Грубить? Действительно, не к лучшему.
– Сообщи ему, что я приду, когда буду готова, – ответила она, наконец. – И прикрой за собой дверь поплотнее, Мин. – Молодая женщина открыла рот, словно собираясь сказать что-то еще, но, по крайней мере, сохранила достаточно благоразумия, чтобы промолчать. У нее, несмотря на смешные сапожки, даже вышел сносный реверанс. И она плотно закрыла за собой дверь. Точнее, громко ею хлопнула.
Верин, издав прозвучавший не слишком весело смешок, снова покачала головой.
– Она влюблена в юношу, Кадсуане, и спрятала свое сердце у него в кармане. Она следует движениям чувства, а не разума, независимо от того, что делает или говорит. Думаю – она переживает, что он чуть не погиб из-за нее, а ты знаешь, как это может заставить женщину привязаться.
Кадсуане поджала губы. Верин знала больше ее об этом виде отношений с мужчинами. Кадсуане, в отличие от некоторых других Зеленых сестер, никогда не считала нужным давать себе волю со Стражами. Остальные же мужчины всегда находились вне поля ее зрения. Тем не менее, Коричневая и не догадывалась о том, насколько близко подобралась к правде. По крайней мере, Кадсуане не думала, что ее собеседница действительно знает об узах, связавших Мин с юным ал'Тором. Она сама поняла это только потому, что девочка неосторожно допустила слишком большую промашку. Как бы плотно не сжимала раковину мидия, в конечном счете, она все равно отдаст свое мясо. Стоит лишь найти маленькую щель в створках. А иногда случается обнаружить в раковине нежданную жемчужину. Да, Мин хотела, чтобы паренек остался жив, любит она там его или нет. Однако не сильнее, чем того же желала Кадсуане.
Повесив плащ на высокую спинку кресла, Верин подошла к ближайшему камину и протянула к нему руки, согревая их над низкими языками пламени. Нельзя сказать, что Коричневая Сестра двигалась плавно, но выглядело это грациознее, чем предполагала ее полнота. Какую долю в поведении Верин занимало притворство? Каждая Айз Седай, через какое-то время, начинала прятаться за личинами разнообразных масок. Затем это становилось привычкой.
– Я полагаю, что ситуация в Тире все еще может разрешиться мирно, – пробормотала она, глядя в огонь. Словно разговаривая сама с собой. Или желая, чтобы так подумала Кадсуане. – Геарн и Симаан доведены почти до отчаяния страхом, что остальные Высокие Лорды вернутся из Иллиана и поймают их в городе, как в ловушке. Они могут склониться к признанию Дарлина, учитывая другие возможные альтернативы. Истанда сделана из более крепкого материала, но если ее удастся убедить в существовании в таком признании выгоды для нее лично…
– Я приказала тебе не крутится возле них, – сурово прервала Кадсуане.
Полная женщина в удивлении прищурилась, глядя на нее.
– А я и не крутилась. Улицы всегда полны слухами, а я знаю, как смешать их воедино и, просеяв, отцедить оставшуюся на дне частицу правду. Я видела Аланну и Рафелу, но нырнула за спину парня, торгующего с тележки пирожками с мясом, прежде чем они смогли меня заметить. Я уверена, что они меня не заметили. – Она сделала паузу, явно ожидая объяснения Кадсуане, почему та велела избегать и Сестер тоже.
– Я должна сейчас идти к мальчику, Верин, – вместо этого сказала Кадсуане. Такова одна из досадных обязанностей, всегда возникающих, когда согласишься давать кому-либо советы. Даже если ухитришься настоять на всех желаемых условиях – во всяком случае, на большинстве – тебе приходится, рано или поздно, являться по их зову. Не вчера, так сегодня. Но это давало повод уклониться от любопытства Верин. А ответ прост. Если попробуешь разгребать все проблемы сама – закончишь тем, что не решишь ни одной. А что касается некоторых вопросов – как их не решай, в конечном счете, большого значения это иметь не будет. Но не дать ответа – означало поставить Верин перед необходимостью ломать голову над загадкой. Немного скользкого масла под ее любопытные лапки. Когда Кадсуане бывала в ком-то не уверена, она хотела, чтобы и он тоже оставался в неуверенности на ее счет.
