Именно банкиры выделили львиную долю золота для подарка королю Риика. Стремясь к открытию новых торговых рядов, они постарались отличиться щедростью. Как только Акила и его сопровождающие въехали в город, они увидели богато украшенные коляски и сидящих в них ездоков, приветственно махавших руками. Как и все в Лиирии, они слышали новости об успехе короля в Хесе и поэтому бурно выражали радость. Акила улыбался и кивал, стараясь не выглядеть по-мальчишечьи. Отец предупреждал его, что банкиры не испытывают доверия к тому, кто зря тратит их деньги.
В стороне от торговцев Главная улица казалась совершенно пустынной, так что у Акилы и его компании было достаточно места для маневров. Улица простиралась на запад, в район изобилия, и в нищенские северные районы, а еще вела к площади Канцелярии, где, в самом центре города, высилась резиденция Акилы — Лайонкип. Вокруг королевского замка, словно грифы вокруг львиного логова, сосредоточились Канцелярии. В них заседали многочисленные министры и чиновники, делая жизнь лиирийцев «проще», ставя им бесчисленные препоны. Военная Канцелярия располагалась в массивном здании из кирпича и черного металла. А Канцелярия Казны возвышалась почти до уровня самого Лайонкипа, щедро украшенная золотыми листьями и мраморными горгульями. Рядом с Казной стоял Дом Герцогов, пятиэтажная крепость из крупных булыжников — резиденция барона Торина Гласса, премьер-министра. Здесь, за столами из полированного дуба, землевладельцы Лиирии распивали дорогие вина и, между делом, принимали важные решения. Вид Дома Герцогов испортил настроение Акиле. Барон Гласс являлся главным его оппонентом. С тех пор, как Акила занял трон, он вечно сопротивлялся всем предлагаемым королем переменам.
Но сегодня наглый барон не интересовал Акилу. Он не сводил глаз с Лайонкипа. Королевская резиденция была домом для его семьи больше ста лет, ее выстроили, когда Лиирия была молодым государством, отрезанным от континента войнами и конвенциями. Кот, столица новой нации, была выстроена немного позже. Для народа Лиирии, поклонявшегося многим богам и не имевшего специальных храмов, Лайонкип был чем-то вроде собора, священным местом для поклонения. В отличие от Риика, Марна или других соседей, в Лиирии проживало весьма смешанное население. Когда нация была совсем молодой, она привлекала торговцев и пилигримов со всего континента, обещая хорошую жизнь вдали от войн, ведущихся на континенте. В мечтах основателей Лиирия фигурировала как счастливое место мира и неограниченных возможностей.
При мысли об этом настроение Акилы ухудшилось. Его предки не помогли мечтам основателей осуществиться. Короткие дни мирной передышки сменялись кровавыми войнами. Постоянные приграничные перестрелки и нарушенные договоры превратили Лиирию в подобие соседей — еще одну страну, живущую по военным законам. При этой мысли Акила заскрипел зубами.
— Брек, я собираюсь изменить эту страну, — заявил он.
Брек улыбнулся.
— Да, милорд, вы говорили мне об этом.
— Как минимум, десяток раз, — согласился Акила. — Но я действительно намерен добиться этого. Все меняется.
— Так обычно и бывает, — спокойно проговорил Брек. Он вообще был слишком спокойным и мягким для офицера. И всегда мог поддержать любого, кто в этом нуждался. — Вы заключили мир с Рииком, милорд. Я скажу, что это хорошее начало, разве не так?
— Хорошее начало. Но этого недостаточно.
Брек посмотрел вперед, на скопление правительственных зданий.
— Это будет непросто, — вздохнул он. — Даже ваш отец имел кучу неприятностей с этими канцеляриями, и они не давали ему жить спокойно.
— И мне не дают, — отозвался Акила. — Я это знаю. Но я не хочу править с помощью страха, Брек. Я хочу, чтобы министры охотно поддерживали меня, чтобы верили в мои предложения. — Он пустил коня вскачь. — Вперед. Мне не терпится попасть домой.
