– Так точно, – и он попытался засунуть бластер за штаны. – В отставке.
– Сосед снизу?
– Все верно.
– Вы всегда такой бдительный?
Он замялся, и я заверил его, что вопрос был, в сущности, риторическим.
– Услышал шаги, подумал мало ли… Меня просили присмотреть за квартирой.
– Кто просил? Ньютроп, Виттенгер?
– Да, полковник Виттенгер.
– Я передам ему, что вы по-прежнему бдите. Вы ведь служили в полиции, не так ли?
Да, он служил в транспортной полиции. Я рассказал ему пару анекдотов про нынешнее полицейское начальство. Отставной майор густо хохотал и приговаривал, что помнит это начальство «вот такими»: ростом ниже дверной ручки.
– Так я пойду? – спросил он, когда я сказал, что запас анекдотов исчерпан.
– Постойте… – до меня только сейчас дошло, что я, войдя в квартиру, закрыл дверь на замок. – Откуда у вас ключ?
– От хозяина.
– То есть от Сведенова.
– Ну да, он же пока хозяин.
– Зачем он вам его оставил?
– Как зачем… – майор поправил бластер, норовивший провалится в широкую мотню. – Тоже присмотреть на всякий случай – господин Сведенов часто в отъезде. В прошлом году его залил сосед сверху, так картины попортились на миллионы, вот он и оставил мне ключ, чтоб если опять, так я принял меры.
– И приходилось принимать?
– Да нет, обошлось.
– Точно? – мне показалось, он сомневается. – Вы не слышали, чтобы, ну скажем в апреле, кто-нибудь заходил сюда без хозяина?
– Шаги были, – сказал он не совсем уверенно, но я сообразил, что он опасается, что я припишу ему слуховые галлюцинации.
– Когда?
– Да вот, как вы сказали, где-то в начале апреля.
– Вы поднялись в квартиру?
– Поднялся. А чего мне боятся!
– Я вижу, что вы не из трусливых. Так был здесь кто-нибудь?
– Похоже, что нет…
– Может, послышалось?
– Черт его знает! – с досады он хлопнул себя по ляжкам. Бластер провалился-таки в штаны. – Черт!!
– Вы осмотрели всю квартиру?
– Ну прошелся так… Нет никого, ну я и ушел.
Я зашел с другой стороны:
– В вашем доме всего дюжина квартир, вы всех здесь знаете. Незнакомцев не было? Например, в тот день, когда вам послышались шаги…
– Видел одного человека, выходил из дома вместе со мной. Я шаги-то услыхал, когда собирался выходить из квартиры. Заглянул к Сведенову, потом к себе вернулся, потом спустился вниз, а он как раз выходил.
– Как он выглядел?
– Да никак! Куртка на нем была вроде летной и капюшон – лица не разглядеть. Говорю, он передо мной шел, окликать я не стал – зря, наверное. Шрам у него, помню, был, на руке…
Меня как шокером дернуло.
– Шрам на руке!!! Где? в каком месте? на какой руке?
– Так и думал, что пригожусь, – самодовольно проговорил он. – На правой, промеж костяшек, вот здесь, – он показал на своей руке приблизительно между суставами среднего и безымянного пальцев. Приблизительно – потому что рука у него была толстой и жирной и никаких костяшек или суставов не просматривалось. – Он когда дверь толкал, я заметил, – пояснил майор.
От волнения я долго отыскивал в комлоге снимки Стахова и Кастена.
– Он или он?
Майор помотал головой.
– Не видел, сказал же…
– Может, в другой день?
– Нет, никогда не встречал.
– Он с собой что-нибудь нес?
– Да, вроде сумки или рюкзака с одной лямкой.
– Вы не пытались его окликнуть или остановить?
– Окликнул раз, но он сделал вид, что не слышит. Пошел прямиком к стоянке, там сел в флаер, и больше я его не видел.
– Майор, – сказал я в волнении, – если вы встретили того, кого мы разыскиваем, наш отдел премирует вас… вы что пьете?
– Теперь только пиво, – почесал он живот в области печени.
– Гиннеса, – заключил я.
– Бутылочного, – с кривой улыбкой уточнил он.
– Идет!
Мы ударили по рукам.
Закрыв за ним дверь, я метнулся в кладовую. Аккуратно развел зажим, снял светильник и вынес в комнату. Провод позволил донести его только до середины комнаты. Я выдернул провод из розетки и поднес светильник к окну. И плафон и провод были покрыты толстым слоем пыли. На кнопке виднелся след указательного пальца – единственный. Очевидно, мой. Я положил плафон на пол, потому что он же служил и подоконником, и сел рядом, раздумывая кому звонить сначала.