Верин подобрала плащ и покинула комнату вместе с Кадсуане. Эта женщина хочет ее сопровождать? Но, выйдя из гостиной, они столкнулись с Несан, проворно спускавшейся вниз по переходу. Внезапно, она остановилась. Весьма малому числу людей когда-либо удавалось не обращать внимания на Кадсуане. Тем не менее, Несан эта задача оказалась по силам. Ее, почти неотличимые по цвету от черных, глаза впились в Верин.
– Ты уже вернулась, да? – Лучшее, что удается Коричневым – утверждать очевидное. – У тебя, насколько я помню, есть работа о животных Болотистых Земель. – Это подразумевало, что Верин действительно писала о них; Несан помнила все, что когда-либо видела – полезный навык, если Кадсуане когда-нибудь сможет доверять ей настолько, чтобы им воспользоваться. – Лорд Алгарин показывал мне кожу большой змеи. Он утверждал, что ее доставили из Болотистых Земель, но я убеждена, что уже ее подобную разновидность… – Верин беспомощно оглянулась на Кадсуане через плечо, пока более рослая Коричневая Сестра тащила ее за рукав прочь. Однако, не успев сделать и трех шагов по коридору, она уже погрузилась в обсуждение этой глупой змеи.
Удивительная картина и, в каком-то отношении, внушающая опасение. Несан оставалась верна Элайде, или являлась таковой прежде, в то время как Верин одна из тех, кто стремился свергнуть узурпатора. Или хотела этого прежде. Теперь же они мирно беседовали о змеях. Обе эти женщины дали юному ал'Тору клятву верности, что можно приписать его влиянию та'верена, бессознательно закручивающего вокруг себя Узор. Но достаточно ли этой присяги, чтобы заставить пренебречь разногласиями по поводу того, кто занимает Престол Амерлин? Или на них воздействует близкое присутствие та'верена? Ей бы очень хотелось это понять. Ни одно из ее украшений не ограждало от влияния та'верена. Конечно, она не знала, что делают две рыбки и одна из лун, но казалось маловероятным, чтобы они предназначались именно для этого. Возможно, объяснение в том, что Верин и Несан – Коричневые. Коричневые Сестры забывали обо всем на свете, когда углублялись в изучение чего-либо. Змея. Ха! Маленькие украшения, заколебавшиеся, когда она, поворачиваясь, тряхнула головой – указали на присутствие сзади двух удаляющихся Коричневых. Чего хочет от нее мальчик? Ей никогда не нравилась роль советника, являлась она для Кадсуане вынужденной или добровольной.
Сквозняки в коридорах трепали развешенные по стенам немногочисленные гобелены. Все они были выполнены в старом стиле, и хранили следы многократных снятий и повторных развешиваний. Усадьба разрослась скорее за счет хаотичных пристроек, словно какой-нибудь фермерский дом, а не сразу была выстроена такой большой. Его разрастание происходило всякий раз, когда того требовало увеличение численности или благосостояния семейства. Дом Пендалон никогда не купался в роскоши, но случались времена, когда он становился многочисленен. Последствия этого сказывались в гораздо большем, чем изношенные старомодные гобелены на стенах. Яркие карнизы – красные, синие или желтые. Коридоры, различные по ширине и высоте, иногда пересекающиеся между собой с небольшим перекосом. Окна, когда-то обращенные к полям, теперь смотрели сверху на внутренние дворики, необходимые, чтобы пустить в дом свет. Поэтому они, за исключением нескольких расставленных скамей, обычно оставались пустыми. Иногда, чтобы попасть из одного помещения в другое, не было иного выхода, кроме как пройти через крытую колоннаду, возвышающуюся над одним из дворов. Колонны были в основном сделаны из дерева, но зато превосходно окрашены там, где не были покрыты резьбой.
