Когда они стихли, Акила закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его голова гудела. Если не отдохнуть, он может упасть в обморок. Открыв глаза, он увидел Брека и Хогона, глядящих на него.
— Я был должен поступить таким образом, — объяснил он. — Барон — изменник. Он предал меня, не сдержал данное мне обещание.
— Он — хороший человек, — сказал Хогон. — А вы… — Канцлер покачал головой. — С вами не все в порядке, милорд.
— Канцлер, я чувствую себя так же отлично, как и в тот день, когда впервые появился на свет. Если кто у нас болен, так это королева, — Акила направился к дверям. — Поэтому прошу меня извинить — мне нужно навестить жену.
Лежа в одиночестве в огромной кровати, Кассандра слышала голоса, что раздавались снаружи. Это напоминало пробуждение ото сна. Наркотики, прописанные лекарем Ориком, в значительной мере утишали боль, но из-за них она постоянно чувствовала себя словно пьяная. Уже больше недели Кассандра была не в состоянии покинуть постель и принимать твердую пищу. Опухоль разрасталась с чудовищной быстротой. Кассандра сильно потеряла в весе, и теперь была легче перышка; чудесные волосы утратили блеск и пучками осыпались на костлявые плечи. Видимо, срок ее жизни подходил к концу. Утратив красоту, она уже не могла быть прежней королевой. А теперь и сознание покидало ее. Кассандра открыла глаза и попыталась сфокусироваться на звуках голосов. Снадобья Орика были очень сильными, иногда даже зрение от них затуманивалось. Кассандра прислушивалась, приподняв тяжелую голову. Ноздрей коснулся дурной запах ее собственного больного тела. Сколько же она проспала? Этого королева не знала, знала только, что сны были все больше о Лукьене.
— Кассандра?
Кассандра повернулась на голос и увидела в дверях Джансиз. Хорошенькое личико подружки так и сияло.
— Как хорошо, что ты проснулась, — Джансиз приблизилась к кровати и присела на матрас. Она положила руку на лоб Кассандры, убрав волосы с глаз. — Как ты себя чувствуешь?
— Я… — Кассандра сглотнула, не зная, что сказать. — Я спала. Слышала голоса.
Джансиз взяла со столика стакан воды, поднесла его к губам Кассандры и поддержала ей голову, пока та пила.
— У меня хорошие новости. Вернулся Акила.
Кассандра отодвинула стакан.
— Он дома?
— Только что прибыл. И идет повидаться с тобой.
Кассандра пыталась разогнать туман в голове. Даже попробовала сесть.
— С ним все в порядке? Он рассказывал, как у них все прошло? — У нее сразу появилось множество вопросов, даже странно, что она так волнуется о муже. Потом королева вспомнила о своем ужасном состоянии. — Взгляни на меня, — простонала она. — Я же просто старая карга. Не хочу, чтобы он видел меня такой.
— Ты выглядишь прекрасно, — ответила Джансиз. — Я вообще не думаю, что для него имеет значение твой вид. Он просто хочет повидаться с тобой.
— Я похожа на дохлую кошку, валяющуюся на дороге. Дай мне щетку для волос.
— Шшш, — насторожилась Джансиз. — Не переутомляйся. Лекарь Орик велел тебе отдыхать.
Джансиз подошла к столу и взяла щетку из шкафчика, затем помогла Кассандре сесть. Даже малое усилие измучило Кассандру. Ее глаза затуманились, боль в желудке разыгралась с новой силой. Джансиз начала осторожно расчесывать ее волосы.
— Все в замке только и говорят, что о нем, — с улыбкой сообщила служанка. — Они знают, как ты рада его возвращению.
— Да, рада, — печально согласилась Кассандра.
— Орик уже ждет короля снаружи. Я уверена, он сообщит о твоем здоровье.
— Скажет, что я умираю, — безрадостно рассмеялась Кассандра.
— Касс, а ну прекрати.
Кассандра едва сдерживалась, чтобы не закричать. Она сидела в постели, слишком слабая, чтобы самой расчесывать волосы, с затуманившимися глазами. И тут услышала его голос. Когда король вошел в опочивальню, Джансиз перестала причесывать королеву и отошла.
