– Возьмут?.. Они примут выкуп? – Гэалданец оглядывался пока не увидел Марлин, пробирающуюся между рядами Крылатой Гвардии. Несмотря на снег, она двигалась равномерным широким шагом, ни разу не споткнувшись. Другие Хранительницы Мудрости больше нигде не были видны среди деревьев, кроме одной Элиенды. – Эти Шайдо возьмут выкуп… Хранительница? – Арганда добавил ее титул, уже высказав всю мысль. Он уже не считал, что Айил, сопровождавшие Перрина, знали о похищении больше, чем говорили, но неприятная подозрительность по отношению к Айил сохранилась.
– Не могу сказать. – Марлин, казалось, не замечала его тон. Сложив руки на груди, она стояла, глядя на Перрина, а не на Арганду. Это был один из тех взглядов, которым женщина взвешивала и измеряла тебя до тех пор, пока, возможно, она не смогла бы сшить на тебя костюм или спросить, когда ты в последний раз стирал штаны. Если бы у него было время на эти игры, то он почувствовал бы себя неуютно. Когда она заговорила снова, в ее голосе не было ни намека на совет – просто констатация фактов. И, возможно, она даже это подразумевала. – Ваши мокроземские выкупы идут против наших обычаев. Гай'шайн можно отдать как подарок, или обменять на другого гай'шайн, но они – не животные, которых продают. Но, кажется, Шайдо больше не следуют джи'и'тох. Они обращают мокроземцев в гай'шайн и забирают все, вместо пятой части. Они могут установить цену.
– Мои драгоценности – в твоем распоряжении, Перрин, – вставила Берелейн, ее голос звучал ровно, и лицо не дрогнуло. – Если необходимо, Грейди или Неалд может привести еще больше из Майена. И золото, тоже.
Галленне прочистил горло:
– Алтарцы привыкли к мародерам, миледи, все одно будь то соседи-лорды или бандиты, – сказал он медленно, щелкая поводьями между ладонями. Ему не хотелось перечить Берелейн, но он явно собирался продолжать. – Так далеко от Эбу Дар законы не действуют, кроме тех, что устанавливают местные лорды или леди. И дворяне, и простолюдины привыкли откупаться от всех, от кого они не могут отбиться, и быстро объяснят между ними разницу. Зная это, не вижу причины, по которой никто из них не попробовал откупиться от Шайдо, но все мы видели на их пути одни руины, и везде слышали только о грабежах. Они могут принять предложение выкупа, и даже взять его, но можно ли им доверять настолько, чтобы рассчитывать получить что-то взамен? Такое предложение лишает нас реального преимущества в том, что они еще не знают, что мы – здесь. – Анноура слегка качнула головой, почти незаметно.
Но единственный глаз Галленне все-таки уловил движение, и он нахмурился.
– Вы не согласны, Анноура Седай? – спросил он вежливо. И с намеком на удивление.
Серая порой была очень застенчива, особенно для Сестры, но в разговоре, когда она не соглашалась с советом, предлагаемым Берелейн, никогда не колебалась.
На сей раз, Анноура заколебалась и закуталась в свой плащ, осторожно расправив складки. Это была неуклюжая попытка отсрочить ответ для Сестры. Айз Седай могли не замечать жару и холод по собственному желанию, когда все вокруг обливались потом или пытались остановить стучащие зубы. Айз Седай, обращающая внимание на погоду старалась выиграть время, чтобы подумать, обычно о том, как скрыть то, о чем она думала. Хмуро поглядев на Марлин, она, наконец, приняла решение, и небольшая складка на ее лбу исчезла.
– Переговоры всегда лучше войны, – сказала она с холодным тарабонским акцентом. – И на переговорах, доверие – всегда вопрос предусмотрительности, не так ли? Мы должны внимательно предусмотреть все меры, которые необходимо предпринять. Существует также вопрос о том, кто должен с ними сблизиться. Хранительницы Мудрости больше не могут быть неприкасаемы, после того, как они приняли участие в битве у Колодцев Дюмай. Сестра, или группа Сестер, могли бы преуспеть, но и они должны быть осторожны. Сама я желаю…
– Никаких выкупов, – сказал Перрин, и когда каждый уставился на него, в основном с испугом, а Анноура с каменным выражением на лице. Он повторил тверже: – Никаких выкупов. – Он не стал бы платить Шайдо за страдания Фэйли. Она, должно быть, напугана, и они должны заплатить за это, а не получать барыши. Кроме того, Галленне был прав. Ничто из того, что Перрин видел в Алтаре или Амадиции, или до того в Кайриэне, не давало надежды, что Шайдо можно было доверять настолько, чтобы совершить какую-либо сделку. Все равно, что доверить крысам мешок с зерном или гусеницам урожай.
