Цилиндр окружали небольшие белые сооружения, располагавшиеся внутри двух колец, разделенных тремя сотнями метров. Оба северных квадранта (Ричард вошел в поселение через северное отверстие) казались идентичными; в каждом квадранте находились пятьдесят-шестьдесят сооружений, похожих по внешнему виду. Судя по симметрии, Ричард решил, что в двух остальных квадрантах он увидит то же самое.
Тонкий окружной канал – семидесяти или восьмидесяти метров шириной охватывал сооружение. Канал и кольца белых зданий располагались на плато, с которого поднимался бурый цилиндр. За пределами канала начиналась большая область, как будто бы заросшая зеленью; она-то и занимала большую часть поселения. Зеленый край по пологому склону равномерно протянулся от канала к берегам четырехсотметрового рва, расположенного у основания стены поселения. Все четыре идентичных квадранта в зеленом регионе были подразделены на четыре сектора каждый – по земным аналогиям Ричард назвал их джунглями, лесом, степью и пустыней.
Примерно десять минут Ричард молча оглядывал открывшиеся просторы. Освещенность уменьшалась пропорционально расстоянию от цилиндра, и ближние к нему области он видел не отчетливей дальних... тем не менее зрелище впечатляло. И чем больше глядел он, тем больше находил нового; в зеленом регионе попадались небольшие озера и речки, внутри рва из воды вырастали крошечные островки... было там и нечто вроде дорог между белыми сооружениями. «Конечно, – подумал он, – что же еще я хотел увидеть? Люди в Новом Эдеме воспроизвели уголок Земли. И сейчас я вижу часть планеты, породившей птиц».
Эта мысль напомнила ему, что они с Николь всегда полагали, что птицы ни теперь, ни когда-нибудь прежде – не владели высотами техники, позволяющими путешествовать в космосе. Ричард извлек бинокль и стал разглядывать далекий бурый цилиндр. «Какие же секреты ты укрываешь?» проговорил он, на миг увлекшись перспективой новых приключений и открытий.
Потом Ричард принялся искать в небе птиц. Он был разочарован, хотя дважды как будто бы замечал крылатые создания над бурым цилиндром. Но эти точки настолько быстро пересекали поле зрения бинокля, что он не мог быть уверен. И нигде – ни в зеленой области, ни вблизи белых строений, даже во рву – не было никакого движения. Ничто не свидетельствовало о том, что внутри птичьего поселения обитают живые существа.
Свет погас через четыре часа, и Ричард вновь остался в темноте на вертикальной стене. Он проверил термометр, накапливающий результаты измерений. После того как он попал в поселение, температура ни разу не отклонилась от 26ьС больше чем на полградуса. «Великолепный контроль за температурой, – подумал Ричард. – Но почему такой строгий? Зачем тратить столько мощности на поддержание постоянной температуры?»
Шли часы, было темно, и Ричард начал терять терпение. Он почувствовал усталость, несмотря на то что регулярно давал отдохнуть каждой группе мышц, меняя опору. Пора было решаться на что-нибудь. Поразмыслив, он решил, что не стоит отвязывать веревку и спускаться вниз в водяное кольцо. «Что же делать потом, если я и сумею спуститься вниз? Хорошо, переплыву, но что потом? Все равно придется поворачивать назад, если не удастся раздобыть еду».
И он неторопливо полез вверх. И когда, наполовину одолев подъем, остановился передохнуть, как будто бы услышал едва различимый звук, донесшийся справа. Ричард осторожно потянулся к рюкзаку за радиоприемником. Ограничиваясь минимумом движений, включил его на самом высоком уровне и надел наушники. Сперва Ричард не услыхал ничего. Но через несколько минут обнаружил, что звуки доносятся снизу, от воды. Правда, невозможно было понять, что именно он слышит – словно бы вода плещется о борт; впрочем, внизу что-то происходило, в этом нельзя было сомневаться.
В воздухе слабо захлопали крылья... снова где-то по правую сторону от него. И без всяких преамбул Ричард внезапно завопил во всю глотку и резко умолк. Взмахи крыльев быстро затихли, но какую-то секунду он их слышал совершенно отчетливо. Ричард был возбужден.
– Я знал, что вы здесь, – радостно закричал он. – Значит, вы следите за мной.
