) подхватил меня на руки. Он вынес
меня на балкон, и весь отряд вместе с нами погрузился в маленький
транспортный вертолет, паривший рядом. Дверь захлопнулась, отозвавшись
грохотом в ушах.
- Готовы?
- Готовы!
- У кого Пиксель?
- У меня! Поехали! - отозвалась Хильда.
И мы очутились дома, в Бундоке, на посадочной лужайке перед
резиденцией Лонгов. Хорошо знакомый голос сказал:
- Все системы отключены, - пилот повернулся ко мне и печально
произнес: - Мама Морин, ты заставила меня здорово поволноваться.
- Извини, Вудро.
- Почему ты мне ничего не сказала? Я бы помог.
- Конечно, помог бы, дорогой - но я хотела только разведать.
- Надо было...
- Хватит, Лазарус, - перебила Хильда. - Мама Морин устала и, наверно,
проголодалась. Тамара ждет нас с завтраком. Через два часа - в
четырнадцать ноль-ноль по местному времени - мы все должны быть на
оперативном совещании. Проводит его Джубал...
- Оперативное совещание? Чему оно посвящено?
- Твоей операции, мама, - ответил Вудро. - Отправляемся на розыски
деда. Или мы его спасем, или доставим сюда его тело. Но на этот раз все
будет как надо. Корпус Времени проводит эту операцию масштабно, с
привлечением всех необходимых средств. Ближний Круг единогласно
проголосовал "за". Ну почему ты мне ничего не сказала, мама?
- Заткнись, Вуди, и помолчи - сказала Хильда. - Сейчас самое главное,
что мама Морин опять с нами. Верно, Пиксель?
- Вер-р-но!
- Тогда пошли завтракать.

27. КОВЕНТРИЙСКИЙ ПЕРЕЛОМ
Наесться вдоволь мне не пришлось.
Завтрак был в мою честь, и все было вкусно, но мне понадобились бы
два рта: один, чтобы есть, а другой - чтобы перецеловать всех пятьдесят
человек. Впрочем, я не особенно проголодалась. Даже в заключении меня
кормили прилично, а в плену у Комитета я получала все самое лучшее с кухни
отеля.
Изголодалась я только по любви и по человеческому теплу.
Как я уже сказала, банкет давали в мою честь - но Пиксель был
убежден, что в его, как и все банкеты, на которых он присутствует, и вел
себя соответственно. Он обходил пиршественные ложа, задравши хвост,
принимал из рук угощение и ласкался к своим друзьям и вассалам.
Подошла Дагмар, попросила Лаз подвинуться, пристроилась рядом со
мной, обняла меня и поцеловала. Я прослезилась.
- Дагмар, даже сказать не могу, что я почувствовала, услышав твой
голос. Ты ведь останешься с нами? Тебе здесь понравится.
Она усмехнулась, продолжая обнимать меня:
- А ты что думаешь, я хочу обратно в Канзас-Сити? Бундок по сравнению
с ним просто рай.
- Ладно! Я - твой спонсор. - Придерживая ее за талию, я добавила: -
Ты прибавила несколько фунтов, и это тебе идет. А загар какой красивый!
Или ты побрызгалась аэрозолем?
- Нет, я загорала как положено; лежала на солнце, медленно увеличивая
дозу. Ты не поверишь, Морин, как приятно загорать, зная, что в твоем
родном городе за это полагается публичная порка.
- Жалко, что я не могу загорать как Дагмар, мама, - сказала Лаз, -
сразу высыпают эти здоровенные веснушки.
- Ты вся в меня. Ляпис Лазули - я тоже всегда покрываюсь веснушками.
Приходится расплачиваться этим за то, что мы рыжие.
- Знаю. А вот Дагмар может загорать день за днем, месяц за месяцем, и
хоть бы одна веснушка. Посмотри только на нее.
Я села.
- Что ты сказала?
- Что у Дагмар не бывает веснушек. И все наши мужики за ней бегают. -
Лаз пощекотала Дагмар. - Правда, Даг?
- Ну уж и все!
- Нет, ты сказала "месяц за месяцем". Дагмар, в последний раз я
видела тебя две недели назад. Сколько времени ты здесь?
- Я-то? Да уж года два. Говорят, твой случай был сложный.
Мне не следовало бы удивляться, проведя в Корпусе Времени двадцать
лет по личному времени и семь по бундокскому. Парадоксы времени для меня
не новость; я веду дневник, чтобы отличить свою личную параллель от всех
прочих параллелей и времен, в которые меня засылают. Но на этот раз я сама
стала объектом операции "Два М" ("Мама Морин"). По своему личному времени
я отсутствовала пять с половиной недель, а им понадобилось больше двух
лет, чтобы отыскать меня и спасти.
