Напротив кухни имелась комната для прислуги со своей ванной. Кухня
была оснащена посудомойкой "Дженерал Электрик" и электронной плитой
Рейзиона, такой же, как у меня, - оборудование и там и тут было новое, не
в пример самому дому. Мне бросилось в глаза обилие встроенных книжных
шкафов - кажется, они появились уже потом, в дополнение к двум маленьким
по обе стороны камина в общей комнате. В большинстве домов и таких не было
- люди больше не читали книг.
(К концу века следовало бы скорее сказать "люди больше не умели
читать". Изучая историю своей родной планеты и своего столетия в разных
параллелях времени, я узнала, что упадок и разрушение, наступавшие во всех
параллелях, объединяла одна общая черта: безграмотность.
В трех параллелях этому скандальному явлению сопутствовала
наркомания, уличная преступность, коррупция и расточительность
правительства. В моей параллели неисчислимые психопатические поветрия
перешли в религиозную истерию; в седьмой параллели велись бесконечные
войны; три параллели объединяло крушение семьи и брака, но в каждой
параллели неизменно присутствовала общая безграмотность, причем -
разгадайте-ка загадку - на обучение одного студента затрачивалось больше
средств, чем когда-либо ранее. Никогда еще не затрачивали так много, чтобы
достичь столь малого. К 1980 году и сами учителя стали полуграмотными.)
В доме были - mirabile visu! [о чудо! (лат.)] - две водогрейные
колонки, одна наверху, другая внизу - для кухни, прачечной и ванной для
прислуги. Я открыла кран и с изумлением убедилась, что вода горячая.
Джордж сказал:
- Когда ты вчера позвонила, я велел смотрителю подключить все
оборудование и проветрить дом. Можете ночевать тут хоть сегодня, если
хотите.
- Посмотрим.
Я заглянула еще в подвал, и мы уехали. Джордж Стронг угостил нас
прекрасным ленчем в "Фиеста патио" на Плазе, и по моей просьбе завез к
доктору Рамси. Я поговорила с Джимом Рамси наедине и сказала, о чем именно
мне желательно узнать - с ним, я, слава Богу, могу быть откровенна, он в
курсе говардовских проблем.
- Не говори ей, беременна она или нет - скажи мне. Она крепкий
орешек, мне с ней понадобятся козыри. Хочешь знать ее подлинный возраст?
- Ты забыла, что я его знаю. Но постараюсь, чтобы это не повлияло на
мое суждение.
- Джим, ты мое утешение. - Я поцеловала его, вышла и сказала ребятам:
- Сидите смирно и ждите. Ему нужно принять нескольких пациентов до вас.
Дорогу домой найдете сами.
- Разве ты нас не подождешь? - удивилась Присцилла. - Я думала, мы
поедем по магазинам.
- Нет, мы уже вышли из графика. Может, съездим на Плазу после обеда -
Сирс, кажется, открыт допоздна.
- Си-и-рс...
- Ты что-то имеешь против Сирса?
- Тетя Мериэн у Сирса никогда не покупает.
- Скажите пожалуйста. Ну, я жду вас дома. Дойдите пешком или сядьте
на автобус.
- Минутку! А ты сказала доктору, чтобы он не ковырялся у меня внутри?
- Наоборот - сказала, если ты будешь пищать или откажешься что-то
делать, пусть позвонит мне.
- Я думала, мы поедем за покупками, - надулась Присцилла, - а потом
вернемся и решим, который дом брать.
- Это я решу прямо сейчас, пока вы у доктора.
- А у нас что, нет права голоса?
- По-твоему, это надо решать голосованием? Хорошо, проголосуем по
правилам Гондоской республики. За каждый доллар, вложенный в дело,
заинтересованная сторона получает один голос. Сколько голосов желаете
купить?
- По-моему, это низко с твоей стороны.
- Присцилла, в Билле о правах не оговорено, что иждивенцы главы семьи
должны выбирать, где семье жить. Не знаю, как там заведено у тети Мериэн,
но у нас такие решения принимаю я. А с другими могу советоваться, а могу и
нет. И если советуюсь, то их мнения меня ни к чему не обязывают. Понятно?
Присцилла не ответила, а Дональд спокойно сказал:
- Не порти своего счастья, Девочка Наоборот.
Я села в машину к Джорджу.
- Куда теперь, леди?
- Хочу взглянуть еще раз на тот дом с мебелью.
- Хорошо.
Мы ехали в молчании - с Джорджем Стронгом не обязательно вести
светскую беседу. Потом я спросила:
- Ты захватил с собой те два конверта?
