его чуть не затоптали.
Спасло Морафию обычное тюремное раздолбайство. Дик поленился запереть решетку. Если бы не это, лежать королеве с ножом в спине. А так, под ее весом решетка поехала в сторону. Убийца задерживаться не стал. Перепрыгнув через лежащую королеву, он ссыпался по лестнице и выскочил на улицу. Мелисанда мчалась за ним шаг в шаг. Вопли королевы:
- Стража! Убе-ейте их!! - преследовал девушку по пятам.
- Ну, мамуля, спасибо, - подумала на ходу принцесса. - Век не забуду. Ох, мне бы спастись! Я всё припомню!
- Держи! Пособница!! Шлюха аламутская! - Похоже, королева сама не соображала, что орет.
Впереди замаячили фигуры стражников. Ассасин мчался навстречу смерти.
Но принцесса знала дворец лучше, в тупик она стремиться не стала. Подбежав к полукруглой арке, она перемахнула через каменные перила и кувыркнулась в кусты.
Внизу ее ждал сад. Свобода. Три секретные тропки, ведущие из дворца и множество тайников.
Добраться до укромных местечек Мелисанда не успела. Совсем чуть-чуть. Евстахий Гранье слишком хорошо выдрессировал стражников. Они перекрыли все выходы, не давая «пособнице ассасина» выбраться из сада, и принцесса оказалась в ловушке, Оскальзываясь в грязи, к ней уже бежал давешний вояка - тот, которого она так удачно пнула в пах.
- А, сучье отродье! - орал он. - Ну, счас я тебя постелю. Счас всем нарядом распробуем шалаву!
Прятаться было поздно, бежать тоже. Поднырнув под руку стражника, Мелисанда бросилась к стене. Маленькая калитка вела во внутренний дворик. За чугунной решеткой белели развешанные на веревке плащи. У крыльца смешная каурая лошадка объедала зелень из цветочного горшка. На клумбе цвели ранние фиалки.
Идиллия.
Если по уму, то соваться в этот дворик не стоило. Тупик, верная гибель, беглеца сцапают в два присвиста. Но Мелисанду вела женская интуиция. Девушка проскользнула в калитку и захлопнула ее за собой.
- Стой! Куда?! - Стражник налетел на решетку. - Ты, деваха, того! Лучше добром!
- Добро у тебя коротко.
Раньше, чем рыцарь успел что-то сделать, девичья рука метнулась сквозь прутья. Рванула за ворот плаща - сильно-сильно. С колокольным звоном шлем влепился в решетку.
Из носа стражника хлынула кровь.
- Ах, сучка! - ревел он. - Да я ж тебя! На четыре кости!!
Страшно загремела решетка. Взбешенный громила ломал калитку, останавливаясь лишь затем, чтобы вытереть кровавые сопли под носом. Наконец дверца не выдержала напора и слетела с петель.
- Ну держись, потаскушка!
От удара Мелисанда кувырком полетела в фиалки. Во рту сразу стало горячо и солоно. Лепестки фиалок щекотали разгоряченное лицо. Как они пахнут! - подумала девушка. Никогда Мелисанда не ощущала мир таким ярким и наполненным. Она зажмурилась и попыталась отползти в сторону.
Вот и конец. Свернут ей сейчас шею, как цыпленку…
Второй удар всё не приходил. Послышался странный звук: то ли кашель, то ли плач. Принцесса рискнула приоткрыть один глаз.
Воин стоял на коленях, зажимая лицо ладонями. Пальцы его намокли красным, меж ними торчала рукоять ножа. Крови натекло порядочно - алые струи перечеркнули крест на груди стражника.
- Ай-яй-яй! - послышалось откуда-то из-за спины. - Клянусь сиськами святой Агаты, сир Гилмар очень огорчится. Его цветник… Да вы не друзья прекрасного, господа.
Принцесса поднялась на ноги. Говоривший сидел на измочаленной сосновой колоде. В руке он держал краюшку, на которой аппетитно белело масло. Бутерброд так и остался незаконченным. Громила с ножом в глазнице уже заваливался на бок, намазывать масло было нечем.
- Здравствуйте, сударыня, - кивнул принцессе незнакомец. - Как вам нынешняя весна? Холодная, правда?
Встретив этого человека на улице, Мелисанда пришла бы в ужас. Невысокий, плечистый, длиннорожий. Лицо в шрамах, словно у уличного кота.
