Благодаря ему и его настойчиво проводимой в жизнь политике, позже
названной "маскарадом", восемьдесят процентов наших собратьев к началу
царствования Пророков числились людьми моложе сорока лет, и только трем
процентам было официально за пятьдесят. Когда начала свою деятельность
тайная полиция Пророков, менять фамилии и среду обитания стало и трудно, и
опасно, но благодаря предвидению Джастина этого, как правило, и не
требовалось.
Судя по Архивам, Брайан умер в 1998 году в возрасте ста девятнадцати
лет - для двадцатого века это сенсация. Но в официальном его возрасте,
восемьдесят два года, ничего сенсационного не было. Стратегия Джастина
дала возможность всем говардовцам вступить в 2012 году в Эру Пророков с
заниженным возрастом и прожить свою жизнь, не дав обнаружить, что живут
они подозрительно долго.
Мне, слава Богу, не пришлось с этим столкнуться. Нет, не Богу, а
Хильде Мэй, Зебу, Дити, Джейку и милой, хорошей машине "Веселая
Обманщица". Хотела бы я сейчас снова увидеть всех пятерых - маму Морин
опять нужно спасать.
Может быть. Пиксель их найдет. По-моему, он меня понял.

Несколько приезжих гостей провели у меня уик-энд, но к утру вторника
пятого августа я осталась одна - по настоящему одна, впервые за все свои
семьдесят лет. Двое моих младших - Дональд шестнадцати и Присцилла
четырнадцати лет - еще не вступили в брак, но они уже были не мои. При
разводе они предпочли остаться с теми, кого считали своими братьями и
сестрами, и теперь уже юридически приходились им братом и сестрой - Мериэн
усыновила моих детей.
Сьюзен была самая младшая из тех четверых, что жили в войну в
Канзас-Сити с Бетти Лу и Нельсоном, и вышла замуж последней, Элис
Вирджиния вышла замуж за Ральфа Сперлинга сразу после войны, Дорис Джин -
за Фредерика Бриггса на следующий год, а Патрик Генри, мой сын от
Джастина, женился на Шарлотте Шмидт в пятьдесят первом году.
Бетти Лу и Нельсон вскоре после моего возвращения переехали в Тампу,
взяв с собой трех детишек, которые еще оставались при них. Там, во Флориде
жили и родители Бетти Лу и тетя Кароль, мать Нельсона - Бетти Лу хотела
присмотреть за ними в старости. (Сколько же тете Кароль было в сорок
шестом году? Она была вдовой старшего брата моего отца, значит, в сорок
шестом - батюшки светы! - ей уже наверняка стукнуло сто. Но при последнем
нашем свидании незадолго перед нападением японцев в сорок первом она
выглядела так же, как всегда. Наверное, красила волосы?)
В субботу я была triste [грустна (фр.)] не только потому, что мой
последышек улетал из гнезда, а еще - и в основном - потому, что в тот день
отцу исполнилось сто лет: он родился 2 августа 1852 года.
Никто больше как будто об этом не вспомнил, а я никому не говорила -
день свадьбы принадлежит молодым, и никто ни словом, ни делом, ни
воспоминанием не должен омрачать их праздник. И я молчала.
Но сама не забывала об этом ни на миг. Прошло двенадцать лет и три
месяца, как отец ушел на войну, и я скучала по нему все эти четыре тысячи
четыреста сорок один день - особенно в те годы, когда Брайан переменил мою
жизнь.
Поймите меня правильно - я не осуждаю Брайана. Я перестала рожать еще
перед войной, Мериэн была в расцвете женских сил, а дети - цель
говардовского брака, Мериэн хотела и могла рожать Брайану детей, но
желала, чтобы их брак был законный. Все это можно понять.
Они не стремились избавиться от меня. Брайан думал, что я останусь с
ними, пока я твердо не сказала "нет". Мериэн просила меня остаться и
плакала, когда я уезжала.
Но Даллас - не Бундок, и моногамия была столь же противоестественна
для американской цивилизации двадцатого века, как естественная групповая
семья для квазианархической, лишенной структуры цивилизации Терциуса
Третьего тысячелетия Диаспоры. Когда я решила не оставаться с Брайаном и
Мериэн, у меня еще не было бундокского опыта - но я сердцем чуяла, что,
если я останусь, мы с Мериэн волей-неволей начнем соперничать друг с
другом, а это было нам совершенно ни к чему и могло бы сделать несчастным
Брайана.