- Да. Они тебе нужны? Тогда я лучше припаркуюсь. Они во внутреннем
кармане на "молнии", довольно долго доставать.
- Нет, я спросила на всякий случай, пока мы не так далеко от твоей
конторы.
Подъехав к дому, я поднялась наверх, Джордж за мной. Я прошла в
главную спальню и начала раздеваться. Джордж просветлел.
- Морин, я так надеялся, что у тебя именно это на уме. - Он счастливо
вздохнул и начал расстегиваться. - Уже столько времени...
- Слишком долго. Меня одолевали родительские заботы и учеба. Но вот я
отучилась - пока что с меня довольно науки, с родительскими заботами, хочу
надеяться, разобралась, и теперь смогу посвящать тебе больше времени, если
хочешь.
- Я всегда хочу тебя и всегда буду хотеть!
- Я целый день думала о тебе и о том, как ты хорошо все умеешь. Но
сначала надо было сплавить ребят. Хочешь раздеть меня? Или поторопимся и
поскорей нырнем в постель?
- Вот это выбор!

Джордж не проявлял особого артистизма в постельных делах, но за те
шесть лет, что я от случая к случаю спала с ним, ни разу меня не
разочаровал. Он был внимательным, заботливым любовником и первым своим
долгом почитал обеспечить партнерше оргазм.
А если он не был Адонисом, то и я не была Венерой. Когда-то, в
возрасте Присциллы, я была недурна и, думаю, не менее аппетитна. Но мне
уже стукнуло семьдесят, по бумагам сорок семь, и я выглядела на свои сорок
семь, несмотря на все усилия. Женщина средних лет должна следить за собой
(Джордж следил, и я это ценила). Она должна заботиться о свежести своего
рта, упражнять свои внутренние мускулы, говорить тихо и мелодично, всегда
улыбаться и никогда не хмуриться, проявлять дружбу и понимание. Отец
когда-то говорил мне: "Вдовы куда лучше молодых жен. Вдовы всегда готовы,
всегда здоровы, не скажут "ну что вы", не ждут обновы, а уж бедовы!"
Вот такой и была Морин Джонсон с сорок шестого по восемьдесят второй.
Услышав впервые отцовскую игривую формулировку, я только посмеялась и даже
не подумала применить ее к себе - до того грустного дня, когда Брайан
сказал мне, что на мое место пришла сожительница помоложе. Тогда я поняла,
что отцовская шутка - это чистая правда. И сделалась "девушкой по вызову".
Старалась хорошо выглядеть и приятно пахнуть. И не рассчитывала на Адониса
- меня вполне устраивая, честный дружеский обмен с джентльменом (но не с
каким-нибудь придурком или хлюпиком!).
Я всегда оставляла время для второго раза, если партнеру того
хотелось. А ему захочется, если с ним поработать как надо. Американцы
потому такие паршивые любовники, что американки - паршивые любовницы. И
наоборот. Что в лоб, что по лбу. За что платишь, то и получаешь.
И этот промежуток от двадцати минут до часу - самое лучшее на свете
время для интимной беседы.
- Хочешь первым в ванную? - спросила я.
- Не к спеху. - Голос рокотал в груди у Джорджа, к которой я
прижималась ухом. - А ты?
- Не горит. Джордж, это было здорово. Как раз то, что мне надо.
Благодарю, сэр.
- Морин, это про тебя Шекспир сказал: "Другие пресыщают, но она лишь
разжигает голод".
- Полно тебе.
- Нет, правда.
- Если будешь почаще повторять, то я поверю. Джордж, когда ты
встанешь, не достанешь ли те конверты? Погоди. Есть у тебя время на второй
раз?
- Есть. Для этого время и существует.
- Хорошо. А то я не стала бы терять драгоценные минуты на разговоры о
делах и уж заставила бы тебя воспрять побыстрей, если бы ты спешил.
- Ты - да не заставишь! Но я управился со всеми сегодняшними делами
до десяти, чтобы остаток дня посвятить Морин. - Он поднялся, достал два
конверта и протянул мне.
- Нет, я не хочу до них дотрагиваться. Осмотри их внимательно, Джордж
- не могла ли я каким-то образом совершить подлог?
- Не вижу как. Я храню их с четвертого июля сорок седьмого года, - он
улыбнулся мне, а я ему. В тот день мы с ним были в постели во второй раз.
- Это был твой день рождения, девочка, а подарок получил я.
- Нет, мы обменялись подарками, ко взаимному удовлетворению. Проверь
все-таки конверты, Джордж - может быть, их вскрывали? Нет, ближе не
подходи - вдруг наколдую.
- Мы с тобой тогда расписались на обратной стороне каждого конверта,
прихватив клапан. Свою подпись я знаю и видел, как расписывалась ты.