Улицы наполнялись стуком копыт. Открывались окна, и люди Лиирии выглядывали из домов, радуясь приезду короля. Какая-то женщина послала Акиле воздушный поцелуй, заставив того покраснеть. Наконец, они проехали открытый рынок и очутились на площади Канцелярии. Улицы были узкими, заполненными служащими, спешащими на работу. В дверях канцелярии Казны двое министров в длиннополых одеждах оборвали разговор на полуслове, заметив приближение короля. Они кланялись с подобострастными улыбками. Акила вежливо кивнул. Серая стена крепости встала перед ним, успокаивая. Он услышал знакомые звуки жизни в замке. Главные ворота уже были открыты к его приезду, решетка поднята, словно челюсти гигантской акулы. Фонари освещали дорогу, и их оранжевый свет смешивался с лучами утреннего солнца.
Акила заглянул через ворота во двор. Он был почти пуст, исключая нескольких юных пажей, чистящих лошадей. Голуби, повсеместно живущие в Лайонкипе, где с ними обращались как с королевскими птицами, разгуливали по двору в поисках пищи. На вершине холма замер по стойке «смирно» взвод стражников Лайонкипа в алой с золотом униформе. В отличие от королевской гвардии, которой командовал Лукьен, стражники были автономным подразделением Военной канцелярии. Их единственной обязанностью являлась защита замка и его обитателей. Как всегда, алебардщики, замерли навытяжку при приближении Акилы. Перед строем стражников стоял Грэйг с приветственной улыбкой на лице. Начальник стражи как следует подготовил стражу ко встрече короля. Грэйг был стариком, но глаза его блестели, как у юноши, и в алой униформе стражников он выглядел молодцом.
— Эй, Грэйг! — позвал король. Он проехал вперед и спешился. Выбежал паж, взял лошадь короля под уздцы и увел с собой. Акила, не обращая внимания на церемониальную чашу в руках Грэйга, просто подал ему руку. Это сделалось ритуалом с тех времен, как Акила стал королем. Они пожали друг другу руки, потом обнялись. — Рад тебя видеть, — сказал Акила.
— Ах, как хорошо, что ты вернулся, — радостно воскликнул Грэйг. Он хлопнул Акилу по плечу и звучно поцеловал в щеку. — Молодцом! Я горжусь тобой!
— Мы все гордимся нашим королем, — проговорил Брек, — Видели бы вы его, когда он общался с Карисом — как бывалый дипломат!
— Я всегда говорил твоему отцу: быть парню дипломатом, — старик с любопытством оглядел группу. — А где Лукьен?
— Я оставил его в Риике вместе с Трагером и остальными, — отвечал Акила. — Они присматривают кое за кем, важным для меня. — Он смущенно улыбнулся. — Вы, небось, слышали хорошие новости?
Начальник стражи захохотал.
— Да, как же, слышал, мошенник ты эдакий! Вы вместе с гвардейцами попали в дурную компанию!
— Она тебе понравится, Грэйг! Кассандра — просто прелесть. Разве не так, Брек?
— Милорду могло повезти гораздо меньше, — ухмыльнулся тот.
— Ну, и когда же я ее увижу? — осведомился Грэйг. — Чего мы ждем?
— Мне нужно спланировать свадебную церемонию, наивный старый олух. Многое предстоит сделать, а главное, подготовить все к ее приезду. Но первым делом вот что — я голоден. Будут меня кормить завтраком, в конце концов?
— На кухне уже все готово, — отвечал Грэйг. Он пожал плечами. — Я, как и прежде, твой домашний распорядитель. Пойдем… — Он повернулся и пошел через двор. Акила последовал за ним, но Брек остался, присматривая за своими людьми и скакунами. Двор быстро оживал с приездом короля, и лучи солнца ласкали лицо Акилы.
— Итак? — спросил он. — Какие новости со дня моего отъезда? Надеюсь, ничего дурного?