Уши драные, нос перебит. Выгоревшие на солнце волосы торчат непокорными вихрами. Разбойник, одним словом.
- Господин Аршамбо! Это вы?! - Храмовник уныло осмотрел недоделанный бутерброд.
- Я, сударыня, кто же еще? - Он поднялся. - Ну что, трудно было до вечера подождать? Я же обещал вас спасти.
- Простите, сир де Сент-Аман! В следующий раз такого не повторится.
- Рад слышать, сударыня. Подождите, я сейчас. - Из полурасколотого полена, лежащего в груде чурбаков, торчал топор. Когда принцесса вбежала во двор, Аршамбо как раз колол дрова. Занятие это следовало отложить до лучших времен.
- Эй, голодранец! - вышел вперед командир стражников. - Сдавайся, гнусный госпитальер!
- Я не госпитальер, - кротко заметил Аршамбо. - Клянусь девственностью святой Агнессы, я…
- Да хоть бенедектинка! Лучше бы тебе, бродяга, не лезть поперек сира де Бюра. А за смерть Себастьяна ты поплатишься. - Он обернулся к своим подчиненным: - Взять его!
Сердце Мелисанды упало. Храмовнику противостояло не меньше десятка стражников. В кольчугах, с мечами в руках. А у того что? Выщербленный мужицкий топор? Драная рубаха в качестве защиты?
Мелисанда прижала руки к груди:
- Сир де Сент-Аман… Простите. Кажется, я втравила вас в историю…
- Ничего, - он нагнулся к куче дров и принялся рыться в ней. - Обожаю истории. Вот только есть хочется…
Бутерброд сиротливо валялся на изрубленной колоде.
Стражники двинулись к храмовнику. Когда тень первого подползла к его сапогам, он выпрямился. В руках его была обмотанная тряпками… палка?
- Чуточку терпения, господа, - заявил Аршамбо, остервенело разрывая ткань. - Сейчас я буду готов.
- Умри, пес!
Из ветоши показалась рукоять меча. Издевательски мукнув, Аршамбо ткнул ею нападавшего в солнечное сплетение. Солдат перегнулся пополам. Второго де Сент-Аман рубанул в колено, третьего - по рукам. Перепуганные стражники отпрянули.
- Да убейте ж этого шута, в конце концов! - закричал взбешенный начальник. - Клянусь всеми святыми, кто отступит, того отправлю вместо Незабудки.
Это подействовало. Никому не хотелось становиться палачом. Солдаты бросились в атаку. Аршамбо высвободил меч из тряпок и принялся выписывать отходную. Бить, крушить, сбивать врагов, резать и кусать.
Мелисанда переживала зря. Вояка-крестоносец, чью шкуру выдубили все сирийские ветра, стоит пяти, а то и шести стражников - сонных, медлительных, обленившихся на спокойной службе. Да и нападать на него могли лишь по очереди, всем места не хватало.
- Храмовники! твари! - орал тощий тип с повисшей на кончике носа каплей. - Всем! известно! Дьявол! вам! воро…
Аршамбо пнул ему под ноги колоду. Когда крикун запнулся, ударил крест-перекрест. Жалобно зазвенев, меч вырвался из рук тощего. Остальные стражники отступили.
- Ну что, храмовник, устал? - издевательски поинтересовался начальник стражи. - Дурак ты, дурак… Лезешь в дела королевские, а того не ведаешь, что Ее Величество тебя без перца съест.
- И пожалеет: перец во мне самое вкусное. Любую красотку спроси.
Грудь Аршамбо ходила ходуном. Сосульки волос падали на лоб, рубаху покрывали кровавые пятна. Тяжело далась драка храмовнику.
- Долго тебе не выстоять. - Командир обернулся к стражникам: - Эй, Жиль, Мишель! Сгоняйте за луками. Пощекочем мерзавца. Остальные - в бой!
Храмовник вскинул клинок к плечу:
- Давайте! Клянусь лососями святого Зинона, порезвимся!
Лязгнули мечи. Бедро Сент-Амана украсилось еще одним порезом, а из волны нападавших выбыло сразу двое.
- Вперед! Бейте, бейте его! Он выдыхается!
- О Жоффруа! - вскричал Аршамбо, отступая по разбросанным поленьям. - К тебе взываю, проходимец! Знай: я умру с твоим именем на устах! И лошадь твою…
- Ага-а-а!
