Вот как ей следует это принять. Она узнала кое-что, что могло ей помочь. Если только она перестанет трястись.
В конце концов, она неохотно посмотрела на своего спасителя. Она узнала его голос. Он стоял у нее за спиной и спокойно смотрел на нее без тени симпатии. Она решила, что закричит, если он попробует к ней прикоснуться. Еще одна глупость, после того, как он ее спас, но факт остается фактом. Ролан был всего на ладонь ниже Надрика и почти таким же широким, и у нее была причина хотеть пырнуть ножом и его. Он был не из Шайдо, а одним из Безродных – Мера'дин, людей которые покинули свои кланы, отказавшись последовать за Рандом ал'Тором. А еще, он был тем, кто «сделал ее гай'шайн». Если говорить честно, то он спас ее от холодной смерти в ту ночь, когда ее поймали, завернув в свой плащ, однако, ей не понадобился бы его плащ, если бы он сначала не сорвал с нее всю одежду. Первое, чему подвергались все гай'шайн, это полное обнажение, но это не означало, что она должна его простить.
– Спасибо, – сказала она. Слова жгли язык.
– Я не просил благодарности, – мягко сказал он. – Не смотри на меня так, словно ты хочешь покусать меня потому, что не смогла укусить Надрика.
Она умудрилась не зарычать на него – с большим трудом. Ей не удалось принять достаточно смиренный вид, как ей ни хотелось, прежде чем она развернулась и пошла в сторону улицы. Хорошо, она попыталась уйти. Ее ноги все еще сильно дрожали, так что заставляли ее пошатываться. Пробегающие мимо гай'шайн едва посмотрели в ее сторону, продолжая бегать по улице со своими ведрами. Немногие пленники интересовались чужими неприятностями. У них было достаточно своих.
Подойдя к корзине с бельем, она вздохнула. Корзина лежала на боку, и белые шелковые блузки и черные юбки, которые лежали отдельно, вывалились на грязную, покрытую пеплом мостовую. По крайней мере, по ним, кажется, никто не прошелся. Каждого из тех, кто все утро носил воду, и кому предстояло делать это на протяжении всего дня можно простить, даже если бы он и наступил на одежду, немного оступившись. Ведь повсюду лежали клочки одежды, которая была содрана с жителей Майдена, превращенных в гай'шайн. Она постаралась бы их простить. Подняв корзину, она начала собирать одежду, стряхивая с нее пепел и грязь. В отличие от Сомерин, Севанна любила шелк. Она не носила ничего другого. Она гордилась этим также, как и своими драгоценностями, и в равной мере выставляла на показ и то и другое. Ей не понравится, если что-то из ее гардероба невозможно будет отчистить.
Когда Фэйли укладывала в корзину последнюю блузу, к ней подошел Ролан и одной рукой поднял корзину. При взгляде на него слова – «большое спасибо, я могу справится сама» – застряли у нее в горле. Ее ум был единственным оружием, которое у нее оставалось, и она не должна была позволять эмоциям брать над ним верх. Ролан оказался здесь не случайно. Это не было странным совпадением. Она часто его видела после того, как была поймана. Гораздо чаще, чем простые случайные встречи. Он следил за ней. Что он сказал Надрику? Он не отдавал ее Севанне и не предлагал выкупить? Принимая во внимание тот факт, что он ее захватил, хотя и осуждал захват в гай'шайн мокроземцев – большинство Безродных тоже были от этого не в восторге – он, очевидно, продолжал заявлять на нее свои права.
Она была уверена, ей не нужно боятся насилия с его стороны. У Ролана был шанс, когда она была обнажена и связана, и в тот момент никаких препятствий перед ним не было. Возможно, ему не нравилось овладевать женщинами таким способом. В любом случае, Безродные были почти такими же чужаками среди Шайдо, как и мокроземцы. Ни один Шайдо по-настоящему им не доверял, а Безродные не совали свои носы в дела Шайдо, соглашаясь с тем, что они считали меньшим злом, но только до тех пор, пока оно оставалось меньшим для них. Если она сможет сделать этого мужчину своим другом, то, возможно, он захочет ей помочь. Не сбежать, конечно, нет – просить об этом было бы слишком, однако… Или не слишком? Единственным способом проверить – было попытаться.
– Спасибо, – сказала она и выдавила улыбку. К ее удивлению он улыбнулся в ответ. Маленькая улыбка, почти не заметная, но Айил не были слишком эмоциональными. Они могли показаться высеченными из камня, пока к ним не начнешь привыкать.
