- Скорее всего, козел. Или жеребец. Если бы я так много не рожала,
Теодор, ты бы во мне не уместился.
- Ты, кажется, говорила, что я напоминаю тебе Брайана?
- Но он не жеребец. Пусти меня.
- Выкуп!
- О Боже, дорогой, не сейчас. А то мне вряд ли удастся зажечь спичку.
Они встали с кровати и начали изучать друг друга при свете свечи. У
Лазаруса дух перехватило от ослепительной красоты Морин. Почти два года он
был лишен возможности наслаждаться видом обнаженного женского тела и не
понимал, как обходился без такой великой привилегии. Дорогая, понимаешь ли
ты, как это важно для меня? Мама Морин, разве никто не говорил тебе, что
зрелая женщина прекрасней девы? Конечно, твои очаровательные груди
частенько были наполнены молоком; но ведь для этого они и созданы. А я не
хочу, чтобы они казались мраморными... Не хочу!
Она тоже внимательно изучала его. Ее лицо было серьезно, соски
напряглись.
- Теодор-Лазарус, странная любовь моя, ты догадываешься, что я зажгла
лампу, чтобы увидеть тебя? Женщине не пристало проявлять подобный интерес,
но мне хочется видеть своего мужа обнаженным. Как, во имя сатаны и его
падшего трона, мне дождаться того ноября, не повидав человека, которого я
не знаю? Альма Биксби говорила мне, что никогда не видела своего мужа
раздетым. И как такая женщина живет? Иметь пятерых детей от человека,
которого даже не видела... Конечно, она была потрясена, узнав, что я
видела своего мужа обнаженным!
Теодор-Лазарус, ты совсем не такой, как мой мальчик. Нет, ты похож на
него... пахнешь, как он, говоришь, как он, любишь, как он. Твой
несравненный член опять поднимается... Брайан, дорогой, я хочу снова
принять тебя, целиком, без остатка! А завтра ночью расскажу тебе об этом,
когда ты захочешь послушать новую из моих историй. А если нет - запомню ее
до твоего возвращения. Ты такой же странный, как он, мудрый и терпеливый;
такой муж и нужен твоей распутной жене. А потом, вот тебе крест, дорогой,
я попытаюсь забыть обо всем, пока ты не вернешься. Но если не утерплю -
торжественно обещаю тебе, что лягу в постель только с воином, с мужчиной,
которым можно гордиться... Таким, как этот странный человек.
Лазарус, любовь моя, неужели ты действительно мой потомок? Я верю,
что ты знаешь, когда кончится война и что мой мальчик вернется ко мне
целым и невредимым. Когда ты сказал мне об этом, я перестала терзаться,
впервые за долгие месяцы одиночества. Надеюсь, все, что ты мне рассказал -
правда. Мне хочется верить в существование Тамары, в то, что она
происходит от меня. Но я не хочу, чтобы ты покинул меня через восемь лет!
Этот невинный маленький снимок... Если бы я не боялась шокировать
тебя, то подарила бы одну из настоящих французских открыток, которые делал
муж. Ты не обидишься, если я взгляну повнимательнее? А?
Миссис Смит опустилась на одно колено, внимательно посмотрела, потом
прикоснулась и подняла голову.
- Сейчас?
- Да!
Он поднял ее и положил на постель. Она сосредоточенно помогала ему и,
когда они соединились, задержала дыхание.
- Сильнее, Теодор! На этот раз не нежничай!
- Да, моя прекрасная!..
Морин молча лежала в объятиях Лазаруса и, лаская его, смотрела на
огонек свечи.
- Мне пора, Теодор, - наконец сказала она. - Нет, лежи, я так
выберусь. - Она встала, подобрала свою одежду и задула свечу. Потом снова
подошла к кровати и поцеловала Лазаруса. - Благодарю тебя, Теодор, за все.
Возвращайся ко мне, возвращайся!
- Я вернусь, я вернусь!
Она исчезла быстро и безмолвно.
КОДА: I
Откуда-то из Франции
Дорогое мое семейство!
Я записываю это в свой карманный дневник, где запись останется до
конца войны - но это неважно, поскольку вы получите все достаточно скоро.
Теперь я не могу отсылать запечатанных писем, а уж тем более в пяти
конвертах. Здесь существует нечто именуемое цензурой. Каждое письмо
вскрывается, прочитывается и все, что может заинтересовать бошей,
вымарывается.
