Голубизна над головой и слюдяной блеск земли - мир стал прозрачным, как хрусталь.
Нет! Он учился, он знал это с самого начала! Природа вещей не может открыться ребенку, но количество знаний рано или поздно переходит в качество! Произошел скачек, все в этом мире развивается скачкообразно! Нужен был небольшой толчок, сдвиг.
Сторожевая башня показалась из-за поворота. Зачем ему туда? Ах, да…
И тут глаза Мудрослова загорелись, и он подтолкнул коня вперед. Мальчишка - преступник! Такой же разбойник, как его отец! Яблоко от яблони! В глубине души шевельнулось что-то вроде сомнения, что-то вроде стыда. Нет. Ему нечего стыдиться. Талант, как и драгоценный камень, требует огранки. Способности должны прилагаться к знаниям. Как не вовремя пропал медальон! Но к посвящению Вышемира сына кузнеца должны найти. Талант требует огранки. Бездельнику и оборванцу он просто не пригодиться, он не сумеет им воспользоваться. Что-то внутри говорило ему, что сын кузнеца уже воспользовался талантом, и результат лежит у него в седельной сумке. Но эту мысль Мудрослов постарался забыть, загнать обратно внутрь. Мальчишка - преступник, и это неудивительно.
Он нашел начальника стражи без труда. Он еще не решил, о чем станет его просить, поэтому начал с расспросов. Начальник стражи мялся и тужился - он не хотел обидеть благородного Мудрослова, но и нарушить приказ Огнезара побаивался. Мудрослов поступил нечестно, он не должен был давить на подневольного простолюдина. Но ему очень хотелось знать, за какое преступление разыскивают сына кузнеца. И, глядя на то, как упирается начальник стражи, неожиданно понял - мальчишка как-то связан с медальоном. Иначе какой резон молчать об этом? Какое преступление подлорожденного может касаться государственной тайны? Он пустился на хитрость и без труда проверил догадку:
- Я знаю, что сын кузнеца замешан в деле с медальоном, мы с Огнезаром говорили об этом. Я просто хотел выяснить, как он связан с Избором?
Начальник стражи выдохнул с облегчением и после этого легко ответил:
- Избор отдал ему медальон, и мальчишка бежал.
- И какое преступление вменяется ему в вину?
- Укрывательство краденного и пособничество вору.
Мудрослов кивнул. Все правильно. Он подумал немного - все складывается как нельзя лучше. Пока мальчишку не найдут, не найдут и медальона. А это значит, ему некуда спешить. Он подождет. Он не станет марать свою совесть: лишние несколько дней не стоят жизни проклятого кузнеца и его детей. Мудрослову захотелось выглядеть великодушным в собственных глазах. Он не станет подличать.
- Я хотел попросить тебя, - Мудрослов, содрогнувшись, взял начальника стражи под локоть, - не надо трогать семью кузнеца. Это лучший кузнец в городе, мой надежный помощник. Мне бы не хотелось его лишиться. Ты меня понимаешь?
Начальник стражи кивнул.
- Можешь сказать Огнезару, что я запретил тебе применять к семье кузнеца суровые меры. И если он будет против, то пусть обратиться ко мне. Я и сам сейчас поеду к нему и поговорю. Ты меня понял?
Начальник стражи снова кивнул: он не обрадовался, но и не сильно разочаровался.
Перед глазами снова мелькнуло лицо разбойника, его внутреннее свечение, его гордость, и Мудрослова передернуло. Что ж, великодушие иногда требует перешагнуть через самого себя…
Балуй. К Избору.
Белошвейки опустили Есеню с чердака на простыне - боялись, что он переломает ноги. Любопытство толкало его вперед: девушки ничего не смогли рассказать о медальоне, зато об Изборе поведали много интересного. Ой, как они смеялись над «Забором»! Есене долго еще было стыдно.