В одной из таких галерей, с толстыми зелеными колоннами, стояли две Сестры, вместе наблюдая за оживлением во внутреннем дворе. Стояли вместе, пока Кадсуане не отворила ведущую к колоннаде дверь. Белдейн заметила ее появление и напряглась, перебирая руками отделанную зеленой бахромой шаль, которую носила менее пяти лет. Хорошенькая, с высокими скулами и слегка раскосыми карими глазами, она не успела приобрести безвозрастных черт и выглядела моложе Мин. Особенно сейчас, когда, стрельнув в Кадсуане ледяным взглядом, поспешно удалилась из колоннады в противоположном направлении.
Мериса, ее компаньонка, весело улыбнулась вслед Белдейн, слегка теребя собственную шаль с зеленой каймой. Высокая и обычно весьма серьезная, с туго перевязанными волосами, откинутыми от ее бледного лица за спину, Мериса была не той женщиной, которая улыбается часто.
– Белдейн. Она начинает беспокоиться, что до сих пор не завела себе Стража, – сказала Мериса с тарабонским акцентом, когда Кадсуане остановилась рядом, хотя ее голубые глаза вновь обратились во двор. – Она, кажется, обдумывает, что им может стать Аша'ман, если найдется подходящий. Я предложила ей поговорить с Дайгиан. Если это не поможет Белдейн, то, возможно, поможет Дайгиан.
Все Стражи, которых Сестры взяли с собой, собрались сейчас на вымощенном камнем внутреннем дворе. Несмотря на холод, они обходились без курток, оставаясь в одних рубашках. Большинство сидело на красных скамейках, наблюдая, как двое из их товарищей сражались учебными деревянными мечами. Джахар, один из трех Стражей Мерисы, миловидный загорелый юноша, атакуя, походил на стремительное черное копье. Неистовый перезвон серебряных колокольчиков, закрепленных на концах двух длинных косичек, передавал ярость его ударов. Казалось, что волосы Кадсуане шевелит не дыхание легкого ветерка, а двигающаяся восьмилучевая звездочка, похожая на золотую розу ветров. Если взять ее в руки, то можно ощутить вибрацию более четко. Но она уже знала, что Джахар – Аша'ман. Чтобы указать на него, нет нужды в подобной звездочке. Та просто сообщала, что поблизости находится мужчина, умеющий направлять. Опыт научил Кадсуане, что чем больше рядом таких мужчин, тем сильнее дрожит ее украшение.
Противником Джахара являлся очень высокий широкоплечий парень с каменным лицом и плетеным кожаным шнурком, закрепленным на седеющих висках, чтобы удержать достигающие длиной плеч волосы. Не будучи Аша'маном, он оставался не менее, хотя и по-своему, смертоносен. Казалось, Лан двигался не быстро, он словно… тек. Его меч, сделанный из туго перевязанных реек, всегда оказывался в нужном месте, чтобы отклонить меч Джахара. При этом, постоянно перемещаясь так, чтобы хоть чуточку сдвинуть юного Стража с его позиции.
Внезапно, деревянный меч Лана с громким треском воткнулся в бок Джахара. Смертельный удар, будь он нанесен сталью. И, пока его молодой товарищ продолжал вздрагивать от боли после пропущенного выпада, Лан перетек назад, в свою боевую стойку. Длинный меч в его руке поднялся в салюте. Нетан, второй Страж Мерисы, вскочил на ноги. Худощавый парень, с мазками седины на висках. Высокий, однако, на ладонь ниже Лана. Джахар сделал ему отрицающий знак и вскинул меч, громко требуя второго поединка.
– Дайгиан – держится стойко? – спросила Кадсуане.