— Миледи?
Кассандра сделала усилие, чтобы увидеть его.
— Акила. Ты в порядке?
— Да, — ответил он.
Когда он подошел и склонился над постелью, она наконец-то увидела его. Но даже сквозь застилавший глаза туман она разглядела, как страшно изменился его облик. Глаза потухли, щеки ввалились. Кривая улыбка изогнула губы. Кассандра широко распахнула глаза, не веря, что перед ней ее муж Акила.
— Джансиз, оставь нас, — приказал Акила. Когда девушка замешкалась, он повторил приказ: — Хватит глазеть, ступай.
Джансиз поспешила прочь из комнаты. Акила сел у постели больной. Он смотрел на Кассандру, держа ее за руку.
— Любовь моя… — его голос оборвался. — Я так волновался о тебе…
— Акила, что с тобой случилось? — прошептала Кассандра.
— Случилось? — король нахмурился. — А, ты имеешь в виду, в Норворе? Мы победили, Кассандра. Ты ведь еще не знаешь об этом?
— Нет. — Кассандра покачала головой, наполненной туманом и болью. — Я имею в виду, что случилось с тобой? Ты выглядишь как-то иначе.
— Орик сказал, что твое зрение ухудшилось. Не волнуйся, Кассандра. Я — тот же самый, что уходил отсюда.
Кассандра не верила. Перед глазами все плыло, но она еще не ослепла. Король выглядел старше своих лет, ужасно усталым. И что-то в его лице насторожило ее.
— Это было великолепно, Кассандра! — Акила пытался улыбнуться, но голос предательски дрогнул. И Кассандра различила в нем слезы. — Мы победили, я разбил их, Кассандра. Я вел армию в бой и разбил врагов. Что ты об этом думаешь?
— Да, — ответила она, не зная, как реагировать. — Ты выиграл.
— И Мор больше не станет нам угрожать. Я убил его, Кассандра, убил вот этими руками. Сам.
— Нет…
— Но я это сделал, — дыхание Акилы стало прерывистым. — Я убил его, словно настоящий солдат. Прямо как Лукьен.
И тут он разрыдался. В этот момент Кассандра поняла, что разоблачена. Ей больше не в чем признаваться — измена обнаружена. Она была в этом уверена. Кассандра притянула голову мужа к груди.
— Прости меня, — сказала она. — Я не знала, что это будет значить для тебя.
Акила не отвечал. Кассандра знала, что ему просто нечего сказать. Внезапно она вспомнила, как просила Лукьена не приходить к ней, уверенная, что их встречи погубят Акилу.
Теперь это пророчество сбылось.
21
Лукьен сидел под деревом в саду Кадара, медленно жуя финики. Он облюбовал это место в первый же день пребывания в Джадоре, когда каган Кадар показывал свою резиденцию. Он рассказал гостям из Лиирии, что те могут пользоваться садом в свое удовольствие, как, впрочем, и всем остальным дворцом. На ветвях деревьев пели птицы в диковинном оперении. Детишки-джадори боролись на травке. Над головой синело небо без единого облачка. Лукьен слышал, как вдалеке журчит фонтан, но суета улиц не долетала сюда. Вокруг одни деревья и цветы, чистую линию горизонта нарушают только высокие горные цепи на востоке.
Дворец кагана Кадара был прекрасным убежищем посреди вечной толчеи и суматохи Джадора. Он являл собой островок мира и безмятежности, прохлады и наслаждения, поэтому неудивительно, что каган никогда не покидал его. Лукьен и остальные провели во дворце уже три дня, наслаждаясь гостеприимством здешнего народа. Хотя дворец был открыт для каждого, сам каган и его подчиненные никогда не выходили наружу. Лукьен полагал, что это из-за беременности жены Кадара, о которой тот неусыпно заботился. Ибо кагана Джитендра была уже на сносях. Лукьен считал, она может родить со дня на день.
