И быстро вернулась к живописи.
Кассандра представляла собой настоящую загадку для Лукьена. Почти ребенок, но с телом женщины, а во взгляде не было и намека на невинность. В многочисленных военных кампаниях он встречал подобных женщин — словно выкованных из железа под мягкой нежной плотью, способных на очень и очень многое. Вот и Кассандра такова, решил Лукьен. Проведя с ней две недели, он понял, почему она приняла предложение Акилы. Ей наскучила жизнь в Замке Хес. Она устала быть Карисовой дочерью. Принцесса мечтала стать королевой.
— И, конечно, она ею будет, — пробормотал Лукьен. У особ королевской крови всегда так: все их желания исполняются. Акила получит прелестную жену, а Кассандра, которой мало одного замка, получит и второй еще до оглашения в церкви. Лукьен откинулся назад, нахмурившись. И почему это люди, подобные ему, вечно желают то, чего им не видать как своих ушей? Сейчас быть «братом» для Акилы ничего для него не значило. Женщины высшего класса — подобные Кассандре — не могли принадлежать ему.
— Капитан?
Лукьен услышал голос до того, как на его лицо упала тень. Над ним возвышался Трагер со странной ухмылкой на лице. В одной руке лейтенант держал блюдо с едой, в другой — бутылку вина. По его бессмысленному взгляду можно было догадаться: он сильно пьян.
— Вы ничего не едите, — заявил Трагер. Он протянул Лукьену тарелку. — Я думаю, вы голодны.
Лукьен замешкался. Если возьмешь тарелку, Трагер еще, чего доброго, усядется рядом. Но он и вправду голоден, поэтому решил воспользоваться шансом — и проиграл. Трагер точно плюхнулся рядом, издав утробный рык, когда его зад коснулся земли.
— Два стакана, — приказал он одному из слуг Линука.
— Достаточно одного, — поправил Лукьен.
Слуга замер в нерешительности. Трагер с нехорошей улыбкой показал ему два пальца:
— Ты меня слышал: два!
Слуга удалился. И вернулся через минуту, неся пару хрустальных кубков, и вручил их Трагеру. Тот, не поблагодарив, начал разливать вино. Лукьен без аппетита смотрел на пищу.
— Что-то вы нынче тихий, капитан, — Трагер протянул ему стакан. — Вам нехорошо?
Лукьен ощутил раздражение.
— Все в порядке.
— Так отчего бы вам не наслаждаться этим днем? — Трагер указал на прекрасное окружение. — Знаю, вам не по душе эта обязанность, но ведь ничего не поделаешь, так, может, и не стоит раздражаться? Есть вино, музыка… — он бросил взгляд на мостик. — И хорошенькие девушки, на которых приятно поглазеть.
Лукьен поднял глаза:
— О чем это ты?
— Денек прекрасный, — Трагер мирно потягивал вино. Он откинулся на локтях, не стесняясь отрыжки. — Ешьте, капитан. Еда очень вкусная, — настаивал он. — Герцог Линук умеет развлекать гостей.
— Мне показалось, ты говорил, что не станешь пить с рииканами, — напомнил Лукьен. — Или ты изменил своим принципам?
Трагер пожал плечами.
— Почему бы не изменить? Бесплатная еда, выпивка. Только дурак откажется.
Его ответ напомнил Лукьену, за что он так сильно не любил лейтенанта. Он втайне проклинал Акилу: оставить его с этим человеком! Ничтожный человечишко, к тому же ревнивый, и всегда был таковым. Он очень долго таил зло и до сих пор не простил Лукьену то, что король Балак избрал его своим любимцем. Хотя они выпускались из школы одновременно, изучали одни и те же дисциплины, Лукьен стал капитаном королевской гвардии. Некоторые, и Трагер, в том числе, решили: это из-за близости к королю. Если быть честным до конца, Лукьен тоже признавал, что какая-то доля истины в этом есть. Но ведь он еще был лучим солдатом в школе, что и доказал в боях неоднократно. Но Трагеру было на это наплевать.
— Ну и денек сегодня, просто чудо, не правда ли, капитан? — продолжал Трагер, смакуя вино.
— Да, верно, — согласился Лукьен. Он приступил к фазаньей ножке.