Вот почему благородный не пришел за медальоном - он сидел взаперти, и об этом, оказывается, знал весь город! Все, кроме Есени, разумеется! Белошвейки рассказали ему, что высокий замок Избора стоит на холме, и найти его нетрудно - Избор один из самых родовитых людей города, его огромный сад спускается к городской стене. Он художник, и, говорят, писатель.
Вместе с хозяином заточение делила и прислуга. Днем из замка выпускали только садовника - в сад, и кухарку - на рынок, она и рассказала белошвейкам, как обстоят дела. Ночью же замок запирался, и стража ходила под окнами до рассвета.
Есеня еще не придумал, как будет действовать, но ему очень хотелось встретиться с этим Избором - уж он-то наверняка знает о медальоне все! Он без труда нашел замок на холме, а присутствие стражи за витой, фигурной решеткой и вовсе убедило его в том, что он не ошибся. Есеня обошел замок со всех сторон, и увидел освещенные окна в башне, обвитой плющом, на самом верху. Он почему-то не сомневался, что глубокой ночью благородный пленник не спит, ему даже померещился силуэт на фоне освещенного окна. И, увидев темный силуэт, Есеня еще сильней захотел поговорить с этим человеком. Зачем он украл медальон? Почему все так всполошились? И, главное, что ему, Есене, теперь делать?
Нечего было и думать залезть во двор через решетку - стража освещала факелами красивую лужайку перед входом, и дорожки, посыпанные гравием, и белую ажурную беседку перед входом в сад. А вот в саду было темно. Но, присмотревшись, Есеня понял, что в сад можно попасть только миновав городскую стену. Он подумал немного и побежал к ближайшему лазу в городской стене, который знал. Не может быть, чтобы стена, к которой прилегал сад, не имела ни одного просвета - наверняка в ней есть отверстия как для забора речной воды, так и для сточных вод.
Он выбрался на берег реки и направился к замку с другой стороны, но быстро заметил, что вода плещется вплотную к стене. Пришлось закатать штаны повыше - ночи были холодными, и промокнуть ему не хотелось. Он прошел вдоль стены до того места, где, по его мнению, заканчивался сад, но ни одной дырки так и не нашел. Штаны он все равно промочил - местами вода доходила ему до пояса. Есеня двинулся в обратный путь, на этот раз прихватив с собой палку - проверить стену под водой. Его расчет оказался верным! Он нашел не одну, а две дыры, как и предполагал! Только чтобы проникнуть в сад, нужно было нырнуть, а этого ну очень не хотелось. Есеня не любил узких проходов и камня над головой, а уж под водой - тем более. И вынырнуть в сточную канаву показалось ему неудачным исходом такого приключения - от него будет вонять так, что стражникам и факелы не понадобятся!
Но со сточной канавой он разобрался быстро - одно из отверстий имело ток внутрь, а другое - наружу. Очевидно, внутрь текла чистая вода! Есеня осмотрелся, примерился и опустился под воду, надеясь разглядеть в темноте, куда отверстие выходит. Конечно, он ничего не увидел, и, набрав побольше воздуха, начал пробираться внутрь ощупью. Днем это показалось бы не таким страшным и опасным, ночью же он не мог предположить, сколько ему надо проплыть под водой, и когда подниматься наверх, чтобы не расшибить голову. Он трогал ладонями стены и потолок, пока, наконец, не почувствовал, что над ним открытая вода. В общем-то, ничего страшного в этом, как выяснилось, не было - ширина стены не превышала два человеческих роста. Только в нос набралась вода - ему приходилось поворачиваться лицом вверх, чтоб нащупать потолок. Есеня вынырнул и посмотрел по сторонам: это был даже не пруд, а маленькое озерцо. Хорошо живут благородные! Он представил озеро у себя во дворе - на речку ходить не надо, раков можно ловить прямо из окна! Интересно, тут есть раки?