К числу изымаемых сведений относятся даты, места расположения
воинских частей и, вероятно, то, что я ел на завтрак (бобы, отварная
свинина, жареная картошка и кофе, в котором могла бы раствориться ложка).
Дело в том, что я предпринял заокеанский вояж в качестве гостя дяди
Сэма и теперь нахожусь в стране изысканных вин и прекрасных женщин. (Вина
повсюду исключительно ординарные, а прекрасных женщин явно куда-то прячут.
У самой симпатичной из тех, которых я видел, были маленькие усики и очень
волосатые ноги, которых, может, я бы и не заметил, если бы на меня не
подуло ветерком с ее стороны. Дорогие мои, сомневаюсь, что французы моются
- во всяком случае в военное время. Но я не собираюсь их критиковать;
ванна - это роскошь. Однако если бы мне дали выбирать между прекрасной
женщиной и горячей ванной, я предпочел бы последнюю - иначе ни одна
женщина попросту не прикоснулась бы ко мне.)
Пусть вас не беспокоит то, что я нахожусь в зоне боевых действий. Раз
вы получили это письмо, значит, война закончилась и со мной все в порядке.
Но мне легче написать письмо, чем день ото дня заносить в дневник
тривиальные подробности. Зона военных действий - это сильно сказано; война
идет позиционная - то есть противники находятся на своих местах. А я сижу
в тылу, далеко от передовой, и здесь не стреляют.
Я командую военным отрядом, называемым отделением. Нас восемь мужчин:
я, пятеро стрелков с винтовками, еще один - с автоматической винтовкой
(эта война еще не знает боевых роботов), восьмой таскает боеприпасы.
Должность моя капральская, потому что произведение в сержанты, о котором я
писал вам в последнем письме еще из Соединенных Штатов, не состоялось;
должно быть, документы затерялись в суете, пока меня переводили в другую
часть. Однако новая должность устраивает меня. Впервые у меня постоянные
подчиненные, есть время, чтобы познакомиться со всеми персонально,
выяснить их сильные и слабые места и научиться ими командовать. Это
превосходные люди. Лишь с одним проблемы, однако он тут ни при чем,
виноваты предрассудки этого времени. Зовут его Ф.К.Динковский, он
единственный в моем отделении еврей-католик. Если вы, близнецы, не слыхали
ни о том, ни о другом, обратитесь к Афине. По рождению этот человек
принадлежал к одному вероисповеданию, но воспитан был в другом, а служить
ему пришлось с деревенскими мальчишками, исповедующими третью веру и не
слишком терпимыми при этом.
Вдобавок он горожанин и обладает весьма неприятным голосом (даже для
моего слуха): кроме того, парень неловок, и все его постоянно поддевают,
когда меня нет поблизости. А рядом со мной он выглядит еще более
неуклюжим. По совести говоря, из таких солдаты не получаются - но меня не
спросили. Поэтому он таскает патроны, ничего другого в моем отделении он
делать не может.
Его здесь зовут Динки; на древнеанглийском это пренебрежительная
кличка. И ему такое имя не нравится, (Я его называю по фамилии. В
соответствии с ритуалом, соответствующим обрядовому мистицизму военных
организаций в этом "здесь и сейчас", к человеку следует обращаться лишь по
фамилии.)
Однако оставим лучший взвод в американских вооруженных силах и
возвратимся к моей первой семье - вашим предкам. Прежде чем дядя Сэм
отослал меня в этот развлекательный вояж, мне предоставили отпуск. Я
провел эти дни в семье Брайана Смита, в его доме, поскольку до конца войны
я считаюсь названым родственником, ведь официально я сирота.
Отпуск этот оказался самым счастливым событием в моей жизни, с тех
пор как Дора высадила меня здесь. Я возил Вуди в парк; здешние примитивные
забавы доставляют куда больше радости, чем утонченные увеселения
Секундуса. Я покатал его на всем, на чем только было можно, и разрешил
везде поиграть. Это доставило удовольствие и мне, и ему. Мальчик так
устал, что уснул по пути домой. Но он вел себя хорошо, и теперь мы
приятели; стало быть - пусть растет. Возможно, из него что-нибудь
получится. Я подолгу беседовал с дедусей и получше познакомился с
остальными членами семьи, в особенности с мамой и папулей. Последнее
произошло неожиданно. Мы несколько минут говорили с ним в лагере Фанстон;
он собирался в отпуск в тот самый день, когда я должен был вернуться
обратно, и я не рассчитывал увидеть его. Однако он сумел выхлопотать
несколько лишних часов, на что иногда может рассчитывать офицер, - и мы
встретились; потом он позвонил в лагерь и добился, чтобы мой отпуск
продлили на два дня. Почему? Тамара и Айра, внимайте: чтобы я получил
возможность поприсутствовать на венчании мисс Нэнси Ирены Смит и мистера
Джонатана Сперлинга Везерела.
