зубами, лаяли и рычали так, что из пастей хлопьями падала пена. Да, пожалуй, они бы разорвали его на клочки, спрыгни он в сад.
На его счастье, на лай собак к ограде вышел сторож - широкий, низкорослый старик зверского вида.
- Чего надо? - спросил он Есеню вовсе не дружелюбно.
- Скажите, а здесь живет Докучай?
- Много вас ходит. Что тебе надо от господина Докучая?
- Понимаете, он мне не нужен. Я ищу невольника. Докучай купил его двадцать лет назад, его звали Харалуг!
- А ты что, его родственник? - сторож присмотрелся к Есене повнимательней, и Есеня заметил клеймо у него на лбу. Тоже невольник! Ему почему-то было страшно и неприятно с ними встречаться, он словно чувствовал перед ними какую-то вину, за то, что свободен.
- Ну да. Я его очень долго искал.
- Опоздал ты, парень. Харалуг умер три года назад.
- Как? - спросил Есеня. Этого просто не может быть! Это нечестно, несправедливо!
- А вот так. Но если хочешь, я провожу тебя на его могилу. Хоть кто-то ему поклонится… - сторож вздохнул, - иди к задним воротам, там ближе.
Есеня не посмел отказаться, хотя время шло к полудню и стоило двигаться в сторону порта.
- Он тебе кто был? - спросил сторож, когда вышел из ворот.
- Дядя, - соврал Есеня, - ну как же так? Почему, почему он умер?
- Он странно умер, никто не ожидал. Всего сорок пять лет ему исполнилось. Отличный садовник, что в землю не воткнет, все зацветает. Он этот сад разбивал, он за ним ухаживал почти в одиночку - никому не доверял. А потом… К хозяину приезжали гости, жили неделю. Гуляли, веселились. И стоило им уехать, как Харалуг начал болеть. Странная болезнь, нечеловеческая какая-то. Руки начали дрожать, лицо все время красное было, спал он плохо. А главное - злой стал какой-то, на всех кричал, все его раздражали. Потом и вовсе ненормальным сделался - видения ему являлись, он то плакал, то хохотал. Вот оно, наше кладбище.
- Где?
- Вот, - сторож показал на серый камень у прохожей тропинки, - здесь всех хоронят, и имена выбивают на камне. И меня тут скоро хоронить будут…
Есеня присмотрелся и среди прочих нашел надпись «Харалуг. Садовник».
- Так вот, говорю, сумасшедшим стал… - продолжил сторож, - слюни текли, с кровью. А потом рвало его все время, и кашель бил, не хороший такой, кровяной. Так от кашля и умер. Жил он в домике в отдельном, с садовым инвентарем. Не сразу и заметили, что он мертвый. Я думаю, кто-то из тех гостей порчу на него навел.
- А откуда гости были?
- Да кто их знает. Богатые гости. Ну, ты постой тут, а я пойду… Вдруг там что…
Сторож быстро-быстро направился обратно к воротам, и походка его выдавала испуг и волнение: он приседал словно в ожидании удара, и воровато оглядывался по сторонам.
Есеня дождался, когда он скроется из виду, и хотел бежать в порт, но неожиданно вспомнил: хоть кто-то ему поклонится…
- Прощай, Харалуг, - вздохнул он и поклонился камню, - прости, если что не так. И вы все, тоже простите.
Он постоял еще минуту молча, а потом со всех ног кинулся с холма вниз, в город - похоже, на работу он опоздал. И пока бежал, потихоньку осознавал всю тяжесть разочарования… Еще шесть с половиной книг, а от золотого осталось четыре серебряника… Значит, придется тратить то, что он отложил с таким трудом… Он снова вспомнил слова отца: «Мать каждый медяк бережет, выгадывает, как отложить…». Бедная мамочка! Ну как он мог тогда не принести золотого домой? Если бы сейчас Полоз пошел и купил на шесть отложенных с таким трудом серебряников какую-нибудь ерунду, или просто их потерял, Есеня бы, конечно, ему это простил. Но как это было бы обидно и горько!
Есеня выбежал к причалу, запыхавшийся и потный, но вместо ребят, разгружающих корабль, увидел только хозяина, который сидел около причала на бочонке и, вздыхая, смотрел в море.