– Лучше, чем я ожидала, – признала Мериса. – Она слишком долго остается в своей комнате, но не позволяет рыданиям вырываться наружу. – Ее пристальный взгляд переместился с мужчин, танцующих с мечами, к выкрашенной зеленым цветом скамье. Там, рядом с Томасом – коренастым и беловолосым Стражем Верин – сидел парень, чью прическу снег тронул лишь слегка. – Дамер. Он хотел попробовать на ней свое Исцеление, но Дайгиан отказалась. Она, может, и не имела никогда прежде Стража, но знает, что оплакивание мертвого Стража – часть памяти о нем. Я удивлена, что Кореле рассматривала возможность разрешить Дамеру Исцеление.
Покачав головой, тарабонка вернулась к изучению Джахара. Стражи других Сестер ее по-настоящему не интересовали. По крайней мере, не так, как собственные.
– Аша'маны. Они опечалены так же, как все Стражи. Я полагала что Джахар и Дамер, возможно, просто следуют примеру остальных. Но Джахар. Он говорит, что здесь, замешаны и личные мотивы. Я не навязывалась, конечно, в кампанию, но наблюдала их пир в память о молодом Эбене, Страже Дайгиан. Они ни разу не упомянули его имя, но налили для него полный кубок. Бессан и Нетан. Они понимают, что могут умереть в любой день. И они принимают это. Джахар же надеется умереть; каждый день он ждет этого. Для него, каждый прожитый час, словно последний.
Кадсуане едва удержалась, чтобы не кинуть на собеседницу быстрый взгляд. Мериса не часто решалась на такой длинный монолог. Лицо Зеленой Сестры оставалось спокойным, тон бесстрастным, но что-то ее явно беспокоило.
– Я знаю – ты практикуешься с ним в соединении, – небрежно бросила Кадсуане, глядя во двор. В разговоре с любой Сестрой о ее Страже требовалась деликатность. Это была одна из причин почему вниз она смотрела хмурясь. – Саидин. Ей не до того, чтобы проверять – стекает или нет по узам порча Темного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Сообщи ему, что я приду, когда буду готова, – ответила она, наконец. – И прикрой за собой дверь поплотнее, Мин. – Молодая женщина открыла рот, словно собираясь сказать что-то еще, но, по крайней мере, сохранила достаточно благоразумия, чтобы промолчать. У нее, несмотря на смешные сапожки, даже вышел сносный реверанс. И она плотно закрыла за собой дверь. Точнее, громко ею хлопнула.
Верин, издав прозвучавший не слишком весело смешок, снова покачала головой.
– Она влюблена в юношу, Кадсуане, и спрятала свое сердце у него в кармане. Она следует движениям чувства, а не разума, независимо от того, что делает или говорит. Думаю – она переживает, что он чуть не погиб из-за нее, а ты знаешь, как это может заставить женщину привязаться.
Кадсуане поджала губы. Верин знала больше ее об этом виде отношений с мужчинами. Кадсуане, в отличие от некоторых других Зеленых сестер, никогда не считала нужным давать себе волю со Стражами. Остальные же мужчины всегда находились вне поля ее зрения. Тем не менее, Коричневая и не догадывалась о том, насколько близко подобралась к правде. По крайней мере, Кадсуане не думала, что ее собеседница действительно знает об узах, связавших Мин с юным ал'Тором. Она сама поняла это только потому, что девочка неосторожно допустила слишком большую промашку. Как бы плотно не сжимала раковину мидия, в конечном счете, она все равно отдаст свое мясо. Стоит лишь найти маленькую щель в створках. А иногда случается обнаружить в раковине нежданную жемчужину. Да, Мин хотела, чтобы паренек остался жив, любит она там его или нет. Однако не сильнее, чем того же желала Кадсуане.