— Слава Богу, мы выехали из Хеса, — сказал Трагер. — В замке спертый воздух. — Он с шумом вдохнул. — Вот как должен жить человек. Пахнет морем — хорошо!
— Очень хорошо.
— Здорово будет вернуться домой, в Лиирию. Я уже соскучился.
Лукьен кивнул. До чего же раздражает голос этого человека!
— Полагаю, свадьба короля Акилы будет событием века! Он, похоже, не на шутку увлечен. А вы, судя по всему, будете свидетелем на свадьбе.
— Похоже на то.
— А потом начнется турнир. Думаю, он устроит турнир в честь свадьбы, — Трагер окинул его взглядом. — Будете принимать участие?
— Я просто уверен в этом, — Лукьен улыбнулся в ответ.
— Я много тренируюсь, капитан.
— Правда? Тем лучше для тебя.
— В яблоневых садах близ Лайонкипа, перед нашей поездкой в Хес, я практиковался каждое утро. Да, весенний турнир в этом году должен удасться на славу.
Лукьен засмеялся.
— Я одолею тебя, как и в прошлом году. И нынче все гости на свадьбе Акилы смогут посмотреть, как ты свалишься мордой в грязь. Ты прав — это будет здорово!
— Похвальба! — отозвался Трагер. — У меня такое чувство, что обязанности телохранителя лишат вас формы. Так что знаменитый Бронзовый Рыцарь в этом году может лишиться спеси!
— Посмотрим. Лучше тренируйся, может быть, и выстоишь против помещиков!
Глаза Трагера сузились.
— Вообще-то, я пришел с дружескими намерениями, капитан!
Лукьен зевнул. Дружеские намерения со стороны Трагера ничего не значат.
— Хорошо. Спасибо за пищу.
Но Трагер не ушел. Он снова наклонился вперед, высматривая Кассандру у пруда. И восхищенно присвистнул.
— Хороша, верно ведь? Счастливчик будет Акила, когда получит этот лакомый кусочек!
Лукьен ничего не сказал.
Трагер наклонился поближе:
— Я бы ничего не имел против того, чтобы уложить ее к себе в постель, говорю вам.
— Лейтенант, вы слишком много выпили, — сухо произнес Лукьен. Не забывайте, она жена короля.
Трагер ухмыльнулся.
— Только не говорите мне, будто не замечаете ее, капитан. Я же вижу, как вы смотрите на нее. Словно течная сука…
— Ну все, хватит, — проворчал Лукьен. Он выхватил бутылку с вином из рук Трагера. — Идите проспитесь, лейтенант, а я постараюсь забыть об этом досадном происшествии.
Вначале Трагер не сдвинулся с места. Он с вызовом смотрел на Лукьена. Потом улыбнулся и поднялся с земли, причем, кубок выпал из его рук и разбился.
— Знаете, капитан, очень уж вы заносчивы, — пробормотал Трагер, потом повернулся и удалился.
Лукьен смотрел ему вслед, и сердце его бешено колотилось. Он почувствовал себя нехорошо. Неужели его увлечение Кассандрой столь очевидно? Он стоял на берегу пруда и смотрел на рисующую принцессу. Играли лютни. Она была так хороша, что рыцарь не мог оторвать глаз.
Кассандра же, стоя на мостике, увлеченно играла кистями и красками, делая вид, что чужой рыцарь ей безразличен. День был чудесный, и праздник дарил много радости, но одно мешало: ей никак не удавалось изгнать Лукьена из своих мыслей. Она взглянула поверх мольберта: он опять в одиночестве. Трагер с языком, как бритва, покинул его. Вот он потягивает вино из бокала. Выглядит отрешенно, как будто смотрит в никуда. Но Кассандре-то известно, что Бронзовый Рыцарь наблюдает за ней со дня первой встречи, почти не спускает глаз. Да уж, он был в подлинном смысле этого слова тело хранителем, и, к ее немалому смущению, Кассандре нравилось, что он желает ее. Боль в желудке успокоилась, и она вернулась к живописи, используя золотисто-желтый цвет, дабы передать оттенок его униформы. Сегодня на нем не было доспехов, но ей он нравился именно в них, и, раз только Джансиз могла подойти к мостику, она рисовала, что хотела, без страха быть обнаруженной. Кассандра взяла тоненькую кисточку — буквально из нескольких волосков — и прорисовала его сверкающие бронзовые латы. Солнце сияло на золотых волосах. Кассандре рыцарь казался потрясающе красивым.