Он сорвал еще один финик с пальмы, разглядывая ребят во дворе. Со дня прибытия в Джадор, он видел уже множество детей. Многие из них были малы, как эти юные борцы в саду. Но другие — намного старше, им было около двадцати и даже больше. Кадар выглядел слишком молодо , чтобы быть им отцом, да и Джитендра не могла их родить. Жуя финик, Лукьен пытался определить настоящий возраст Кадара. Пятьдесят? Шестьдесят? Он выглядит не старше тридцати. Лукьен вздохнул. В воздухе разливался сладкий аромат цветов.
«Это все магия, — сказал он себе. — Больше нечему и быть».
И эта мысль наполнила его надеждой. Значит, можно спасти Кассандру. Если она все еще жива. И если удастся забрать амулет у кагана. Хуже всего, что им до сих пор не удалось обнаружить второй. Они дважды видели кагану Джитендру со дня прибытия во дворец, но ни разу на ней не было такого украшения, как на кагане. Хотя Фиггис и упорствовал, считая, что амулетов должно быть два, но не мог объяснить неточность в тексте: вторым из них, мол, обладает непременно кагана. Сейчас время поджимает, они не могут больше ждать. Одно Око Бога найдено, этого достаточно для спасения Кассандры.
На востоке высились изломанные горные цепи. Лукьен изучал их, поедая финики. Горы представляли границу Джадора. Кахра не хотела говорить о них, да, похоже, и никто во дворце — тоже. Он пытался расспросить о горах Кадара, но каган просто улыбнулся и сменил тему, сделав вид, что не понял. Теперь караван Кахры ушел, затерявшись в песках, а у Лукьена по-прежнему не было ответа. Он улыбнулся, понимая, что уже не успеет раскрыть тайну гор. Сегодня ночью, если все пройдет удачно, он отправится обратно в Кот.
Лукьен доел финики и обнаружил Трагера, идущего к нему через сад. Люди в саду улыбались Трагеру, но он не обращал на них внимания. Он с подозрительным видом уставился на Лукьена.
— Где Фиггис? — спросил он.
— Скоро будет здесь. Садись.
Трагер привычно поворчал по поводу отсутствия стульев, затем уселся на земле рядом с капитаном.
— Итак? — спросил Лукьен, понизив голос.
— Ничего. Я пытался держаться поближе к кагане, но она много времени проводит в опочивальне и ни одна из ее служанок не носит амулета.
— Хорошо, — отметил Лукьен. Плохая новость не удивила его. — Мы пытались.
— И потратили уже кучу времени. Этот пустоголовый Фиггис, видно, неправильно перевел текст.
— Этот пустоголовый, наоборот, спас нашу королеву, — ядовито заметил Лукьен.
— Да-да, — не менее ядовито процедил лейтенант. — Опять мы о королеве.
— О чем это ты?
— О чем я? Да так, ни о чем, капитан. Мы все беспокоимся о королеве, вот и все. Я-то знаю, что вы беспокоитесь, верно?
— Конечно, — ответил Лукьен. — Я ведь телохранитель королевы, помимо всего прочего.
— И вы здорово охраняли ее. Просто восхитительно.
— Трагер, если тебе есть что сказать…
Трагер улыбнулся еще шире.
— Думаю, уже все сказано, капитан.
Их глаза встретились. Лукьен ощущал на себе горящий взгляд Трагера. На какую-то долю секунды он замер в ужасе, подозревая, что Трагер обнаружил его роман. Но этого не может быть!
Неужели?
Внезапно Трагер откинулся на руки и вздохнул.
— Прекрасный день, не правда ли? Здесь намного лучше, чем в Коте. Как думаете, здесь дожди бывают? Должны быть, мне кажется, ведь цветы…
— Трагер…
— Не надо волноваться, капитан, — ухмыльнулся Трагер. — Скоро поедем домой. И вы увидите Кассандру.
Лукьен собрался было ответить, но тут показался Фиггис. На лице старика застыло унылое выражение.
— Ага, вот и наш придворный фокусник, — заметил Трагер. — Подходите. Садитесь, пока не свалились.
Не обращая на лейтенанта ни малейшего внимания, как, впрочем, и всегда, Фиггис обратился к Лукьену:
— Мне очень жаль, капитан. Я искал везде. Ума не приложу, где он может быть. — Он опустился на траву.