Афина, объясни, пожалуйста, близнецам историческое значение этого
союза. Перечисли только знаменитых и важных людей, которые ведут свое
происхождение от них обоих, дорогая, - полная генеалогия слишком велика.
Пусть послушают не только Айра с Тамарой, но и все наше маленькое
семейство, и, конечно же, Иштар. Это их предки, и не только их, а по
меньшей мере еще пятерых наших детей. Возможно, я кого-то и пропустил,
поскольку не помню всех генеалогических линий.
Я был шафером Джонатана, папуля "выдавал невесту", Брайан был пажом,
Мэри несла кольца, Кэролл исполняла роль подружки, а Джордж тем временем
следил, чтобы Вуди не подпалил церковь; мама приглядывала за Диком и
Этель. Афина, объясни им термины и ритуал; я не буду даже пытаться. Но я
не только отдыхал два дня. В основном мне приходилось выполнять поручения
мамы (средневековые обряды весьма сложны), но мне удалось пообщаться и с
папулей, и теперь я знаю его гораздо лучше. Пожалуй, я не узнал бы его
лучше, если бы жил с ним под одной крышей. Я очень люблю папулю и согласен
с ним во всем.
Айра, он напоминает тебя, такой же умный, толковый, спокойный,
терпимый и дружелюбный.
Для заметки: невеста была беременна (настоящая говардианская свадьба,
если учесть, что здешние невесты должны вступать в брак девственницами):
родит она, если мне не отказывает память, Джонатана Брайана Везерела.
Именно так, Джастин, - но кто происходит от него? Напомни мне, Афина. За
несколько веков я встречался со многими людьми, возможно, был даже женат
на ком-то из потомков Джонатана Брайана. Надеюсь, что так; Нэнси и
Джонатан - великолепная молодая пара.
Я отдал им свое ландо на шесть дней. Джонатан собирался немедленно
поступить в армию, что и сделал потом, но на фронт попасть не успел. Тем
не менее в глазах Нэнси он герой - потому что старался.
Какой-то тупой сержант, не способный дотянуться до собственной
задницы, настаивает, чтобы я поднял свое отделение и поправил траншею,
которую кто-то испортил. Поэтому...
С любовью
Капрал Молодчина
Где-то во Франции
Дорогой мистер Джонсон!
Надеюсь, что миссис Смит получила мое благодарственное послание из
Хобокена (и сумела разобрать его - поскольку дорожная тряска не улучшает
мой почерк). В любом случае я снова благодарю ее за самый счастливый
праздник в моей жизни. А также всех вас. Пожалуйста, передайте Вуди, что я
больше никогда не пожертвую ему коня. Отныне играем на равных, пусть ищет
себе другого мальчика для битья; из пяти партий четыре поражения - это
слишком много.
Теперь о другом - заметьте подпись и адрес. Мой чин до Франции не
доехал, три лычки превратились в две. Можете ли вы объяснить миссис Смит и
Кэролл (в особенности им двоим), что понижение в чине не бросает тени на
воина и что я до сих пор остаюсь личным солдатом Кэролл, если она не
против. Просто я стал самым настоящим солдатом: меня избавили от должности
инструктора, и теперь я командую одним из отделений в составе батальона.
Боевым отделением. Мне бы хотелось рассказать побольше, но если я высунусь
из окопа, то могу увидеть кого-нибудь из гансов, если только они не
заметят меня первыми. Теперь я больше не провожу занятий в сотне миль от
передовой.
Надеюсь, что вы не стыдитесь меня. Нет, я уверен в этом. Вы слишком
старый солдат, чтобы волноваться из-за чинов. Главное, что я "там", и для
вас существенно именно это. Я хочу сказать, сэр, что именно вы всегда
вдохновляли меня.
Не буду объяснять причину своего понижения; в армии извинениям не
придают значения. Но я хочу, чтобы вы знали, что я не совершил ничего
бесчестного. Первый случай произошел в транспортном корабле:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108