Экстрасенсорный?
-- Кажется.
Майк похлопывает по плакату штормового предупреждения.
-- Это уже почти весь город видел?
-- У кого есть глаза, те видели. Майк Андерсон, расслабься малость. Как
там Пиппа Хэтчер?
-- Ну и ну! Быстро разошлось.
-- А ты как думал? На этом острове секретов нет.
-- Ничего страшного, -- говорит Майк. -- Просунула голову между
стойками перил и застряла. Папочка ее сейчас сидит в машине и готовит
домашнее задание по Большому Шторму восемьдесят девятого года.
Урсула смеется.
-- Точно дочка Олтона и Мелинды. -- И становится серьезной. -- Люди
знают, что буря идет сильная, и когда услышат сирену-придут. Ты насчет этого
не волнуйся. Ладно, ты пришел посмотреть на подготовку укрытий, так?
-- Я думал, что это не такая уж плохая мысль.
Урсула встает.
-- Мы можемпринять триста человек натри дня или сто пятьдесят на
неделю. Судя по тому, что я слышала по радио, это может понадобиться. Пойдем
и посмотрим.
И Майк выходит вслед за Урсулой.
А камера крупным планом показывает нам Робби Билза. На его лице ужас.
Он не верит своим глазам.
-- О Господи!
Слышен голос дикторши за кадром:
-- Ну хватит мрачных разговоров! Поговорим о солнышке.
Она все треплется и треплется на заднем плане. Линож разбил телевизор,
но она все равно здесь!
-- Где сегодня самая лучшая погода в США? Ну, тут нет вопроса: на
Большом Острове, на Гавайях! Температура около восьмидесяти (по Фаренгейту.
Примерно 27 поЦельсию. Прим. пер. ), и прохладный бриз с моря, если кому
жарко. Не так плохо и во Флориде. Холода прошлой недели миновали, в Майами
температура воздух около семидесяти пяти, и разве плохо на острове Санибель
на прекрасной Каптиве? Там вас ждет солнечная погода и температура под
девяносто.
-- Есть туткто? -- спрашивает Робби.
Встает. Смотрит настены, где старыефотографии Мартыиспещрены мелкими
брызгами крови. Смотрит на пол и снова видит кровь: тонкую черту,
проведенную тростью Линожа, и большие темные пятна, оставленный отскоками
мяча Дэви.
-- Есть туткто?
Он нерешительно останавливается, потом входит в коридор.
В мэрии вподвале включается группа потолочных ламп, освещая просторное
помещение. Обычно здесь проходят танцы, лотереи и прочие городские
мероприятия. Объявления на стенах сообщают посетителям о балепожарной
дружины, который будет проведен прямо здесь. Но сейчас помещение заполнено
раскладушками; на каждой-подушка в изголовье и сложенное одеяло в ногах. В
дальнем конце зала стойка холодильников, упаковки воды в бутылках и большая
рация, мигающая цифровым экранчиком. В дверяхна все это смотрят Урсулаи
Майк.
-- Ну как? -- спрашивает Урсула.
-- Сама знаешь, что отлично. -- Урсула улыбается. -- Кладовая?
-- Заполнена, как ты и хотел. В основном концентраты-налей воду и
давись, глотая, -- но с голоду никто не помрет.
-- Ты все это сама сделала?
-- Вместе ссестрой Пита, Тавией. Ты же сказал-будь осторожна, не
распусти панику.
-- Ага, я так и сказал. А много народу знает, чтомы запаслись на случай
третьей мировой войны?
-- Все и каждый, -- отвечает Урсула с безмятежным лицом.
Майк морщится, но никак не от удивления.
-- Ну не бывает секретов на этом острове!
Урсула говорит, будто слегка оправдываясь:
-- Я не трепалась, Майк Андерсон. И Тавия тоже. В основном раззвонил
РоббиБилз. Он квохтал громче мокрой курицы насчет того, что ты бросаешь
деньги города на ветер.
Майк задумчив.
-- Ну посмотрим. Одно я тебе скажу: из его пацана получилась отличная
обезьяна.
-- Что?
-- Так, ерунда.
-- Ты заглянешь в кладовую? -- меняет тему Урсула.
-- Поверю тебе на слово. Пошли обратно.
Она тянется к выключателю и останавливает руку. И лицо ее взволновано.
-- Майк! Насколько это серьезно?
-- Не знаю. Надеюсь, что РоббиБилз сможет на заседании мэрии в будущем
месяце заклеймить меня как паникера. Ладно, пошли.
Урсула щелкает выключателем, и зал исчезает в темноте.
А нам от двери дома Марты Кларендон слышен уже громче голос из
телевизора. Идет реклама фирмв судебных адвокатов. Вы пострадали в аварии?