— Может быть, это только плод вашего воображения? — поинтересовался Трагер.
— Я не ошибся относительно второго Ока, — проворчал Фиггис. — В тексте написано совершенно определенно. Один амулет носит каган, а второй — его зирха.
— Его — кто? — спросил Лукьен.
— Зирха. Это означает, жена.
— Ну хорошо, но ведь у Джитендры нет другого амулета, а у нас нет времени на его поиски, — Лукьен озирался вокруг, надеясь, что их никто не слышит. Затем прошептал: — Мы должны взять амулет у Кадара нынче же ночью.
Трагер кивнул.
— Верно. Хватит тянуть время, пора домой. Каков ваш план, капитан?
— Сюрприз. Думаю, мы уже завоевали доверие Кадара. Я уверен, он не ожидает подвоха с нашей стороны.
— Согласен, — кисло заметил Фиггис.
— А это значит, что мы сможем ворваться в спальню Кадара беспрепятственно.
— Это не проблема, — подтвердил Трагер. — Этот дурак вообще не выставляет охрану.
— Она ему не нужна, — сердито вмешался Фиггис. — Потому что здесь обитель мира.
Трагер осклабился.
— Нынче ночью она перестанет быть такой уж мирной.
— Нет, — возразил Лукьен. — Я никому не хочу причинять зла. Мы просто проскользнем в спальню Кадара, заберем у него амулет и удалимся, как можно скорее. Фиггис, ваша задача — приготовить дровасов. Держите их оседланными для нас. Как только мы появимся, нужно будет бежать.
Фиггис угрюмо кивал, не говоря ни слова.
— А что если Кадар не захочет расстаться со своим драгоценным амулетом? — задал вопрос Трагер. — Что будем делать, капитан? Вежливо попросим его?
— Проливать кровь не будем, — настаивал Лукьен. — Отнимем амулет силой, если будет нужно, но оружие применять не станем. Кадар был слишком добр с нами. Он увидит оружие, поймет наше намерение и сам отдаст камень.
— Хорошо. А как только мы выйдем, поднимет крик, словно безумный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Я был должен поступить таким образом, — объяснил он. — Барон — изменник. Он предал меня, не сдержал данное мне обещание.
— Он — хороший человек, — сказал Хогон. — А вы… — Канцлер покачал головой. — С вами не все в порядке, милорд.
— Канцлер, я чувствую себя так же отлично, как и в тот день, когда впервые появился на свет. Если кто у нас болен, так это королева, — Акила направился к дверям. — Поэтому прошу меня извинить — мне нужно навестить жену.
Лежа в одиночестве в огромной кровати, Кассандра слышала голоса, что раздавались снаружи. Это напоминало пробуждение ото сна. Наркотики, прописанные лекарем Ориком, в значительной мере утишали боль, но из-за них она постоянно чувствовала себя словно пьяная. Уже больше недели Кассандра была не в состоянии покинуть постель и принимать твердую пищу. Опухоль разрасталась с чудовищной быстротой. Кассандра сильно потеряла в весе, и теперь была легче перышка; чудесные волосы утратили блеск и пучками осыпались на костлявые плечи. Видимо, срок ее жизни подходил к концу. Утратив красоту, она уже не могла быть прежней королевой. А теперь и сознание покидало ее. Кассандра открыла глаза и попыталась сфокусироваться на звуках голосов. Снадобья Орика были очень сильными, иногда даже зрение от них затуманивалось. Кассандра прислушивалась, приподняв тяжелую голову. Ноздрей коснулся дурной запах ее собственного больного тела. Сколько же она проспала? Этого королева не знала, знала только, что сны были все больше о Лукьене.
— Кассандра?
Кассандра повернулась на голос и увидела в дверях Джансиз. Хорошенькое личико подружки так и сияло.
— Как хорошо, что ты проснулась, — Джансиз приблизилась к кровати и присела на матрас. Она положила руку на лоб Кассандры, убрав волосы с глаз. — Как ты себя чувствуешь?
— Я… — Кассандра сглотнула, не зная, что сказать. — Я спала. Слышала голоса.