Повесив плащ на высокую спинку кресла, Верин подошла к ближайшему камину и протянула к нему руки, согревая их над низкими языками пламени. Нельзя сказать, что Коричневая Сестра двигалась плавно, но выглядело это грациознее, чем предполагала ее полнота. Какую долю в поведении Верин занимало притворство? Каждая Айз Седай, через какое-то время, начинала прятаться за личинами разнообразных масок. Затем это становилось привычкой.
– Я полагаю, что ситуация в Тире все еще может разрешиться мирно, – пробормотала она, глядя в огонь. Словно разговаривая сама с собой. Или желая, чтобы так подумала Кадсуане. – Геарн и Симаан доведены почти до отчаяния страхом, что остальные Высокие Лорды вернутся из Иллиана и поймают их в городе, как в ловушке. Они могут склониться к признанию Дарлина, учитывая другие возможные альтернативы. Истанда сделана из более крепкого материала, но если ее удастся убедить в существовании в таком признании выгоды для нее лично…
– Я приказала тебе не крутится возле них, – сурово прервала Кадсуане.
Полная женщина в удивлении прищурилась, глядя на нее.
– А я и не крутилась. Улицы всегда полны слухами, а я знаю, как смешать их воедино и, просеяв, отцедить оставшуюся на дне частицу правду. Я видела Аланну и Рафелу, но нырнула за спину парня, торгующего с тележки пирожками с мясом, прежде чем они смогли меня заметить. Я уверена, что они меня не заметили. – Она сделала паузу, явно ожидая объяснения Кадсуане, почему та велела избегать и Сестер тоже.
– Я должна сейчас идти к мальчику, Верин, – вместо этого сказала Кадсуане. Такова одна из досадных обязанностей, всегда возникающих, когда согласишься давать кому-либо советы. Даже если ухитришься настоять на всех желаемых условиях – во всяком случае, на большинстве – тебе приходится, рано или поздно, являться по их зову. Не вчера, так сегодня. Но это давало повод уклониться от любопытства Верин. А ответ прост. Если попробуешь разгребать все проблемы сама – закончишь тем, что не решишь ни одной. А что касается некоторых вопросов – как их не решай, в конечном счете, большого значения это иметь не будет. Но не дать ответа – означало поставить Верин перед необходимостью ломать голову над загадкой. Немного скользкого масла под ее любопытные лапки. Когда Кадсуане бывала в ком-то не уверена, она хотела, чтобы и он тоже оставался в неуверенности на ее счет.
Верин подобрала плащ и покинула комнату вместе с Кадсуане. Эта женщина хочет ее сопровождать? Но, выйдя из гостиной, они столкнулись с Несан, проворно спускавшейся вниз по переходу. Внезапно, она остановилась. Весьма малому числу людей когда-либо удавалось не обращать внимания на Кадсуане. Тем не менее, Несан эта задача оказалась по силам. Ее, почти неотличимые по цвету от черных, глаза впились в Верин.
– Ты уже вернулась, да? – Лучшее, что удается Коричневым – утверждать очевидное. – У тебя, насколько я помню, есть работа о животных Болотистых Земель. – Это подразумевало, что Верин действительно писала о них; Несан помнила все, что когда-либо видела – полезный навык, если Кадсуане когда-нибудь сможет доверять ей настолько, чтобы им воспользоваться. – Лорд Алгарин показывал мне кожу большой змеи. Он утверждал, что ее доставили из Болотистых Земель, но я убеждена, что уже ее подобную разновидность… – Верин беспомощно оглянулась на Кадсуане через плечо, пока более рослая Коричневая Сестра тащила ее за рукав прочь. Однако, не успев сделать и трех шагов по коридору, она уже погрузилась в обсуждение этой глупой змеи.
