- Да, но попозже, - улыбнулся Теннисон. - Когда переварю жаркое. Было
очень вкусно.
- Правда?
- Клянусь!
- Джейсон... - задумчиво проговорила Джилл. - Ты думаешь, это богос-
ловы убили Декера?
- И рад бы не думать, но ведь все сходится. Пропали кристаллы, погиб
Декер. Они отрезали нам все ходы-выходы. Если бы у нас хотя бы кристаллы
остались, Шептун, наверное, мог бы нам помочь добраться до Рая. И коор-
динаты были бы не нужны. Он, как охотничий пес, может брать самый слабый
след. А во Вселенной столько всяких следов.
- Джейсон, а вдруг мы все ошибаемся? Ты, и я, и Пол? Вдруг ватиканс-
кие богословы правы? Может быть, истинная вера важнее познания Вселен-
ной?
- Джилл, я думаю, все дело в том, что первично. Ватикан принял такое
решение давным-давно, а теперь кто-то стремится все повернуть вспять.
Они решили, что сначала нужно добыть знания, а знания помогут прийти к
вере. Я не знаю, верное это решение или нет, но мне кажется, что не
слишком верное.
- Наверное, мы так никогда и не узнаем.
- Нам - тебе и мне, наверное, не суждено. Но кто-нибудь когда-нибудь
узнает.
- А сейчас? Что происходит сейчас?
- Это тоже непросто понять.
- Ой, Джейсон, знаешь, я что-то начинаю понимать... Ко мне начинают
возвращаться какие-то кусочки воспоминаний о математическом мире, ка-
кие-то ощущения...
- Ну что ж, будет идти время, и ты будешь вспоминать больше и больше.
Так бывает.
- У меня там было ощущение, будто я устала и отдыхаю. Есть в этом ка-
кой-нибудь смысл?
- Не сказал бы, что очень большой, - улыбнулся Теннисон. - Ты просто
пытаешься перевести чужеродные понятия на человеческий язык.
- И еще... Что-то связанное с игрой, и сильное возбуждение, азарт от
того, что можно научиться играть в новую игру.
- Вот в этом, пожалуй, кое-что есть. Но не исключено, что смысл сов-
сем другой. В общем, как бы то ни было, ты действительно увидела и узна-
ла гораздо больше меня. Когда появится Шептун, нужно будет расспросить
его как следует, может быть, он сумеет нам объяснить получше.
- Надеюсь. Уж он-то там побольше меня понял.
Послышался тихий стук. Теннисон подошел к двери и распахнул ее. На
пороге стоял кардинал Феодосий.
- Как хорошо, что вы зашли, Ваше Преосвященство, - сказал Теннисон. -
Входите, пожалуйста. Мы рады.
Кардинал переступил порог, и Теннисон прикрыл дверь.
- Сейчас я подброшу дров в камин, - сказал он, - можно будет поси-
деть, поговорить.
- Я бы с удовольствием, - сказал кардинал, - но у нас нет времени.
Его Святейшество благословил вас обоих прибыть на аудиенцию.
Джилл встала из-за стола.
- Не понимаю, - нахмурилась она.
- Его Святейшество очень ценит вас обоих.
- Вы пойдете с нами? - спросил Теннисон.
- Я провожу вас туда, но не останусь. Он сказал, что примет только
вас. Только вас двоих.

Глава 45.
Шептун ликовал. Он прыгал и веселился. Он скатывался вниз по плоскос-
ти магнитного потока, как дети на санках с горы. Он исполнял фантасти-
ческий танец в самом центре мятущегося скопления ионов. Он проносился,
как комета, сквозь ядро взрывающейся Галактики. Бегал наперегонки со
вспышками излучения сверхновой звезды. Пролетал через поля пульсаров.
Наигравшись вдоволь, он остановился неподалеку от красного карлика и
немного погрелся у алого пламени. Тут было темно и пусто, и единственный
свет исходил от красного карлика. Только далеко-далеко в глубине космоса
виднелось какое-то величественное сияние. Шептун чувствовал себя ма-
леньким и одиноким в бесконечном пространстве - и это было странно, ведь
он не должен был знать, что такое одиночество, - он, порождение времени
и пространства, в котором не было места одиночеству.
Он не знал, где находится, но не думал об этом. Где бы он ни был, он
дома. Откуда это было ему известно, он не знал, но и об этом не задумы-
вался. Куда бы его ни занесло, он всегда и везде будет дома. Так что ему
было совершенно безразлично, где он находится.