Поленья покатились в разные стороны. Храмовник не удержал равновесия и упал. Меч его вывернулся из руки.
Мелисанда бросилась вперед:
- Стойте! ИМЕНЕМ КОРОЛЯ ОСТАНОВИТЕСЬ! МЕЧИ - В НОЖНЫ!
От неожиданности солдаты застыли. Самые слабосильные даже спрятали оружие. Говорят, от голоса Балдуина де Бурга лопались кольчуги и приседали кони, а принцесса оказалась его достойной ученицей. Пока солдаты недоуменно переглядывались, храмовник успел подняться на ноги. Он еще хорохорился, но бой был проигран по всем статьям. Солдаты окружили девушку. Командир стражи наступил на меч Аршамбо.
- Слава богу, всё решилось само собой. Не придется убивать этого шута. Свяжите его пока. - Он обернулся к принцессе: - Вы же, сударыня, следуйте за мной. Ваша мать хочет поговорить с вами.
- Эй-эй! Полегче! - Солдаты схватили Аршамбо за руки. Храмовник рванулся, но безуспешно. - Отпустите девушку! Иначе, клянусь псом святого Роли, мне придется прибегнуть к крайним мерам.
- К крайним? Ну-ну. Эй, ребята, постойте! Отпустите его. Посмотрим, какое еще коленце выкинет этот скоморох.
Мелисанда в отчаянии смотрела на Аршамбо. На что он надеется? Господи! Теперь ему просто так из тюрьмы не выбраться. Нападение на стражу, убийство, противодействие королевскому приказу…
Аршамбо встряхнулся:
- Ладно. Я предупреждал, но вы не слушали, теперь пеняйте на себя.
Он набрал побольше воздуха в легкие и закричал:
- У флорентийца!! У флорентийца!!
На лицах стражников появились смущенные улыбки. Такие улыбки возникают у людей, которым взахлеб рассказывают несмешной анекдот. Вроде и старается человек, а толку…
- Гундомар, они помяли твой газон! - завывал де Сент-Аман. - Жоффруа, враг посягает на твою лошадь! Мессир де Пейн! Орден в опасности!
Командир сплюнул:
- Довольно, сир Аршамбо. Мы понимаем, вы…
- Еще чуть-чуть. Подождите. - И храмовник заорал: - У флорентийца!!
Эхо рявкнуло, отзываясь:
- …славный кот!
Стрела выбила фонтанчик пыли. Вторая пригвоздила к земле сапог командира стражи. Чернявый плут в холщовом плаще выскочил на крышу с луком в руках.
- Эй, Аршамбо! Кто из них посягал на мою лошадь?
- Именем короля! - разнеслось над двориком. Стражники в замешательстве оглянулись. Из-под арки выходил отряд копейщиков с Евстахием Гранье во главе.
- Именем короля, сдавайтесь, проходимцы! Не портите мне настроение.
За ним спешили рыцари в холщовых рубахах. Один из них - тощий, рыжий, с козлиной бородкой - бросился к поруганному газону.
- О господи! - рыцарь рухнул на колени, воздев к небу руки: - Бичи и скорпионы египетские! Кто это сделал?!
Аршамбо обнял козлобородого:
- Мужайся, друг мой Гундомар. Господь заповедовал нам мужественно переносить лишения. У тебя еще будет в жизни много газонов.
Стражники вертели головами, не понимая, что произошло. Солдаты Гранье всё прибывали и прибывали. Преследователей Мелисанды деловито разоружали и сгоняли к заборчику.
Гранье подошел к командиру:
- Та-ак, Пьер. Нехорошо… Проходимствуем помаленьку?
- Сир Гранье! Помилуйте! Королева отдала приказ…
- Любопытственно. И какой же приказ отдала королева?
Стражник облизал пересохшие губы:
- Это… Госпожу Мелисанду… как пособницу ассасинов… жизни и свободы…
- Пособницу ассасинов. Божественно! Пока мои люди ловят настоящих ассасинов, ты чем же занимаешься? Вломился на территорию Храма. Орденского служителя обидел. Королева тебя накажет.
Лицо Пьера по цвету стало неотличимо от беленой стены.
- Сир Гранье! Умоляю! Чем хотите… я служить буду! Не отдавайте меня королеве!
Стражники безнадежно сгрудились вокруг своего командира. Шутка ли!.. Морафия - фурия та еще. Съест и не заметит.