Ричард выработал план, требовавший от него длительных усилий... все-таки лучше иметь схему действий. Он проверил наличие еды и воды, убедился, что ему хватит, и глубоко вздохнул. «Сейчас или никогда», подумал он и принялся спускаться, не рассчитывая более на страховку, предоставляемую веревкой. Двигаться стало труднее, но ошибок он не допустил. Добравшись до конца веревки, Ричард отвязал ее и посветил фонариком вдоль стены. Насколько он мог видеть до слоя тумана, выступов для опоры хватало. Ричард продолжал спуск весьма осторожно, отдавая себе отчет в том, как он напуган. Ему даже казалось, что из наушников до него доносятся звуки собственных сердцебиений.
«Итак, если я не ошибся, – размышлял Ричард, погружаясь в туман, внизу меня ждет компания». Влага на стене сделала спуск вдвойне сложным. Однажды он поскользнулся и едва не упал, но все же удержался. Оказавшись в месте, где выступы служили надежной опорой для рук и ног, Ричард остановился передохнуть. Он полагал, что находится метрах в пятидесяти над водой. «Подожду здесь и послушаю, – решил он. – Возможно, в тумане они не побоятся приблизиться».
Вскоре он снова услышал взмахи крыльев. Казалось, к нему приближается пара птиц. Ричард простоял здесь более часа, наконец туман начал редеть. Взмахи приближавшихся и вновь удалявшихся крыльев он слышал еще несколько раз.
Ричард намеревался дождаться света и потом спуститься к воде. Но туман рассеялся, а света в поселении все еще не было... темнота стала тревожить Ричарда. Он поглядел вниз... Над рвом метрах в десяти реяли наблюдавшие за ним птицы. Через две минуты внутренность поселения вновь осветилась.
Ричард не терял времени. План его был прост. Памятуя, что во тьме под ним кто-то плавал, Ричард решил – внизу во рву происходит нечто важное для птиц или обитателей бурого цилиндра. Если это не так, зачем им понадобилось плавать там, понимая, что он может услышать? Если бы они отложили дела на несколько часов, он, безусловно, оставил бы поселение.
Ричард решил спуститься в ров. «Если птицы решат, что я представляю опасность, они предпримут какие-то действия. Если же нет, поднимусь наверх и вернусь в Новый Эдем». Уже перед самой водой Ричард снял ботинки и не без труда уложил их в водонепроницаемый мешок. Во всяком случае, обувь останется сухой на случай, если все-таки придется лезть наверх. Но как только его ноги коснулись воды, из зелени на другом берегу взлетела пара птиц и приблизилась к нему. Они были в отчаянии. Птицы кричали, трещали, налетали так, словно намеревались разорвать Ричарда когтями на части. Но он настолько был рад удаче, не покинувшей его при спуске, что практически не обращал внимания на их выходки. Птицы метались над ним... пытались загнать его обратно на стену. Он чуть погрузил ноги в воду и внимательно поглядел на птиц. Эта пара несколько отличалась от знакомых ему и Николь по Раме II. Их тела тоже были бархатными, но имели пурпурную окраску. У каждой виднелись черные кольца на шее. Птицы оказались меньше (по мнению Ричарда, моложе) прежних знакомцев и держались куда более агрессивно. Одна даже задела когтем щеку Ричарда, когда тот неосторожно отодвинулся от стены. Наконец Ричард целиком выбрался на стену из воды, однако это как будто бы не умилостивило птиц. Они принялись взмывать вверх вдоль стены, словно бы указывая Ричарду, чего от него хотят. Но он не двигался, и они приходили во все большее и большее возбуждение.
– Хочу идти туда... вместе с вами, – проговорил Ричард, указав на высившийся вдали бурый цилиндр. Каждый раз, когда он повторял этот жест, огромные крылатые создания разражались криками, бормотаньем и взлетали вверх – к проходу. Наконец птицы устали, и Ричард начал уже опасаться, что они набросятся на него. И тут ему в голову пришла блестящая идея. «Но вспомню ли я код? – встревожился он. – Прошло столько лет». Когда он потянулся к рюкзаку, птицы тотчас же отлетели.
– Итак, – громко произнес Ричард, включая свой обожаемый переносный компьютер, – эти ногастики – ваши электронные наблюдатели. Иначе откуда вам знать, что люди держат оружие в подобных рюкзаках?
Он набрал пять букв на клавиатуре и широко улыбнулся, обнаружив на экране нужную картинку.
– Сюда, – махнул Ричард, призывая к себе двух гигантских птиц, отлетевших к другому краю рва. – Сюда, – повторил он, – я хочу вам кое-что показать.
