Инспектор Виттенгер восклицание Ларсона проигнорировал. Он покачался из стороны в сторону, как бы заглядывая Ларсону за спину. Ларсон покрутил головой.
– Что вы ищите, инспектор? – спросил он.
– Ильинского, – прошипел инспектор. – Как только я натыкаюсь на труп, рядом всегда оказывается Ильинский. Где он прячется? Или сегодня он прислал вместо себя вас?
Конечно, я не ношу, как Виттенгер, пиджаки шестьдесят четвертого размера, но искать меня за спиной тощего Ларсона – это уже попахивает прямым оскорблением. И я бы нашел что ответить инспектору, будь я рядом. Но я в это время находился в котловане с друидскими мегалитами; Ларсон об этом не знал, поэтому отделался общими словами:
– Ильинский в отпуске.
– Да! – обрадовался Виттенгер. – Значит все-таки вы его замещаете. Ладно, значит будем разбираться с вами… Да, сержант? – он повернулся к полицейскому сержанту – тот ждал, когда инспектор обратит на него внимание.
– Господин полковник, что делать с задержанными? – сержант имел в виду тех зрителей, которых удалось перехватить в фойе.
– А сколько их, этих задержанных?
– Да сотни две наберется. Они требуют, чтобы их немедленно отпустили по домам.
– Попросите их вывернуть карманы и предъявить документы. Перепишите имена. Кто окажется без документов – пусть сидит в фойе, я потом подойду. Все ясно?
– Так точно! – рявкнул сержант и отправился исполнять приказание. Сделав три шага, он остановился и дал задний ход.
– Ну? – нахмурился Виттенгер.
– Прошу прощения, господин полковник. Но что если они откажутся вывернуть карманы…
– Это будет автоматически означать, что документы у них не в порядке. Уяснил?
– Так точно, – неуверенно ответил сержант.
– Так действуй! – придал ему уверенности Виттенгер. – Ларсон, вы удостаиваетесь чести быть обысканным мною лично, – высокопарно изрек инспектор нашему эксперту.
– Фальшивые документы вас устроят? – осведомился Ларсон.
– Кто вы на этот раз?
– Что вы, инспектор! В нашем с вами возрасте (обоим было по сорок пять плюс-минус) поздно что-либо менять. Я, как обычно, старший научный консультант журнала «Сектор Фаониссимо», вот моя карточка, впрочем вы ее сто раз видели…
Инспектор отстранил протянутое ему журналистское удостоверение и строго потребовал:
– Выворачивайте карманы!
Ларсон смирился.
– Из оружия у меня только это… – он вытащил из кармана сцепленные кольца.
– Наручники? – удивился Виттенгер. – Нет, отставить, это не наручники…
Он взял кольца двумя руками и подергал. Хитро прищурившись, спросил:
– Давайте, Ларсон, говорите, с каким заданием прислал вас Шеф.
– Клянусь, инспектор, если у кого и было какое-нибудь задание, так это у моей супруги. Она выбрала этот концерт, она покупала билеты, а я только сопровождал. – И Ларсон указал на первый ряд кресел, где сидели Синтия Ларсон и полуобморочная девушка.
– Которая…
– Вот эта! – Синтия Ларсон поднялась, громко хлопнув сидением. – Оставьте моего мужа в покое. Если бы не он, вы бы узнали об убийстве из завтрашних газет!
– Она права, – поддержал супругу Ларсон.
– Положим… – вежливо кивнул ей Виттенгер и обратился к Ларсону: – Положим, вы действительно поступили мудро, вызвав нас и не подпустив никого к месту преступления. Но насчет вашего задания двух мнений быть не может. Вашего Шефа наняли, чтобы разоблачить Великого Мак-Магга. Я слышал о том, что он якобы умеет… как бы это поточнее выразиться… в общем, Мак-Магг, как некоторые считают, сумел бы расцепить эти кольца с помощью четвертого измерения. Если отбросить предположение, что вы вдруг захотели подработать подсадным зрителем… или захотели?
Ларсон в знак протеста фыркнул.
– Вот и я так думаю, – согласился инспектор, – то, следовательно, вы планировали поймать Мак-Магга, как говориться, с поличным. Сознавайтесь, Ларсон, ведь так все и было?
Ларсон фыркнул еще громче.
– Инспектор, никакого задания у меня не было. Кольца сцепились в ходе одного неудачного эксперимента, и я хотел попросить Мак-Магга их расцепить. Другого ответа вы от меня не дождетесь.
Виттенгер расхохотался.
– Вон та девица, – указал он на девушку рядом с Синтией, – нарочно спутала цепочку, чтобы Мак-Магг коснулся ее нежной шейки. Девушку можно понять – Великий Мак-Магг все-таки…
– Шею я предпочитаю никому не подставлять, – гордо заявил Ларсон.