- А… а почему… - начал Есеня, стараясь отдышаться.
- Что, не видишь? Шторм. Корабли к причалу подойти не могут.
- И что, разгружать ничего не будем? - на всякий случай переспросил Есеня.
Хозяин только вздохнул.
Вот так! Тридцать медяков в минус… А есть что-то надо…
- А завтра?
- Мудрецы говорят, это дней на десять, - хозяин пожал плечами - он и сам не очень радовался.
- На сколько? - Есеня едва не вскрикнул.
- Дней на десять, - терпеливо повторил хозяин.
Есеня опустился на сходни, которые вытащили на берег - причал заливало водой. За десять дней можно заработать шесть серебряников. А вместо этого придется тратить то, что отложено. На еду. Ну почему? Ну почему? Он с ненавистью глянул на море.
- А что, у тебя совсем денег нет? - спросил хозяин, - я одолжу, если надо.
- Есть, - Есеня сжал зубы, чтобы не расплакаться от обиды.
- Я знаю, у тебя товарищ раненый, ты его кормишь, не только себя. Тяжело, наверное?
- Да нет. Нормально. Домой только хочется…
- В Олехов?
Есеня кивнул.
- Когда соберетесь, скажи - я вас за полцены отвезу.
- Правда? Спасибо, - Есеня грустно улыбнулся.
- Да не за что. Ты хорошо работаешь, стараешься. Я думал поначалу, что у тебя не выйдет ничего, молодой больно. Уставать начнешь, надоест. А ты молодец.
Есене было приятно, конечно, но от слов хозяина плакать захотелось еще сильней.
- А другой работы у вас нет? - спросил Есеня, не надеясь на удачу.
- Да откуда? Сейчас весь порт стоит, представь, сколько людей без работы ходит. Только невольникам хорошо…
- А почему вы нас нанимаете? Ведь невольники бесплатно работают? - Есеню давно интересовал этот вопрос, но спросить он не решался.
- А невыгодно. Работы часов на шесть всего, а их кормить надо три раза в день, одевать, жить им где-то надо. И работают они через пень-колоду, только смотри. А с вами весело. И бегаете вы быстро.

Есеня хотел вернуться в архив, но его охватила такая тоска: и Харалуг умер, и работы нет, и золотой надо отдавать… Он пошатался по берегу, продрог на холодном ветру, и пошел в лачугу Улича, глотая слезы.
Полоз смотрел на волны, сидя на бревне - он теперь часто выходил гулять, но ненадолго: быстро уставал. Есеня волны возненавидел, и смотреть на них не собирался, словно надеялся таким образом морю отомстить.
- Что, отдыхаешь сегодня? - весело спросил Полоз, когда Есеня проходил мимо него.
Есеня кивнул и пошел дальше.
- Балуй? Что случилось-то? - Полоз поднялся.
- Да все нормально… - проворчал Есеня и поспешил зайти в дом.
Но там его тут же взял в оборот Улич:
- Ты что такой кислый? Случилось что-то?
- Работы нет. Шторм, - буркнул Есеня и полез на полати.
- Куда? А поесть?
- Не хочу.
Он завернулся в одеяло и лег лицом к стене. Он ведь не может не вернуть этого золотого. И не досмотреть книги было бы обидно. Неужели из-за десяти серебряников придется возвращаться в Оболешье? И как возвращаться? Это ведь тоже денег стоит!
Ситуация виделась ему безвыходной, мрачной и очень обидной - все вокруг складывалось против него, как нарочно! Вместо того, чтобы за десять дней отложить три серебряника, он их потратит! Меньше ну никак не получится! А это половина того, что он скопил за месяц! Слезы ползли из глаз от обиды и безысходности.
В лачугу вернулся Полоз, прислушался и подошел к печке.
- Жмуренок, а ну-ка слезай оттуда.
Есеня не пошевелился и сделал вид, что не слышит.
- Что? Лежишь там и плачешь от жадности?
- Ничего я не плачу, - Есеня хлюпнул носом, - и не от жадности вовсе. Я нашел Харалуга. Только… только он…
Есеня не смог договорить - слезы хлынули из глаз сами собой. Полоз ласково похлопал его по спине.
- Ты просто устал. Как раз отдохнешь, пока штормит. Давай, спускайся, поешь и рассказывай про Харалуга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58