– О! – с энтузиазмом сказал Ларсон. – Какой, однако, любопытнейший случай фобии! Не стал прикасаться к светильнику, потому что похожим, так сказать, орудием он придушил человека. Шрам на руке – это все пустяки. Не факт, что он от коагулятора. Сам по себе шрам ничего не доказывает, но в сочетании… Припоминаю, у Ридельхаузера описан сходный случай. Ребенок убил свою родительницу феном, уронив его в ванную, когда она там мылась… Страшная травма для ребенка. Он стал боятся электроприборов. К фенам вообще больше не прикасался…
– Хью, – оборвал его Шеф. – Ты бы сначала выяснил, когда в кладовой перегорела лампочка.
Ларсон пошел звонить Ойшвицу, но тот потребовал вместо Ларсона Шефа. Сначала они говорили вдвоем, потом к ним присоединился Сведенов, за которым не надо было далеко ходить, потому что Ойшвиц находился в его камере. Разговор был конфиденциальным, подслушивать Шеф запретил. Сведенов точно помнил, что лампочка перегорела до его отлета с Фаона.
– А я что говорил! – воскликнул Ларсон.
– Способна ли твой психология, – заворчал в ответ Шеф, – объяснить, каким образом убийца покинул астероид. Алексеев утверждает, что у станции был единственный корабль, и он остался стоять, где стоял – рядом со станцией. Как ты можешь это объяснить?
– Это пусть объясняет Федр, – заявил Ларсон.
– Вероятно, убийцу кто-то забрал, – предположил я.
– Ха! Инопланетяне!
– Не обязательно. Второй корабль с сообщником.
– Какое чудесное совпадение! Сообщник будто бы ждал, когда ситуация на станции выйдет из-под контроля и Стахов-Кастен будет вынужден расправиться с Милном. Тут он его и забрал, опередив спасателей на целых два дня.
– Почему именно на два?
– А где, по твоему, находился убийца, когда станция, как выражается твой Алексеев, поплыла? В одном скафандре он мог продержаться всего несколько часов.
– Убийца мог отсидеться в корабле… – возразил я и почувствовал, как разгадка, гораздо более простая, чем второй корабль с сообщником, сама идет ко мне в руки.
– Чего притих? – спросил Шеф. – О чем задумался?
– О корабле.
– Да, – подхватил он, – вот именно, о корабле. Тебе Алексеев не говорил, они не искали следов посадки второго корабля?
– Если это была посадочная шлюпка, то они не увидели бы никаких следов, даже при условии, что они специально стали искать следы посадки. Нет, Алексеев ни словом не заикнулся по поводу второго корабля. Этот вариант ему не пришел в голову, иначе бы он мне сказал.
– А ты не мог бы у него уточнить?
– Это трудно сделать, не вызвав встречных вопросов. Алексеев поймет, что мы раскопали что-то интересное. Нет, Шеф, я отменяю второй корабль. Кажется, у меня есть другое решение.
– Выкладывай! – скомандовал Шеф, утомленный моими метаниями от одной версии к другой.
– До утра подождет? Десять часов на уточнение технических деталей. Или хоть бы восемь.
– Только не восемь, – возразил он, взглянув на часы. – Не нужно будить меня в шесть утра. Если будет что сказать, потерпи до девяти. Пока.
Распрощавшись с Шефом, я позвонил Алексееву. Разумеется, я не собирался спрашивать его о втором корабле. Меня интересовали технические характеристики тех кораблей, которыми пользовались астронавты, работавшие на «Спэйс-Транзит-Инжениринг». И кроме того, я хотел уточнить технические характеристики корабля спасателей.
Черт, я забыл, что Алексеев вылетел на задание. Его автоответчик напомнил мне об этом. Следовательно, мне придется использовать полные десять часов.
Я соединился с Накопителем Фаона, вызвал локус Галактической Службы Спасения и корпоративный локус «Спэйс-Транзит-Инжениринг». От них я перешел к локусам компаний, поставлявших корабли для «СТИ» и спасателям.
На каком же корабле Алексеев летел от Терминала к «Телемаку-Пи»?