— Дурного? — нахмурился Грэйг. — Я ежедневно совершаю обход, не упуская никаких мелочей. Даже крыша не протекла ни в одном месте.
— А канцелярии? Что с ними?
— Держат себя в руках. Барон Гласс немного шумит, но ничего необычного.
— Это хорошая новость, — заметил Акила. Они проходили под аркой в коридор, ведущий к кухне. От запаха жарившегося бекона у Акилы заурчало в желудке. — Ты хорошо поработал, Грэйг. Спасибо.
— Хотелось бы мне, чтобы все новости были хорошими.
— А это не так?
— Нет, боюсь, что нет. Бейт родила.
Акила разом остановился.
— Мертвого?
— Слава Богу, нет. Но он… калека. Рука и нога… вот такие. — Стражник изобразил изуродованный кулак. — Пальцы собраны вместе. А сама Бейт переживает, вдруг этим не ограничится.
— Не ограничится?
— Ты знаешь, о чем я, — сказал Грэйг. Он постучал по голове. — Мозг. Дитя может быть слабоумным.
Легкомысленное выражение исчезло с лица Акилы. Бейт уже потеряла мужа, и Акила знал, как она ждала ребенка. Как сказала повитуха Гвена, он должен занять «пустое место».
— Я должен навестить ее, — решил Акила. Он огляделся, не зная, что предпринять. — Она уже встала?
Грэйг усмехнулся.
— У нас не в обычае, чтобы король навещал вдов, милорд.
— Поговорим позже, Грэйг, — сказал Акила и помчался в сторону, противоположную кухне. Завтрак может и подождать; ему необходимо повидать Бейт.
Он поспешил по коридору и поднялся по лестнице, обгоняя слуг и прыгая через две ступеньки. Бейт занимала покои на третьем этаже главного здания. Она делила их с мужем, Гилвином, и они вместе готовились к рождению ребенка, принимая дары — пеленки и одежонку — от всех женщин Лайонкипа и украшая небольшое жилище игрушками. Гилвин был другом Лукьена, и когда Акила несколько раз навещал его жилище, короля всегда ждал оживленный прием. Теперь, скорее всего, он будет холодным. Достигнув третьего этажа, Акила собрал волю в кулак. Большинство из дверей были закрыты. Комната Бейт находилась в конце коридора. Акила подошел поближе и прислушался, но ничего не услышал. Не будучи уверен, что поступает правильно, он постучал в дверь.
— Бейт? Ты проснулась?
За дверью послышалось шуршание. Акила буквально приклеил улыбку на лицо.
— Кто там? — раздался голос, хриплый со сна, но Акила узнал его обладательницу.
— Бейт, это Акила.
После замешательства она спросила:
— Король? — Снова раздалось шуршание. Акила представил, как она поправляет ночную рубашку. — Милорд Акила, еще минуту, пожалуйста…
Акила терпеливо ждал, пока дверь, наконец, не отворилась, явив взору Бейт в неприбранной одежде и с растрепанными волосами, под опухшими глазами — синяки. Она еле выдавила улыбку, отступив в сторону, чтобы он мог войти, и присела в реверансе.
— Милорд, какой сюрприз для меня. Простите, я не ожидала вас. Мой вид…
— Все в полном порядке, Бейт, не беспокойся, — Акила вошел в комнату. Как он и ожидал, все радостное оживление исчезло из нее. — Прошу прощения за беспокойство, но я только что прибыл. Я слышал… ну, что у тебя ребенок…
— Да, милорд, — ответила женщина. Она запахнулась в халат, и вид имела смущенный и неловкий. Став королем, Акила не раз замечал, как обычные люди теряются в его присутствии.
— Пожалуйста, успокойся, — взмолился он. — Я просто хотел повидать тебя и твое дитя.
Бейт вспыхнула:
— Так вы пришли увидеть Гилвина?