Он выбрался на берег, разделся и отжал одежду - даже света факелов не было видно, замок черной тенью поднимался очень высоко, и приходилось задирать голову, чтобы увидеть освещенное окно в башне. Есеня с отвращением натянул мокрые, мятые штаны - до утра не высохнут точно. Рубаху он постарался отжать тщательней, но это не помогло - она все равно осталась холодной, и по спине побежали мурашки. Да еще и ветер поднимался все сильней. Даже внизу, под холмом, рядом с высокой стеной чувствовалось, а что же будет, если подняться выше? Охота пуще неволи!
Сад поднимался наверх широкими ярусами, между которыми лежали широкие лестницы с мраморными ступенями и толстобокими вазами на белых перилах. Есеня подозрительно смотрел по сторонам - красиво, конечно, но как-то… не по-людски. Деревья слишком правильные, кусты пострижены под одну линеечку, как солдаты на плацу, дорожки прямые, ровные. Трава, как ковер, словно и не растет вовсе, а пришита намертво к земле.
Разумеется, ни лестницы, ни веревки к башне не вело. Есеня грустно посмотрел на стену, поросшую плющом - как высоко! Замок поднимался над землей в пять ярусов. От обиды он дернул зеленые ветки, устремленные вверх, и оказалось, что они не такие уж и хлипкие, как он думал в начале. Если браться руками не за одну, а сразу за несколько, пожалуй, лучшей лестницы и не придумаешь! Есеня попробовал - плющ держал его вес. Рискованно, конечно, ну да что же делать? Не зря же он нырял под стену. Ветер здесь дул гораздо сильней. Холодный ветер, осенний, и Есеня почувствовал, что начинает дрожать.
Оказавшись на крыше первого яруса, он увидел каменные ступени, ведущие вверх. Это прибавило уверенности в осуществлении задуманного. Лестница вела с террасы на террасу, и обхватывала замок с четырех сторон. Ему дважды пришлось пройти с освещенной факелами стороны, и, конечно, если бы стража смотрела вверх, то без труда разглядела его светлый силуэт на фоне стены. Но, наверное, они не ожидали с его стороны такой наглости, поэтому, пригнувшись, он смог проскользнуть мимо них незамеченным.
Разочарование ожидало его на последней террасе - ступени кончились, а до башни оставалось не меньше двух саженей. Освещенное окно манило его, он почесал в затылке и снова воспользовался плющом. Только на этот раз вылезать на крышу он не собирался.
Есеня, пыхтя, добрался до окна - надо постучать, наверно, благородный Избор сжалится над ним и откроет. Он заглянул внутрь: человек сидел в кресле спиной к нему, он видел только его макушку, и откинутую в сторону руку, сжимающую высокий пустой бокал. Столько свечей Есеня не видел никогда в жизни! Да все в этой огромной комнате с окнами на три стороны, было удивительным! И блестящий деревянный пол из дощечек, уложенных ромбами, и мебель, и тряпочные стены, тоже блестящие.
Отпустить руку он не рискнул, и стукнулся в стекло лбом. Человек не пошевелился. Есеня стукнулся в стекло еще несколько раз, прежде чем тот догадался оглянуться. Благородный Избор высунул голову из-за кресла с недовольным лицом, словно Есеня оторвал его от какого-то чрезвычайно важного занятия, но через секунду недовольство его сменилось удивлением. Благородный Избор тряхнул головой, как пес, который вылез из воды, а потом вскочил на ноги, и успел тряхнуть головой раза три, прежде чем добежал до окна. Есеня думал, что тот сам догадается открыть окно человеку, который висит на ненадежном плюще без всякой опоры под ногами, но тот почему-то не спешил это сделать. Кричать Есеня не решился, и носом показал на красивую золотую защелку в форме ящерки с собачьей головой.