По-моему, их не мог вскрыть даже Гудини.
- Тогда, пожалуйста, открой конверт номер один, Джордж, и прочти то,
что в нем лежит, а потом спрячь обратно в свой карман на "молнии".
- Как скажешь, милая. - Он вскрыл конверт и прочел: "4 июля 1947 г.
Весной 1951 года человек, называющий себя "доктор Пинеро", вызовет бурное
негодование ученых и компаний по страхованию жизни, заявив, что может
предсказать дату смерти любого человека. Он займется своими
предсказаниями, превратив это в бизнес, и несколько месяцев будет
процветать. Затем его то ли убьют, то ли он погибнет от несчастного
случая, а его аппаратуру уничтожат. Морин Джонсон".
Пока Джордж читал, я снова вспоминала ту ночь - 29 июня 1918 года.
Брайан уснул, а мы с Теодором совсем не спали. Я то и дело шмыгала в
ванную и стенографически записывала все, что рассказывал мне Теодор, - а
он говорил много такого, чего не сказал судье Сперлингу, Джастину и
мистеру Чепмену.
- Интересно, - сказал Джордж. - Я лично никогда не верил этому
доктору Пинеро. Должно быть, это было какое-то крупное надувательство.
- Не в этом же дело, Джордж. - Заметьте, что в моем голосе не было
раздражения.
- А в чем же?
- Теперь уже не важно, был он шарлатаном или нет. Он погиб, его
оборудование уничтожено, записей не осталось. Так писал и "Тайм", и все
газеты. Все это произошло в прошлом, пятьдесят первом году. А конверт
хранится у тебя с сорок седьмого. Откуда же я все это знала?
- Я и об этом подумал, - мягко сказал он. - Ты скажешь мне?
А как же, Джордж. Ко мне явился человек со звезд, из далекого
будущего, он был со мной в постели и рассказал мне все это, думая мне
помочь. А потом его убили на войне, которая была не его войной. Из-за
меня. (Теперь я знаю, что он вернулся на свою звезду и я, потеряв его,
нашла вновь... и вот сама потерялась, еду в темном фургоне в компании
чокнутого кота. Пиксель, не уходи больше!)
- Я прорицательница, Джордж.
- Прорицательница? Гадалка то есть?
- Скорее пророчица. Во всех этих конвертах содержатся пророчества.
Перейдем к номеру два. Нет, пока не вскрывай. Джордж, я за последний месяц
была у вас в конторе?
- Насколько я знаю, нет. Единственный раз ты была у нас, если мне не
изменяет память, два года назад. Мы с тобой условились пообедать, и ты
предпочла заехать за мной, а не наоборот.
- Верно. Так вот: ты, конечно, читал "Уолл-стрит Джорнэл". А
поскольку ты директор корпорации, владеющей атомной электростанцией, то,
полагаю, внимательно читаешь там все, что имеет отношение к энергетике.
- Конечно. Менеджер должен быть в курсе всех тонкостей своего
бизнеса.
- И что же нового сейчас в энергетике?
- Да ничего. Обычные незначительные колебания.
- Новых источников энергии не намечается?
- Ничего существенного. Ведутся эксперименты с ветряными двигателями,
но ведь ветряки, даже усовершенствованные, новшеством не назовешь.
- А солнечная энергия, Джордж?
- Солнечная? Да, в "Джорнэл" была статья. Об отражателях. Прямое
преобразование солнечных лучей в электричество. Занимаются этим два
длинноволосых ученых мужа, доктор Арчибальд Дуглас и доктор М.Л.Мартин. Да
только ничего у них не выйдет, Морин. Если хочешь вложить туда деньги,
лучше не рискуй. Представь только, сколько в году пасмурных дней, сколько
времени бывает темно, как снижает снег потенциал солнца. Прогоришь.
- Джордж, открой второй конверт.
Он открыл и стал читать:
- "Двое ученых, Дуглас и Мартин, откроют высокоэффективный способ
преобразования солнечной энергии в электрическую. Солнечные экраны
Дугласа-Мартина произведут революцию в энергетике и окажут влияние на все
отрасли экономики двадцатого века". Право, не знаю, Морин, как такой
недостоверный источник...
- Джордж, Джордж! Откуда я, по-твоему, узнала в сорок седьмом году о
солнечных отражателях, открытых совсем недавно? Откуда я взяла фамилии
Дуглас и Мартин?
- Не знаю.
- Я уже говорила и снова повторяю: я пророчица. В конверте номер три
сказано, как "Гарриман Индастриз" следует финансировать солнечные экраны
Дугласа-Мартина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69