– Норри неуютно вытянул шею. Он считал предательство своих служащих личным оскорблением.
– Я надеюсь, что смогу добраться до дна этой бочки, миледи, – удовлетворенно сказала госпожа Харфор. Ее не волновали ни шпионы, ни Правители сильнейших Домов Андора. Шпионы были вредителями, и она намеревалась избавить от них дворец также, как следила чтобы не было блох и крыс. Хотя недавно она была вынуждена принять помощь Айз Седай для борьбы с крысами – в то время как знать была похожа на дождь или снег, природные явления, с которыми невозможно бороться, но которые проходят со временем, поэтому из-за них не стоило волноваться. – Существует не столь много людей, которых можно купить, и способных позволить себе купить кого-либо.
Илэйн попыталась представить себе мастера Харндера, но все, что она смогла вспомнить о нем было туманным: полный, лысеющий человек, который постоянно моргал. Он служил ее матери и, как она помнила, до того Королеве Модреллейн. Никто не прокомментировал тот факт, что он также служил Коричневой Айя. Во дворце каждого правителя между Хребтом Мира и Океаном Арит были соглядатаи Башни. Любой правитель, у которого есть немного мозгов, может быть в этом уверен.
Несомненно, Шончан также скоро будут под пристальным вниманием Белой Башни, если еще не были. Рин обнаружила несколько шпионов Красной Айя, безусловно наследство пребывания Элайды в Кэймлине, но этот библиотекарь был первым шпионом другой Айя. Элайда не любила, когда другие Айя знали, что происходит во Дворце, пока она была Советницей Королевы.
– Жаль, что у нас нет никаких ложных историй для дезинформации Коричневой Айя, – сказала она тихо. И еще хуже, что они и Красные узнали о Родне. В лучшем случае, они должны знать, что во Дворце находится множество женщин, способных направлять, и не потребуется много времени, чтобы вычислить, кто они такие. Безусловно, в дальнейшем это создаст проблемы, но все же эти трудности предстоят только в будущем. – Всегда все планируй наперед, – любила повторять Лини: – Позаботься о следующем годе сегодня, и ты сможешь выжить завтра.
– Наблюдайте за мастером Харндером и постарайтесь выявить его знакомых. На данный момент этого будет достаточно. – Некоторые шпионы зависят от собственных ушей – слушают сплетни или подслушивают под дверью. А другие смазывают языки вином, выпивая с друзьями. Первым шагом противодействия шпиону является выяснение того, каким образом тот узнает то, что он продает.
Авиенда громко фыркнула, и расправив юбки начала садиться на ковер, пока она не осознала во что одета. С опаской посмотрев на Дайлин, она вместо этого робко присела на краешек стула, образец придворной дамы с пылающим взглядом. Кроме разве того, что придворная дама не проверила бы большим пальцем остроту своего ножа. Если ее не сдерживать, Авиенда перерезала бы горло каждому шпиону, который попался в досягаемости её ножа. Шпионаж, по ее убеждению, был мерзким делом, не взирая на число объяснений Илэйн о том, что «каждый выявленный шпион является инструментом, который можно использовать самим, чтобы убедить врагов в том, что пожелаешь».
Совершенно необязательно, что каждый шпион работает на врага. Большая часть тех, кого разоблачила Главная Горничная, брали деньги из нескольких источников, и среди них она выделила бы Короля Муранди Роэдрана, разных Благородных Лордов и Леди Тира, горстку кайриэнской знати, и большое число торговцев. Многим было интересно, что происходит в Кэймлине, то ли для эффективной торговли, толи по другим причинам. Иногда казалось, что все шпионят за всеми.
– Госпожа Харфор, – сказала она. – Вы не обнаружили никого, шпионящего для Черной Башни?
Как и большинство людей, слышавших упоминание о Черной Башне, Дайлин задрожала, и сделала долгий глоток вина из своего кубка, но у Рин на лице появилась лишь слабая гримаса. Она решительно игнорировала тот факт, что где-то были мужчины, которые умели направлять Силу, раз она не могла этого изменить. Для неё Черная Башня была… просто неприятностью.
– У них не хватило на это времени, миледи. Дайте им годик и Вы обнаружите лакеев и библиотекарей, получающих монеты также и от них.
– Думаю, да. – Ужасная мысль. – Что у Вас еще на сегодня?
– Я разговаривала с Ином Скеллитом, миледи. Человек, который однажды сменил хозяина, склонен сделать подобное снова, а Скеллит как раз из таких. – Скеллит был парикмахером, и ему платил Дом Араун, что в настоящее время делал его человеком Аримиллы.