Избор крикнул что-то, но Есеня не услышал его и покачал головой. Теперь рассмотреть благородного господина он мог отлично - высокий, какой-то нескладный, с широким некрасивым лицом, глубокими залысинами, безбровый и с маленькими белыми глазами почти без ресниц. Он был одет в длинный, до пола, халат темно-коричневого цвета. Есеня снова показал на задвижку, и тот, наконец, догадался ее открыть. Он открыл задвижку и толкнул окно вперед, но оно не открылось! И тогда Есеня понял, что благородный господин хочет ему сказать - окно было заколочено снаружи, теперь он сразу увидел два здоровых костыля, изуродовавших гладкую раму из дорогого дерева.
Он едва не сорвался, освобождая руку, но успел уцепиться за плющ покрепче. Выламывать из твердого дерева костыли голыми руками оказалось не так просто, но забиты они были не слишком тщательно - Есеня расшатал и выдернул сначала один, а с его помощью расковырял второй. Он показал Избору оба костыля, и тот легко толкнул окно вперед - оно распахнулось без скрипа, и, ударив Есеню по носу, чуть не сбросило его вниз.
- Осторожней надо! - зашипел он и с трудом спустился чуть ниже.
- Давай руку, - ответил Избор.
- Да я сам! - фыркнул Есеня и ухватился руками за подоконник. Да, по сравнению с чердачным окном швейной мастерской, это была надежная конструкция!
- Как? Как тебе это удалось? - Избор отступил на шаг, давая Есене возможность выбраться в комнату.
- Да очень просто, - Есеня отряхнул ладони.
Избор вернулся к окну, взялся руками за наличники и глубоко вдохнул.
- Ветер, - тихо сказал он.
- Чего? - не понял Есеня.
- Вольный ветер.
- Холодно там, - пожал он плечами, - лучше бы ты его закрыл, пока стража не увидела.
Избор оглянулся и пристально посмотрел на Есеню. И не только пристально, а как-то… заносчиво. Словно Есеня его чем-то оскорбил. Но окно закрыл и, не обращая внимания на гостя, прошел внутрь комнаты.
- А что, ты никогда не слышал, что к благородным господам чернь должна обращаться на «вы»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Нет! Он учился, он знал это с самого начала! Природа вещей не может открыться ребенку, но количество знаний рано или поздно переходит в качество! Произошел скачек, все в этом мире развивается скачкообразно! Нужен был небольшой толчок, сдвиг.
Сторожевая башня показалась из-за поворота. Зачем ему туда? Ах, да…
И тут глаза Мудрослова загорелись, и он подтолкнул коня вперед. Мальчишка - преступник! Такой же разбойник, как его отец! Яблоко от яблони! В глубине души шевельнулось что-то вроде сомнения, что-то вроде стыда. Нет. Ему нечего стыдиться. Талант, как и драгоценный камень, требует огранки. Способности должны прилагаться к знаниям. Как не вовремя пропал медальон! Но к посвящению Вышемира сына кузнеца должны найти. Талант требует огранки. Бездельнику и оборванцу он просто не пригодиться, он не сумеет им воспользоваться. Что-то внутри говорило ему, что сын кузнеца уже воспользовался талантом, и результат лежит у него в седельной сумке. Но эту мысль Мудрослов постарался забыть, загнать обратно внутрь. Мальчишка - преступник, и это неудивительно.
Он нашел начальника стражи без труда. Он еще не решил, о чем станет его просить, поэтому начал с расспросов. Начальник стражи мялся и тужился - он не хотел обидеть благородного Мудрослова, но и нарушить приказ Огнезара побаивался. Мудрослов поступил нечестно, он не должен был давить на подневольного простолюдина. Но ему очень хотелось знать, за какое преступление разыскивают сына кузнеца. И, глядя на то, как упирается начальник стражи, неожиданно понял - мальчишка как-то связан с медальоном. Иначе какой резон молчать об этом? Какое преступление подлорожденного может касаться государственной тайны? Он пустился на хитрость и без труда проверил догадку:
- Я знаю, что сын кузнеца замешан в деле с медальоном, мы с Огнезаром говорили об этом. Я просто хотел выяснить, как он связан с Избором?
