Я убежден, что этот ретровирус каким-то образом уцелел и, слегка изменившись за последующие столетия, – быть может, через организм обезьяны, – нашел путь обратно к человеку. Стало быть, человек сам создал ту губительную болезнь, что теперь убивает нас.
Галерея словно взорвалась. Губернатор Ватанабэ постучал вновь, чтобы аудитория успокоилась, жалея, что доктор Тернер не умолчал про свои выводы. Директор госпиталя перешел к описанию проектов, финансирование которых он считал необходимым в наступающем году. Доктор Тернер запрашивал примерно вдвое больше, чем год назад. Сенаторы тихо стонали.
Выступающие следом за Робертом Тернером ничего существенного сказать не могли. Все знали, что теперь надо ждать речи Иэна Макмиллана, кандидата в губернаторы от оппозиции на предстоящих через три месяца выборах. Понятно было, что правящий губернатор Кэндзи Ватанабэ и кандидат от его политической партии Дмитрий Уланов являлись сторонниками значительного увеличения ассигнований на медицину, даже если для этого потребуется ввести новые налоги. Макмиллан, по слухам, возражал против увеличения средств, выделяемых доктору Тернеру.
Иэн Макмиллан потерпел жестокое поражение от Кэндзи Ватанабэ на первых проведенных в колонии всеобщих выборах. После этого мистер Макмиллан переехал из Бовуа в Хаконе и был избран в сенат от района Вегаса; он также занимал выгодное положение в крепнущей деловой империи Тосио Накамуры. Это был брак по расчету. Накамуре требовался кандидат, приемлемый для большинства колонистов и согласный управлять колонией от его имени, а Макмиллан, человек амбициозный, аморальный и беспринципный, стремился занять пост губернатора.
– После выступления доктора Тернера, – начал свою речь Макмиллан, очень просто открыть наши сердца и кошельки, выделив ему деньги на все запросы. Именно это и является недостатком слушаний по бюджету. Глава каждого департамента может уверенно обосновать необходимость своих предложений. Но, разбирая каждый пункт по отдельности, мы упускаем из виду всю картину. Дело не в том, что программа доктора Тернера не стоит затрат. Однако, прежде чем решать, следует установить истинные приоритеты.
Стиль речи Макмиллана значительно улучшился с тех пор, как он переехал в Хаконе. Речи ему, конечно, писали. Впрочем, он не был природным оратором и временами заученные жесты казались просто комичными. В основном Макмиллан хотел подчеркнуть, что носители RV-41 составляют менее 5% населения Нового Эдема и помощь им осуществляется чрезмерно дорогой ценой.
– Почему же остальные колонисты должны терпеть лишения ради такой небольшой группы? – заявил он и добавил: – К тому же существуют и более неотложные дела, требующие дополнительных ассигнований; они затрагивают интересы каждого колониста и имеют непосредственное отношение к выживанию самой колонии.
Макмиллан изложил собственную версию появления ногастиков из соседнего с земным поселения, посеявших панику в рядах исследовательской бригады. По его оценке, подобная вылазка заслуживала едва ли не объявления войны. Макмиллан заявил, что за ногастиками несомненно последуют «существа еще более жуткие», которые доберутся до всех колонистов, а тем более до детей и женщин.
– Деньги, затраченные на оборону, – проговорил он, – израсходованы в интересах каждого.
Кандидат Макмиллан также предположил, что работы по регулированию погоды «намного важнее для обеспечения благосостояния колонии», чем медицинская программа доктора Тернера. Он воздал хвалу инженерам-метеорологам и объявил, что настанет время, когда колонисты сами будут точно предсказывать погоду.
Речь его неоднократно прерывалась аплодисментами с галереи. Обратившись, наконец, к страданиям людей, пораженных RV-41, мистер Макмиллан заявил, что располагает «более эффективным» планом разрешения их «жуткой трагедии».
– Мы построим для них новое поселение, – провозгласил он, – за пределами Нового Эдема, чтобы больные смогли в мире провести свои последние дни.
– Полагаю, – сказал он, – что роль медицины в отношении RV-41 следует ограничить лишь выявлением тех механизмов, с помощью которых эта зараза передается от человека к человеку. И пока эти исследования не завершены, интересам каждого колониста, в том числе и несчастных, являющихся разносчиками этой болезни, наилучшим образом отвечает карантин, чтобы никто из носителей не мог случайно стать причиной заражения.