– Илайас, я хочу увидеть их лагерь. – Когда он был мальчиком, он знал одного слепого старика с морщинистым лицом и тонкими белыми волосами, Нэта Торфинна, который мог решить любую головоломку, созданную кузнецами, на ощупь. Много лет Перрин пытался узнать, как повторить этот подвиг, но так и не смог. Ему необходимо было видеть, как кусочки встают на свои места прежде, чем он мог понять способ решения. – Айрам, найди Грейди, и передай ему, чтобы он нашел меня как можно быстрее. Я буду на поле для Перемещений. – Они решили назвать так место, куда они попадали после каждого прыжка, или возвращались для следующего. Для Аша'манов было проще сплетать врата в таком месте, где они уже создавали плетение прежде.
Айрам быстро поклонился, затем развернул своего серого и устремился к лагерю, но Перрин видел беззвучные вопросы и возражения на лицах собравшихся. Марлин все еще разглядывала его, словно не совсем уверенная в том, кем он был. Галленне хмуро рассматривал поводья в своих руках, без сомнения, понимая, что дело оборачивается в худшую сторону, несмотря на все его попытки. Берелейн выглядела встревоженной и в глазах ее был заметен протест, а рот Анноуры вытянулся в тонкую линию. Айз Седай не любили, когда их прерывали, даже застенчивые Айз Седай, и она выглядела готовой выразить свое недовольство. Лицо Арганды налилось кровью, и он открыл рот с явным намерением закричать. Арганда часто кричал, с тех пор как его королеву похитили. Не было смысла задерживаться, чтобы послушать.
Ударив пятками, Перрин отправил Ходока легким шагом сквозь ряды Крылатой Гвардии, направляясь назад к срезанным деревьям. Не торопливо, но и не задерживаясь – быстрый карьер несет через лес его гонца, напряжено вцепившегося в поводья, и шарящего сквозь мрак глазами в поисках Грейди. Илайас без звука направил мерина вслед за ним. Перрин был уверен, что в нем не осталось места даже для капли страха, но молчание Илайаса заставила его ношу вырасти. Этот человек никогда не встречал на пути препятствий, заранее разведав округу. Его молчание вопило из непроходимых гор. Но все равно должен быть путь. Когда они достигли гладкого каменного выступа, Перрин развернул Ходока и пустил его сквозь косые лучи света, объезжая и поваленные деревья, и еще стоящие, неспособный заставить себя остановиться. Ему необходимо было движение. Должен быть выход. Его разум метался как попавшая в клетку крыса.
Илайас спешился и сел на корточки, нахмурившись рассматривая разрезанный камень, не обращая внимания на мерина, который натянул поводья, пытаясь пятиться в обратном направлении. За камнем, одним концом на собственном пне лежал толстый ствол сосны высотой почти в пятьдесят спанов, возвышаясь настолько, что Илайас мог пройти под стволом, не пригибаясь. Яркие лучи солнечного света, проникающего сквозь навес леса с другой стороны, казалось, усиливали тень вокруг отмеченного следами камня, но это беспокоило его не больше, чем Перрина. Его нос сморщился от запаха жженой серы, который все еще висел в воздухе.
– Я решил, что уловил эту вонь на дороге. И думал, что ты обратил бы на это внимание, если бы не был занят другими вещами. Крупная свора. Больше, чем я когда-либо видел или слышал.
– Тоже сказала Масури, – рассеянно ответил Перрин. Что задержало Грейди? Сколько людей живет в Эбу Дар? Таким был по размерам лагерь Шайдо. – Она сказала, что она пересекла следы семи свор, и ничего подобного она прежде не видела.