– Когда-нибудь я до нее доберусь… Ну что тебе опять?! – накинулся инспектор на сержанта.
– Вот, господин полковник, расчлененка, – и сержант потряс большим полиэтиленовым мешком. – Нашли у зрителей.
– Что еще за расчлененка?! – опешил Виттенгер.
– Сюда, сюда! Это нам, это нам! – раздались из глубины сцены тихие женские возгласы.
Виттенгер обернулся. Две собранные ассистентки в едва заметных бикини пытались привлечь внимание сержанта.
– Отдай им, – отмахнулся Виттенегер.
Сержант недоуменно пожал плечами, прошел к собранным ассистенткам и высыпал содержимое мешка перед ними на пол. Послышались возгласы: «Ой, это от Мими», «Смотри, я видела такую татуировку у Жужу», «А это грудь Лили», «Чушь, Лили всю жизнь носила второй номер».
Инспектор поворотил нос от этого душераздирающего (телособирающего) паззла. Окинув взглядом сцену, он заметил директора Мьюзик-Холла. Директор стоял на коленях перед вапролоком и умолял его превратиться обратно в конферансье. Вапролок чесал задней лапой чешуйки возле уха и по-собачьи скалил зубы. Отвечать он не хотел.
– Здесь невозможно работать, – пожаловался Виттенгер подошедшему с докладом полицейскому эксперту-криминалисту. Криминалист кивнул.
– Готово? – нетерпеливо спросил инспектор.
Криминалист молча поднес к уху инспектора диктофон. Скрипучий голос заговорил:
«…тело принадлежит мужчине приблизительно сорока стандартных лет, вес приблизительно восемьдесят килограммов, смерть наступила предположительно между восемью и восемью тридцати…»
– К черту! – выругался Виттенгер. – Время смерти мы знаем точно.
Криминалист подержал «паузу», пока инспектор не выругается, затем отпустил.
«…смерть наступила в результате тяжелого повреждения затылочно-теменной области обеих полушарий головного мозга, рассечения эпиталамуса, ожоговых травм в лобных долях… эй, сержант, подержи его ухо…»
Криминалист поспешно промотал вперед.
– К черту! Давай своими словами, – потребовал Виттенгер.
– Здесь все слова мои, – проскрипел криминалист, помахивая диктофоном.
– Я это понял. Давай, не тяни.
Криминалист пошевелил бровями и выдал:
– Задняя часть черепа жертвы была разрушена термодинамическим импульсом, вероятно, значительной мощности…
– А точнее?
– После вскрытия.
– Он уже вскрыт, – махнув в сторону тела, заметил инспектор.
– Не там, – возразил немногословный криминалист.
– Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Чем он по-вашему был вскрыт «не там»? Импульсным лазером? Бластером?
– После вскрытия, – уперся тот.
– Бластер, инспектор, но довольно мощный, – крикнул Виттенгеру молодой ассистент, возившийся возле тела. – В принципе, ему хватило бы и десятой доли импульса. Стреляли откуда-то оттуда, – он указал на ложи бельэтажа.
– Вечно ты спешишь, – сердито бросил ему старший коллега.
Виттенгер поманил Ларсона.
– Вы видели момент убийства?
– То есть вы все-таки считаете, что стрелял не я… – решил позанудствовать Ларсон.
– Ильинский говорит, что вы и бутербродом в рот не всегда попадаете, а здесь… – инспектор прикинул на глаз, – метра два между вами было.
О Ларсоне я никогда ничего подобно не говорил. О Нимеше из Отдела Стратигического Планирования – быть может, но не о Ларсоне. Ларсон к оружию вообще не прикасается. «У меня для этого есть мозги», – сказал он как-то. «Для чего „для этого“ – для убийства что ли?» – спросил я. Ларсон не нашел что ответить.
Ларсон предложил провести следственный эксперимент.
– С бутербродом или с бластером? – попросил уточнить Виттенгер.
– Возвращаясь к вашему предыдущему вопросу, господин инспектор, момента убийства я не видел.
– Почему? – спросил удивленно инспектор.
Тут вспоминается один звонок. Кто-то позвонил мне домой и попросил позвать «бармена Джона». Я сказал, что они не туда попали. «Почему?» – искренне удивились на том конце провода.
– Потому что смотрел в другую сторону, – ответил Ларсон.
– Я видела! – громко крикнула Синтия Ларсон. – Мак-Магг разговаривал с девушкой, она стояла на ступеньках перед сценой, потом она упала… не знаю, что уж такого он ей сказал… Муж ее подхватил. Мак-Магг, будто бы не замечая, что девушка в обмороке, продолжал что-то говорить без микрофона, потом… потом это случилось…
– Что, это? – переспросил Виттенгер, хотя и так было ясно, что на глазах у Синтии Мак-Маггу снесло полголовы.