Удивительная картина и, в каком-то отношении, внушающая опасение. Несан оставалась верна Элайде, или являлась таковой прежде, в то время как Верин одна из тех, кто стремился свергнуть узурпатора. Или хотела этого прежде. Теперь же они мирно беседовали о змеях. Обе эти женщины дали юному ал'Тору клятву верности, что можно приписать его влиянию та'верена, бессознательно закручивающего вокруг себя Узор. Но достаточно ли этой присяги, чтобы заставить пренебречь разногласиями по поводу того, кто занимает Престол Амерлин? Или на них воздействует близкое присутствие та'верена? Ей бы очень хотелось это понять. Ни одно из ее украшений не ограждало от влияния та'верена. Конечно, она не знала, что делают две рыбки и одна из лун, но казалось маловероятным, чтобы они предназначались именно для этого. Возможно, объяснение в том, что Верин и Несан – Коричневые. Коричневые Сестры забывали обо всем на свете, когда углублялись в изучение чего-либо. Змея. Ха! Маленькие украшения, заколебавшиеся, когда она, поворачиваясь, тряхнула головой – указали на присутствие сзади двух удаляющихся Коричневых. Чего хочет от нее мальчик? Ей никогда не нравилась роль советника, являлась она для Кадсуане вынужденной или добровольной.
Сквозняки в коридорах трепали развешенные по стенам немногочисленные гобелены. Все они были выполнены в старом стиле, и хранили следы многократных снятий и повторных развешиваний. Усадьба разрослась скорее за счет хаотичных пристроек, словно какой-нибудь фермерский дом, а не сразу была выстроена такой большой. Его разрастание происходило всякий раз, когда того требовало увеличение численности или благосостояния семейства. Дом Пендалон никогда не купался в роскоши, но случались времена, когда он становился многочисленен. Последствия этого сказывались в гораздо большем, чем изношенные старомодные гобелены на стенах. Яркие карнизы – красные, синие или желтые. Коридоры, различные по ширине и высоте, иногда пересекающиеся между собой с небольшим перекосом. Окна, когда-то обращенные к полям, теперь смотрели сверху на внутренние дворики, необходимые, чтобы пустить в дом свет. Поэтому они, за исключением нескольких расставленных скамей, обычно оставались пустыми. Иногда, чтобы попасть из одного помещения в другое, не было иного выхода, кроме как пройти через крытую колоннаду, возвышающуюся над одним из дворов. Колонны были в основном сделаны из дерева, но зато превосходно окрашены там, где не были покрыты резьбой.
В одной из таких галерей, с толстыми зелеными колоннами, стояли две Сестры, вместе наблюдая за оживлением во внутреннем дворе. Стояли вместе, пока Кадсуане не отворила ведущую к колоннаде дверь. Белдейн заметила ее появление и напряглась, перебирая руками отделанную зеленой бахромой шаль, которую носила менее пяти лет. Хорошенькая, с высокими скулами и слегка раскосыми карими глазами, она не успела приобрести безвозрастных черт и выглядела моложе Мин. Особенно сейчас, когда, стрельнув в Кадсуане ледяным взглядом, поспешно удалилась из колоннады в противоположном направлении.
Мериса, ее компаньонка, весело улыбнулась вслед Белдейн, слегка теребя собственную шаль с зеленой каймой. Высокая и обычно весьма серьезная, с туго перевязанными волосами, откинутыми от ее бледного лица за спину, Мериса была не той женщиной, которая улыбается часто.
– Белдейн. Она начинает беспокоиться, что до сих пор не завела себе Стража, – сказала Мериса с тарабонским акцентом, когда Кадсуане остановилась рядом, хотя ее голубые глаза вновь обратились во двор. – Она, кажется, обдумывает, что им может стать Аша'ман, если найдется подходящий. Я предложила ей поговорить с Дайгиан. Если это не поможет Белдейн, то, возможно, поможет Дайгиан.