Бергитте тихо выругалась, по какой-то причине вблизи Рин Харфор она следила за своим языком, и сказала с болью в голосе.
– Вы говорили с ним? Ни у кого не спросив разрешения?
Дайлин не чувствовала неловкости перед Главной Горничной и пробормотала:
– Материнское молоко в кубке! – Илэйн никогда прежде не слышала, чтобы она так ругалась. Мастер Норри заморгал и чуть не уронил свою папку, и погрузившись в себя не посмотрел в сторону Дайлин. Главная Горничная однако, лишь сделала паузу, пока Дайлин и Бергитте не успокоились, затем спокойно продолжила.
– Время пришло, и Скеллит дозрел. Один из людей, которым он передавал сообщения, покинул город и не вернулся, а другой похоже сломал ногу. На улицах, где случился пожар потом всегда гололед. – Она сказала это, так обыденно, что было похоже, что это она каким-то образом подстроила падение человека. Тяжелые времена раскрывают в обычных, на первый взгляд, людях невероятные таланты. – Скеллит согласен передать следующее сообщение в лагерь сам. Он видел врата и не должен испугаться. – Можно подумать, что она сама всю ее жизнь наблюдала как грохочущие фургоны торговцев появляются из отверстий в воздухе.
– Что удержит этого парикмахера от предательства, едва он окажется – вне прокля… мм… города? – Бергитте сказала это раздраженно, начиная вышагивать перед камином, сложив руки за спиной. Волосы в ее тяжелой золотой косе встопорщились. – Если он уйдет, Араун наймет кого-то еще, а вам придется отыскивать их вновь и вновь. Свет, Аримилла должно быть, услышала о вратах почти сразу, едва она прибыла в лагерь, и Скеллит должен это знать. – Ее раздражала не мысль о возможности побега Скеллита, или, вернее, не только она. Наемники считали, что их нанимали, чтобы остановить солдат, но за несколько серебренных они позволят одному или парочке людей проскользнуть ночью сквозь ворота в любом направлении. Один или двое не могли причинить вреда, если не видели ничего важного. Бергитте не любила напоминаний об этом.
– Жадность – вот, что остановит его, миледи, – спокойно ответила Госпожа Харфор. – Мысли о золоте леди Илэйн и леди Ниан достаточно, чтобы заставить человека тяжело дышать. Это правда, леди Аримилла должно быть, уже слышала о вратах, но это только укрепит доверие к Скеллиту.
– А если он столь жаден, что остановит его от попытки заработать еще больше золота, сменив хозяев в третий раз? – сказала Дайлин. – Он может причинить очень много… неприятностей, Госпожа Харфор.
Тон Рин стал более резким. Она никогда не переступила бы границы, но она не любила, когда кто-то – кто угодно – считал ее небрежной.
– Леди Ниан похоронила бы его под ближайшим сугробом, миледи, как она уже поступила кое с кем, и я довела это до его сведения. Она никогда не отличалась терпимостью. И я уверена, вы это тоже знаете. В любом случае, вести из лагеря редки, если не сказать очень редки, и он смог бы увидеть кое-что, о чем мы хотели бы узнать.
– Если Скеллит сможет сообщить нам в каком лагере будут Аримилла, Эления и Ниан, и когда, я заплачу ему его золото своей собственной рукой, – сознательно сказала Илэйн. Эления и Ниан держались поблизости от Аримиллы, или она держала их поближе к себе. И Аримилла была еще менее терпима, чем Ниан, не желала верить, что что-нибудь может происходить без ее участия. Она проводила половину каждого дня, в переездах между лагерями, и никогда не спала в одном и том же месте две ночи подряд, чтобы никто не мог об этом узнать. – Это – та единственная вещь, которую он может привести нам из лагерей, и которую я хочу знать.
Рин склонила голову.
– Как скажите, миледи. Я прослежу. – Она слишком часто старалась ничего не говорить в открытую в присутствии Норри, но и не показывала, что слышала какое-либо замечание в свой адрес. Конечно, Илэйн не была уверена, что она в действительности могла бы открыто сделать этой женщине замечание. Даже если бы она так и поступила, Госпожа Харфор продолжала бы должным образом исполнять свои обязанности, и она, конечно же, продолжала бы с не меньшей страстью охотиться на шпионов. Просто по причине, что их присутствие во дворце ее оскорбляло. Однако Илэйн каждый день стала бы испытывать с дюжину мелких неудобств. С дюжину мелочей, которые в целом заставляют тяжело страдать, и, конечно, ничего такого, что можно было бы поставить в вину Главной Горничной.