Сенешаль кивнул:
- Ладно. Зверствовать не буду. Для начала отправимся к Диккону, бестии. Посидите, охолонете. А там уж решим, что с вами делать.
Солдаты как один опустились на колени:
- Благодарим, отец-благодетель. Век не забудем.
Копейщики увели их прочь. Аршамбо принялся рыться за пазухой:
- Эй-эй! Ключи, пожалте! Диккону передайте - он знает.
- Ключи? Что за ключи такие?
- А вам, сир Гранье, это знать без надобности. - Сенешаль поморщился. Вникать в тайные делишки храмовника было выше его сил.
Он обернулся к Мелисанде:
- Ну здравствуй, девочка моя… А я-то, старый дурак, думал: куда ты запропастилась? Уж и не думал тебя повидать.
- Евстахий… Я ведь… я…
- Ничего, дочка… Ничего. Теперь всё будет хорошо.
- Но вы искали меня?!
- Да. Ассасин-то не зря приперся. С письмишком пожаловал. И угадай от кого?
Гранье протянул Мелисанде письмо, найденное у ассасина. Пергамент вонял бараньим жиром и ослиной мочой. По каким базарам и притонам носило оборванца, прежде чем он попал в Иерусалим?
Мелисанда принялась читать, смахивая слезы с ресниц. Строчки плыли перед глазами. Отец! Кому ты доверился, отец?! Мерзавцу де Бюру! А он, он… Девушка шмыгнула носом и спрятала письмо на груди.
- Гранье… Отцу нужна помощь.
- Воистину так.
- Я должна покинуть Иерусалим, Гранье. - Плечи ее поникли. Мелисанда ревела в полный голос, никого не стесняясь. Ну и пусть, пусть видят. Скоро ей совсем не придется плакать. Сестренки, старый Гранье… Подумать только: совсем недавно она мечтала убраться отсюда! Покинуть ненавистный дворец, постылый город. Бежать от матери. И вот…
- Пойдемте, Ваше Высочество, - рука рыцаря легла на ее плечи. - Пойдемте.
- Я плачу… - всхлипнула Мелисанда. - Это плохо, да?.. Это потому что я слабая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Спасло Морафию обычное тюремное раздолбайство. Дик поленился запереть решетку. Если бы не это, лежать королеве с ножом в спине. А так, под ее весом решетка поехала в сторону. Убийца задерживаться не стал. Перепрыгнув через лежащую королеву, он ссыпался по лестнице и выскочил на улицу. Мелисанда мчалась за ним шаг в шаг. Вопли королевы:
- Стража! Убе-ейте их!! - преследовал девушку по пятам.
- Ну, мамуля, спасибо, - подумала на ходу принцесса. - Век не забуду. Ох, мне бы спастись! Я всё припомню!
- Держи! Пособница!! Шлюха аламутская! - Похоже, королева сама не соображала, что орет.
Впереди замаячили фигуры стражников. Ассасин мчался навстречу смерти.
Но принцесса знала дворец лучше, в тупик она стремиться не стала. Подбежав к полукруглой арке, она перемахнула через каменные перила и кувыркнулась в кусты.
Внизу ее ждал сад. Свобода. Три секретные тропки, ведущие из дворца и множество тайников.
Добраться до укромных местечек Мелисанда не успела. Совсем чуть-чуть. Евстахий Гранье слишком хорошо выдрессировал стражников. Они перекрыли все выходы, не давая «пособнице ассасина» выбраться из сада, и принцесса оказалась в ловушке, Оскальзываясь в грязи, к ней уже бежал давешний вояка - тот, которого она так удачно пнула в пах.
- А, сучье отродье! - орал он. - Ну, счас я тебя постелю. Счас всем нарядом распробуем шалаву!
Прятаться было поздно, бежать тоже. Поднырнув под руку стражника, Мелисанда бросилась к стене. Маленькая калитка вела во внутренний дворик. За чугунной решеткой белели развешанные на веревке плащи. У крыльца смешная каурая лошадка объедала зелень из цветочного горшка. На клумбе цвели ранние фиалки.
Идиллия.
Если по уму, то соваться в этот дворик не стоило. Тупик, верная гибель, беглеца сцапают в два присвиста. Но Мелисанду вела женская интуиция. Девушка проскользнула в калитку и захлопнула ее за собой.