Лаз кликнула Хильду, чтобы та объяснила мне, что к чему. Хильда
втиснулась с другого боку между мной и Лорелеей Ли - хорошо еще, что она
не занимает много места.
- Ты сказала Тамаре, мама Морин, - начала она, - что тебя не будет
только пару дней. Она, конечно, знала, что ты врешь, но, как всегда, не
стала разоблачать твою невинную ложь, думая, что ты собралась на Секундус
развлечься и походить по магазинам.
- Я и в самом деле собиралась вернуться на другой день, Хильда Мэй,
невзирая на то, сколько времени займут мои поиски. Я хотела провести в
Британском музее несколько недель 1950 года второй параллели, чтобы как
можно подробнее изучить все, что касается Битвы за Британию 1940-1941
годов, и специально для этого имплантировала новый диктофон. В Англию
времен войны я не решалась отправиться без подготовки - того и гляди,
расстреляют как шпионку по законам военного времени. Завершив свои
изыскания, я вернулась бы на другой день к обеду... если бы это корыто
времени не сломалось.
- Оно не сломалось.
- Как так?
- Диверсия, Мо. Ревизионисты. Те самые _п_а_с_к_у_д_н_и_к_и_, которые
чуть было не убили Ричарда, Гвен-Хейзел и Пиксель в третьей параллели. Мы
так и не выяснили, зачем им понадобилось останавливать тебя и притом
именно таким способом - пленных мы не брали и разделались с ними слишком
быстро. Я говорю "мы", хотя сама в этом не участвовала: я ведь человек
кабинетный, как известно. Этим занялись старые профи: Рич, Гвен и Гретхен
совместно с отрядом из пятой параллели под командованием ленсмана Теда
Смита. Но Круг поручил руководство операцией "Два М" мне, и это я
раскопала сведения, приведшие нас к ревизионистам. Получила я их главным
образом от водителя автобуса. Напрасно я взяла на работу этого подонка,
Морин. Моя неосмотрительность чуть было не стоила тебе жизни. Прости меня.
- За что? Милая моя Хильда Мэй, если бы ты много лет назад не спасла
меня из Альбукерке, я была бы мертвым-мертва. Не забывай об этом, как не
забываю я.
- Не надо благодарить меня, Мо - мне каждый раз только в радость тебя
спасать. Я позаимствовала немножко змей у Патти Пайвонской и стала
допрашивать того придурка, подвесив его вниз головой над змеиной ямой. Это
освежило его память, и он выдал нам, в какой параллели и в каком месте
тебя искать - в Канзас-Сити 2184 года грегорианского календаря, начиная с
двадцать шестого июня, в ранее неисследованном ответвлении второй
параллели, где не имела места Вторая Американская революция. Теперь эта
параллель обозначается как одиннадцатая - довольно скверный отрезок
времени, и Круг уже взял ее на заметку - надо будет почистить там и
прижечь, когда руки дойдут. - Хильда нагнулась и поманила Пикселя,
заговорив с ним по-кошачьи: тот тут же прибежал и пристроился у нее на
коленях, громко мурлыча. - Мы заслали агентов в тот Канзас-Сити, но они
потеряли тебя в день твоего появления там - точнее, в ночь. Они проследили
тебя от гранд-отеля "Август" до чьего-то частного дома, а оттуда до дворца
мэра и карнавала на улице. Потом след оборвался. Но с тобой был Пиксель -
хотя он и тут чуть ли не каждый день бывал.
- Как он это делает?
- А как "Веселая Обманщица" ухитряется держаться без крена, хотя у
нее ванные по обоим бортам? Морин, если ты продолжаешь верить в мир как
логику, тебе никогда не понять, что такое мир как миф. Пиксель
ничегошеньки не знает об эйнштейновском пространстве-времени, о предельной
скорости света, о гиперскачке и прочих измышлениях теоретиков, поэтому они
для него просто не существуют. Пиксель знал, в каком месте существующего
для него мира находишься ты, но по-английски он изъясняется с трудом - в
Бундоке. Поэтому мы перенесли его туда, где он может говорить...
- Куда это?
- В страну Оз, конечно. Пиксель не знает, что такое собор, но
подробно описал его, когда нам удалось его отвлечь от исследования
восхитительных новых мест. Трусливый Лев помог нам его расспросить, и
Пиксель впервые в жизни был поражен - наверное, ему захотелось вырасти
таким же большим. Потом мы срочно выслали отряд - вытащить тебя из тюрьмы
Верховного Епископа. Но тебя там не оказалось.