Не можете работать? Потеряли рассудок? Голос дикторши за кадромобъясняет:
-- ... чувство полной безнадежности. Кажется, весь мир против вас. Нет,
фирма "Макинтош и Реддинг" с вами, она сделает так, чтобы за вами осталась
победа в суде. Не надо превращать плохую ситуацию в худшую! Если жизнь
закидывает вас лимонами, мы вам поможем сделатьиз них лимонад! Задайте
имперцу, пока они не задали его вам! Если вы пострадали в аварии, вас ждут
тысячи, если не десятки тысяч долларов. Так не ждите сами! Звоните прямо
сейчас. Снимите трубку и наберите 1-800-1-STIK-EM. Да, 1... 800...
Робби входит в двери. Его самодовольстов и властный вид испарились. Вид
у него теперь встрепанный, болезненный и до смерти перепуганный. И с места
Робби видно:
Телевизор разбит вдребезги, из него идет дым... а реклама все равно
слышна:
-- ... один... STIK-EM. Возьмите то, что идет вам в руки! Разве вы мало
пережили?
Видна голова Линожа над креслом. Слышно хлюпанье, когда он отхлебнул
чай. А мы видим из-за плеча Робби макушку Линожа над креслом и разбитый
гворящий телевизор.
-- Кто вы такой? -- спрашивает Робби.
Телевизор замолкает. И снаружи доносится ветер поднимающейся бури.
Медленно, очень медленно поднимается над спинкой кресла рычащий серебряный
волк, глядя на Робби, как зловещая марионетка. Глаза и мордазверя забрызганы
кровью. И он слегка покачивается туда-сюда, как маятник.
-- Рожденный в грязи - в ад ползи, - говорит голос Линожа, и Робби
хлопает глазами, открывает рот... и закрывает. А как можно реагировать на
подобное замечание? Но Линож еще не кончил, и вновь слышен его голос:
-- Ты был с проституткой в Бостоне, когда умерла твоя мать в Мачиасе.
Мама жила в задрипанной богадельне, которая прошлой осенью закрылась, одной
из тех, где бегают крысы в кладовой. Помнишь? Она звала тебя, пока не
задохнулась. Приятно, правда? Если не считать хорошего куска плавленного
сыра, ничего нет на земле лучше материнской любви!
Вот тут уже реакция есть. А как бы реагировал любой из нас, услышав
свои самые мрачные тайны от незнакомого убийцы, которого даже толком не
видно в темноте?
-- Но ничего, Робби, -- говорит тот же голос.
И снова реакция. Незнакомец знает его имя!
Комната. Линож выглядывает из-за спинки кресла чуть ли не застенчиво.
Глаза у него более или менее нормальные, но он перемазан кровью вряд ли
меньше, чем его серебрянный набалдашник.
-- Она ждеттебя в аду, -- говорит Линож. -- И она стала людоедкой.
Когда ты туда попадешь, она съест тебя живьем. И снова, и снова, и снова, и
опять, и опять. Потому что это иесть ад--повторение. И я думаю, что
большинство из насэто знает в глубине души. ЛОВИ!
Он щвыряет мяч Дэви.
В дверях мяч ударяет Роббив грудь, оставив кровавый след. Все с Робби
хватит. Он поворачивается и бежит с диким воплем.
В комнате снова видно кресло под углом и разбитый телевизор. От Линожа
видна только макушка. Потом появляется сжатая в кулак рука. Мгновение она
парит в воздухе, потом из нее высовывается палец и указывает на телевизор. И
дикторша немедленно возобновляет свой треп.
-- Посмотрим еще раз на те регионы, которые сильнее всего будутзадеты
идущей бурей.
Линож берет с блюдца очередное печенье.
На улице Робби громыхает по лестнице к своей машине с максимальной
скоростью, на которую способны его неуклюжие короткие ноги. Его лицо стало
маскойужаса и замешательства.
В доме Марты камера медленно наплывает на разбитый экран с дымящимися
внутренностями, а дикторша все говорит:
-- Судя по прогнозу, нас ждетразрушение сегодня, смерть завтра и
Армагеддон к выходным. То есть это может быть конец жизни, как мы ее
понимаем.
-- Ох, вряд ли... -- задумчиво говорит Линож. -- Но всегда есть
надежда.
И он откусывает кусок печенья.
Затемнение.

Акт третий

Робби вцепляется в дверцу своего "линкольна". Дальшепо улице стоит
группа горожан, с любопытством за нимнаблюдающая.
-- Билз, там как, все о'кей? -- спрашивает Джордж Кирби.
Робби старику не отвечает. Распахивает водительскую дверь и ныряет
внутрь. У него там под приборной доской коротковолновая рация, и он
выхватывает микрофон из зажимов. Стукает по кнопке включения, врубает
девятнадцатый канал и начинает говорить, бросая перепуганные взгляды на
открытую дверь дома Кларендон-а вдруг оттуда вылезетубийца Марты?