Начальник стражи выдохнул с облегчением и после этого легко ответил:
- Избор отдал ему медальон, и мальчишка бежал.
- И какое преступление вменяется ему в вину?
- Укрывательство краденного и пособничество вору.
Мудрослов кивнул. Все правильно. Он подумал немного - все складывается как нельзя лучше. Пока мальчишку не найдут, не найдут и медальона. А это значит, ему некуда спешить. Он подождет. Он не станет марать свою совесть: лишние несколько дней не стоят жизни проклятого кузнеца и его детей. Мудрослову захотелось выглядеть великодушным в собственных глазах. Он не станет подличать.
- Я хотел попросить тебя, - Мудрослов, содрогнувшись, взял начальника стражи под локоть, - не надо трогать семью кузнеца. Это лучший кузнец в городе, мой надежный помощник. Мне бы не хотелось его лишиться. Ты меня понимаешь?
Начальник стражи кивнул.
- Можешь сказать Огнезару, что я запретил тебе применять к семье кузнеца суровые меры. И если он будет против, то пусть обратиться ко мне. Я и сам сейчас поеду к нему и поговорю. Ты меня понял?
Начальник стражи снова кивнул: он не обрадовался, но и не сильно разочаровался.
Перед глазами снова мелькнуло лицо разбойника, его внутреннее свечение, его гордость, и Мудрослова передернуло. Что ж, великодушие иногда требует перешагнуть через самого себя…
Балуй. К Избору.
Белошвейки опустили Есеню с чердака на простыне - боялись, что он переломает ноги. Любопытство толкало его вперед: девушки ничего не смогли рассказать о медальоне, зато об Изборе поведали много интересного. Ой, как они смеялись над «Забором»! Есене долго еще было стыдно.
Вот почему благородный не пришел за медальоном - он сидел взаперти, и об этом, оказывается, знал весь город! Все, кроме Есени, разумеется! Белошвейки рассказали ему, что высокий замок Избора стоит на холме, и найти его нетрудно - Избор один из самых родовитых людей города, его огромный сад спускается к городской стене. Он художник, и, говорят, писатель.
Вместе с хозяином заточение делила и прислуга. Днем из замка выпускали только садовника - в сад, и кухарку - на рынок, она и рассказала белошвейкам, как обстоят дела. Ночью же замок запирался, и стража ходила под окнами до рассвета.
Есеня еще не придумал, как будет действовать, но ему очень хотелось встретиться с этим Избором - уж он-то наверняка знает о медальоне все! Он без труда нашел замок на холме, а присутствие стражи за витой, фигурной решеткой и вовсе убедило его в том, что он не ошибся. Есеня обошел замок со всех сторон, и увидел освещенные окна в башне, обвитой плющом, на самом верху. Он почему-то не сомневался, что глубокой ночью благородный пленник не спит, ему даже померещился силуэт на фоне освещенного окна. И, увидев темный силуэт, Есеня еще сильней захотел поговорить с этим человеком. Зачем он украл медальон? Почему все так всполошились? И, главное, что ему, Есене, теперь делать?
Нечего было и думать залезть во двор через решетку - стража освещала факелами красивую лужайку перед входом, и дорожки, посыпанные гравием, и белую ажурную беседку перед входом в сад. А вот в саду было темно. Но, присмотревшись, Есеня понял, что в сад можно попасть только миновав городскую стену. Он подумал немного и побежал к ближайшему лазу в городской стене, который знал. Не может быть, чтобы стена, к которой прилегал сад, не имела ни одного просвета - наверняка в ней есть отверстия как для забора речной воды, так и для сточных вод.