– Семь, – бормотал удивленно Илайас. – Даже Айз Седай должны постараться, чтобы это определить. Большинство историй о Гончих Тьмы рассказаны людьми, боящимися темноты. – Хмуро разглядывая следы, пересекающие камень, он покачал головой, и когда снова заговорил, его голос окрасился печалью. – Они когда-то были волками. Душами волков, пойманных и извращенных Тенью. Они послужили основой для создания Гончих Тьмы, Темных братьев. Я думаю, именно поэтому волки должны принять участие в Последней Битве. Или, возможно, Гончие были созданы именно потому, что волки там будут, чтобы бороться с ними. Узор порой сплетается так, что соваррские кружева по сравнению с ним просто детский лепет. Все равно, это было давным-давно, во время Троллоковых Войн или Войны Тени, насколько я знаю. У волков длинная память. То, что знает один волк, никогда не забудется пока живы другие. Они избегают разговоров о Гончих Тьмы, и также избегают самих Гончих. Может погибнуть сто волков, пытаясь убить одного Темного брата. Но хуже, если они потерпят неудачу – Гончая может пожрать души умирающих, и через год, раньше или позже, появится новая свора Темных братьев, которые не будут помнить, что когда-то были волками. Я надеюсь, что они не помнят.
Перрин натянул поводья, хотя испытывал потребность продолжать движение. Темные братья. Волчье имя для Гончих Тьмы, приобретало дополнительную силу.
– Могут они пожрать душу человека, Илайас? Скажем того, кто умеет говорить с волками? – Илайас пожал плечами. Только горстка людей могла делать то же, что делали они, насколько каждый из них знал. Ответ на этот вопрос мог прийти только в момент гибели. Но что было более важно, если прежде они были волками, то они должны быть достаточно разумными, чтобы сообщать о том, что они обнаружили. Масури это подразумевала. Глупо было надеяться на другое. Сколько у него времени, прежде чем Гончие это сделают? Сколько на то, чтобы освободить Фэйли?
Звук копыт, хрустящих по снегу, объявил о прибытии всадников, и он поспешно сообщил Илайасу, что Гончие Тьмы кружили вокруг лагеря, и они сообщат о том, что видели тому, кому должны докладывать.
– Я бы не волновался слишком сильно, мальчик, – ответил пожилой мужчина, осторожно наблюдая за приближающимися лошадьми. Отходя от камня, он стал разминать мускулы, затекшие от слишком долгого пребывания в седле. Илайас был слишком осторожен, чтобы быть пойманным изучающим то, что для прочих глаз было скрыто в непроглядной тьме. – Похоже, они охотятся за чем-то более важным, чем ты. И они будут продолжать, пока не найдут, если потребуется целый год. Не волнуйся. Мы освободим твою жену до того, как те Гончие Тьмы расскажут, что ты был здесь. Не говорю, что это будет просто, но мы сделаем это. – В его голосе и запахе была уверенность, но с очень маленькой толикой надежды. Практически безнадежно.
Борясь с отчаянием, не позволяя ему прорваться снова, Перрин пустил Ходока шагом, когда Берелейн и ее гвардейцы появились из-за деревьев, сопровождаемые Марлин верхом за спиной Анноуры. Едва Айз Седай натянула поводья, темноглазая Хранительница соскользнула на землю, расправляя свою плотную юбку, чтобы закрыть темные чулки. Другая женщина, возможно, и показалась бы смущенной, продемонстрировав свои ножки, но только не Марлин. Она просто поправляла одежду. Анноура выглядела расстроенной, с кислым недовольным лицом, отчего ее нос казался больше похожим на клюв. Она хранила молчание, но судя по выражению лица, готова была кусаться. Она, похоже, была уверена, что ее предложение провести с Шайдо переговоры должно быть принято, особенно после поддержки Берелейн и Марлин, в худшем случае, оставшейся нейтральной. Серые были теми, кто всегда вел переговоры или посредниками, судьями и авторами разных соглашений. Возможно, именно в этом были ее мотивы. В чем же еще? Проблема в том, что он должен был отклонить ее услуги, но обязательно это запомнив. Он должен учитывать все, что могло помочь с освобождением Фэйли, но проблема, которую ему необходимо решить, лежала в сорока милях к северо-востоку.
Пока Крылатая Гвардия выстраивалась, как обычно, в круг среди высоких деревьев, Берелейн пустила своего гнедого вровень с Ходоком и постаралась перекрыть дорогу, пытаясь заставить Перрина продолжить разговор, соблазняя его оставшимся куском куропатки. Она пахла неуверенностью и сомнением на счет его решения. Возможно, она надеялась уговорить его попытаться выкупить пленников. Он заставил Ходока продолжить движение и отказался слушать. Сделав это, он должен был поставить все деньги на один бросок. Но он не мог поставить Фэйли на кон. Надо продолжать думать последовательно, как при работе с молотом – для него это единственный способ. Свет, но как же он устал. Он постарался поплотнее сжаться вокруг своего гнева, впитывая из его жара энергию.