— Он снова смотрит на меня, — прошептала она. Джансиз сидела на покрывале и вязала с отсутствующим видом. Замечание подруги заставило ее поднять голову.
— Нет, не нужно глядеть в упор, — прошипела Кассандра. Сама она не сводила глаз с рисунка. — Поверь мне, это правда. Он весь день за мной наблюдает.
Джансиз, которую этот рисунок слегка пугал, издала протестующий звук.
— Если кто-нибудь увидит, что ты делаешь…
— Никто нас не видит, — засмеялась Кассандра. — Я здесь в безопасности. Вот почему мне захотелось попасть сюда. По крайней мере, сестры не заглядывают ко мне под кровать.
— Но как же герцог, Кассандра? Это же его дом…
— Ну и что из этого? Ему все равно, что я делаю, лишь бы мне было хорошо. Милый старикашка. — Принцесса с удовольствием рассматривала рисунок. Он был очень хорош, учитывая ее небольшое дарование, и она гордилась тем, как ей удалось передать выражение лица. Страстное и чуточку опасное.
— Ты бы лучше рисовала будущего мужа, — набросилась на нее Джансиз. Она сердито отложила вязание. — И что ты собираешься сделать с этим рисунком, когда закончишь? Подаришь Лукьену?
— Не говори ерунды.
— Это я-то?
— Ты, ты. Хватит дрожать от страха. Я должна сосредоточиться.
Кассандра бросила еще один взгляд украдкой. Лукьен снова отвернулся, и это уменьшило ее пыл. Она нахмурилась. К нему подошел еще один из его людей, на этот раз не Трагер, а другой, по имени Бенн. Он уселся рядом с Лукьеном и они заговорили.
— Он не совсем такой, как я ожидала, — заключила Кассандра.
Джансиз закатила глаза.
— Я вижу, ты не дашь мне сегодня спокойно закончить вязание.
— Хотя, он ничего, правда ведь, Джан? Довольно красивый, я имею в виду.
— Прекрати свои нечестивые речи, — Джансиз обвела пространство взглядом в поисках того, кто мог бы подслушать. — Ты ведь обручена, Кас. Ты что, забыла?
Кассандра не забывала этого: она продолжала мысленно сравнивать Лукьена и своего будущего мужа. Акила был мягкий и обаятельный, немножко нервный. И еще он был великий человек, это всякий скажет. Ей крупно повезло, что они встретились. Но при этом он книгочей и чересчур вежлив, и у него нет ни капельки Лукьеновской грубоватости. Кассандру всю жизнь окружали люди, подобные Акиле. И внезапно она поняла, что просто устала от людей королевской крови.
— Помечтать совсем неплохо, — мягко проговорила она, положила кисть и стала смотреть на другой берег. Бенн и Лукьен смеялись, угощаясь сыром. Неподалеку расположился лютнист, а с ним — несколько друзей Линука. Всем, похоже, по душе пикник — кроме Кассандры. Боль в желудке больше не беспокоила ее. Со времени приезда в Глэйн она почти совершенно исчезла. И теперь появилась другая боль, не физическая.
— Я хочу прокатиться верхом, — внезапно решила она. — Вместе с Лукьеном.
— Что? — Джансиз отложила вязание и вскочила на ноги. — Нет, Кас, только не это!
— Почему? Это моя единственная возможность. Никто не обратит внимания.
— А твой отец?
— Мой отец за двадцать миль отсюда. — Кассандра прикрыла рисунок холстом, скрыв его от любопытных глаз. — Я хочу поговорить с ним.
Джансиз подалась вперед.
— Ты именно поэтому хотела сюда приехать, ведь так? Просто выбрать шанс, чтобы побыть с ним наедине?
Кассандра не отвечала, и Джансиз вздохнула.
— Пожалуйста, Кассандра, не глупи. Просто забудь о нем, хорошо?
