- Я
думаю, это обиднее всего.
Родри вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновенье
Джилл захотелось уехать одной и быть серебряным клинком, но
она знала, что целесообразнее было принять предложение
Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости
Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в
недосягаемой дали от него. Вдруг она захотела оказаться рядом с
отцом. Она наполнила кружку и взяла ее с собой наверх. Когда
Джилл вошла в комнату, Куллин лежал на кровати и что-то в его
глазах выдало его недавние слезы. Ей показалось, что она поняла
их причину. Конечно, честь значила для него много.
- Этот эль для твоего старого отца? - спросил Куллин и
поспешил улыбнуться.- Спасибо.
- Лорд Родри сказал мне, какой чести он тебя удостоил,-
Джилл подала ему кружку.- Это очень приятно. Наконец все
узнали, какой ты человек.
Куллин вздрогнул.
- Рана заболела?
- Немного. Эль поможет.
Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет.
Она почувствовала, что никогда не любила его сильнее, чем
сегодня, ее чудесного отца, который только что получил плату,
означающую признание его славы.
Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал
второй этаж одной из боковых башен и был довольно
просторным, что означало, что верховный лорд крепости
Гвербин мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же
находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая
комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными
и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и
предложила ей стул. Медилла предложила ей блюдо с медовыми
абрикосами, Даниан налила ей кубок белого вина.
- Должна признаться, я никогда не думала, что буду
благодарить девушку за спасение моего сына. Но я благодарю
тебя от всего сердца.
- Ее светлость очень гостеприимны. И вы предложили мне
большую плату чем я заслуживаю, правда.
- Ерунда,- сказала Ловиан с ободряющей улыбкой.- Тебе
надо побольше узнать о жизни при дворе, конечно. Но я уверена,
что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны
сделать - это сшить тебе несколько платьев. Джилл показалось,
что они все втроем смеялись над ней и она смутилась.
- Послушай,- поддержала Даниан свою госпожу.- Ты не
можешь ходить кругом, одетая как парень.
- Кроме того,- вмешалась Медилла,- ты, дитя, довольно
хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут
кружиться вокруг тебя как пчелы вокруг розового куста.- Джилл
бессмысленно уставилась на нее.
- Дитя,- сказала Ловиан.- Что-нибудь произошло?
- Ну, ваша светлость, я не хочу показаться неучтивой, но
разве вы не помните, что я убила двух человек?
Они все затихли, как будто окаменели. Только тогда Джилл
ощутила, как один победный бой выделил ее среди всех
остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было
неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и
выиграв пари.
- Да, ты убила,- сказала наконец Ловиан.- Но я думала, что
ты захочешь оставить это в прошлом.
- Я хочу, ваша светлость, но не могу, это не так уж легко,-
Джилл почувствовала себя неловко.- Я не хотела оскорбить,
правда, не хотела.
- Конечно, дитя,- сказала Ловиан.- Действительно
болтовня о парнях и красивой одежде не обязательно должна
тебе нравиться. Но это очень интересно. Кстати, ты думаешь о
замужестве?
- Нет, ваша светлость. Кто возьмет меня замуж без
приданного? Разве что какой-нибудь трактирщик?
- Правду говоришь. Но теперь все будет иначе,- Ловиан
дружелюбно улыбнулась ей.- Твоя красота и мое
покровительство - хорошее приданное для любой девушки.
Сейчас много преуспевающих молодых купцов, которые хотели
бы иметь такую жену, как ты. И к тому же многие безземельные
лорды знатного происхождения хотели бы получить мое
покровительство. Ты могла бы стать первой женщиной,
получившей титул благодаря своей красоте.
- Но если ты не хочешь выходить замуж,- вмешалась
Даниан,- никто не принудит тебя к этому, как это бывает с
большинством девушек.
- Спасибо. Но это все так неожиданно. Я прямо не знаю,
что и думать.
- Конечно,- сказала Ловиан.- Это дело серьезное.
Хотя все они улыбались Джилл, ей было понятно, что они
смотрели на нее как на странную больную, которая нуждается в
уходе для того, чтобы выздороветь. Она чувствовала себя как
ястреб, который может парить в поднебесье, но его поймали и
теперь он вынужден исполнять приказы лорда. Так как Ловиан
приказала ей, Джилл согласилась одеть женскую одежду к обеду.