Несколько шагов они бок о бок шли молча. Он нес корзину в одной руке, она придерживала свои юбки в другой. Как будто они вышли на прогулку. Если у вас развито воображение. Некоторые гай'шайн смотрели на них с удивлением, но быстро опускали глаза. Она не знала как начать. Ей не хотелось, чтобы он решил, что она с ним флиртует. В конце концов, ему нравились женщины, но он сам ей помог.
– Я присматривал за тобой, – сказал он. – Ты сильная, мужественная и, думаю, не боишься. Большинство мокроземцев наполовину обезумели от страха. Они шумят, пока их не накажут, а затем плачут и боятся. Я думаю, что в тебе много джи.
– О, я боюсь, – ответила она. – Просто я стараюсь не этого показывать. Слезы никогда не приводят ни к чему хорошему. – Мужчины в это верят. Если ты заплачешь, слезы могут повернуть все тебе на пользу, а несколько слезинок, оброненных ночью, помогают пережить следующий день.
– Есть время смеяться и время плакать. Мне бы хотелось видеть, как ты смеешься.
Она улыбнулась, очень сухо.
– У меня было мало причин для смеха с тех пор, как я одела белое, Ролан. – Она взглянула на него краем глаза. Не слишком ли быстро? Но он только кивнул.
– Все равно. Я хотел бы видеть, как ты улыбаешься. Улыбка идет твоему лицу. Смех пойдет тебе еще больше. У меня нет жены, но иногда я могу рассмешить женщину. Я слышал, у тебя есть муж?
Пораженная, Фэйли запнулась о собственную ногу, и чтобы не упасть, схватилась за его руку. Но тут же отдернула ее, глядя на него из-под края капюшона. Он остановился, и подождал, пока она восстановит равновесие, затем снова пошел рядом. Его лицо не выражало ничего, кроме легкого любопытства. В отличие от Надрика, остальные Айил ждали первого шага от женщины после того, как мужчина привлек ее внимание. Одним из способов были подарки. Другим, рассмешить женщину.
– У меня есть муж, Ролан, и я очень сильно люблю его. Очень сильно. Я не могу дождаться, когда я к нему вернусь.
– Это случиться, после того, как ты гай'шайн, снимешь белое, тебя больше не смогут удерживать силой, – мягко сказал он. – Но возможно вам, мокроземцам, это не очень понятно. И гай'шайн должно быть чувствуют себя одинокими. Возможно, мы еще встретимся и поговорим.
Этот человек хотел увидеть ее смех, а она не знала смеяться ей или плакать. Он дал понять, что не собирается отказываться от попыток привлечь ее интерес. Айилки восхищались настойчивостью мужчин. Теперь, если Чиад и Байн не смогут ей помочь больше, чем просто добраться до деревьев, Ролан остается ее лучшей надеждой. Она подумала, что со временем сможет его убедить. Конечно, она сможет; у слабых духом никогда ничего не получается! Он был презираемым отщепенцем. Шайдо терпели его только потому, что нуждались в его копье. Но она собиралась дать ему повод быть настойчивым.
– Я буду рада, – осторожно сказала она. В конце концов, немного флирта могло быть полезно, но она не могла сразу переключиться с разговоров о том, как любит своего мужа, на широко раскрытые глаза и томные вздохи. У нее не было намерения заходить так далеко. Она же не доманийка! Но ей нужно немного с ним сблизиться. Через некоторое время, неплохо было бы напомнить о Севане, которая узурпировала его «права». – Но, у меня есть работа, и я сомневаюсь, что Севанне понравится, если вместо нее я буду тратить время, на разговоры с тобой.
Ролан снова кивнул, и Фэйли вздохнула. Он мог знать, как рассмешить женщину, как он заявлял, но определенно он был не слишком разговорчив. Ей нужно попытаться его разговорить, если она хочет получить от него нечто большее, чем несколько непонятных шуток. Даже с помощью Байн и Чиад айильский юмор, по большей части, был ей непонятен.
Они подошли к широкой площади напротив крепости на северном краю города, нависающая масса серого камня, которая смогла защитить жителей города не лучше стен. Фэйли вспомнила, что видела леди, правившую Майденом и окрестной местностью в двадцать миль, симпатичную величавую вдову средних лет, среди носивших воду гай'шайн. Женщины и мужчины в белых одеждах с ведрами в руках заполнили всю мостовую. На восточном краю площади была цистерна к которой вел акведук. Это было сооружение из серого камня сорока футов в высоту, которая являлась частью внешней городской стены. Четыре помпы, за каждой из которых работало по паре мужчин, выкачивали воду чтобы наполнить ведра гай'шайн. Большая часть воды проливалась на мостовую, чего люди не допустили бы, если бы знали, что Ролан поблизости. Фэйли думала пробраться через акведук, что сулило побегу неплохие шансы, но вряд ли кто-нибудь из осмелившихся сделать это останется сухим и, скорее всего, закоченеет, не пройдя и двух миль по снегу.