Джансиз взяла со столика стакан воды, поднесла его к губам Кассандры и поддержала ей голову, пока та пила.
— У меня хорошие новости. Вернулся Акила.
Кассандра отодвинула стакан.
— Он дома?
— Только что прибыл. И идет повидаться с тобой.
Кассандра пыталась разогнать туман в голове. Даже попробовала сесть.
— С ним все в порядке? Он рассказывал, как у них все прошло? — У нее сразу появилось множество вопросов, даже странно, что она так волнуется о муже. Потом королева вспомнила о своем ужасном состоянии. — Взгляни на меня, — простонала она. — Я же просто старая карга. Не хочу, чтобы он видел меня такой.
— Ты выглядишь прекрасно, — ответила Джансиз. — Я вообще не думаю, что для него имеет значение твой вид. Он просто хочет повидаться с тобой.
— Я похожа на дохлую кошку, валяющуюся на дороге. Дай мне щетку для волос.
— Шшш, — насторожилась Джансиз. — Не переутомляйся. Лекарь Орик велел тебе отдыхать.
Джансиз подошла к столу и взяла щетку из шкафчика, затем помогла Кассандре сесть. Даже малое усилие измучило Кассандру. Ее глаза затуманились, боль в желудке разыгралась с новой силой. Джансиз начала осторожно расчесывать ее волосы.
— Все в замке только и говорят, что о нем, — с улыбкой сообщила служанка. — Они знают, как ты рада его возвращению.
— Да, рада, — печально согласилась Кассандра.
— Орик уже ждет короля снаружи. Я уверена, он сообщит о твоем здоровье.
— Скажет, что я умираю, — безрадостно рассмеялась Кассандра.
— Касс, а ну прекрати.
Кассандра едва сдерживалась, чтобы не закричать. Она сидела в постели, слишком слабая, чтобы самой расчесывать волосы, с затуманившимися глазами. И тут услышала его голос. Когда король вошел в опочивальню, Джансиз перестала причесывать королеву и отошла.
— Миледи?
Кассандра сделала усилие, чтобы увидеть его.
— Акила. Ты в порядке?
— Да, — ответил он.
Когда он подошел и склонился над постелью, она наконец-то увидела его. Но даже сквозь застилавший глаза туман она разглядела, как страшно изменился его облик. Глаза потухли, щеки ввалились. Кривая улыбка изогнула губы. Кассандра широко распахнула глаза, не веря, что перед ней ее муж Акила.
— Джансиз, оставь нас, — приказал Акила. Когда девушка замешкалась, он повторил приказ: — Хватит глазеть, ступай.
Джансиз поспешила прочь из комнаты. Акила сел у постели больной. Он смотрел на Кассандру, держа ее за руку.
— Любовь моя… — его голос оборвался. — Я так волновался о тебе…
— Акила, что с тобой случилось? — прошептала Кассандра.
— Случилось? — король нахмурился. — А, ты имеешь в виду, в Норворе? Мы победили, Кассандра. Ты ведь еще не знаешь об этом?
— Нет. — Кассандра покачала головой, наполненной туманом и болью. — Я имею в виду, что случилось с тобой? Ты выглядишь как-то иначе.
— Орик сказал, что твое зрение ухудшилось. Не волнуйся, Кассандра. Я — тот же самый, что уходил отсюда.
Кассандра не верила. Перед глазами все плыло, но она еще не ослепла. Король выглядел старше своих лет, ужасно усталым. И что-то в его лице насторожило ее.
— Это было великолепно, Кассандра! — Акила пытался улыбнуться, но голос предательски дрогнул. И Кассандра различила в нем слезы. — Мы победили, я разбил их, Кассандра. Я вел армию в бой и разбил врагов. Что ты об этом думаешь?
— Да, — ответила она, не зная, как реагировать. — Ты выиграл.
— И Мор больше не станет нам угрожать. Я убил его, Кассандра, убил вот этими руками. Сам.
— Нет…
— Но я это сделал, — дыхание Акилы стало прерывистым. — Я убил его, словно настоящий солдат. Прямо как Лукьен.