— Не хочу забывать, — сказала Кассандра. — Хочу узнать, отчего он все время смотрит на меня. Хочу узнать кое-что о нем.
Джансиз неодобрительно покачала головой. Кассандра послала ей очаровательную улыбку.
— Ты просто душка. Присмотри за рисунком, хорошо? — и она двинулась через мостик. Лукьен сразу заметил ее. Он встал — как и все остальные — склонив голову в приветствии.
— Я хочу покататься верхом, — заявила Кассандра. Она посмотрела на слуг Линука. — Оседлайте мне, пожалуйста, двух лошадей. — Затем повернулась к Лукьену. — Вы поедете со мной.
С лица рыцаря разом сошла краска.
— Что?
— Поедете со мной кататься, для моей безопасности. Вы ведь мой защитник, разве не так?
— Да, но…
— Так защищайте меня. Отец не позволил бы мне кататься без вас.
Лукьен с трудом проглотил комок.
— Хорошо, миледи. Я попрошу остальных тоже присоединиться к нам.
— Нет. Я приехала в Глэйн, дабы отдохнуть от шума и суеты, а не для того, чтобы таскать за собой всю свиту. Вас одного вполне достаточно, Лукьен.
Проходя к дому, где собиралась переодеться в костюм для верховой езды, она услышала изумленный вздох Лукьена. И на лице ее заиграла легкая улыбочка удовлетворения.
К вящему удивлению Лукьена, Кассандра оказалась отличной наездницей. Ей не нужна была помощь, чтобы сесть на лошадь или управлять ею. Фактически, это она вела их по холмам Глэйна, едва оборачиваясь, чтобы сказать одно-два слова. Ее молчание было показным, и Лукьен знал это и раздражался. Она удивила его самим предложением отправиться на прогулку, а потом напустила на себя фамильную спесь. Когда она гордо ехала на несколько шагов впереди, разглядывая луга вокруг и не обращая на него внимание, Лукьен смотрел на нее в восхищении. Он даже слегка нервничал. Или то было чувство вины?
Они уже удалились от дома Линука и остальных участников пикника, а также от слуг, и ехали посреди холмов, заросших мягкой зеленой травой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Кассандра представляла собой настоящую загадку для Лукьена. Почти ребенок, но с телом женщины, а во взгляде не было и намека на невинность. В многочисленных военных кампаниях он встречал подобных женщин — словно выкованных из железа под мягкой нежной плотью, способных на очень и очень многое. Вот и Кассандра такова, решил Лукьен. Проведя с ней две недели, он понял, почему она приняла предложение Акилы. Ей наскучила жизнь в Замке Хес. Она устала быть Карисовой дочерью. Принцесса мечтала стать королевой.
— И, конечно, она ею будет, — пробормотал Лукьен. У особ королевской крови всегда так: все их желания исполняются. Акила получит прелестную жену, а Кассандра, которой мало одного замка, получит и второй еще до оглашения в церкви. Лукьен откинулся назад, нахмурившись. И почему это люди, подобные ему, вечно желают то, чего им не видать как своих ушей? Сейчас быть «братом» для Акилы ничего для него не значило. Женщины высшего класса — подобные Кассандре — не могли принадлежать ему.
— Капитан?
Лукьен услышал голос до того, как на его лицо упала тень. Над ним возвышался Трагер со странной ухмылкой на лице. В одной руке лейтенант держал блюдо с едой, в другой — бутылку вина. По его бессмысленному взгляду можно было догадаться: он сильно пьян.
— Вы ничего не едите, — заявил Трагер. Он протянул Лукьену тарелку. — Я думаю, вы голодны.
Лукьен замешкался. Если возьмешь тарелку, Трагер еще, чего доброго, усядется рядом. Но он и вправду голоден, поэтому решил воспользоваться шансом — и проиграл. Трагер точно плюхнулся рядом, издав утробный рык, когда его зад коснулся земли.
— Два стакана, — приказал он одному из слуг Линука.
— Достаточно одного, — поправил Лукьен.
Слуга замер в нерешительности. Трагер с нехорошей улыбкой показал ему два пальца:
— Ты меня слышал: два!
Слуга удалился. И вернулся через минуту, неся пару хрустальных кубков, и вручил их Трагеру. Тот, не поблагодарив, начал разливать вино. Лукьен без аппетита смотрел на пищу.