-- Робби Билз вызывает констебля Андерсона! Андерсон, прием! Здесь ЧП!
В магазине Андерсона все та же толпа. Кэт и Тесс Маршан, домовитого
вида женщинанеполных пятидесяти, выбивает чекисо всей доступной им
быстротой, но сейчас весь народзамер, слушая срывающийся на визг голос
Робби.
-- Андерсон, черт тебя побери, прием! Здесь убийство! Марту Кларендон
забили до смерти!
Испуганный и недоверчивый шепот пролетает по толпе. Глаза расширяются.
-- Тип, который это сделал, еще в доме! Андерсон! Андерсон! Прием! Ты
меня слышишь? Когда ты не нужен, все время лезешь с советами, а когда...
Тесс Маршан беретмикрофон рации, как во сне.
-- Робби? Это Тесс Маршан. Майка сейчас...
-- Ты мне не нужна! Мне нужен Андерсон! Я не могу еще и его работу
делать, кроме своей!
Кэт берет микрофон:
-- У него дома что-то случилось. Олтонпоехал с ним. Там его до...
И тут входят Майк и Хэтч. У Кэт и Тесс вид неимоверного облегчения.
Тихий говор снова проходит по толпе. Майк делаетшага три в зал и
останавливается, осознав, что случилось что-то экстраординарное.
-- Что? В чем дело?
Никто не отвечает. А рация продолжает истерически верещать:
-- Что значит "дома случилось"? Случилось как раз здесь! Старухуубили!
У Марты Кларендон вдоме псих! Дайте мне городского констелбя!
Майк быстро подходит к кассе, Кэт отдает ему микрофон и рада от него
избавиться.
-- О чем он? -- спрашивает Майк поверх микрофона. -- Кого убили?
-- Марту, -- отвечает Тесс. -- Так он сказал.
Майк щелкает тумблером передачи.
-- Робби, это я. Остынь на минутку...
-- Никаких минуток, черт тебяпобери! Здесь ситуация потенциально
угрожающая!
Майк его игнорирует, держа микрофон у груди, и обращается к собравшимся
двум десяткам островитян, столпившимся у концов проходов и оцепенело на
негоглядящим. На острове убийств не было уже семдесят лет... если не считать
Джо, мужа Долорес Клейборн, и то ничего не удалось доказать.
-- Вот что, люди, отступите-канемного и дайте мне поговорить
беззрителей. Я получаю шесть тысяч в год за то, что я тутконстебль, так
дайте мне делать работу, за которую вы мне платите.
Они отступают, но все равно слушают-а как имне слушать? Майк
поворачивается к ним спиной, а лицом к рации и лотерейному автомату.
-- Робби, ты где? Прием.
Робби сидит в своей машине. За ним собрался народ-человек десять или
больше. Стоят и смотрят. Подобрались чуть поближе, но совсем подойти не
решаются. Дверь в доме Марты открыта, и вид у нее зловещий.
-- У дома Марты Кларендон наАтлантик-стрит! А где еще, по-твоему, в
Бар-Харборе? Я... -- Тут ему вголову стукнула гениальная идея. -- Яудерживаю
этого типа там, внутри!
Он со стуком возвращает микрофон на место и копается в бардачке среди
карт, городских документов и огромных конвертов, вытаскивает маленький
пистолет. Выходит из машины.
Робби обращается к народу:
-- Никому не подходить!
Осуществив таки образом свою власть, Робби поворачивается к дому и
направляет ствол на открытую дверь. К нему вернулась его омерзительная
самоуверенность, но соваться в дверть он не собирается. Тот, кто там сидит,
не просто убил Марту Кларендон. Он еще знает, где был Робби, когда умерла
его мать. И знает его поимени.
Седеющие волосы Робби сдувает в сторону порывом ветра... и у его лица
кружатся первые снежинки Бури Века.
В магазине стоит Майк с микрофоном в руке, пытаясь сообразить, что
теперь делать. Кэт Уизерс бетер у него микрофон и вешает на стойку, и он
принимает решение. Обращается к Хэтчу:
-- Съездишь со мной еще раз?
-- Конечно!
-- Кэт, вы сТесс управляйтесь пока в магазине. -- и возвышает голос: --
Люди, а вы оставайтесь тут и покупайте чего собирались. На Атлантик-стрит вы
ничего сделать не можете, а что там случилось, все равно скоро узнаете.
Говоря эти слова, он заходит за кассу, сует под нее руку. А что там?
Камера заглядывает вместе с нами и видит тридцать восьмого калибра револьвер
и пару наручников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35