Он выбрался на берег реки и направился к замку с другой стороны, но быстро заметил, что вода плещется вплотную к стене. Пришлось закатать штаны повыше - ночи были холодными, и промокнуть ему не хотелось. Он прошел вдоль стены до того места, где, по его мнению, заканчивался сад, но ни одной дырки так и не нашел. Штаны он все равно промочил - местами вода доходила ему до пояса. Есеня двинулся в обратный путь, на этот раз прихватив с собой палку - проверить стену под водой. Его расчет оказался верным! Он нашел не одну, а две дыры, как и предполагал! Только чтобы проникнуть в сад, нужно было нырнуть, а этого ну очень не хотелось. Есеня не любил узких проходов и камня над головой, а уж под водой - тем более. И вынырнуть в сточную канаву показалось ему неудачным исходом такого приключения - от него будет вонять так, что стражникам и факелы не понадобятся!
Но со сточной канавой он разобрался быстро - одно из отверстий имело ток внутрь, а другое - наружу. Очевидно, внутрь текла чистая вода! Есеня осмотрелся, примерился и опустился под воду, надеясь разглядеть в темноте, куда отверстие выходит. Конечно, он ничего не увидел, и, набрав побольше воздуха, начал пробираться внутрь ощупью. Днем это показалось бы не таким страшным и опасным, ночью же он не мог предположить, сколько ему надо проплыть под водой, и когда подниматься наверх, чтобы не расшибить голову. Он трогал ладонями стены и потолок, пока, наконец, не почувствовал, что над ним открытая вода. В общем-то, ничего страшного в этом, как выяснилось, не было - ширина стены не превышала два человеческих роста. Только в нос набралась вода - ему приходилось поворачиваться лицом вверх, чтоб нащупать потолок. Есеня вынырнул и посмотрел по сторонам: это был даже не пруд, а маленькое озерцо. Хорошо живут благородные! Он представил озеро у себя во дворе - на речку ходить не надо, раков можно ловить прямо из окна! Интересно, тут есть раки?
Он выбрался на берег, разделся и отжал одежду - даже света факелов не было видно, замок черной тенью поднимался очень высоко, и приходилось задирать голову, чтобы увидеть освещенное окно в башне. Есеня с отвращением натянул мокрые, мятые штаны - до утра не высохнут точно. Рубаху он постарался отжать тщательней, но это не помогло - она все равно осталась холодной, и по спине побежали мурашки. Да еще и ветер поднимался все сильней. Даже внизу, под холмом, рядом с высокой стеной чувствовалось, а что же будет, если подняться выше? Охота пуще неволи!
Сад поднимался наверх широкими ярусами, между которыми лежали широкие лестницы с мраморными ступенями и толстобокими вазами на белых перилах. Есеня подозрительно смотрел по сторонам - красиво, конечно, но как-то… не по-людски. Деревья слишком правильные, кусты пострижены под одну линеечку, как солдаты на плацу, дорожки прямые, ровные. Трава, как ковер, словно и не растет вовсе, а пришита намертво к земле.
Разумеется, ни лестницы, ни веревки к башне не вело. Есеня грустно посмотрел на стену, поросшую плющом - как высоко! Замок поднимался над землей в пять ярусов. От обиды он дернул зеленые ветки, устремленные вверх, и оказалось, что они не такие уж и хлипкие, как он думал в начале. Если браться руками не за одну, а сразу за несколько, пожалуй, лучшей лестницы и не придумаешь! Есеня попробовал - плющ держал его вес. Рискованно, конечно, ну да что же делать? Не зря же он нырял под стену. Ветер здесь дул гораздо сильней. Холодный ветер, осенний, и Есеня почувствовал, что начинает дрожать.
Оказавшись на крыше первого яруса, он увидел каменные ступени, ведущие вверх. Это прибавило уверенности в осуществлении задуманного. Лестница вела с террасы на террасу, и обхватывала замок с четырех сторон. Ему дважды пришлось пройти с освещенной факелами стороны, и, конечно, если бы стража смотрела вверх, то без труда разглядела его светлый силуэт на фоне стены. Но, наверное, они не ожидали с его стороны такой наглости, поэтому, пригнувшись, он смог проскользнуть мимо них незамеченным.