- Стой! Куда?! - Стражник налетел на решетку. - Ты, деваха, того! Лучше добром!
- Добро у тебя коротко.
Раньше, чем рыцарь успел что-то сделать, девичья рука метнулась сквозь прутья. Рванула за ворот плаща - сильно-сильно. С колокольным звоном шлем влепился в решетку.
Из носа стражника хлынула кровь.
- Ах, сучка! - ревел он. - Да я ж тебя! На четыре кости!!
Страшно загремела решетка. Взбешенный громила ломал калитку, останавливаясь лишь затем, чтобы вытереть кровавые сопли под носом. Наконец дверца не выдержала напора и слетела с петель.
- Ну держись, потаскушка!
От удара Мелисанда кувырком полетела в фиалки. Во рту сразу стало горячо и солоно. Лепестки фиалок щекотали разгоряченное лицо. Как они пахнут! - подумала девушка. Никогда Мелисанда не ощущала мир таким ярким и наполненным. Она зажмурилась и попыталась отползти в сторону.
Вот и конец. Свернут ей сейчас шею, как цыпленку…
Второй удар всё не приходил. Послышался странный звук: то ли кашель, то ли плач. Принцесса рискнула приоткрыть один глаз.
Воин стоял на коленях, зажимая лицо ладонями. Пальцы его намокли красным, меж ними торчала рукоять ножа. Крови натекло порядочно - алые струи перечеркнули крест на груди стражника.
- Ай-яй-яй! - послышалось откуда-то из-за спины. - Клянусь сиськами святой Агаты, сир Гилмар очень огорчится. Его цветник… Да вы не друзья прекрасного, господа.
Принцесса поднялась на ноги. Говоривший сидел на измочаленной сосновой колоде. В руке он держал краюшку, на которой аппетитно белело масло. Бутерброд так и остался незаконченным. Громила с ножом в глазнице уже заваливался на бок, намазывать масло было нечем.
- Здравствуйте, сударыня, - кивнул принцессе незнакомец. - Как вам нынешняя весна? Холодная, правда?
Встретив этого человека на улице, Мелисанда пришла бы в ужас. Невысокий, плечистый, длиннорожий. Лицо в шрамах, словно у уличного кота.
Уши драные, нос перебит. Выгоревшие на солнце волосы торчат непокорными вихрами. Разбойник, одним словом.
- Господин Аршамбо! Это вы?! - Храмовник уныло осмотрел недоделанный бутерброд.
- Я, сударыня, кто же еще? - Он поднялся. - Ну что, трудно было до вечера подождать? Я же обещал вас спасти.
- Простите, сир де Сент-Аман! В следующий раз такого не повторится.
- Рад слышать, сударыня. Подождите, я сейчас. - Из полурасколотого полена, лежащего в груде чурбаков, торчал топор. Когда принцесса вбежала во двор, Аршамбо как раз колол дрова. Занятие это следовало отложить до лучших времен.
- Эй, голодранец! - вышел вперед командир стражников. - Сдавайся, гнусный госпитальер!
- Я не госпитальер, - кротко заметил Аршамбо. - Клянусь девственностью святой Агнессы, я…
- Да хоть бенедектинка! Лучше бы тебе, бродяга, не лезть поперек сира де Бюра. А за смерть Себастьяна ты поплатишься. - Он обернулся к своим подчиненным: - Взять его!
Сердце Мелисанды упало. Храмовнику противостояло не меньше десятка стражников. В кольчугах, с мечами в руках. А у того что? Выщербленный мужицкий топор? Драная рубаха в качестве защиты?
Мелисанда прижала руки к груди:
- Сир де Сент-Аман… Простите. Кажется, я втравила вас в историю…
- Ничего, - он нагнулся к куче дров и принялся рыться в ней. - Обожаю истории. Вот только есть хочется…
Бутерброд сиротливо валялся на изрубленной колоде.
Стражники двинулись к храмовнику. Когда тень первого подползла к его сапогам, он выпрямился. В руках его была обмотанная тряпками… палка?
- Чуточку терпения, господа, - заявил Аршамбо, остервенело разрывая ткань. - Сейчас я буду готов.
- Умри, пес!
Из ветоши показалась рукоять меча. Издевательски мукнув, Аршамбо ткнул ею нападавшего в солнечное сплетение. Солдат перегнулся пополам. Второго де Сент-Аман рубанул в колено, третьего - по рукам. Перепуганные стражники отпрянули.
