Тотчас, айилец откинул голову и запел глубоким и чистым голосом:
Омойте копья – когда солнце восходит.
Омойте копья – когда солнце садится.
Омойте копья – кто страшится смерти?
Омойте копья – мне такой неведом!
Масима разразился смехом. Волосы Перрина зашевелились. Прежде он никогда не слышал, как смеется Масима. Звук был не из приятных.
Он не хотел терять палец, поэтому вытащил топор из петли на поясе и осторожно, кончиком навершия надавил на подбородок человека, чтобы закрыть ему рот. Глаза цвета неба взглянули на него с темного от солнца лица, без тени страха. Человек улыбался.
– Я не прошу тебя предавать твоих людей, – сказал Перрин. Он постарался сохранить голос ровным и спокойным, и у него заболело горло от подобной попытки. – Вы Шайдо захватили несколько женщин. Все, что я хочу знать, как мне их вернуть. Одну из них зовут Фэйли. Она почти такая же высокая, как большинство ваших женщин, с темными раскосыми глазами, с крупным носом и полным ртом. Красивая. Ты наверняка запомнил бы ее, если б увидел. Ты видел ее? – Он отвел топор и выпрямился.
Шайдо с минуту смотрел на него, затем поднял голову и снова запел, не сводя глаз с Перрина. Это была веселая песня с удивительным оттенком танца:
«Раз повстречался паренек – он был вдали от дома.
Глаза его желты, а голова дубова.
Просил поймать рукой дымы, и показать страну воды.
Он в землю головой и вверх ногами встал:
«Как девка танцевать умею», – он сказал.
Что может вечность простоять, меня он обманул.
Он убежал, лишь только глазом я моргнул».[1 - Перевод стихотворения AL.]
Откинув голову Шайдо засмеялся глубоко и раскатисто. Словно лежал на кровати.
– Если… Если ты не можешь сделать этого, – с отчаянием сказал Айрам, – тогда уходи. Я присмотрю за этим.
То, что должно быть сделано. Перрин обвел взглядом лица вокруг него. Арганда хмурился и теперь смотрел на него с такой же ненавистью, как и Шайдо. Масима, воняющий безумием, и наполненный презрением и ненавистью. Нужно уметь причинять боль даже камню. Эдарра, ее лицо было такое же невозмутимое, как и у Айз Седай, руки спокойно сложены на груди. Даже Шайдо знают, как терпеть боль. На это уйдут дни. Сулин, шрам пересекающий ее щеку бледнел на покрытой морщинами коже, взгляд был спокойный, а запах требовательный. Они будут поддаваться медленно, настолько медленно, насколько это возможно. Берелейн, остро пахшая правосудием, правительница, которая приговаривала людей к смерти, и никогда не терявшая из-за этого сон. То, что должно быть сделано. Суметь причинить боль камню. Использовать боль. О, Свет, Фэйли!
Взлетая, топор в его руке был легким, как перышко, а упал с силой молота, бьющего по наковальне, перечеркнув левое запястье Шайдо.
Человек скорчился от боли, затем судорожно разогнулся, нарочно обрызгав кровью лицо Перрина.
– Исцелите его, – сказал Перрин Айз Седай, сделав шаг назад. Он не пытался вытереть лицо. Кровь просочилась ему в бороду. Он чувствовал пустоту. Он не смог бы поднять топор снова, даже если бы ему пришлось сделать это ради спасения собственной жизни.
– Ты сошел с ума, – гневно произнесла Масури. – Мы не можем вернуть человеку руку!
– Я сказал просто: исцели его! – прорычал он.
Сеонид уже приближалась, поднимая юбки чтобы присесть возле человека. Он пытался дотянуться до обрубленного запястья, чтобы зубами попытаться остановить кровь. Но в его глазах не было страха. Как и в его запахе. Ни капли.
Сеонид схватила Шайдо за голову, и неожиданно он снова содрогнулся, дико размахивая рукой. Поток крови из его руки уменьшался и исчез, когда он с посеревшим лицом опустился на землю. Он поднял обрубок левой руки чтобы взглянуть на гладкую кожу, которая теперь покрывала запястье. Перрин не разглядел остался ли шрам. Мужчина снова ему улыбался, скаля зубы. И по-прежнему в его запахе не было ни капли страха. Сеонид тоже как-то посерела и осунулась, словно подошла к своему пределу. Алхарра и Винтер, сделали шаг вперед, но она отстранила их, с тяжелым вздохом поднявшись самостоятельно.