Разочарование ожидало его на последней террасе - ступени кончились, а до башни оставалось не меньше двух саженей. Освещенное окно манило его, он почесал в затылке и снова воспользовался плющом. Только на этот раз вылезать на крышу он не собирался.
Есеня, пыхтя, добрался до окна - надо постучать, наверно, благородный Избор сжалится над ним и откроет. Он заглянул внутрь: человек сидел в кресле спиной к нему, он видел только его макушку, и откинутую в сторону руку, сжимающую высокий пустой бокал. Столько свечей Есеня не видел никогда в жизни! Да все в этой огромной комнате с окнами на три стороны, было удивительным! И блестящий деревянный пол из дощечек, уложенных ромбами, и мебель, и тряпочные стены, тоже блестящие.
Отпустить руку он не рискнул, и стукнулся в стекло лбом. Человек не пошевелился. Есеня стукнулся в стекло еще несколько раз, прежде чем тот догадался оглянуться. Благородный Избор высунул голову из-за кресла с недовольным лицом, словно Есеня оторвал его от какого-то чрезвычайно важного занятия, но через секунду недовольство его сменилось удивлением. Благородный Избор тряхнул головой, как пес, который вылез из воды, а потом вскочил на ноги, и успел тряхнуть головой раза три, прежде чем добежал до окна. Есеня думал, что тот сам догадается открыть окно человеку, который висит на ненадежном плюще без всякой опоры под ногами, но тот почему-то не спешил это сделать. Кричать Есеня не решился, и носом показал на красивую золотую защелку в форме ящерки с собачьей головой.
Избор крикнул что-то, но Есеня не услышал его и покачал головой. Теперь рассмотреть благородного господина он мог отлично - высокий, какой-то нескладный, с широким некрасивым лицом, глубокими залысинами, безбровый и с маленькими белыми глазами почти без ресниц. Он был одет в длинный, до пола, халат темно-коричневого цвета. Есеня снова показал на задвижку, и тот, наконец, догадался ее открыть. Он открыл задвижку и толкнул окно вперед, но оно не открылось! И тогда Есеня понял, что благородный господин хочет ему сказать - окно было заколочено снаружи, теперь он сразу увидел два здоровых костыля, изуродовавших гладкую раму из дорогого дерева.
Он едва не сорвался, освобождая руку, но успел уцепиться за плющ покрепче. Выламывать из твердого дерева костыли голыми руками оказалось не так просто, но забиты они были не слишком тщательно - Есеня расшатал и выдернул сначала один, а с его помощью расковырял второй. Он показал Избору оба костыля, и тот легко толкнул окно вперед - оно распахнулось без скрипа, и, ударив Есеню по носу, чуть не сбросило его вниз.
- Осторожней надо! - зашипел он и с трудом спустился чуть ниже.
- Давай руку, - ответил Избор.
- Да я сам! - фыркнул Есеня и ухватился руками за подоконник. Да, по сравнению с чердачным окном швейной мастерской, это была надежная конструкция!
- Как? Как тебе это удалось? - Избор отступил на шаг, давая Есене возможность выбраться в комнату.
- Да очень просто, - Есеня отряхнул ладони.
Избор вернулся к окну, взялся руками за наличники и глубоко вдохнул.
- Ветер, - тихо сказал он.
- Чего? - не понял Есеня.
- Вольный ветер.
- Холодно там, - пожал он плечами, - лучше бы ты его закрыл, пока стража не увидела.
Избор оглянулся и пристально посмотрел на Есеню. И не только пристально, а как-то… заносчиво. Словно Есеня его чем-то оскорбил. Но окно закрыл и, не обращая внимания на гостя, прошел внутрь комнаты.
- А что, ты никогда не слышал, что к благородным господам чернь должна обращаться на «вы»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58