Он улегся в пространстве перед красно-черной звездой и услышал Песнь
Вечности - вибрацию космоса. Он чувствовал смутные признаки жизни в этом
уголке Вселенной, улавливал сигналы разнообразных форм жизни, понимал
достижения каждой из них. Вся сумма этих достижений являла собой ги-
гантский шаг к решению невероятных вопросов, ответы на которые, будучи
соединены и осмыслены, должны были привести к ответу на главный и пос-
ледний вопрос.
№Вот оно - мое призвание, - думал Шептун. - Мое призвание, моя цель.
Я должен разыскать свой народ и другие народы, те, что в пустоте и оди-
ночестве пространства ищут дорогу к свету¤.
Потом красный карлик и окружавшая его темнота исчезли, и он снова
оказался в центре кольца, образованного кубоидами. Шептун разыскал среди
них розово-красный кубоид. Передняя плоскость его сначала была пуста, но
постепенно на ней, как на фотобумаге, стало проявляться уравнение -
бледные, туманные, расплывчатые очертания символов постепенно станови-
лись все более четкими. Шептун устремил свое сознание к этому уравнению,
соединился с ним, и смысл его стал ему понятен. Когда это произошло, ро-
зово-красная школьная доска стала чистой; Шептун направил к ней поток
своего сознания, и на ней робко, осторожно стало возникать новое уравне-
ние. Постепенно оно стало таким же ясным и четким, как предыдущее. Это
уравнение передал розово-красному кубоиду Шептун, это была его первая
фраза на языке обитателей математического мира, и ее могли прочитать все
остальные кубоиды!
№Я разговариваю с ними! - радостно подумал Шептун. Он был счастлив и
горд. - Теперь они поймут меня, а я - их!¤
Уравнение, переданное Шептуном, поочередно написали на своих плоскос-
тях остальные кубоиды, и Шептун почувствовал, как они удивлены и рады,
что в их мире появился кто-то умеющий разговаривать с ними на их языке.
Их одиночеству пришел конец, но они не были огорчены - наоборот,
чувствовалось, что это им нравится.
Уравнение Шептуна стерлось, и довольно быстро его сменило новое.
Розово-красный кубоид отвечал ему. Шептун настроился на долгую беседу
с новыми знакомыми.

Глава 46.
Теннисон и Джилл сели. В маленькой комнате кроме двух стульев ничего
не было - четыре голые каменные стены. На металлической пластине, вмуро-
ванной в одну из них, медленно проступили черты уже знакомого Теннисону
лица. Через некоторое время голос Папы произнес:
- Рад, что вы пришли навестить меня.
- Мы счастливы, Ваше Святейшество, присутствовать здесь.
- У меня много советчиков, - сообщил Папа, - и советы они мне дают
порой весьма противоречивые, так что мне иногда трудно склониться к тому
или иному мнению. Если вы не возражаете, я бы хотел посоветоваться с ва-
ми. С людьми. Среди моих советников преобладают роботы. Правда, за дол-
гие годы моего существования тут бывали и люди, но их было немного, и
мало кто из них откровенно делился со мной мыслями. Есть Экайер, но он
не намного превосходит остальных, поскольку выражает только свою личную
точку зрения на вещи. Он настолько погружен в Поисковую Программу...
- Он предан своей работе, Ваше Святейшество, - возразил Теннисон.
- Не спорю, это так. Вот я о чем хотел вас спросить... У вас, людей,
не возникает протеста относительно того, что это место зовется Ватика-
ном?
- Никакого, - ответила Джилл.
- А вы, случайно, не христиане?
- Этот вопрос, Ваше Святейшество, мы не раз обсуждали между собой, -
сказала Джилл. - И не можем с уверенностью ответить на него. У нас обоих
в роду были христиане. Вряд ли мы сказали бы вам больше, если бы ответи-
ли, что мы не иудеи, не мусульмане, словом, не представители других ре-
лигий, которые создало человечество.
- Но мы - не настоящий Ватикан в прямом смысле слова, - сказал Папа.
- Вообще не Ватикан, строго говоря. Мы называемся Ватикан-17, хотя чис-
лительное редко добавляется к нашему названию. Я точно не знаю, но, ви-
димо, в то время, когда мы возникли, существовало еще шестнадцать Вати-
канов, разбросанных по такому же числу солнечных систем, населенных
людьми. Полагаю также, что земной Ватикан до сих пор остается головным
учреждением, если я верно выразился, а остальные являются его филиалами
- не уверен, что употребил верный термин. На самом деле мы этим никогда
не интересовались. Думаю, если бы мы начинали нашу деятельность сегодня,
мы вряд ли остановили бы свой выбор на этом названии. И если бы меня на-
чали конструировать сегодня, сомневаюсь, что меня назвали бы Папой. Ког-
да здесь все только начиналось, у роботов были сильны воспоминания о
Земле, о тех чудесах, которые были связаны с великой земной религией.