— Что-то вы нынче тихий, капитан, — Трагер протянул ему стакан. — Вам нехорошо?
Лукьен ощутил раздражение.
— Все в порядке.
— Так отчего бы вам не наслаждаться этим днем? — Трагер указал на прекрасное окружение. — Знаю, вам не по душе эта обязанность, но ведь ничего не поделаешь, так, может, и не стоит раздражаться? Есть вино, музыка… — он бросил взгляд на мостик. — И хорошенькие девушки, на которых приятно поглазеть.
Лукьен поднял глаза:
— О чем это ты?
— Денек прекрасный, — Трагер мирно потягивал вино. Он откинулся на локтях, не стесняясь отрыжки. — Ешьте, капитан. Еда очень вкусная, — настаивал он. — Герцог Линук умеет развлекать гостей.
— Мне показалось, ты говорил, что не станешь пить с рииканами, — напомнил Лукьен. — Или ты изменил своим принципам?
Трагер пожал плечами.
— Почему бы не изменить? Бесплатная еда, выпивка. Только дурак откажется.
Его ответ напомнил Лукьену, за что он так сильно не любил лейтенанта. Он втайне проклинал Акилу: оставить его с этим человеком! Ничтожный человечишко, к тому же ревнивый, и всегда был таковым. Он очень долго таил зло и до сих пор не простил Лукьену то, что король Балак избрал его своим любимцем. Хотя они выпускались из школы одновременно, изучали одни и те же дисциплины, Лукьен стал капитаном королевской гвардии. Некоторые, и Трагер, в том числе, решили: это из-за близости к королю. Если быть честным до конца, Лукьен тоже признавал, что какая-то доля истины в этом есть. Но ведь он еще был лучим солдатом в школе, что и доказал в боях неоднократно. Но Трагеру было на это наплевать.
— Ну и денек сегодня, просто чудо, не правда ли, капитан? — продолжал Трагер, смакуя вино.
— Да, верно, — согласился Лукьен. Он приступил к фазаньей ножке.
— Слава Богу, мы выехали из Хеса, — сказал Трагер. — В замке спертый воздух. — Он с шумом вдохнул. — Вот как должен жить человек. Пахнет морем — хорошо!
— Очень хорошо.
— Здорово будет вернуться домой, в Лиирию. Я уже соскучился.
Лукьен кивнул. До чего же раздражает голос этого человека!
— Полагаю, свадьба короля Акилы будет событием века! Он, похоже, не на шутку увлечен. А вы, судя по всему, будете свидетелем на свадьбе.
— Похоже на то.
— А потом начнется турнир. Думаю, он устроит турнир в честь свадьбы, — Трагер окинул его взглядом. — Будете принимать участие?
— Я просто уверен в этом, — Лукьен улыбнулся в ответ.
— Я много тренируюсь, капитан.
— Правда? Тем лучше для тебя.
— В яблоневых садах близ Лайонкипа, перед нашей поездкой в Хес, я практиковался каждое утро. Да, весенний турнир в этом году должен удасться на славу.
Лукьен засмеялся.
— Я одолею тебя, как и в прошлом году. И нынче все гости на свадьбе Акилы смогут посмотреть, как ты свалишься мордой в грязь. Ты прав — это будет здорово!
— Похвальба! — отозвался Трагер. — У меня такое чувство, что обязанности телохранителя лишат вас формы. Так что знаменитый Бронзовый Рыцарь в этом году может лишиться спеси!
— Посмотрим. Лучше тренируйся, может быть, и выстоишь против помещиков!
Глаза Трагера сузились.
— Вообще-то, я пришел с дружескими намерениями, капитан!
Лукьен зевнул. Дружеские намерения со стороны Трагера ничего не значат.
— Хорошо. Спасибо за пищу.
Но Трагер не ушел. Он снова наклонился вперед, высматривая Кассандру у пруда. И восхищенно присвистнул.
— Хороша, верно ведь? Счастливчик будет Акила, когда получит этот лакомый кусочек!
Лукьен ничего не сказал.
Трагер наклонился поближе:
— Я бы ничего не имел против того, чтобы уложить ее к себе в постель, говорю вам.