— Гилвина? — засмеялся Акила. — Так это его имя? Я даже не знал, что у тебя мальчик! Знаю, ты как раз хотела мальчика. — Он оглядел комнату и увидел колыбель возле единственного окошка. Луч солнца падал на выбеленную деревянную спинку, завешенную хлопчатобумажным одеяльцем. — А, вот он где!
— Да, милорд, — подтвердила Бейт. В ее тоне звучала гордость. — Он, по-моему, спит.
Акила коснулся колыбели одним пальцем.
— Можно посмотреть на него?
— Конечно! — ответила Бейт. — Только он… — Ее голос упал.
— Я знаю о ваших трудностях, Бейт. Стражник Грэйг сказал мне. Мне очень жаль.
Бейт быстро заговорила:
— Ох, но он прекрасный малютка, милорд. У него глаза отца. И он умненький! Уже отзывается на свое имя. — Бейт повернулась к колыбели. — Вот он, позвольте показать вам.
— Но если он спит…
— Нет, — с тревогой произнесла Бейт. — Я хочу, чтобы вы его увидели.
Акила стоял у колыбели, с восхищением наблюдая, как она достает спеленутого младенца из-под одеяла. Малютка Гилвин завозился в знак протеста, что его разбудили. Лицо Бейт просветлело, когда она протянула мальчика королю, чтобы тот посмотрел на него.
— Ах, — Акила замер, словно зачарованный. Он наклонился поближе к ребенку, изумленный его малыми размерами. Маленький Гилвин устремил на короля затуманенный взгляд и заплакал.
— Не надо, не плачь, — проговорила Бейт, качая младенца. — Это же король!
Акила протянул палец, коснувшись животика ребенка. Гилвин в ответ сморщил нос, отчего король засмеялся.
— Он чудесный, — сказал Акила. Он заметил сросшиеся пальчики, но решил не обращать на это внимания. — Поздравляю, Бейт. Будь здесь твой муж, он был бы очень горд.
— Да, — печально отозвалась женщина. — Как бы я хотела, чтобы он увидел мальчика. Но Мери утверждает, что его дух все видит.
— Пожалуй, так, — согласился Акила, нисколько в том не уверенный. Как и многие в замке, Мери верила в жизнь духов. Это была одна из религий, исповедуемых живущими в Лайонкипе. — Как я уже сказал, Гилвин гордился бы этим маленьким солдатом.
Бейт побелела. Она крепче прижала к себе малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
В стороне от торговцев Главная улица казалась совершенно пустынной, так что у Акилы и его компании было достаточно места для маневров. Улица простиралась на запад, в район изобилия, и в нищенские северные районы, а еще вела к площади Канцелярии, где, в самом центре города, высилась резиденция Акилы — Лайонкип. Вокруг королевского замка, словно грифы вокруг львиного логова, сосредоточились Канцелярии. В них заседали многочисленные министры и чиновники, делая жизнь лиирийцев «проще», ставя им бесчисленные препоны. Военная Канцелярия располагалась в массивном здании из кирпича и черного металла. А Канцелярия Казны возвышалась почти до уровня самого Лайонкипа, щедро украшенная золотыми листьями и мраморными горгульями. Рядом с Казной стоял Дом Герцогов, пятиэтажная крепость из крупных булыжников — резиденция барона Торина Гласса, премьер-министра. Здесь, за столами из полированного дуба, землевладельцы Лиирии распивали дорогие вина и, между делом, принимали важные решения. Вид Дома Герцогов испортил настроение Акиле. Барон Гласс являлся главным его оппонентом. С тех пор, как Акила занял трон, он вечно сопротивлялся всем предлагаемым королем переменам.
Но сегодня наглый барон не интересовал Акилу. Он не сводил глаз с Лайонкипа. Королевская резиденция была домом для его семьи больше ста лет, ее выстроили, когда Лиирия была молодым государством, отрезанным от континента войнами и конвенциями. Кот, столица новой нации, была выстроена немного позже. Для народа Лиирии, поклонявшегося многим богам и не имевшего специальных храмов, Лайонкип был чем-то вроде собора, священным местом для поклонения. В отличие от Риика, Марна или других соседей, в Лиирии проживало весьма смешанное население. Когда нация была совсем молодой, она привлекала торговцев и пилигримов со всего континента, обещая хорошую жизнь вдали от войн, ведущихся на континенте. В мечтах основателей Лиирия фигурировала как счастливое место мира и неограниченных возможностей.