– Он упал, – коротко ответила она.
Инспектор посмотрел на криминалиста.
– Не может быть, – сказал тот. – Жертва стояла спиной к зрителям.
– Вы можете говорить? – спросил инспектор у девушки.
Ларсон обратил внимание, что длинные ее волосы были аккуратно собраны в пучок, обнажая худую длинную шею. «Волосы убрала, будто знала, что цепочка запутается,» – подумал Ларсон, – «Пройдоха Виттенгер не ошибся.»
– Да, могу, – тихо прошептала она и попыталась приподняться с кресла.
– Сидите, сидите, – и Виттнгер стал спускаться со сцены. – Я подойду. Как ваше имя?
Она назвалась.
– Расскажите мне, что вы видели.
– Я плохо помню… – начала она неуверенно, – после дамы, которая требовала вернуть ей часы, подошла моя очередь, но Мак-Магг повернулся ко мне спиной, а голова – его голова смотрела на меня и продолжала говорить какой-то комплимент по поводу моих глаз или прически… не помню… у меня цепочка запуталась, вот сзади. – она нагнула голову и показала Виттенгеру узелок на тонкой золотой цепочке. – Я попросила его, а он повернулся, но как-то не весь…
– Всё, достаточно, – остановил ее сбивчивую речь инспектор. – Спасибо, пока не уходите.
Виттенгер задумался на тем, не пойти ли ему в фойе и не поискать ли там более надежных свидетелей.
– А ведь так все и было! – громко сказал ему на ухо Ларсон.
От неожиданности инспектор вздрогнул.
– По-моему, вы уже выступали, – заметил он Ларсону.
– Туловище Мак-Магг повернул к зрителям спиною, а голову – лицом!
– Но снесли-то ему затылок! – воскликнул Виттнгер, усмотрев противоречие именно в этом, а не в том, что лицо Мак-Магга каким-то странным образом оказалось со стороны спины.
– На мой взгляд, все дело вот в этом предмете, – молодой ассистент криминалиста поднял что-то из лужи крови.
Со стороны всем показалось, что он поднял какое-то кровавое пятно, при этом не прикасаясь к пятну руками. С пятна упало несколько капель.
– Что там у вас? – крикнул Виттенгер, приглядываясь.
– Подойдите поближе, оттуда вы не увидите.
Виттенгер вскарабкался на сцену, Ларсон последовал за ним.
– Ну и…
– Вот, паутинка, – ассистент помахал рукой. – Совсем прозрачная. На шляпе, наверное, держалась или была надета на голову, как мешок.
Виттенгер взял за край тончайшую, практически невидимую ткань. Она становилась видимой лишь там, где была испачкана кровью. Инспектор напряг зрение и увидел рваный, оплавленный край.
– Где она лежала? – спросил он.
– Около головы.
– И ваш вывод?
– Ну это известная вещь, инспектор. Паутинка создает объемное изображение, поэтому зрители видели вместо затылка лицо. То есть они видели то, что показывала паутинка. Перед смертью жертва смотрела назад, в смысле вперед – если исходить из положения туловища. Лицо на паутинке смотрело на зрителей.
– Чье лицо? – настороженно спросил инспектор.
Ассистент пожал плечами.
– Надо спросить у зрителей. Вот у него, например, – он кивнул на Ларсона.
Ларсон протянул Виттенгеру программку.
– Вот его, – ткнул он в снимок.
Инспектор бросил взгляд на укрытое черным полиэтиленом тело.
– Переверните тело, – скомандовал он криминалисту.
Криминалист поправил резиновые перчатки и призвал на помощь своего ассистента. Сообща они стали осторожно переворачивать тело Магга.
– Осторожнее, осторожнее, – приговаривал криминалист, поддерживая остатки головы сквозь кусок полиэтилена, – а то все высыплется.
– Готово, инспектор, можно смотреть, – сказал ассистент отвернувшемуся Виттенгеру.
Но Виттенгер уже успел взглянуть на лицо Мак-Магга, пока криминалисты переворачивали тело, и больше смотреть не хотел. Залитое кровью лицо обладало усами и бородкой с завитком, для установления более точного сходства со снимком требовалось смыть кровь. Ларсон, воспользовавшись замешательством Виттенгера, подобрал возле тела обрывок паутинки, аккуратно завернул обрывок в салфетку и спрятал в карман.
На сцену выбрался сержант. В руках он тащил здоровенный ящик. Доковыляв до инспектора, он поставил ящик у его ног.
– Это еще что? – спросил Виттенгер.
– Часы, господин полковник. Наручные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56