— Лейтенант, вы слишком много выпили, — сухо произнес Лукьен. Не забывайте, она жена короля.
Трагер ухмыльнулся.
— Только не говорите мне, будто не замечаете ее, капитан. Я же вижу, как вы смотрите на нее. Словно течная сука…
— Ну все, хватит, — проворчал Лукьен. Он выхватил бутылку с вином из рук Трагера. — Идите проспитесь, лейтенант, а я постараюсь забыть об этом досадном происшествии.
Вначале Трагер не сдвинулся с места. Он с вызовом смотрел на Лукьена. Потом улыбнулся и поднялся с земли, причем, кубок выпал из его рук и разбился.
— Знаете, капитан, очень уж вы заносчивы, — пробормотал Трагер, потом повернулся и удалился.
Лукьен смотрел ему вслед, и сердце его бешено колотилось. Он почувствовал себя нехорошо. Неужели его увлечение Кассандрой столь очевидно? Он стоял на берегу пруда и смотрел на рисующую принцессу. Играли лютни. Она была так хороша, что рыцарь не мог оторвать глаз.
Кассандра же, стоя на мостике, увлеченно играла кистями и красками, делая вид, что чужой рыцарь ей безразличен. День был чудесный, и праздник дарил много радости, но одно мешало: ей никак не удавалось изгнать Лукьена из своих мыслей. Она взглянула поверх мольберта: он опять в одиночестве. Трагер с языком, как бритва, покинул его. Вот он потягивает вино из бокала. Выглядит отрешенно, как будто смотрит в никуда. Но Кассандре-то известно, что Бронзовый Рыцарь наблюдает за ней со дня первой встречи, почти не спускает глаз. Да уж, он был в подлинном смысле этого слова тело хранителем, и, к ее немалому смущению, Кассандре нравилось, что он желает ее. Боль в желудке успокоилась, и она вернулась к живописи, используя золотисто-желтый цвет, дабы передать оттенок его униформы. Сегодня на нем не было доспехов, но ей он нравился именно в них, и, раз только Джансиз могла подойти к мостику, она рисовала, что хотела, без страха быть обнаруженной. Кассандра взяла тоненькую кисточку — буквально из нескольких волосков — и прорисовала его сверкающие бронзовые латы. Солнце сияло на золотых волосах. Кассандре рыцарь казался потрясающе красивым.
— Он снова смотрит на меня, — прошептала она. Джансиз сидела на покрывале и вязала с отсутствующим видом. Замечание подруги заставило ее поднять голову.
— Нет, не нужно глядеть в упор, — прошипела Кассандра. Сама она не сводила глаз с рисунка. — Поверь мне, это правда. Он весь день за мной наблюдает.
Джансиз, которую этот рисунок слегка пугал, издала протестующий звук.
— Если кто-нибудь увидит, что ты делаешь…
— Никто нас не видит, — засмеялась Кассандра. — Я здесь в безопасности. Вот почему мне захотелось попасть сюда. По крайней мере, сестры не заглядывают ко мне под кровать.
— Но как же герцог, Кассандра? Это же его дом…
— Ну и что из этого? Ему все равно, что я делаю, лишь бы мне было хорошо. Милый старикашка. — Принцесса с удовольствием рассматривала рисунок. Он был очень хорош, учитывая ее небольшое дарование, и она гордилась тем, как ей удалось передать выражение лица. Страстное и чуточку опасное.
— Ты бы лучше рисовала будущего мужа, — набросилась на нее Джансиз. Она сердито отложила вязание. — И что ты собираешься сделать с этим рисунком, когда закончишь? Подаришь Лукьену?
— Не говори ерунды.
— Это я-то?
— Ты, ты. Хватит дрожать от страха. Я должна сосредоточиться.
Кассандра бросила еще один взгляд украдкой. Лукьен снова отвернулся, и это уменьшило ее пыл. Она нахмурилась. К нему подошел еще один из его людей, на этот раз не Трагер, а другой, по имени Бенн. Он уселся рядом с Лукьеном и они заговорили.
— Он не совсем такой, как я ожидала, — заключила Кассандра.
Джансиз закатила глаза.