При мысли об этом настроение Акилы ухудшилось. Его предки не помогли мечтам основателей осуществиться. Короткие дни мирной передышки сменялись кровавыми войнами. Постоянные приграничные перестрелки и нарушенные договоры превратили Лиирию в подобие соседей — еще одну страну, живущую по военным законам. При этой мысли Акила заскрипел зубами.
— Брек, я собираюсь изменить эту страну, — заявил он.
Брек улыбнулся.
— Да, милорд, вы говорили мне об этом.
— Как минимум, десяток раз, — согласился Акила. — Но я действительно намерен добиться этого. Все меняется.
— Так обычно и бывает, — спокойно проговорил Брек. Он вообще был слишком спокойным и мягким для офицера. И всегда мог поддержать любого, кто в этом нуждался. — Вы заключили мир с Рииком, милорд. Я скажу, что это хорошее начало, разве не так?
— Хорошее начало. Но этого недостаточно.
Брек посмотрел вперед, на скопление правительственных зданий.
— Это будет непросто, — вздохнул он. — Даже ваш отец имел кучу неприятностей с этими канцеляриями, и они не давали ему жить спокойно.
— И мне не дают, — отозвался Акила. — Я это знаю. Но я не хочу править с помощью страха, Брек. Я хочу, чтобы министры охотно поддерживали меня, чтобы верили в мои предложения. — Он пустил коня вскачь. — Вперед. Мне не терпится попасть домой.
Улицы наполнялись стуком копыт. Открывались окна, и люди Лиирии выглядывали из домов, радуясь приезду короля. Какая-то женщина послала Акиле воздушный поцелуй, заставив того покраснеть. Наконец, они проехали открытый рынок и очутились на площади Канцелярии. Улицы были узкими, заполненными служащими, спешащими на работу. В дверях канцелярии Казны двое министров в длиннополых одеждах оборвали разговор на полуслове, заметив приближение короля. Они кланялись с подобострастными улыбками. Акила вежливо кивнул. Серая стена крепости встала перед ним, успокаивая. Он услышал знакомые звуки жизни в замке. Главные ворота уже были открыты к его приезду, решетка поднята, словно челюсти гигантской акулы. Фонари освещали дорогу, и их оранжевый свет смешивался с лучами утреннего солнца.
Акила заглянул через ворота во двор. Он был почти пуст, исключая нескольких юных пажей, чистящих лошадей. Голуби, повсеместно живущие в Лайонкипе, где с ними обращались как с королевскими птицами, разгуливали по двору в поисках пищи. На вершине холма замер по стойке «смирно» взвод стражников Лайонкипа в алой с золотом униформе. В отличие от королевской гвардии, которой командовал Лукьен, стражники были автономным подразделением Военной канцелярии. Их единственной обязанностью являлась защита замка и его обитателей. Как всегда, алебардщики, замерли навытяжку при приближении Акилы. Перед строем стражников стоял Грэйг с приветственной улыбкой на лице. Начальник стражи как следует подготовил стражу ко встрече короля. Грэйг был стариком, но глаза его блестели, как у юноши, и в алой униформе стражников он выглядел молодцом.
— Эй, Грэйг! — позвал король. Он проехал вперед и спешился. Выбежал паж, взял лошадь короля под уздцы и увел с собой. Акила, не обращая внимания на церемониальную чашу в руках Грэйга, просто подал ему руку. Это сделалось ритуалом с тех времен, как Акила стал королем. Они пожали друг другу руки, потом обнялись. — Рад тебя видеть, — сказал Акила.
— Ах, как хорошо, что ты вернулся, — радостно воскликнул Грэйг. Он хлопнул Акилу по плечу и звучно поцеловал в щеку. — Молодцом! Я горжусь тобой!