И тут он разрыдался. В этот момент Кассандра поняла, что разоблачена. Ей больше не в чем признаваться — измена обнаружена. Она была в этом уверена. Кассандра притянула голову мужа к груди.
— Прости меня, — сказала она. — Я не знала, что это будет значить для тебя.
Акила не отвечал. Кассандра знала, что ему просто нечего сказать. Внезапно она вспомнила, как просила Лукьена не приходить к ней, уверенная, что их встречи погубят Акилу.
Теперь это пророчество сбылось.
21
Лукьен сидел под деревом в саду Кадара, медленно жуя финики. Он облюбовал это место в первый же день пребывания в Джадоре, когда каган Кадар показывал свою резиденцию. Он рассказал гостям из Лиирии, что те могут пользоваться садом в свое удовольствие, как, впрочем, и всем остальным дворцом. На ветвях деревьев пели птицы в диковинном оперении. Детишки-джадори боролись на травке. Над головой синело небо без единого облачка. Лукьен слышал, как вдалеке журчит фонтан, но суета улиц не долетала сюда. Вокруг одни деревья и цветы, чистую линию горизонта нарушают только высокие горные цепи на востоке.
Дворец кагана Кадара был прекрасным убежищем посреди вечной толчеи и суматохи Джадора. Он являл собой островок мира и безмятежности, прохлады и наслаждения, поэтому неудивительно, что каган никогда не покидал его. Лукьен и остальные провели во дворце уже три дня, наслаждаясь гостеприимством здешнего народа. Хотя дворец был открыт для каждого, сам каган и его подчиненные никогда не выходили наружу. Лукьен полагал, что это из-за беременности жены Кадара, о которой тот неусыпно заботился. Ибо кагана Джитендра была уже на сносях. Лукьен считал, она может родить со дня на день.
Он сорвал еще один финик с пальмы, разглядывая ребят во дворе. Со дня прибытия в Джадор, он видел уже множество детей. Многие из них были малы, как эти юные борцы в саду. Но другие — намного старше, им было около двадцати и даже больше. Кадар выглядел слишком молодо , чтобы быть им отцом, да и Джитендра не могла их родить. Жуя финик, Лукьен пытался определить настоящий возраст Кадара. Пятьдесят? Шестьдесят? Он выглядит не старше тридцати. Лукьен вздохнул. В воздухе разливался сладкий аромат цветов.
«Это все магия, — сказал он себе. — Больше нечему и быть».
И эта мысль наполнила его надеждой. Значит, можно спасти Кассандру. Если она все еще жива. И если удастся забрать амулет у кагана. Хуже всего, что им до сих пор не удалось обнаружить второй. Они дважды видели кагану Джитендру со дня прибытия во дворец, но ни разу на ней не было такого украшения, как на кагане. Хотя Фиггис и упорствовал, считая, что амулетов должно быть два, но не мог объяснить неточность в тексте: вторым из них, мол, обладает непременно кагана. Сейчас время поджимает, они не могут больше ждать. Одно Око Бога найдено, этого достаточно для спасения Кассандры.
На востоке высились изломанные горные цепи. Лукьен изучал их, поедая финики. Горы представляли границу Джадора. Кахра не хотела говорить о них, да, похоже, и никто во дворце — тоже. Он пытался расспросить о горах Кадара, но каган просто улыбнулся и сменил тему, сделав вид, что не понял. Теперь караван Кахры ушел, затерявшись в песках, а у Лукьена по-прежнему не было ответа. Он улыбнулся, понимая, что уже не успеет раскрыть тайну гор. Сегодня ночью, если все пройдет удачно, он отправится обратно в Кот.
Лукьен доел финики и обнаружил Трагера, идущего к нему через сад. Люди в саду улыбались Трагеру, но он не обращал на них внимания. Он с подозрительным видом уставился на Лукьена.
— Где Фиггис? — спросил он.
— Скоро будет здесь. Садись.
Трагер привычно поворчал по поводу отсутствия стульев, затем уселся на земле рядом с капитаном.
— Итак? — спросил Лукьен, понизив голос.