— Я вижу, ты не дашь мне сегодня спокойно закончить вязание.
— Хотя, он ничего, правда ведь, Джан? Довольно красивый, я имею в виду.
— Прекрати свои нечестивые речи, — Джансиз обвела пространство взглядом в поисках того, кто мог бы подслушать. — Ты ведь обручена, Кас. Ты что, забыла?
Кассандра не забывала этого: она продолжала мысленно сравнивать Лукьена и своего будущего мужа. Акила был мягкий и обаятельный, немножко нервный. И еще он был великий человек, это всякий скажет. Ей крупно повезло, что они встретились. Но при этом он книгочей и чересчур вежлив, и у него нет ни капельки Лукьеновской грубоватости. Кассандру всю жизнь окружали люди, подобные Акиле. И внезапно она поняла, что просто устала от людей королевской крови.
— Помечтать совсем неплохо, — мягко проговорила она, положила кисть и стала смотреть на другой берег. Бенн и Лукьен смеялись, угощаясь сыром. Неподалеку расположился лютнист, а с ним — несколько друзей Линука. Всем, похоже, по душе пикник — кроме Кассандры. Боль в желудке больше не беспокоила ее. Со времени приезда в Глэйн она почти совершенно исчезла. И теперь появилась другая боль, не физическая.
— Я хочу прокатиться верхом, — внезапно решила она. — Вместе с Лукьеном.
— Что? — Джансиз отложила вязание и вскочила на ноги. — Нет, Кас, только не это!
— Почему? Это моя единственная возможность. Никто не обратит внимания.
— А твой отец?
— Мой отец за двадцать миль отсюда. — Кассандра прикрыла рисунок холстом, скрыв его от любопытных глаз. — Я хочу поговорить с ним.
Джансиз подалась вперед.
— Ты именно поэтому хотела сюда приехать, ведь так? Просто выбрать шанс, чтобы побыть с ним наедине?
Кассандра не отвечала, и Джансиз вздохнула.
— Пожалуйста, Кассандра, не глупи. Просто забудь о нем, хорошо?
— Не хочу забывать, — сказала Кассандра. — Хочу узнать, отчего он все время смотрит на меня. Хочу узнать кое-что о нем.
Джансиз неодобрительно покачала головой. Кассандра послала ей очаровательную улыбку.
— Ты просто душка. Присмотри за рисунком, хорошо? — и она двинулась через мостик. Лукьен сразу заметил ее. Он встал — как и все остальные — склонив голову в приветствии.
— Я хочу покататься верхом, — заявила Кассандра. Она посмотрела на слуг Линука. — Оседлайте мне, пожалуйста, двух лошадей. — Затем повернулась к Лукьену. — Вы поедете со мной.
С лица рыцаря разом сошла краска.
— Что?
— Поедете со мной кататься, для моей безопасности. Вы ведь мой защитник, разве не так?
— Да, но…
— Так защищайте меня. Отец не позволил бы мне кататься без вас.
Лукьен с трудом проглотил комок.
— Хорошо, миледи. Я попрошу остальных тоже присоединиться к нам.
— Нет. Я приехала в Глэйн, дабы отдохнуть от шума и суеты, а не для того, чтобы таскать за собой всю свиту. Вас одного вполне достаточно, Лукьен.
Проходя к дому, где собиралась переодеться в костюм для верховой езды, она услышала изумленный вздох Лукьена. И на лице ее заиграла легкая улыбочка удовлетворения.
К вящему удивлению Лукьена, Кассандра оказалась отличной наездницей. Ей не нужна была помощь, чтобы сесть на лошадь или управлять ею. Фактически, это она вела их по холмам Глэйна, едва оборачиваясь, чтобы сказать одно-два слова. Ее молчание было показным, и Лукьен знал это и раздражался. Она удивила его самим предложением отправиться на прогулку, а потом напустила на себя фамильную спесь. Когда она гордо ехала на несколько шагов впереди, разглядывая луга вокруг и не обращая на него внимание, Лукьен смотрел на нее в восхищении. Он даже слегка нервничал. Или то было чувство вины?
Они уже удалились от дома Линука и остальных участников пикника, а также от слуг, и ехали посреди холмов, заросших мягкой зеленой травой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108