Так я стал Папой, а это место - Ватиканом. Думаю, это наверняка вызвало
бы порицание со стороны главного Ватикана. Но это случилось только пото-
му, что создатели здешнего учреждения питали глубочайшее уважение к
христианству Древней Земли. Несмотря на то что наши основатели на Земле
были лишены права причастия, они до сих пор полны любви к этой древней
вере.
- Нам это вполне понятно, - сказал Теннисон. - Нам ясны побудительные
мотивы выбора терминологии.
- Как Папа, - продолжал Его Святейшество, - я должен быть непогреши-
мым. Считается, что я должен знать все ответы. Наше сообщество ищет во
мне руководителя. Как сложнейший компьютер, я устроен так, что могу от-
вечать на вопросы, связанные с долгосрочным прогнозированием, а на зло-
бодневные вопросы мне отвечать труднее. Задайте мне вопрос, ответ на ко-
торый может оказаться ценным, важным через десять тысяч лет, - я подумаю
немного и дам ответ с неплохой долей вероятности. Попросите у меня отве-
та на вопрос, который связан с делами дня завтрашнего, и я буду не так
уверен в его правильности. Понимаете, какие у меня трудности?
- Да, пожалуй, - кивнула Джилл.
- Но меня больше всего беспокоит, - сказал Папа, - проблема веры как
таковой, как бы странно это ни звучало из уст Папы. Понимаете, во Все-
ленной разные народы создали огромное количество верований, основанных
на самых разнообразных понятиях природы божественности. Вам ясно, о чем
я говорю?
- Ваше Святейшество, мы слушаем вас очень внимательно, - сказал Тен-
нисон.
- Так вот... Как я уже сказал, число религий во Вселенной огромно. Но
все-таки Вселенная по числу вероисповеданий не превзошла Землю. Как вы
думаете, сколько могло быть религий на Земле?
- Мне как-то в голову не приходило подсчитывать, - пожала плечами
Джилл. - Вряд ли я могла бы назвать точное число. Знаю только, что их
было великое множество.
- И все разные, - подхватил Папа. - И каждая спорила с другими не на
жизнь, а на смерть, доказывая свою истинность и единственность. Веками
на протяжении истории человечества люди разных вероисповеданий уничтожа-
ли друг друга, чтобы доказать, что их вера лучше. Вера, основанная на
убийстве других... Вам это понятно? Как вы могли бы это объяснить? И
чем?
- Безумием человечества, - ответил Теннисон. - У нашей расы, Ваше
Святейшество, множество пороков.
- И все-таки за что-то вас любят роботы! Ваш народ создал нас. Ваш
интеллект, ваши руки создали нас. Мы произошли от вас. Вы нас сделали и
усовершенствовали. Значит, в вас были не только пороки, но и много доб-
ра. Значит, вам должны быть свойственны и любовь, и благородство.
- Ваше Святейшество, наши философы многие годы бились над решением
вопросов, которые вы задаете, - сказал Теннисон. - Они не новы для нас.
- Значит, вам должна быть знакома и проблема, которая теперь стоит
перед Ватиканом. Я, производное от робота, производного от человека,
спрашиваю вас об этом. Не обещаю, что воспользуюсь вашим советом, - мне
нужно рассмотреть много фактов, но сейчас я позвал вас для того, чтобы
выслушать, что вы, лично вы, думаете об этом. Вот почему я позвал вас
одних и удалил кардинала. Ну, говорите же. Прошу вас, как близких дру-
зей, говорите откровенно, без стеснения.
- Да, но... - запнулся Теннисон, - Видите ли, Ваше Святейшество, мы
прибыли сюда вовсе не как друзья Ватикана. Я бежал от людского самосуда
и стал здесь врачом Ватикана, поскольку ваш врач погиб. Джилл прибыла
сюда как писательница. Она хотела написать о вас, но вы оказались кате-
горически против этого.
- Но с тех пор прошло время, и вы оба доказали нам свою преданность.
Вы породнились с Ватиканом. Знаю, сначала вы были напуганы угрозой, что
мы не дадим вам улететь отсюда, но теперь, как я понимаю, и нам трудно с
вами расстаться, да и вы сами не склонны возвращаться к этому вопросу.
Могу я поинтересоваться, что послужило причиной изменения ваших намере-
ний?
- Трудно сказать, - задумался Теннисон. - Вопрос непростой. Хотя...
нет, Ваше Святейшество, причин так много, что я устал бы перечислять и
вас бы замучил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50