— Мы все гордимся нашим королем, — проговорил Брек, — Видели бы вы его, когда он общался с Карисом — как бывалый дипломат!
— Я всегда говорил твоему отцу: быть парню дипломатом, — старик с любопытством оглядел группу. — А где Лукьен?
— Я оставил его в Риике вместе с Трагером и остальными, — отвечал Акила. — Они присматривают кое за кем, важным для меня. — Он смущенно улыбнулся. — Вы, небось, слышали хорошие новости?
Начальник стражи захохотал.
— Да, как же, слышал, мошенник ты эдакий! Вы вместе с гвардейцами попали в дурную компанию!
— Она тебе понравится, Грэйг! Кассандра — просто прелесть. Разве не так, Брек?
— Милорду могло повезти гораздо меньше, — ухмыльнулся тот.
— Ну, и когда же я ее увижу? — осведомился Грэйг. — Чего мы ждем?
— Мне нужно спланировать свадебную церемонию, наивный старый олух. Многое предстоит сделать, а главное, подготовить все к ее приезду. Но первым делом вот что — я голоден. Будут меня кормить завтраком, в конце концов?
— На кухне уже все готово, — отвечал Грэйг. Он пожал плечами. — Я, как и прежде, твой домашний распорядитель. Пойдем… — Он повернулся и пошел через двор. Акила последовал за ним, но Брек остался, присматривая за своими людьми и скакунами. Двор быстро оживал с приездом короля, и лучи солнца ласкали лицо Акилы.
— Итак? — спросил он. — Какие новости со дня моего отъезда? Надеюсь, ничего дурного?
— Дурного? — нахмурился Грэйг. — Я ежедневно совершаю обход, не упуская никаких мелочей. Даже крыша не протекла ни в одном месте.
— А канцелярии? Что с ними?
— Держат себя в руках. Барон Гласс немного шумит, но ничего необычного.
— Это хорошая новость, — заметил Акила. Они проходили под аркой в коридор, ведущий к кухне. От запаха жарившегося бекона у Акилы заурчало в желудке. — Ты хорошо поработал, Грэйг. Спасибо.
— Хотелось бы мне, чтобы все новости были хорошими.
— А это не так?
— Нет, боюсь, что нет. Бейт родила.
Акила разом остановился.
— Мертвого?
— Слава Богу, нет. Но он… калека. Рука и нога… вот такие. — Стражник изобразил изуродованный кулак. — Пальцы собраны вместе. А сама Бейт переживает, вдруг этим не ограничится.
— Не ограничится?
— Ты знаешь, о чем я, — сказал Грэйг. Он постучал по голове. — Мозг. Дитя может быть слабоумным.
Легкомысленное выражение исчезло с лица Акилы. Бейт уже потеряла мужа, и Акила знал, как она ждала ребенка. Как сказала повитуха Гвена, он должен занять «пустое место».
— Я должен навестить ее, — решил Акила. Он огляделся, не зная, что предпринять. — Она уже встала?
Грэйг усмехнулся.
— У нас не в обычае, чтобы король навещал вдов, милорд.
— Поговорим позже, Грэйг, — сказал Акила и помчался в сторону, противоположную кухне. Завтрак может и подождать; ему необходимо повидать Бейт.
Он поспешил по коридору и поднялся по лестнице, обгоняя слуг и прыгая через две ступеньки. Бейт занимала покои на третьем этаже главного здания. Она делила их с мужем, Гилвином, и они вместе готовились к рождению ребенка, принимая дары — пеленки и одежонку — от всех женщин Лайонкипа и украшая небольшое жилище игрушками. Гилвин был другом Лукьена, и когда Акила несколько раз навещал его жилище, короля всегда ждал оживленный прием. Теперь, скорее всего, он будет холодным. Достигнув третьего этажа, Акила собрал волю в кулак. Большинство из дверей были закрыты. Комната Бейт находилась в конце коридора. Акила подошел поближе и прислушался, но ничего не услышал. Не будучи уверен, что поступает правильно, он постучал в дверь.