Но это не значит, что я уезжала с радостью. Развод, любой развод, как
бы он ни был необходим - всегда ампутация. Я долго чувствовала себя как
зверь, который отгрыз себе ногу, чтобы вырваться из капкана.
Это произошло более восьмидесяти лет назад по моему личному времени.
Неужели я все еще обижена?
Да. Не на Брайана - на Мериэн. Брайан был человек беззлобный - в душе
я уверена, что он не хотел так со мной поступать. Худшее, в чем можно его
упрекать, - это что он вел себя не слишком разумно, сделав ребенка вдове
своего сына. Но много ли мужчин мудро ведут себя с женщинами? Таких за всю
историю раз, два и обчелся.
Другое дело Мериэн. Она отплатила за мое гостеприимство тем, что
заставила моего мужа развестись со мной. Отец учил меня никогда не ждать
от людей этой химеры - благодарности. Но могла я хотя бы ожидать, что моя
гостья будет вести себя прилично у меня в доме?
"Благодарность". Химера, вознаграждающая другую химеру - "альтруизм".
И обе эти химеры лишь маскируют эгоизм - естественное, честное чувство.
Давным-давно мистер Клеменс в своем эссе "Что есть человек?"
продемонстрировал, что каждый из нас руководствуется только своими
собственными интересами. Когда вы найдете это, то легко найдете общий язык
с другими, стараясь сотрудничать с ними на взаимовыгодных условиях. Но
если вы убеждены в том, что вы альтруист, и пытаетесь пристыдить другого
за его чудовищный эгоизм, вам ничего не добиться.
Где я ошиблась с Мериэн?
Неужто впала в грех альтруизма?
Наверное, да. Мне следовало бы сказать ей: "Слушай, ты, сучка! Веди
себя как следует - и живи здесь сколько влезет. Но не пытайся выжить меня
из собственного дома, иначе я выкину на снег и тебя, и твое отродье. И
смотри, как бы я кое-что тебе не выдрала". Мне следовало бы сказать
Брайану: "Ты это брось, умник. Или я найду шустрого адвоката - и ты
пожалеешь, что связался с этой шлюшкой. Мы тебя до нитки обдерем".
Но это так - ночные мысли. Брак - это психологическое состояние, а не
контракт, скрепленный свидетельством. Если брак умирает, то он умирает и
начинает смердеть еще раньше, чем дохлая рыба. Неважно, кто его убил, -
важен сам факт смерти. Если она пришла, время делить вещички и
разбегаться, не тратя времени на обвинения.
Зачем же я трачу время восемьдесят лет спустя, горюя над трупом давно
умершего брака? Мало мне хлопот со страхидлами, которые того и гляди меня
казнят? Пикселя, небось, не тревожат духи покойных кошечек, он живет
только настоящим. Вот бы и мне так.
Вернувшись в Канзас-Сити в сорок шестом году, я первым делом решила
записаться в колледж. И Университет Канзас-Сити, и колледж Рокхерста
находились в миле к северу от нас, на Пятьдесят третьей улице, в одном
квартале от бульвара Рокхилл, Рокхерст восточнее, а университет западнее.
Пять минут на машине, десять на автобусе, двадцать минут приятной пешей
прогулки в хорошую погоду. Медицинский факультет стоял чуть к западу от
пересечения Тридцать девятой и Стейт-лайн, в десяти минутах езды.
Юридическое училище - в центре, в двадцати минутах.
Все эти учебные заведения имели свои достоинства и свои недостатки.
Рокхерст был совсем невелик, зато, как иезуитский колледж, наверняка
обеспечивал высокий уровень знаний. Это был мужской колледж, но не
полностью. Мне сказали, правда, что если там и учатся женщины, то только
монашки - учительницы, повышающие свое образование. Поэтому я не питала
уверенности, что меня туда примут. Отец Мак-Коу, президент Рокхерста,
успокоил меня.
- Миссис Джонсон, наши правила не высечены в камне. Хотя большинство
наших студентов - мужчины, мы не отказываем и женщинам, серьезно
заинтересованным тем, что мы предлагаем. У нас католическая школа, но мы
охотно принимаем людей другого вероисповедания. Мы не предпринимаем
усилий, чтобы обратить их в католичество, но, думаю, следует вас
предупредить, что многие протестанты, познакомившись с католической
доктриной, часто сами обращаются в истинную веру. Если, находясь среди
нас, вы ощутите надобность в религиозных наставлениях, мы будем счастливы
предоставить их вам. Но давить на вас не станем. Вы желаете получить
степень или вам это не нужно?
Я объяснила, что уже записалась на специальный курс в университете с
целью получить степень бакалавра.