Николь вместе с семьей находилась на галерее. Они уговорили прийти с ними даже Ричарда, не любившего политических сборищ. Речь Макмиллана возмутила его. Николь же попросту испугалась. Слова бывшего капитана даже по-своему привлекали. «Интересно, кто пишет ему речи», – подумала она, дослушав выступление до конца. И принялась корить себя за то, что недооценила Накамуру.
К концу выступления Макмиллана Элли Уэйкфилд незаметно покинула свое место на галерее. И ее родители, к собственному удивлению, через несколько минут обнаружили свою дочь внизу среди сенаторов; она приближалась к трибуне. Удивлены были и другие сидевшие на галерее, полагавшие, что выступление Макмиллана завершает сегодняшнюю программу. Все уже собирались расходиться. Но многие уселись, когда Кэндзи Ватанабэ представил Элли.
– Изучая право в колледже, – начала Элли, в ее голосе слышалось явное волнение, – мы обращаемся к конституции нашей колонии и процедурам сената. Мало кому известно, что любой гражданин Нового Эдема имеет право выступить на открытом заседании сената...
Прежде чем продолжить, Элли глубоко вздохнула. На галерее Николь с Эпониной наклонились вперед – к поручню ограды.
– Я решила выступить сегодня, – проговорила Элли, – так как считаю свое мнение о вирусе RV-41 уникальным, потому что я, во-первых, молода, а во-вторых, за исключением трех последних лет моей жизни, не имела возможности общаться с другими людьми, кроме членов своей семьи. По обеим этим причинам человеческая жизнь представляет для меня сокровище. Я намеренно выбрала это слово: сокровище – это огромная ценность. Выступавший перед вами самоотверженный врач работает не только днем, но иногда и ночами, чтобы сохранить нас здоровыми, а значит, такой же мерой оценивает человеческую жизнь.
– Доктор Тернер только что объяснил нам, почему необходимо финансировать его программу. Он сказал о том, что представляет собой эта болезнь и каким обра зом он пытается бороться с ней. Доктор предполагает, что все мы понимаем причины. Выслушав мистера Макмиллана, – Элли глянула в сторону предыдущего оратора, – я усомнилась в этом.
– Мы должны продолжать бороться с этой ужасной болезнью до тех пор, пока наконец не сумеем одолеть ее, потому что любая человеческая жизнь настоящее сокровище. Каждая личность – это чудо, удивительная комбинация сложных химических веществ, порождающая свои особенные таланты, мечты и накопившая собственный опыт. Ничего не может быть более важным для колонии, чем деятельность, направленная на сохранение человеческой жизни.
– Из сегодняшнего обсуждения я поняла, что программа доктора Тернера требует огромных затрат. Для того чтобы оплатить ее, потребуются специальные налоги, возможно, каждому из нас придется отказаться от чего-то желанного. Но это небольшая плата за удовольствие разделять общество друг друга. Члены моей семьи и друзья часто говорят мне, что я безнадежно наивна. Быть может, это и так. Однако моя наивность позволяет мне видеть кое-что более ясно, чем прочим. Но в любом случае я полагаю, что имею право задать один лишь вопрос, на который должен дать ответ каждый из вас. Если вас самих или кого-нибудь из вашей семьи поразит вирус RV-41, окажете ли вы поддержку программе доктора Тернера?.. Благодарю вас за внимание.
Зал безмолвствовал, когда Элли сошла с трибуны. А потом послышались громогласные аплодисменты. На глазах Николь и Эпонины выступили слезы. Застывший среди сенаторов доктор Тернер протянул к Элли обе руки.
6
Когда Николь открыла глаза, Ричард сидел возле нее на постели, держа в руках чашечку кофе.
– Ты просила разбудить тебя в семь, – проговорил он.
Она села и взяла у него кофе.
– Спасибо тебе, дорогой. Но почему это делаешь ты, а не Линк?..
– Захотелось самому принести тебе кофе... Есть важные новости – с Центральной равнины. Надо срочно переговорить, хотя я, конечно не забыл, как тебе не нравятся утренние разговоры.
Николь сделала другой неторопливый глоток из чашечки. Она улыбнулась мужу.
– И каковы же новости?
– Случилось еще два столкновения с ногастиками вчера вечером. Теперь за неделю их уже почти дюжина. Сообщают, что наши оборонительные силы уничтожили троих ногастиков, «мешавших» инженерным работам.
– А сами ногастики проявляли враждебность?