– Мне сказали, что вы можете терпеть боль днями и ничего не сказать, – произнес Перрин. Его голос прозвучал слишком громко, даже для него самого. – У меня нет столько времени, чтобы вы смогли показать мне насколько вы крепкие и храбрые. Да, я знаю, что вы храбрые и крепкие. Но моя жена слишком долго в плену. Вас разделят, и будут спрашивать о нескольких женщинах. Видели ли вы их и если да, то где. Это все, что я хочу знать. Не будет никаких углей или чего-нибудь в этом роде; только вопросы. Но если кто-нибудь откажется отвечать, или если ваши ответы будут слишком разными, тогда каждый будет что-нибудь терять. – Он был удивлен, что все еще может держать топор. Лезвие было покрыто красным.
– Две руки и две ступни, – холодно произнес он. Свет, его голос похож на лед. Он чувствовал себя так, словно его кости превратились в лед. – Это значит, что у вас будет четыре шанса ответить одинаково. А если вы все не скажете ни слова, я все равно вас не убью. Я отыщу деревню, в которой вас оставлю, какое-нибудь местечко, где вы сможете попрошайничать, где-нибудь, где мальчишки будут бросать монеты безногим и безруким свирепым айильцам. Подумаете над этим, и решите, не лучше ли вернуть мне мою жену.
Даже Масима уставился на него, словно никогда прежде не видел стоящего перед ним человека с топором. Когда он повернулся, чтобы уйти, люди Масимы и гэалданцы расступились перед ним так широко, что между ними без труда смог бы пройти кулак троллоков.
Он обнаружил перед собой ограду из заостренных кольев и лес на сотню шагов вокруг, но не изменил направления. Держа топор в руках он шел, пока его не окружили огромные деревья, и запах лагеря не остался позади. Он нес с собой запах крови, острый и металлический. От него некуда было деться.
Он не смог бы сказать, как долго он шел. Он почти не замечал, что пятна света позади него становились все меньше. Кровь покрывала его лицо и бороду. Она уже начинала подсыхать. Сколько раз он говорил себе, что сделает все, чтобы вернуть Фэйли? Мужчина делает то, что должен. А ради Фэйли, все что угодно.
Он резко завел свой топор за голову и обеими руками изо всех сил бросил его. Топор летел, вращаясь, пока с сочным чмоканьем не воткнулся в толстый ствол дуба.
Выдохнув воздух, который, казалось, застрял в его груди, он уселся на грубый камень, который был широким и высоким как скамья, и положил локти на колени.
– Теперь ты можешь показаться Илайас, – устало произнес он. – Я чувствую, ты там.
Мужчина легко вышел из теней, его желтые глаза слабо мерцали под полями широкой шляпы. По сравнению с ним, Айильцы были слишком шумными. Сдвинув свой длинный нож, он уселся на камень рядом с Перрином, но какое-то время он просто сидел, перебирая пальцами свою ведую бороду, доходившую ему до груди. Он кивнул в строну топора, который торчал из ствола дуба.
– Однажды я сказал тебе, берегись, чтобы тебе не начало нравиться им пользоваться. Это произошло? Там, на поляне?
Перрин с силой мотнул головой.
– Нет! Не так. Но…
– Но… что, мальчик? Я думаю, что ты напугал даже Масиму. Правда, ты тоже пахнешь испугом.
– Наконец он чего-то испугался, – пробормотал Перрин, неловко пожимая плечами. Некоторые мысли было трудно облечь в слова. Хотя, наверное, пришло время. – Топор. Поначалу я не замечал этого. Только, оглядываясь назад. Сперва той ночью, когда я встретил Гаула и белоплащники попытались нас убить. Потом, сражаясь с Троллоками в Двуречье, я не был уверен. Но позже у Колодцев Дюмай, уже понял. Во время битвы я испугался, Илайс, испугался и был расстроен, что, возможно, никогда снова не увижу Фэйли. – Его сердце забилось так, что стало больно. Фэйли… – Только… Я слышал, Грейди и Неалд рассказывали о том, каково это – удерживать Силу. Они говорят, что чувствуют себя более живыми. Во время битвы я ужасно боюсь, но чувствую себя живее, чем когда-либо, кроме тех моментов, когда я с Фэйли. Не думаю, что смогу выдержать, если начну думать также, как было только, что там, в лагере. И не думаю, что даже Фэйли удалось бы вернуть меня, если меня затянет.
Илайас фыркнул.
– Я не думаю, что в тебе есть это, мальчик. Послушай, опасность толкает людей на разные поступки. Некоторые остаются холодны и расчетливы как часовой механизм, хотя, за тобой я подобного не наблюдал. Твое сердце начинает биться сильнее, и это горячит твою кровь. Это обостряет твои чувства. Поэтому, ты чувствуешь себя более живым. Может быть, ты через несколько минут умрешь, а может быть через один удар сердца, но сейчас ты не мертв, и ты чувствуешь это от корней зубов, до кончиков ногтей. Так и должно быть. Но это не значит, что тебе должно это нравиться.