— Ничего. Я пытался держаться поближе к кагане, но она много времени проводит в опочивальне и ни одна из ее служанок не носит амулета.
— Хорошо, — отметил Лукьен. Плохая новость не удивила его. — Мы пытались.
— И потратили уже кучу времени. Этот пустоголовый Фиггис, видно, неправильно перевел текст.
— Этот пустоголовый, наоборот, спас нашу королеву, — ядовито заметил Лукьен.
— Да-да, — не менее ядовито процедил лейтенант. — Опять мы о королеве.
— О чем это ты?
— О чем я? Да так, ни о чем, капитан. Мы все беспокоимся о королеве, вот и все. Я-то знаю, что вы беспокоитесь, верно?
— Конечно, — ответил Лукьен. — Я ведь телохранитель королевы, помимо всего прочего.
— И вы здорово охраняли ее. Просто восхитительно.
— Трагер, если тебе есть что сказать…
Трагер улыбнулся еще шире.
— Думаю, уже все сказано, капитан.
Их глаза встретились. Лукьен ощущал на себе горящий взгляд Трагера. На какую-то долю секунды он замер в ужасе, подозревая, что Трагер обнаружил его роман. Но этого не может быть!
Неужели?
Внезапно Трагер откинулся на руки и вздохнул.
— Прекрасный день, не правда ли? Здесь намного лучше, чем в Коте. Как думаете, здесь дожди бывают? Должны быть, мне кажется, ведь цветы…
— Трагер…
— Не надо волноваться, капитан, — ухмыльнулся Трагер. — Скоро поедем домой. И вы увидите Кассандру.
Лукьен собрался было ответить, но тут показался Фиггис. На лице старика застыло унылое выражение.
— Ага, вот и наш придворный фокусник, — заметил Трагер. — Подходите. Садитесь, пока не свалились.
Не обращая на лейтенанта ни малейшего внимания, как, впрочем, и всегда, Фиггис обратился к Лукьену:
— Мне очень жаль, капитан. Я искал везде. Ума не приложу, где он может быть. — Он опустился на траву.
— Может быть, это только плод вашего воображения? — поинтересовался Трагер.
— Я не ошибся относительно второго Ока, — проворчал Фиггис. — В тексте написано совершенно определенно. Один амулет носит каган, а второй — его зирха.
— Его — кто? — спросил Лукьен.
— Зирха. Это означает, жена.
— Ну хорошо, но ведь у Джитендры нет другого амулета, а у нас нет времени на его поиски, — Лукьен озирался вокруг, надеясь, что их никто не слышит. Затем прошептал: — Мы должны взять амулет у Кадара нынче же ночью.
Трагер кивнул.
— Верно. Хватит тянуть время, пора домой. Каков ваш план, капитан?
— Сюрприз. Думаю, мы уже завоевали доверие Кадара. Я уверен, он не ожидает подвоха с нашей стороны.
— Согласен, — кисло заметил Фиггис.
— А это значит, что мы сможем ворваться в спальню Кадара беспрепятственно.
— Это не проблема, — подтвердил Трагер. — Этот дурак вообще не выставляет охрану.
— Она ему не нужна, — сердито вмешался Фиггис. — Потому что здесь обитель мира.
Трагер осклабился.
— Нынче ночью она перестанет быть такой уж мирной.
— Нет, — возразил Лукьен. — Я никому не хочу причинять зла. Мы просто проскользнем в спальню Кадара, заберем у него амулет и удалимся, как можно скорее. Фиггис, ваша задача — приготовить дровасов. Держите их оседланными для нас. Как только мы появимся, нужно будет бежать.
Фиггис угрюмо кивал, не говоря ни слова.
— А что если Кадар не захочет расстаться со своим драгоценным амулетом? — задал вопрос Трагер. — Что будем делать, капитан? Вежливо попросим его?
— Проливать кровь не будем, — настаивал Лукьен. — Отнимем амулет силой, если будет нужно, но оружие применять не станем. Кадар был слишком добр с нами. Он увидит оружие, поймет наше намерение и сам отдаст камень.
— Хорошо. А как только мы выйдем, поднимет крик, словно безумный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108