В городе было еще два места, где можно было набрать воду, туда вел каменный водопровод, проложенный под землей. Но здесь к подножию цистерны был прислонен большой стол из черного дерева с ножками в виде львиных лап. Когда-то он был обеденным столом, крышка которого была инкрустирована костью, которая теперь была полностью ободрана. На столешнице теперь стояло несколько корыт. Рядом находилась пара деревянных ведер, а с другой стороны, на костре, сложенном из сломанных стульев, грелся чайник. Фэйли сомневалась, что Севанна перенесла свою прачечную в город только для того, чтобы ее гай'шайн не нужно было носить воду для стирки к палаткам, но в любом случае, Фэйли была этому рада. Корзина с бельем была легче, чем ведра с водой. Она перетаскала достаточно воды, чтобы это понять. На столе стояли две корзины, но работала только одна женщина с золотым поясом и ошейником. Рукава ее белого платья были закатаны так высоко, как только возможно, а длинные черные волосы, чтобы они не падали в корыто, она завязала обрывком белой тряпки.
Когда Аллиандре увидела приближающихся Фэйли с Роланом, она выпрямилась, вытирая руки о платье. Аллиандре Марита Кигарин, Королева Гэалдана, Благословленная Светом, Защитница Гаренской Стены и носительница еще дюжины титулов, была элегантной, сдержанной женщиной, уравновешенной и величественной. Гай'шайн Аллиандре была по-прежнему красива, но всегда выглядела усталой. С влажными пятнами на белом платье и сморщенными от постоянной стирки руками она смогла бы сойти за красивую прачку. Она смотрела, как Ролан поставил корзину и улыбнулся, посмотрев на Фэйли прежде чем уйти. Глядя, как Фэйли вернула ему улыбку, Аллиандре насмешливо подняла бровь.
– Он один из тех, кто захватил меня, – сказала Фэйли, выкладывая одежду из корзины на стол. Даже здесь, где не было никого кроме гай'шайн, лучшим занятием за работой был разговор. – Он один из Безродных, и я думаю, ему не нравится, что из мокроземцев делают гай'шайн. Я считаю, он может нам помочь.
– Понятно, – сказала Аллиандре. Одной рукой она деликатно отряхнула спину Фэйли.
Нахмурившись, Фэйли извернулась, чтобы заглянуть через плечо. Несколько мгновений она смотрела на грязь и пепел, покрывающие спину от плеч и ниже. Затем краска залила ее лицо.
– Я упала, – быстро сказала она. Она не могла рассказать Аллиандре про случай с Надриком. Она не была уверена, что вообще сможет рассказать об этом кому-либо. – Ролан предложил мне помочь донести корзину.
Аллиандре пожала плечами.
– Если бы он помог мне бежать, я бы вышла за него замуж. Или нет, как он захочет. Он не слишком красив, но это не слишком важно, а мой муж, если бы он у меня был, никогда бы не узнал. Если бы он испытывал ко мне какие-нибудь чувства, то был бы несказанно рад моему возвращению и не задавал бы вопросов, ответы на которые он не хотел бы услышать.
Сжав руками шелковую блузку, Фэйли скрипнула зубами. Аллиандре, благодаря ее союзу с Перрином, была ее вассалом, и она придерживалась своей вассальной клятвы, по крайней мере, в том, что касалось подчинения приказам, но их взаимоотношения становились натянутыми. Они договорились, что должны стараться думать о себе как о служанках, постараться быть служанками, если хотят выжить, хотя каждая видела, как другая спешит поклониться и выполнить поручение. Наказания Севанны претворяли в жизнь любой гай'шайн, оказавшийся поблизости в момент принятия решения, и однажды Фэйли приказали избить Аллиандре палкой. А хуже было то, что Аллиандре приказали сделать это дважды. Отказаться, значило бы получить самой вдвое больше, и подвергнуть подругу ударам тех, кто не стал бы сдерживать руку.
Есть разница между тем, чтобы бить вассала самой или дважды быть побитой им.
Внезапно она осознала, что блузка, которую она схватила одна из тех, что вымазались сильнее всего, когда упала корзина. Ослабив хватку, она внимательно осмотрела блузку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121