Медилла и Даниан были так довольны, как будто обрели дочь в
лице Джилл. Они суетились вокруг нее. Джилл приняла ванну с
ароматным мылом, вытерлась толстым полотенцем и даже
согласилась, чтобы Медилла причесала ей волосы. Она одела
сначала узкое белое платье с узкими рукавами, а затем сверху -
голубое, украшенное складками, собранными на плечах, платье.
Нижняя часть ее наряда состояла в из юбки в складку, с особыми
карманами, предназначенными для столового ножа и носового
платка. Медилла предложила ей маленький, украшенный
драгоценными камнями кинжал, но Джилл настояла на том, что
возьмет свой собственный. Джилл сделала несколько шагов и
почти упала, споткнувшись - нижнее платье было слишком
узким для ее обычной размашистой походки.
- Бедная Джилл,- посочувствовала ей Ловиан.- Ты
понемногу привыкнешь.
Чередуя мелкие шажки с попытками удержаться на ногах и
не споткнуться, Джилл спустилась вместе с ними в большой зал.
Ловиан уже сидела во главе стола для знать. Все знатные
сторонники Родри были здесь исключая, конечно, раненого
Слигина. Все ожидали окончательного решения Родри
относительно военных действий. Лорды при их появлении встали
и рассеянно поклонились женщинам из свиты ее светлости. Вдруг
Эдар разразился громким смехом.
- Джилл! - воскликнул он.- Клянусь, я не узнал тебя.
- Мне самой трудно себя узнать, господин,- ответила
Джилл. Она заняла место в конце стола между Медиллой и
Даниан. Все ожидали Родри, но он все не появлялся. Наконец
раздраженная Ловиан приказала подавать еду без него. Джилл
должна была строго следить за своими манерами и постоянно
помнить, что ей нельзя вытереть руки о свою заимствованную
одежду. Она копировала Медиллу и Даниан - ела только
кончиками пальцев, вытирая их носовым платком, доставая его
из кармана юбки. Обед уже почти закончился, когда к столу
подошел паж и доложил о том, что лорд Кинван, первым
перешедший на сторону Корбина, пришел просить о мире. Как
было заведено, он пришел один и без оружия, даже без столового
кинжала на ремне. Он преклонил колени перед Ловиан, как
простой всадник. Ловиан холодно приняла его. В переполненном
зале воцарилась тишина. Все подались вперед: Эдар с
презрительной усмешкой, остальные - безучастно.
- Я пришел просить вашего прощения,- произнес Кинван
дрожащим от стыда голосом,- в том, что я поднял меч в мятеже
против вас.
- То, о чем ты меня просишь - серьезный вопрос,- сказала
Ловиан.- Какое возмещение убытков можешь ты предложить?
- Двадцать лошадей - моя доля в плате за смерть Даумира и
всех убитых. И мой маленький сын будет жить в твоей крепости в
качестве заложника.
Хотя Джилл такая сделка показалась очень
оскорбительной, Ловиан кивнула в знак согласия.
- Если гвербрета устроят эти условия,- сказала она,- то я
приму их, конечно. Ты проголодался после столь долгой дороги.
Садись с моими людьми, слуга принесет тебе поесть.
Кинван вздрогнул, но демонстрируя свою покорность,
занял место в конце одного стола для всадников. Они все
игнорировали его и смотрели на него как на пустое место. Когда
болтовня за столами возобновилась, Джилл наклонилась к
Даниан и спросила шепотом:
- Почему наша госпожа так легко его простила?
- Он беден, и для того, чтобы заплатить компенсацию, ему
придется взять в долг у каждого кузена. И если наша госпожа не
сделает его клан своим должником, в один прекрасный день они
могут организовать восстание.
- Кроме того,- вмешалась Медилла,- она притворилась
доброй и великодушной, а это подействует хуже, чем плата, что
тоже немаловажно.
Они понимающе кивнули друг дружке, а Джилл поняла, что
они должны стать для нее гидами и наставницами в этом новом
мире, где интриги были опаснее сотни мечей. Как только
появилась возможность уйти из-за стола, Джилл пошла
проведать своего отца. Проходя по коридору, она услышала
смех, доносившийся из его комнаты. Когда она открыла дверь, то
увидела в комнате Родри, который обедал вместе с Куллином.
Увидев их вдвоем, Джилл замерла, держа дверь открытой. Они
оба обернулись и посмотрели на нее. Ей показалось, что свет
фонаря превратился в пламя костра, когда к нему добавился
блеск серебряного клинка, находившегося в руке Куллина.