- Да убейте ж этого шута, в конце концов! - закричал взбешенный начальник. - Клянусь всеми святыми, кто отступит, того отправлю вместо Незабудки.
Это подействовало. Никому не хотелось становиться палачом. Солдаты бросились в атаку. Аршамбо высвободил меч из тряпок и принялся выписывать отходную. Бить, крушить, сбивать врагов, резать и кусать.
Мелисанда переживала зря. Вояка-крестоносец, чью шкуру выдубили все сирийские ветра, стоит пяти, а то и шести стражников - сонных, медлительных, обленившихся на спокойной службе. Да и нападать на него могли лишь по очереди, всем места не хватало.
- Храмовники! твари! - орал тощий тип с повисшей на кончике носа каплей. - Всем! известно! Дьявол! вам! воро…
Аршамбо пнул ему под ноги колоду. Когда крикун запнулся, ударил крест-перекрест. Жалобно зазвенев, меч вырвался из рук тощего. Остальные стражники отступили.
- Ну что, храмовник, устал? - издевательски поинтересовался начальник стражи. - Дурак ты, дурак… Лезешь в дела королевские, а того не ведаешь, что Ее Величество тебя без перца съест.
- И пожалеет: перец во мне самое вкусное. Любую красотку спроси.
Грудь Аршамбо ходила ходуном. Сосульки волос падали на лоб, рубаху покрывали кровавые пятна. Тяжело далась драка храмовнику.
- Долго тебе не выстоять. - Командир обернулся к стражникам: - Эй, Жиль, Мишель! Сгоняйте за луками. Пощекочем мерзавца. Остальные - в бой!
Храмовник вскинул клинок к плечу:
- Давайте! Клянусь лососями святого Зинона, порезвимся!
Лязгнули мечи. Бедро Сент-Амана украсилось еще одним порезом, а из волны нападавших выбыло сразу двое.
- Вперед! Бейте, бейте его! Он выдыхается!
- О Жоффруа! - вскричал Аршамбо, отступая по разбросанным поленьям. - К тебе взываю, проходимец! Знай: я умру с твоим именем на устах! И лошадь твою…
- Ага-а-а!
Поленья покатились в разные стороны. Храмовник не удержал равновесия и упал. Меч его вывернулся из руки.
Мелисанда бросилась вперед:
- Стойте! ИМЕНЕМ КОРОЛЯ ОСТАНОВИТЕСЬ! МЕЧИ - В НОЖНЫ!
От неожиданности солдаты застыли. Самые слабосильные даже спрятали оружие. Говорят, от голоса Балдуина де Бурга лопались кольчуги и приседали кони, а принцесса оказалась его достойной ученицей. Пока солдаты недоуменно переглядывались, храмовник успел подняться на ноги. Он еще хорохорился, но бой был проигран по всем статьям. Солдаты окружили девушку. Командир стражи наступил на меч Аршамбо.
- Слава богу, всё решилось само собой. Не придется убивать этого шута. Свяжите его пока. - Он обернулся к принцессе: - Вы же, сударыня, следуйте за мной. Ваша мать хочет поговорить с вами.
- Эй-эй! Полегче! - Солдаты схватили Аршамбо за руки. Храмовник рванулся, но безуспешно. - Отпустите девушку! Иначе, клянусь псом святого Роли, мне придется прибегнуть к крайним мерам.
- К крайним? Ну-ну. Эй, ребята, постойте! Отпустите его. Посмотрим, какое еще коленце выкинет этот скоморох.
Мелисанда в отчаянии смотрела на Аршамбо. На что он надеется? Господи! Теперь ему просто так из тюрьмы не выбраться. Нападение на стражу, убийство, противодействие королевскому приказу…
Аршамбо встряхнулся:
- Ладно. Я предупреждал, но вы не слушали, теперь пеняйте на себя.
Он набрал побольше воздуха в легкие и закричал:
- У флорентийца!! У флорентийца!!
На лицах стражников появились смущенные улыбки. Такие улыбки возникают у людей, которым взахлеб рассказывают несмешной анекдот. Вроде и старается человек, а толку…
- Гундомар, они помяли твой газон! - завывал де Сент-Аман. - Жоффруа, враг посягает на твою лошадь! Мессир де Пейн! Орден в опасности!