Галленне и Арганда подъехали сразу за Берелейн. Колонна гэалданцев в сверкающих нагрудниках и ярких конических шлемах, выстраивалась между майенцами среди деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Не могу сказать. – Марлин, казалось, не замечала его тон. Сложив руки на груди, она стояла, глядя на Перрина, а не на Арганду. Это был один из тех взглядов, которым женщина взвешивала и измеряла тебя до тех пор, пока, возможно, она не смогла бы сшить на тебя костюм или спросить, когда ты в последний раз стирал штаны. Если бы у него было время на эти игры, то он почувствовал бы себя неуютно. Когда она заговорила снова, в ее голосе не было ни намека на совет – просто констатация фактов. И, возможно, она даже это подразумевала. – Ваши мокроземские выкупы идут против наших обычаев. Гай'шайн можно отдать как подарок, или обменять на другого гай'шайн, но они – не животные, которых продают. Но, кажется, Шайдо больше не следуют джи'и'тох. Они обращают мокроземцев в гай'шайн и забирают все, вместо пятой части. Они могут установить цену.
– Мои драгоценности – в твоем распоряжении, Перрин, – вставила Берелейн, ее голос звучал ровно, и лицо не дрогнуло. – Если необходимо, Грейди или Неалд может привести еще больше из Майена. И золото, тоже.
Галленне прочистил горло:
– Алтарцы привыкли к мародерам, миледи, все одно будь то соседи-лорды или бандиты, – сказал он медленно, щелкая поводьями между ладонями. Ему не хотелось перечить Берелейн, но он явно собирался продолжать. – Так далеко от Эбу Дар законы не действуют, кроме тех, что устанавливают местные лорды или леди. И дворяне, и простолюдины привыкли откупаться от всех, от кого они не могут отбиться, и быстро объяснят между ними разницу. Зная это, не вижу причины, по которой никто из них не попробовал откупиться от Шайдо, но все мы видели на их пути одни руины, и везде слышали только о грабежах. Они могут принять предложение выкупа, и даже взять его, но можно ли им доверять настолько, чтобы рассчитывать получить что-то взамен? Такое предложение лишает нас реального преимущества в том, что они еще не знают, что мы – здесь. – Анноура слегка качнула головой, почти незаметно.
Но единственный глаз Галленне все-таки уловил движение, и он нахмурился.
– Вы не согласны, Анноура Седай? – спросил он вежливо. И с намеком на удивление.
Серая порой была очень застенчива, особенно для Сестры, но в разговоре, когда она не соглашалась с советом, предлагаемым Берелейн, никогда не колебалась.
На сей раз, Анноура заколебалась и закуталась в свой плащ, осторожно расправив складки. Это была неуклюжая попытка отсрочить ответ для Сестры. Айз Седай могли не замечать жару и холод по собственному желанию, когда все вокруг обливались потом или пытались остановить стучащие зубы. Айз Седай, обращающая внимание на погоду старалась выиграть время, чтобы подумать, обычно о том, как скрыть то, о чем она думала. Хмуро поглядев на Марлин, она, наконец, приняла решение, и небольшая складка на ее лбу исчезла.
– Переговоры всегда лучше войны, – сказала она с холодным тарабонским акцентом. – И на переговорах, доверие – всегда вопрос предусмотрительности, не так ли? Мы должны внимательно предусмотреть все меры, которые необходимо предпринять. Существует также вопрос о том, кто должен с ними сблизиться. Хранительницы Мудрости больше не могут быть неприкасаемы, после того, как они приняли участие в битве у Колодцев Дюмай. Сестра, или группа Сестер, могли бы преуспеть, но и они должны быть осторожны. Сама я желаю…
– Никаких выкупов, – сказал Перрин, и когда каждый уставился на него, в основном с испугом, а Анноура с каменным выражением на лице. Он повторил тверже: – Никаких выкупов. – Он не стал бы платить Шайдо за страдания Фэйли. Она, должно быть, напугана, и они должны заплатить за это, а не получать барыши. Кроме того, Галленне был прав. Ничто из того, что Перрин видел в Алтаре или Амадиции, или до того в Кайриэне, не давало надежды, что Шайдо можно было доверять настолько, чтобы совершить какую-либо сделку. Все равно, что доверить крысам мешок с зерном или гусеницам урожай.