- Зато оказалась я, - подхватила Дагмар. - Пиксель привел их прямо ко
мне, в твою камеру - прокторы взяли меня, как только ты сбежала.
- Да, - подтвердила Хильда. - Дагмар подружилась с тобой, а это было
небезопасно, особенно после гибели Верховного Епископа.
- Дагмар, прости меня!
- За что же? Все хорошо, что хорошо кончается. А посмотри, как хорошо
мне здесь. Ну так вот, мы все отправились обратно в Оз, и я, послушав
Пикселя, сказала Хильде, что тебя держат в гранд-отеле "Август".
- Как же так? С него ведь все и началось!
- Туда мы и вернулась - в апартаменты, которые не значились на плане
отеля и куда можно было попасть только на частном лифте из подвала. Тут мы
эффектно появились на сцене и застали Комитет врасплох.
К нам присоединился Лазарус - он сидел на траве у моих ног, не
вмешиваясь в разговор, и я спрашивала себя, надолго ли хватит его
ангельского поведения.
- Ты даже не знаешь, мама, насколько права, сказав, что все началось
с отеля. Помнишь, как мы переехали - я тогда еще учился в средней школе?
- Конечно. На старую ферму.
- А потом после второй мировой войны ты продала дом, и его снесли.
Как хорошо мне все это помнилось!
- И на том месте построили гарримановский "Хилтон".
- Так вот - гранд-отель "Август" и есть гарримановский "Хилтон". Он,
конечно, через два века уже немного не тот, но мы изучили хилтоновский
план и обнаружили те престижные апартаменты, неизвестные широкой публике.
- Лазарус потерся щекой об мое колено. - Ну, кажется, все, Хильда?
- Вроде бы.
- Погодите! - запротестовала я. - А что же случилось с ребенком? И с
мужчиной, которому оторвало руку во время аварии?
- Морин, - мягко сказала Хильда, - я тебе третий раз повторяю:
никакой аварии не было. "Ребенок" - просто кукла, имитация. Которую тебе
сунули, чтобы занять твои руки и отвлечь внимание. А "раненый" служил
ошеломляющим зрелищем, пока тебе делали укол, - это давний инвалид, а
свежая кровь - просто грим. Когда я допрашивала своего водителя над
змеиной ямой, он сделался весьма разговорчив и рассказал мне немало всяких
пакостей.
- Хотела бы я с ним поговорить!
- Боюсь, что это невозможно. Я не люблю, когда мои люди меня предают.
Ты у нас добрая душа, а я нет.

- Пары хирург-сестра подобраны так, чтобы лучше соответствовать друг
другу с профессиональной точки зрения. - Мы все собрались в лекционном
зале Мемориала Айры Джонсона, и Джубал начал свой доклад. - Вот наши
предварительные наметки:
Доктор Морин - Ляпис Лазули;
Доктор Галахад - Лорелея Ли;
Доктор Иштар - Тамара;
Доктор Харао, то есть я - Джиллиан;
Доктор Лейф Хьюберт, он же Лазарус - Хильда;
и, наконец -
Доктор Айра Джонсон - Дагмар Доббс.
Ты, Дагмар, не совсем подходишь Джонсону I - ведь ты по своей
квалификации опережаешь его на полтора века, не говоря уж о тех знаниях,
что приобрела здесь. Но ничего лучшего мы придумать не смогли. Доктор
Джонсон не знает, что с ним будешь работать ты. Однако нам известно по
литературе и по многочисленным устным свидетельствам - наши агенты
собирали их и в Ковентри, и в других местах с сорок седьмого по
пятидесятый год, расспрашивая людей, служивших в ту войну в медицинских
подразделениях гражданской обороны, - нам известно, что сестру могли
назначить к хирургу в последнюю минуту, наспех, не спрашивая, какая у кого
квалификация. Боевые условия, Дагмар. И если ты окажешься там первой,
когда завоют сирены, - а так оно и будет - доктор Джонсон возьмет тебя без
разговоров.
- Постараюсь, чтобы взял.
- Возьмет, не сомневайся. Все наши бригады первой помощи будут в
халатах и в масках, обычных для Англии 1941 года, и будут использовать
инструментарий, не слишком бросающийся в глаза своим анахронизмом... Хотя
что можно заметить при такой бомбежке. - Джубал оглядел зал. - Все
участники нашей операции - добровольцы. Я неоднократно подчеркивал, что вы
идете в настоящий бой. Если вас убьют в Англии 1941 года, это может
изменить историю - но вас-то убьют. Фугаски нацистского Люфтваффе убивают
не хуже всяческого экзотического оружия позднейших времен. Вот поэтому мы
все - добровольцы и каждый еще может отказаться до начала операции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69