— Бейт? Ты проснулась?
За дверью послышалось шуршание. Акила буквально приклеил улыбку на лицо.
— Кто там? — раздался голос, хриплый со сна, но Акила узнал его обладательницу.
— Бейт, это Акила.
После замешательства она спросила:
— Король? — Снова раздалось шуршание. Акила представил, как она поправляет ночную рубашку. — Милорд Акила, еще минуту, пожалуйста…
Акила терпеливо ждал, пока дверь, наконец, не отворилась, явив взору Бейт в неприбранной одежде и с растрепанными волосами, под опухшими глазами — синяки. Она еле выдавила улыбку, отступив в сторону, чтобы он мог войти, и присела в реверансе.
— Милорд, какой сюрприз для меня. Простите, я не ожидала вас. Мой вид…
— Все в полном порядке, Бейт, не беспокойся, — Акила вошел в комнату. Как он и ожидал, все радостное оживление исчезло из нее. — Прошу прощения за беспокойство, но я только что прибыл. Я слышал… ну, что у тебя ребенок…
— Да, милорд, — ответила женщина. Она запахнулась в халат, и вид имела смущенный и неловкий. Став королем, Акила не раз замечал, как обычные люди теряются в его присутствии.
— Пожалуйста, успокойся, — взмолился он. — Я просто хотел повидать тебя и твое дитя.
Бейт вспыхнула:
— Так вы пришли увидеть Гилвина?
— Гилвина? — засмеялся Акила. — Так это его имя? Я даже не знал, что у тебя мальчик! Знаю, ты как раз хотела мальчика. — Он оглядел комнату и увидел колыбель возле единственного окошка. Луч солнца падал на выбеленную деревянную спинку, завешенную хлопчатобумажным одеяльцем. — А, вот он где!
— Да, милорд, — подтвердила Бейт. В ее тоне звучала гордость. — Он, по-моему, спит.
Акила коснулся колыбели одним пальцем.
— Можно посмотреть на него?
— Конечно! — ответила Бейт. — Только он… — Ее голос упал.
— Я знаю о ваших трудностях, Бейт. Стражник Грэйг сказал мне. Мне очень жаль.
Бейт быстро заговорила:
— Ох, но он прекрасный малютка, милорд. У него глаза отца. И он умненький! Уже отзывается на свое имя. — Бейт повернулась к колыбели. — Вот он, позвольте показать вам.
— Но если он спит…
— Нет, — с тревогой произнесла Бейт. — Я хочу, чтобы вы его увидели.
Акила стоял у колыбели, с восхищением наблюдая, как она достает спеленутого младенца из-под одеяла. Малютка Гилвин завозился в знак протеста, что его разбудили. Лицо Бейт просветлело, когда она протянула мальчика королю, чтобы тот посмотрел на него.
— Ах, — Акила замер, словно зачарованный. Он наклонился поближе к ребенку, изумленный его малыми размерами. Маленький Гилвин устремил на короля затуманенный взгляд и заплакал.
— Не надо, не плачь, — проговорила Бейт, качая младенца. — Это же король!
Акила протянул палец, коснувшись животика ребенка. Гилвин в ответ сморщил нос, отчего король засмеялся.
— Он чудесный, — сказал Акила. Он заметил сросшиеся пальчики, но решил не обращать на это внимания. — Поздравляю, Бейт. Будь здесь твой муж, он был бы очень горд.
— Да, — печально отозвалась женщина. — Как бы я хотела, чтобы он увидел мальчика. Но Мери утверждает, что его дух все видит.
— Пожалуй, так, — согласился Акила, нисколько в том не уверенный. Как и многие в замке, Мери верила в жизнь духов. Это была одна из религий, исповедуемых живущими в Лайонкипе. — Как я уже сказал, Гилвин гордился бы этим маленьким солдатом.
Бейт побелела. Она крепче прижала к себе малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108