– Илайас, я хочу увидеть их лагерь. – Когда он был мальчиком, он знал одного слепого старика с морщинистым лицом и тонкими белыми волосами, Нэта Торфинна, который мог решить любую головоломку, созданную кузнецами, на ощупь. Много лет Перрин пытался узнать, как повторить этот подвиг, но так и не смог. Ему необходимо было видеть, как кусочки встают на свои места прежде, чем он мог понять способ решения. – Айрам, найди Грейди, и передай ему, чтобы он нашел меня как можно быстрее. Я буду на поле для Перемещений. – Они решили назвать так место, куда они попадали после каждого прыжка, или возвращались для следующего. Для Аша'манов было проще сплетать врата в таком месте, где они уже создавали плетение прежде.
Айрам быстро поклонился, затем развернул своего серого и устремился к лагерю, но Перрин видел беззвучные вопросы и возражения на лицах собравшихся. Марлин все еще разглядывала его, словно не совсем уверенная в том, кем он был. Галленне хмуро рассматривал поводья в своих руках, без сомнения, понимая, что дело оборачивается в худшую сторону, несмотря на все его попытки. Берелейн выглядела встревоженной и в глазах ее был заметен протест, а рот Анноуры вытянулся в тонкую линию. Айз Седай не любили, когда их прерывали, даже застенчивые Айз Седай, и она выглядела готовой выразить свое недовольство. Лицо Арганды налилось кровью, и он открыл рот с явным намерением закричать. Арганда часто кричал, с тех пор как его королеву похитили. Не было смысла задерживаться, чтобы послушать.
Ударив пятками, Перрин отправил Ходока легким шагом сквозь ряды Крылатой Гвардии, направляясь назад к срезанным деревьям. Не торопливо, но и не задерживаясь – быстрый карьер несет через лес его гонца, напряжено вцепившегося в поводья, и шарящего сквозь мрак глазами в поисках Грейди. Илайас без звука направил мерина вслед за ним. Перрин был уверен, что в нем не осталось места даже для капли страха, но молчание Илайаса заставила его ношу вырасти. Этот человек никогда не встречал на пути препятствий, заранее разведав округу. Его молчание вопило из непроходимых гор. Но все равно должен быть путь. Когда они достигли гладкого каменного выступа, Перрин развернул Ходока и пустил его сквозь косые лучи света, объезжая и поваленные деревья, и еще стоящие, неспособный заставить себя остановиться. Ему необходимо было движение. Должен быть выход. Его разум метался как попавшая в клетку крыса.
Илайас спешился и сел на корточки, нахмурившись рассматривая разрезанный камень, не обращая внимания на мерина, который натянул поводья, пытаясь пятиться в обратном направлении. За камнем, одним концом на собственном пне лежал толстый ствол сосны высотой почти в пятьдесят спанов, возвышаясь настолько, что Илайас мог пройти под стволом, не пригибаясь. Яркие лучи солнечного света, проникающего сквозь навес леса с другой стороны, казалось, усиливали тень вокруг отмеченного следами камня, но это беспокоило его не больше, чем Перрина. Его нос сморщился от запаха жженой серы, который все еще висел в воздухе.
– Я решил, что уловил эту вонь на дороге. И думал, что ты обратил бы на это внимание, если бы не был занят другими вещами. Крупная свора. Больше, чем я когда-либо видел или слышал.
– Тоже сказала Масури, – рассеянно ответил Перрин. Что задержало Грейди? Сколько людей живет в Эбу Дар? Таким был по размерам лагерь Шайдо. – Она сказала, что она пересекла следы семи свор, и ничего подобного она прежде не видела.
– Семь, – бормотал удивленно Илайас. – Даже Айз Седай должны постараться, чтобы это определить. Большинство историй о Гончих Тьмы рассказаны людьми, боящимися темноты. – Хмуро разглядывая следы, пересекающие камень, он покачал головой, и когда снова заговорил, его голос окрасился печалью. – Они когда-то были волками. Душами волков, пойманных и извращенных Тенью. Они послужили основой для создания Гончих Тьмы, Темных братьев. Я думаю, именно поэтому волки должны принять участие в Последней Битве. Или, возможно, Гончие были созданы именно потому, что волки там будут, чтобы бороться с ними. Узор порой сплетается так, что соваррские кружева по сравнению с ним просто детский лепет. Все равно, это было давным-давно, во время Троллоковых Войн или Войны Тени, насколько я знаю. У волков длинная память. То, что знает один волк, никогда не забудется пока живы другие. Они избегают разговоров о Гончих Тьмы, и также избегают самих Гончих. Может погибнуть сто волков, пытаясь убить одного Темного брата. Но хуже, если они потерпят неудачу – Гончая может пожрать души умирающих, и через год, раньше или позже, появится новая свора Темных братьев, которые не будут помнить, что когда-то были волками. Я надеюсь, что они не помнят.