Выставив монитор перед собой, он показал им сложную компьютерную картинку, которой воспользовался много лет назад на Раме II, чтобы убедить птиц перенести их с Николь через Цилиндрическое море. На экране точными линиями были изображены две тройки птиц, несущих над водой в упряжи две человеческие фигуры. Оба существа неуверенно приблизились. «Ну вот, взволнованно сказал себе Ричард. – Теперь разглядите как следует».
3
Ричард не знал, сколько времени пребывает внутри темной комнаты. Представление о времени он потерял вскоре после того, как у него отобрали рюкзак. Здесь ничто не менялось, день не отличался от дня. Спал он в углу комнаты, а когда пробуждался от дремоты или долгого сна, из коридора в его комнату входили две птицы и вручали ему манно-дыню – единственную здесь пищу. Он знал, что они проходят через тщательно запиравшуюся дверь на другом конце коридора, но, когда он оставался спать возле двери, ему просто не давали еды. Понять было несложно.
Через день-другой в его тюрьму пропускали другую пару птиц, вычищавших выделения организма. Одежда его была влажной. Ричард знал, что невероятно грязен, но не умел объяснить своим тюремщикам, что хотел бы помыться.
А тогда – он так обрадовался. Когда обе молодые птицы наконец приблизились достаточно близко, чтобы видеть картинку, и забрали у него компьютер, Ричард решил оставить изображение на экране.
И менее чем через час к нему подлетела огромная птица... такой ему еще не приводилось видеть. Она была серо-бархатной, с тремя блестящими вишневыми кольцами вокруг шеи. Вместе с двумя молодыми она взяла Ричарда в когти. Птицы перенесли его через ров, ненадолго опустили в пустынной области, а там, прощебетав что-то друг другу, решили, как нести его, и вновь подняли высоко в воздух.
У Ричарда замирало сердце. Просторы поселения далеко внизу напоминали ему давнишний полет в монгольфьере на юге Франции. Птицы уносили его в когтях к верхушке бурого цилиндра, располагавшегося прямо под большим, прикрытым сверху шаром. Там их ожидали с полдюжины птиц, в когтях одной из них был компьютер Ричарда, все еще показывающий ту самую картинку. И по широкому вертикальному коридору его опустили внутрь цилиндра.
В первые почти пятнадцать часов Ричарда просто передавали от одной группы птиц к другой. Он подумал, что хозяева представляют его всем жителям птичьей страны. Поскольку в переговоры вступало не слишком много птиц, разражавшихся бормотаньем и криком, Ричард полагал, что в поселении их не более семи сотен.
Ричарда провели по всем конференц-залам птичьего царства и доставили в небольшую комнату, где птица с тремя кольцами и два ее спутника – столь же громадные создания с тремя красными кольцами на шее – день за днем следили за ним в течение целой недели. Все это время Ричарду позволяли пользоваться компьютером и всем, что было в рюкзаке. А потом, закончив наблюдения, у него отобрали пожитки и перевели в тюрьму.
«Должно быть, это случилось три месяца назад, плюс-минус неделя», сказал себе Ричард однажды, приступая к прогулке, которую регулярно совершал два раза в день в качестве упражнения. От двери начинался коридор длиной примерно две сотни метров. Обычно он восемь раз полностью проходил коридор от двери до скалистой стены, где располагалась его камера.
«И за все это время предводители ни разу не посетили его. Итак, период наблюдения завершился приговором... или тем, что у птиц эквивалентно ему... Неужели, с их точки зрения, я в чем-то виновен? И поэтому меня заточили в эту грязную камеру?»
Ботинки Ричарда снашивались, одежда его обтрепалась. Температура особенно не менялась, и он решил, что в обиталище птиц она составляет около 26ьС... не замерзнешь. Но по многим причинам Ричард не хотел расставаться с одеждой, пока она не обветшает окончательно. Он улыбнулся, вспоминая смущение, испытанное в период наблюдения за ним. «Нелегко отправлять естественные потребности, когда три огромные птицы следят за каждым твоим движением».
Вечная манно-дыня ему надоела, но, во всяком случае, она давала ощущение сытости. Ее сок освежал, влажная мякоть обладала приятным вкусом. Но Ричарду хотелось какого-то разнообразия. «Хотя бы тех синтетических яств из Белой комнаты». Несколько раз он уже мечтал о них. Труднее всего Ричарду было сохранить в своей одиночке рассудок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68