– Хотел бы я поверить в это, – тихо сказал Перрин.
– Поживи сперва с мое, – сухо ответил Илайас, – и ты поверишь. А до того, просто принимай все как есть. Я живу дольше, чем ты, и был там раньше тебя.
Они оба сидели, глядя на топор. Перрин хотел поверить. Теперь кровь на топоре казалась черной. Раньше кровь никогда не казалась ему такой черной. Сколько прошло времени? Судя по тому, как падают пробивающиеся сквозь ветки лучи, солнце уже садиться.
Его уши уловили звук хруста копыт по снегу, медленно приближающийся к ним. Минутой позже появились Неалд и Айрам, бывший Лудильшик шел по следу, а Аша'ман нетерпеливо подергивал головой. След был очень четким, но по правде, Перрин не верил, что Неалд в одиночку смог бы его проследить. Он был городским жителем.
– Арганда решил, что нам необходимо подождать пока ты не остынешь, – сказал Неалд склонившись в седле и глядя на Перрина. – Мы подумали, что холоднее уже некуда. – Он кивнул себе с оттенком удовлетворения на губах. Он привык, что люди его бояться из-за его черной одежды, и того, что она означает.
– Они рассказывают, – сказал Айрам, – и все дают одинаковые ответы. – Судя по тому, как он нахмурился, Перрин понял, что эти ответы ему не нравятся. – Думаю, твоя угроза бросить их попрошайничать, испугала их больше, чем твой топор. Но они говорят, что никогда не видели Леди Фэйли и остальных. Мы могли бы снова попробовать угли. Тогда они могут вспомнить. – В его голосе прозвучало нетерпение? Искать Фэйли или снова использовать угли?
Илайас поморщился.
– Теперь, они просто вернут тебе те ответы, которые ты уже дал им. Скажут тебе то, что ты хочешь услышать. В любом случае, шансов было мало. Там тысячи Шайдо и тысячи пленников. Среди такого скопления людей человек может прожить жизнь, и никогда не вспомнит и сотню из тех, кого он повстречал.
– Тогда мы должны их убить, – мрачно сказал Айрам. – Сулин сказала, что Девы захватили их, когда у них в руках не было оружия, так что их можно допрашивать, но могут возникнуть проблемы. Они не будут довольствоваться ролью гай'шайн. Если хоть один из них сбежит, он может рассказать Шайдо, где мы находимся. И тогда они придут за нами.
Затекшие суставы дали о себе знать, отозвавшись болью, когда Перрин встал. Он не мог позволить Шайдо просто уйти.
– Их можно охранять, Айрам. – Спешка привела к тому, что он чуть не потерял Фэйли, и теперь он снова спешит. Поспешность. Какое мягкое определение для отрубленной человеческой руки. И абсолютно без пользы. Он всегда пытался думать и действовать неторопливо и осторожно. Он должен был сейчас подумать, но каждая мысль причиняла боль. Фэйли потерялась в белом море пленников. – Может быть другие гай'шайн знают, где она, – пробормотал он, двигаясь обратно к лагерю. Но как заполучить в свои руки хотя бы одного из гай'шайн Шайдо? Им никогда не позволяют выходить за пределы лагеря, кроме как под охраной.
– Так что будем делать, мальчик? – Спросил Илайас.
Перрин знал, что он имеет в виду. Топор.
– Оставь, пусть остается здесь, пока кто-нибудь его не найдет. – Его голос стал резким. – Может какой-нибудь глупый менестрель сложит из всего этого сказку. – Ни разу не оглянувшись, он направился к лагерю. Теперь, когда кольцо было пустым, пояс, опоясывающий его талию, стал слишком легким. Все было напрасно.
Три дня спустя из Со Хэбо вернулись тяжело груженные повозки, и в платку Перрина вошел Балвер, вместе с высоким небритым мужчиной, в грязной шерстяной одежде с мечом, который выглядел так, словно о нем не мешало бы позаботиться. Сначала Перрин не узнал его из-за бороды. Затем он уловил его запах.
– Не ожидал увидеть тебя снова, – сказал он. Балвер моргнул. Несомненно, маленький птицеподобный человечек ожидал сделать сюрприз.
– Я искал… Майгдин, – грубо сказал Талланвор. – Но Шайдо двигались быстрее меня. Мастер Балвер сказал, что ты знаешь, где она.
Балвер бросил на молодого человека острый взгляд, но его голос остался столь же сухим и безучастным, как и его запах.
– Мастер Талланвор добрался до Со Хэбо как раз перед моим отъездом, милорд. Шанс на нашу встречу был мизерный. Но, возможно, это был счастливый случай. У него могут найтись для вас кое-какие союзники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121