Мы должны точно исполнять все па танца, точно также как и наши слуги, – однажды сказала ей ее мать. – Ты, конечно, можешь продолжать нанимать новых слуг, и тратить все своё время на их обучение, страдая, пока они всему не научатся. Однако, окажешься там же, откуда начала, если ты не примешь их правила игры. Это позволит тебе жить комфортно, тратя время на управление государством.
– Спасибо, Госпожа Харфор, – сказала она, и удостоилась еще одного выверенного поклона. Рин Харфор знала, чего она стоит. – Мастер Норри?
Человек-цапля начал было говорить, но хмуро посмотрел в сторону Рин. Каким-то образом он считал врата своими, и относился к этому очень серьезно.
– Да, миледи. Конечно. – Его голос был сама, покрытая пылью, монотонность. – Я полагаю, что леди Бергитте уже проинформировала Вас на счет караванов из Иллиана и Тира. Я полагаю, что… мм… ее обычный стиль, когда Вы возвращаетесь в город. – На мгновение, его глаза укоризненно посмотрели на Бергитте. Он никогда и не подумал бы причинить Илэйн даже самого малейшего беспокойства, даже если бы она на него накричала, но он жил по собственному кодексу и немного обижался на Бергитте за утрату своего шанса перечислить прибывшие фургоны и бочки. Он любил числа. По крайней мере, Илэйн надеялась, что обида была умеренная. В господине Норри было очень мало страсти.
– Проинформировала, – сказала ему она, с небольшим намеком на извинение, чтобы его ни смущать. – Боюсь, что часть Морского Народа нас покинет. Завтра у нас останется только половина людей для создания врат.
Его пальцы зашевелились на кожаной папке, словно ощупывая бумаги внутри. Но она никогда не видела, чтобы он с ними сверялся.
– Ах. Ах. Мы должны… справиться, миледи. – Халвин Норри всегда со всем справлялся. – Я продолжу. Девять поджогов вчера днём и вечером, больше чем обычно. Были сделаны три попытки поджечь склады с продовольствием. Спешу добавить, ни одной успешной. – Он, быть может, и спешил, но произнес все тем же тоном, что и раньше. – Если говорить о Гвардейцах, патрулирующих улицы, то это приносит пользу – число нападений и воровства снизилось немного ниже нормального для этого времени года. Однако, совершенно очевидно, что поджигателей направляет чья-то рука. Семнадцать зданий были полностью уничтожены огнем, все, кроме одного, были пустующие, – его губы неодобрительно сжались. Потребуется нечто, гораздо большее, чем простая осада, чтобы заставить его покинуть Кэймлин. – И, по моему мнению, все поджоги были задуманы, чтобы оттянуть пожарные фургоны насколько возможно дальше от складов, которые были основной целью их попытки. И я считаю, что сценарий одинаков у каждого пожара на этой неделе.
– Бергитте? – сказала Илэйн.
– Я могу попробовать нанести склады на карту, – с сомнением ответила Бергитте, – и разместить на улицах дополнительные патрули, которые, кажется, сейчас довольно далеко друг от друга, но это по прежнему оставить много прокля… мм… шансов. – Она не смотрела на Госпожу Харфор, но Илэйн по узам почувствовала слабый намек на румянец. – У любого прохожего имеется огниво на поясе, и чтобы совершить поджог, при наличии сухой соломы, это займёт только минуту.
– Сделай то, что сможешь, – сказала ей Илэйн. Было бы большой удачей, если бы они застали поджигателя на месте преступления, и еще большей удачей, если бы поджигатель рассказал о чем-то большем чем, о том, что деньги были получены от кого-то, кутавшегося в плащ с капюшоном. Чтобы проследить это золото назад до Аримиллы или Элении, или Ниан, потребуется удача Мэта Коутона. – Есть у вас что-нибудь ещё, Мастер Норри?
Опустив свой длинный нос, он избежал ее пристального взгляда.
– Мне… Мм… мое внимание привлекло одно обстоятельство, – сказал он нерешительно, – что Дома Марне, Араун и Саранд недавно все взяли очень большие ссуды под доходы от своих поместий. – Брови Госпожи Харфор удивленно взлетели вверх прежде, чем она смогла справиться с собой.
Посмотрев в свою чашку, Илэйн обнаружила, что та почти пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121