- Но меня больше интересует само образование, чем степень. Потому-то
я и пришла к вам. Иезуиты славятся высоким уровнем преподавания, и я
надеюсь получить здесь то, что не получу в других колледжах.
- Надеяться никогда не лишне. - Он нацарапал что-то в своем блокноте,
оторвал листок и подал мне. - Вы зачисляетесь на специальный курс с правом
посещать любые лекции. За некоторые занятия взимается дополнительная
плата, например за лабораторные. Зайдите с этим к казначею - у вас примут
плату за обучение и подсчитают, сколько с вас следует еще. А через
неделю-другую приходите ко мне.
Следующие шесть лет, с сорок шестого по пятьдесят второй, я училась,
не пропуская и летних занятий. Дома у меня малых детей не было, а значит,
хозяйство не требовало особых трудов; то, что осталось, я поручила
шестнадцатилетней Дорис, которая только что приступила, под моим чутким
руководством, к выбору суженого из говардского списка, и Сьюзен - той было
только двенадцать, и она (почти наверняка) сохранила девственность, но
стряпала для своих лет превосходно. Я занялась ее сексуальным
просвещением, зная по опыту, как тесно связаны кулинарный талант и высокое
либидо, но обнаружила, что тетя Лу давно воспитала из моих девчонок
невинных всезнаек, хорошо знакомых со своим телом и своим женским
естеством задолго до того, как это естество пробудилось.
Из сыновей дома оставался только один. Пат - в сорок шестом ему было
четырнадцать. Я, поколебавшись, решила проверить и его знания по части
секса - пока он не подцепил какую-нибудь заразу, не обрюхатил
двенадцатилетнюю дурочку с большими титьками и малым мозгом или не
ввязался в громкий скандал. Раньше мне не приходилось этим заниматься -
сыновей просвещали или Брайан, или дед, или оба вместе.
Патрик был терпелив со мной и наконец сказал:
- Мама, ты хочешь спросить меня про всякое такое? Тогда спрашивай.
Тетя Бет-Лу устроила мне такой же экзамен, как Элис и Дорис - и я только
на один вопрос не сумел ответить.
Я осеклась.
- Я не знал, что такое внематочная беременность. Но теперь знаю.
Сказать?
- Не надо. Тетя Бетти Лу или дядя Нельсон говорили тебе что-нибудь
про Фонд Айры Говарда?
- Кое-что. Когда Элис стала гулять с мальчишками, дядя Нельсон велел
мне не лезть не в свое дело и помалкивать... и поговорить с ним, когда мне
самому захочется гулять с девчонками. Я не думал, что мне захочется - но
потом захотелось, и я сказал дяде, а он мне сказал про премии. Которые
платят за говардских детей, а больше ни за каких.
- Ну, дорогой мой, кажется, тетя и дядя рассказали тебе все и без
меня. А дядя не показывал тебе гравюры Форберга?
- Нет.
(Черт побери, Брайни, почему тебя тут нет? Это твоя работа.)
- Мне их тетя Бет-Лу показывала. Они у меня в комнате. - Он
застенчиво улыбнулся. - Мне нравится их смотреть. Принести тебе?
- Нет. А впрочем, как хочешь. Кажется, ты знаешь о сексе все, что
нужно знать в твоем возрасте. Чем я могу тебе еще помочь?
- Да ничем, наверное. Вот только... тетя Бет-Лу всегда давала мне
резинки, и я обещал ей, что всегда буду ими пользоваться. Но Уолгрен их
ребятам не продает.
(Что еще Бетти Лу для него сделала? Считается ли сожительство с
теткой инцестом? Точнее - с женой дяди, она ведь нам не кровная
родственница. Морин, не лезь не в свое дело.)
- Хорошо, я тоже буду давать их тебе. А... где ты ими пользуешься,
Патрик? Не спрашиваю с кем, но где?
- Пока что я только одну такую девочку знаю, и у нее мать очень
строгая. Велит ей это делать только у них дома, в подвале, не то она...
Я не стала уточнять, что такое "не то".
- По-моему, ее мать очень разумная женщина. Ты, дорогой, тоже
спокойно можешь заниматься этим дома. Надеюсь, ты больше нигде этого
делать не будешь - в Суоп-парке, например. Это слишком опасно. (Морин, кто
бы говорил!)
Все трое были хорошие дети, и я не знала с ними никаких хлопот. С
помощью немногих спокойных указаний с моей стороны наше хозяйство шло
гладко, и у меня оставалось много времени для учебы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69