Перрин натянул поводья, хотя испытывал потребность продолжать движение. Темные братья. Волчье имя для Гончих Тьмы, приобретало дополнительную силу.
– Могут они пожрать душу человека, Илайас? Скажем того, кто умеет говорить с волками? – Илайас пожал плечами. Только горстка людей могла делать то же, что делали они, насколько каждый из них знал. Ответ на этот вопрос мог прийти только в момент гибели. Но что было более важно, если прежде они были волками, то они должны быть достаточно разумными, чтобы сообщать о том, что они обнаружили. Масури это подразумевала. Глупо было надеяться на другое. Сколько у него времени, прежде чем Гончие это сделают? Сколько на то, чтобы освободить Фэйли?
Звук копыт, хрустящих по снегу, объявил о прибытии всадников, и он поспешно сообщил Илайасу, что Гончие Тьмы кружили вокруг лагеря, и они сообщат о том, что видели тому, кому должны докладывать.
– Я бы не волновался слишком сильно, мальчик, – ответил пожилой мужчина, осторожно наблюдая за приближающимися лошадьми. Отходя от камня, он стал разминать мускулы, затекшие от слишком долгого пребывания в седле. Илайас был слишком осторожен, чтобы быть пойманным изучающим то, что для прочих глаз было скрыто в непроглядной тьме. – Похоже, они охотятся за чем-то более важным, чем ты. И они будут продолжать, пока не найдут, если потребуется целый год. Не волнуйся. Мы освободим твою жену до того, как те Гончие Тьмы расскажут, что ты был здесь. Не говорю, что это будет просто, но мы сделаем это. – В его голосе и запахе была уверенность, но с очень маленькой толикой надежды. Практически безнадежно.
Борясь с отчаянием, не позволяя ему прорваться снова, Перрин пустил Ходока шагом, когда Берелейн и ее гвардейцы появились из-за деревьев, сопровождаемые Марлин верхом за спиной Анноуры. Едва Айз Седай натянула поводья, темноглазая Хранительница соскользнула на землю, расправляя свою плотную юбку, чтобы закрыть темные чулки. Другая женщина, возможно, и показалась бы смущенной, продемонстрировав свои ножки, но только не Марлин. Она просто поправляла одежду. Анноура выглядела расстроенной, с кислым недовольным лицом, отчего ее нос казался больше похожим на клюв. Она хранила молчание, но судя по выражению лица, готова была кусаться. Она, похоже, была уверена, что ее предложение провести с Шайдо переговоры должно быть принято, особенно после поддержки Берелейн и Марлин, в худшем случае, оставшейся нейтральной. Серые были теми, кто всегда вел переговоры или посредниками, судьями и авторами разных соглашений. Возможно, именно в этом были ее мотивы. В чем же еще? Проблема в том, что он должен был отклонить ее услуги, но обязательно это запомнив. Он должен учитывать все, что могло помочь с освобождением Фэйли, но проблема, которую ему необходимо решить, лежала в сорока милях к северо-востоку.
Пока Крылатая Гвардия выстраивалась, как обычно, в круг среди высоких деревьев, Берелейн пустила своего гнедого вровень с Ходоком и постаралась перекрыть дорогу, пытаясь заставить Перрина продолжить разговор, соблазняя его оставшимся куском куропатки. Она пахла неуверенностью и сомнением на счет его решения. Возможно, она надеялась уговорить его попытаться выкупить пленников. Он заставил Ходока продолжить движение и отказался слушать. Сделав это, он должен был поставить все деньги на один бросок. Но он не мог поставить Фэйли на кон. Надо продолжать думать последовательно, как при работе с молотом – для него это единственный способ. Свет, но как же он устал. Он постарался поплотнее сжаться вокруг своего гнева, впитывая из его жара энергию.
Галленне и Арганда подъехали сразу за Берелейн. Колонна гэалданцев в сверкающих нагрудниках и ярких конических шлемах, выстраивалась между майенцами среди деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121