– Нет. При первых же звуках стрельбы они бросились к отверстию в стене поселения... и в основном спаслись бегством, как в предыдущий день.
– Ты все еще видишь в них дистанционные наблюдательные устройства, подобные паукообразным биотам в Рамах I и II?
Ричард кивнул.
– Можешь себе представить, какими нас видят Другие... Мы стреляем по безоружным... не дожидаясь проявления какой-либо враждебности с их стороны... силой отвергаем безусловные попытки контакта...
– Мне тоже это не нравится, – негромко проговорила Николь. – Но что мы можем сделать? Сенат косвенным образом разрешил исследовательским бригадам обороняться.
Ричард уже собирался ответить, когда заметил Бенджи, появившегося в дверях. Молодой человек широко улыбался.
– Можно зайти, мама? – спросил он.
– Конечно, дорогой. – Николь широко развела руки. – Иди и покрепче обними меня, именинник.
– С днем рождения, Бенджи, – проговорил Ричард. Тем временем юноша, уже переросший многих мужчин, опустился на кровать и обнял мать.
– Спасибо, дядя Ричард.
– А как насчет вылазки в Шервудский лес, она не отменяется? – медленно спросил Бенджи.
– Конечно нет, – ответила Николь. – А потом вечером состоится званый ужин.
– Ура! – воскликнул Бенджи.
Была суббота. Патрик и Элли еще спали – утром занятий не было. Линк подал завтрак Ричарду, Николь и Бенджи, тем временем взрослые следили за новостями по телевизору. Показывали короткий очерк о самой последней стычке с ногастиками возле второго поселения. Потом с комментариями выступили оба кандидата в губернаторы.
– Я уже не первую неделю заявляю, – говорил Иэн Макмиллан телерепортеру, – что нам необходимо немедленно ускорить оборонительные приготовления. Не следует ограничиваться лишь усовершенствованием оружия, которым располагают наши вооруженные силы, мы должны принять более решительные меры.
Утренние новости завершило интервью с директором метеослужбы. Она объяснила, что неожиданно сухая и ветряная погода в последнее время вызвана «ошибками компьютерного моделирования».
– Все эти недели, – сказала она, – мы безуспешно старались вызвать дождь. Но на конец недели мы, разумеется, запрограммировали солнечный день... так что дождь теперь ждите уже на следующей неделе.
– Они не имеют ни малейшего представления о том, что делают, пробурчал Ричард, выключая телевизор. – Слишком сильные управляющие сигналы создают хаос...
– А что такое ха-ос, дядя Ричард? – спросил Бенджи.
Ричард помедлил какое-то мгновение.
– По-моему, простейшее объяснение – это отсутствие порядка. Но в математике это слово обладает более точным смыслом. Им описывается неограниченная реакция на малые возмущения. – Ричард рассмеялся. – Извини, Бенджи, иногда заносит на научный жаргон.
Бенджи улыбнулся.
– Мне нравится, когда ты говоришь со мной, словно я нор-маль-ный, аккуратно выговорил он. – А иногда даже по-ни-маю не-много.
Николь казалась занятой, пока Линк убирал завтрак со стола. Но, когда Бенджи оставил комнату, чтобы почистить зубы, она склонилась к мужу.
– Ты уже говорил с Кэти? Ни вчера, ни позавчера она не отвечала на телефонные звонки.
Ричард покачал головой.
– Бенджи так расстроится, если она не придет на его день рождения... Как только Патрик проснется, пошлю его на ее поиски.
Ричард встал со стула и обошел стол. Нагнувшись, он взял Николь за руку.
– А как насчет вас, миссис Уэйкфилд? Можно ли надеяться, что вы запланировали перерыв в делах? В конце концов, это же уик-энд.
– Утром я направляюсь в госпиталь, чтобы помочь в обучении двух новых парамедиков. В десять мы с Элли отправляемся в лес, чтобы развлечь Бенджи. На обратном пути я забегу в суд... надо хотя бы проглядеть краткие изложения дел, разбираемых в понедельник. На 14: 30 у меня назначен короткий разговор с Кэндзи, лекция по патологии намечена на 15: 00... словом, буду дома в 16: 30.
– Что ж, у тебя еще хватит времени, чтобы организовать вечеринку для Бенджи. Вот что, дорогая, пора и утихомириться. Все-таки ты не биот.
Николь поцеловала мужа.
– И это говоришь мне ты? Тот самый человек, что работает по 20-30 часов без перерыва, когда у него есть интересное дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68