Командир сплюнул:
- Довольно, сир Аршамбо. Мы понимаем, вы…
- Еще чуть-чуть. Подождите. - И храмовник заорал: - У флорентийца!!
Эхо рявкнуло, отзываясь:
- …славный кот!
Стрела выбила фонтанчик пыли. Вторая пригвоздила к земле сапог командира стражи. Чернявый плут в холщовом плаще выскочил на крышу с луком в руках.
- Эй, Аршамбо! Кто из них посягал на мою лошадь?
- Именем короля! - разнеслось над двориком. Стражники в замешательстве оглянулись. Из-под арки выходил отряд копейщиков с Евстахием Гранье во главе.
- Именем короля, сдавайтесь, проходимцы! Не портите мне настроение.
За ним спешили рыцари в холщовых рубахах. Один из них - тощий, рыжий, с козлиной бородкой - бросился к поруганному газону.
- О господи! - рыцарь рухнул на колени, воздев к небу руки: - Бичи и скорпионы египетские! Кто это сделал?!
Аршамбо обнял козлобородого:
- Мужайся, друг мой Гундомар. Господь заповедовал нам мужественно переносить лишения. У тебя еще будет в жизни много газонов.
Стражники вертели головами, не понимая, что произошло. Солдаты Гранье всё прибывали и прибывали. Преследователей Мелисанды деловито разоружали и сгоняли к заборчику.
Гранье подошел к командиру:
- Та-ак, Пьер. Нехорошо… Проходимствуем помаленьку?
- Сир Гранье! Помилуйте! Королева отдала приказ…
- Любопытственно. И какой же приказ отдала королева?
Стражник облизал пересохшие губы:
- Это… Госпожу Мелисанду… как пособницу ассасинов… жизни и свободы…
- Пособницу ассасинов. Божественно! Пока мои люди ловят настоящих ассасинов, ты чем же занимаешься? Вломился на территорию Храма. Орденского служителя обидел. Королева тебя накажет.
Лицо Пьера по цвету стало неотличимо от беленой стены.
- Сир Гранье! Умоляю! Чем хотите… я служить буду! Не отдавайте меня королеве!
Стражники безнадежно сгрудились вокруг своего командира. Шутка ли!.. Морафия - фурия та еще. Съест и не заметит.
Сенешаль кивнул:
- Ладно. Зверствовать не буду. Для начала отправимся к Диккону, бестии. Посидите, охолонете. А там уж решим, что с вами делать.
Солдаты как один опустились на колени:
- Благодарим, отец-благодетель. Век не забудем.
Копейщики увели их прочь. Аршамбо принялся рыться за пазухой:
- Эй-эй! Ключи, пожалте! Диккону передайте - он знает.
- Ключи? Что за ключи такие?
- А вам, сир Гранье, это знать без надобности. - Сенешаль поморщился. Вникать в тайные делишки храмовника было выше его сил.
Он обернулся к Мелисанде:
- Ну здравствуй, девочка моя… А я-то, старый дурак, думал: куда ты запропастилась? Уж и не думал тебя повидать.
- Евстахий… Я ведь… я…
- Ничего, дочка… Ничего. Теперь всё будет хорошо.
- Но вы искали меня?!
- Да. Ассасин-то не зря приперся. С письмишком пожаловал. И угадай от кого?
Гранье протянул Мелисанде письмо, найденное у ассасина. Пергамент вонял бараньим жиром и ослиной мочой. По каким базарам и притонам носило оборванца, прежде чем он попал в Иерусалим?
Мелисанда принялась читать, смахивая слезы с ресниц. Строчки плыли перед глазами. Отец! Кому ты доверился, отец?! Мерзавцу де Бюру! А он, он… Девушка шмыгнула носом и спрятала письмо на груди.
- Гранье… Отцу нужна помощь.
- Воистину так.
- Я должна покинуть Иерусалим, Гранье. - Плечи ее поникли. Мелисанда ревела в полный голос, никого не стесняясь. Ну и пусть, пусть видят. Скоро ей совсем не придется плакать. Сестренки, старый Гранье… Подумать только: совсем недавно она мечтала убраться отсюда! Покинуть ненавистный дворец, постылый город. Бежать от матери. И вот…
- Пойдемте, Ваше Высочество, - рука рыцаря легла на ее плечи. - Пойдемте.
- Я плачу… - всхлипнула Мелисанда. - Это плохо, да?.. Это потому что я слабая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45