Выбор был широк. Поразмыслив, я решил, что мне достаточно того, что сказал спасатель. Они летели до «Телемака» два дня на положенных по инструкции трех «же». Модель корабля спасателей не имела значения. Гораздо большее значение имели технические характеристики корабля, использовавшегося астронавтами «Телемака». Просмотрев базу данных «Спэйс-Транзит-Инжениринг» я понял, какой тип кораблей строители предпочитали использовать для локальных перелетов. Что же касается собственно моделей, то на выбор предлагалось несколько: четырехместный полугрузовой «Стренджер-Локхид» – этот, пожалуй маловат в смысле численности экипажа, затем – шестиместный разведывательный «Патрол» производства «Боинг-Дуглас», шестиместный грузо-пассажирский «Викинг» той же фирмы, две восьмиместные модели от «Эйрбас» и, наконец, целое соколиное семейство от компании «Спэйс-Индастрис» – от «Фэлкон-1001» до «Фэлкон-1010». У «Фэлконов» число мест варьировалось от пяти до пятнадцати, объем грузового отсека уменьшался обратно пропорционально числу мест. При всем разнообразии моделей, интересовавшие меня технические характеристики у всех моделей были практически одни и те же. Незначительные отличия никак не влияли на справедливость моей версии. Без нагрузки и при отсутствии сильных полей тяготения все корабли были способны развивать ускорение до сорока «же» – разумеется, в автоматическом режиме, поскольку антиперегрузочные ванны предохраняли экипаж только от десяти «же» – и то при условии, что экипаж прошел специальную тренировку. На самом деле, при десяти «же» летают лишь в исключительных случаях, можно сказать один раз в жизни. Но убийце терять было нечего, он летел на максимально допустимой тяге. Кроме того, все корабли были оборудованы современнейшими автопилотами, по своей сообразительности уступавшими только пилотам-испытателям. Но чтобы сесть на астероид, причем – на то место, куда ты уже сто раз садился, не нужно обладать мастерством пилота-испытателя.
Черт, почему я ничего не смыслю в космической навигации. Рассчитал бы все точнее. Однако в целом, по-моему, все ясно…
– Ну и что тебе ясно? – спросил Шеф на следующий день. В шесть утра я его не будил, но физиономия у него была недовольная.
– Никакого второго корабля не было и в помине. Убийца покинул «Телемак» на том единственном корабле, которым располагала станция. Он летел на десяти «же», поэтому добирался до Терминала сорок-десять чуть более суток. На Терминале он высадился и отправил корабль назад в автоматическом режиме. На обратный путь у корабля ушло несколько часов. Ларсон, вероятно, сможет произвести точные расчеты, но по сути это ничего не изменит. Корабль оказался на своем прежнем месте часов за восемь-девять до того, как прибыли спасатели. Спасатели либо не догадались просмотреть запись последнего полета, либо преступник предусмотрел, чтобы запись стерлась сразу после посадки на астероид. Скорее – последнее, но это, опять-таки, детали. Таким образом, следы Стахова-Кастена нужно начинать искать на Терминале ТКЛ-сорок-десять.
– Их там уже давно нет, – вставил Ларсон. Он прибыл на утренний доклад вперед меня, но уступил мне место, поскольку я анонсировал свое открытие еще накануне.
– Терминал автоматически регистрирует прибытие кораблей, – заметил Шеф, – как они не заметили, что прибыл корабль со станции, терпящей бедствие?
– Астронавт перенастроил позывные, – предположил я и напомнил: – Мы так делали, когда не хотели, чтобы нас засекли. Помните, в том деле…
– Помню, – кивнул Шеф. – Согласен, технически это возможно. Итак, будем считать, что убийца имел средство добраться до Терминала незамеченным. А ты уверен, что «Телемак» покинул единственный астронавт? Они не могли оба сбежать – Стахов и Кастен?
– "Черный ящик" станции вышел из строя незадолго до взрыва. По его последним записям, из двух человек, находившихся в биозащитных скафандрах, выжил один. Теперь ясно, что это был убийца.
– Стало быть один… Год спустя он крадет бластер у Сведенова и убивает из него фокусника Мак-Магга. Как минимум, это доказывает, что убийца не умер от заражения. Следовательно, ему помогли имунномодуляторы, которые он тайком взял в медблоке. Что ж, это уже само по себе утешение. Мы можем быть уверены, что против зеркального вируса Пака-ХС, или, как мы его с Ларсоном назвали, Кап-вируса, существует противоядие. Хью, ты что-то хочешь добавить? – Шеф обратил внимание, что при упоминании о вирусе Ларсон заерзал в кресле.
– Я как раз хотел рассказать о том, как продвигаются дела у биологов. Они смогли рассчитать инкубационный период Кап-вируса. Он равен приблизительно ды-а-ыыы… – Ларсон зевнул, – …дням.
– Сколько-сколько? – переспросил Шеф и вопросительно посмотрел на меня. Я выдвинул предположение:
– Кажется, он сказал десяти.
– Не-а-ыыы, – возразил Ларсон и схватился за челюсть. – Извините, только в пять утра закончили вычисления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56