- Боже мой! - воскликнул Куллин.- Неужели эта прекрасная
леди - грязное отродье серебряного клинка?
- Папа, не дразнись,- сказала Джилл, мельком взглянув на
Родри.- Я оставлю вас для беседы с вашим капитаном, господин.
- Спасибо,- произнес Родри.
Джилл вышла и закрыла за собой дверь. Только теперь она
поняла, как она перепугалась, когда увидела вместе Родри и
Куллина. Ей почему-то показалось, что они разговаривали о ней.
Семь дней прошло без единого слова от гвербрета Рииса,
который должен будет надзирать за наказанием, которое Ловиан
применит к своим лордам-изменникам. Родри был в ярости,
расценивая эту задержку как пощечину. Второй постоянной
мукой было для него присутствие Джилл. Он просто не мог не
думать о ней, а видеть ее, а видеть ее было для него еще хуже. Он
сразу вспомнил об их ночи, проведенной вместе. Впервые у него
была женщина, которая была для него такой желанной. Он
старался уединиться, уезжая на длительные прогулки верхом, или
просто слонялся по двору. Во время одной из таких бесцельных
прогулок он встретил Куллина у тыльной стороны крепости. Его
левая рука была еще в шине, но, несмотря на это, он упражнялся,
держа в руке легкий деревянный меч. Его противником был кто-
нибудь из мальчишек. Двигаясь медленно, как будто в
ритуальном танце, Куллин делал выпады и отклонялся назад,
описывая при этом острием своего меча восьмерку так
сосредоточенно, что все это напоминало больше колдовство, чем
упражнение с мечом. Куллин, даже несмотря на то, что он был
болен и слаб, был замечателен, когда двигался с оружием в руке.
Наконец он заметил, что Родри наблюдает за ним, остановился и
поклонился ему.
- Как твоя рука, заживает? - спросил Родри.
- Не так уж плохо, господин. Травник сказал, что, может
быть, завтра мы снимем шину, чтобы посмотреть.- Куллин
оглянулся вокруг и увидел второй деревянный меч возле стены.-
Пробовал когда-нибудь тренироваться мечом, только медленно?
- Нет,- Родри взял меч,- выглядит как игра.
Чтобы условия были равными, Родри спрятал левую руку за
спину. Сражение сначала выглядело как пародия на поединок:
они оба двигались так, как будто были в трансе. Дело было в
том, что они двигались медленно, хватая лезвие меча друг друга
при отражении удара, а затем также медленно отпуская его и
нанося удар в другом направлении. Это было довольно трудно
делать. Родри никогда так хорошо не чувствовал каждое свое
движение, когда нападал и каждое движение противника, когда
отбивался. В конце концов, он немного отвлекся и Куллин
воспользовался этим и уколол его тупым кончиком своего меча.
- Черт побери! - сказал Родри.- Все, довольно.
Прикоснулся, это верно.
Куллин улыбнулся и поприветствовал его своим
деревянным мечом. Но неожиданно Родри вдруг почувствовал,
что находился в опасности: деревянным будет это лезвие или нет,
но оно могло убить его, находясь в руке Куллина из Кермора.
Куллин подумал о том же самом.
- Что-нибудь случилось, господин? - спросил Куллин.
- Ничего. Ну я думаю, достаточно для одного дня.
- Да. Не хочется сознаваться, но я устал. Но ничего, я
быстро наберусь сил.
Снова Родри почувствовал, что дрожит и подумал об
опасности, как будто Куллин предупреждал его.
Может быть, Куллин заметил, как Родри смотрел на
Джилл? Если это было так явно, то он вполне мог заметить.
Родри хотел сказать что-нибудь успокаивающее, как-нибудь
правдоподобно соврать - так, чтобы Куллин поверил, но у него
хватило благоразумия, чтобы не упоминать имени Джилл в
присутствии ее отца.
- Кажется, все хорошо,- сказал Невин.- Я доволен.
Куллин обрадовался, что травник был удовлетворен,
потому что ему его сломанная рука казалась очень плохой:
бледная, сморщенная, намного тоньше второй.
- Перелом сросся очень ровно,- продолжал старик.- Ты
сможешь держать в ней щит, если будешь очень внимательно
заботиться о ее восстановлении. Надо пощадить ее некоторое
время.
- Спасибо за всю твою заботу обо мне.
- Пожалуйста,- Невин остановился, задумавшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68