Все Стражи, которых Сестры взяли с собой, собрались сейчас на вымощенном камнем внутреннем дворе. Несмотря на холод, они обходились без курток, оставаясь в одних рубашках. Большинство сидело на красных скамейках, наблюдая, как двое из их товарищей сражались учебными деревянными мечами. Джахар, один из трех Стражей Мерисы, миловидный загорелый юноша, атакуя, походил на стремительное черное копье. Неистовый перезвон серебряных колокольчиков, закрепленных на концах двух длинных косичек, передавал ярость его ударов. Казалось, что волосы Кадсуане шевелит не дыхание легкого ветерка, а двигающаяся восьмилучевая звездочка, похожая на золотую розу ветров. Если взять ее в руки, то можно ощутить вибрацию более четко. Но она уже знала, что Джахар – Аша'ман. Чтобы указать на него, нет нужды в подобной звездочке. Та просто сообщала, что поблизости находится мужчина, умеющий направлять. Опыт научил Кадсуане, что чем больше рядом таких мужчин, тем сильнее дрожит ее украшение.
Противником Джахара являлся очень высокий широкоплечий парень с каменным лицом и плетеным кожаным шнурком, закрепленным на седеющих висках, чтобы удержать достигающие длиной плеч волосы. Не будучи Аша'маном, он оставался не менее, хотя и по-своему, смертоносен. Казалось, Лан двигался не быстро, он словно… тек. Его меч, сделанный из туго перевязанных реек, всегда оказывался в нужном месте, чтобы отклонить меч Джахара. При этом, постоянно перемещаясь так, чтобы хоть чуточку сдвинуть юного Стража с его позиции.
Внезапно, деревянный меч Лана с громким треском воткнулся в бок Джахара. Смертельный удар, будь он нанесен сталью. И, пока его молодой товарищ продолжал вздрагивать от боли после пропущенного выпада, Лан перетек назад, в свою боевую стойку. Длинный меч в его руке поднялся в салюте. Нетан, второй Страж Мерисы, вскочил на ноги. Худощавый парень, с мазками седины на висках. Высокий, однако, на ладонь ниже Лана. Джахар сделал ему отрицающий знак и вскинул меч, громко требуя второго поединка.
– Дайгиан – держится стойко? – спросила Кадсуане.
– Лучше, чем я ожидала, – признала Мериса. – Она слишком долго остается в своей комнате, но не позволяет рыданиям вырываться наружу. – Ее пристальный взгляд переместился с мужчин, танцующих с мечами, к выкрашенной зеленым цветом скамье. Там, рядом с Томасом – коренастым и беловолосым Стражем Верин – сидел парень, чью прическу снег тронул лишь слегка. – Дамер. Он хотел попробовать на ней свое Исцеление, но Дайгиан отказалась. Она, может, и не имела никогда прежде Стража, но знает, что оплакивание мертвого Стража – часть памяти о нем. Я удивлена, что Кореле рассматривала возможность разрешить Дамеру Исцеление.
Покачав головой, тарабонка вернулась к изучению Джахара. Стражи других Сестер ее по-настоящему не интересовали. По крайней мере, не так, как собственные.
– Аша'маны. Они опечалены так же, как все Стражи. Я полагала что Джахар и Дамер, возможно, просто следуют примеру остальных. Но Джахар. Он говорит, что здесь, замешаны и личные мотивы. Я не навязывалась, конечно, в кампанию, но наблюдала их пир в память о молодом Эбене, Страже Дайгиан. Они ни разу не упомянули его имя, но налили для него полный кубок. Бессан и Нетан. Они понимают, что могут умереть в любой день. И они принимают это. Джахар же надеется умереть; каждый день он ждет этого. Для него, каждый прожитый час, словно последний.
Кадсуане едва удержалась, чтобы не кинуть на собеседницу быстрый взгляд. Мериса не часто решалась на такой длинный монолог. Лицо Зеленой Сестры оставалось спокойным, тон бесстрастным, но что-то ее явно беспокоило.
– Я знаю – ты практикуешься с ним в соединении, – небрежно бросила Кадсуане, глядя во двор. В разговоре с любой Сестрой о ее Страже требовалась деликатность. Это была одна из причин почему вниз она смотрела хмурясь. – Саидин. Ей не до того, чтобы проверять – стекает или нет по узам порча Темного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121