У здания мэрии ветер все так же кружит поземку, но снегопад перстал.
Буря столетий - по крайней мере та, что создана Матерью-Природой, -
окончена.
В небе облака начинают подниматься и расходиться. Когда на этот раз
появляется полная луна, она остается в небе.
Мы идем по коридору мэрии к стеклянным дверям в зал, и внизу кадра
мелькает надпись:
БУДЕМ ВЕРИТЬ В БОГА И ДРУГВ ДРУГА.
Видно, как Робби Билз вылезает из-под стола (волосы его растрепаны),
встает и идет к помосту.
Все следующее, какбы ни было оно смонтировано, мы видим как единое
целое.

x x x

Робби доходит до помоста и оглядывает молчаливый ожидающий зал. На
первой скамье Майк остается сидеть, хотя и вибрирует почти заметно, как
провод под высокимнапряжением. С одной стороны от него Хэтч, с другой -
Молли. Майк держитее за руку, она смотрит на него тревожно. На следующей
скамье за ними Люсьен, Санни, Алекси Джонни - добровольный конвой. ЕслиМайк
попытается вмешаться в процесс принятия решения, они его удержат.
А в концезала, где спят дети, взрослых прибавилось. К сидящей возле
Салли Тавии присоединилась Урсула, возле Гарри уже сидят и Энди, и Джилл, и
Джек подошел к Энджи, не покидающей Бастера... но когдаон попытался обнять
ее за плечи, она выскользнула, уходя от его прикосновения. "Тебе придется
кое-что объяснить, Джеки", - как мог бы сказать Рики Рикардо. Мелинда сидит
возле Пиппы, Сандравозле Дона рядом с ней. Карла и Генри Брайт сидтя в
изножье кровати Фрэнка, держась за руки. Линда Сент-Пьер - около Хейди. Но
внимание всех родителей обращено нена детей, а на Робби Билза, назначившего
себя председателем... и на земляков-островитян, которые решают судьбу их
детей.
С огромным усилием овладев собой, Робби заглядывает под помост и
вынимает председательский молоток - старый и тяжелый, реликт, сохранившийся
еще с семнадцатого века. Минуту на него глядит, будтоникогда не видел, и
опускает на стол с громки резким стуком. Несколько человек вздрагивают.
-- Я призываю собрание к порядку. По-моему, лучше всего будет решать
это дело так, как мы решали бы любой городской вопрос. В конце концов, так
ведь оно и есть? Это городской вопрос?
Молчание и напряженные лица. У Майка такой вид, будто он хочет ответить
- но он молчит. Молли все так же тревожно смотрит на своего мужа и гладит
его руку, которая крепко(может быть, до боли) сжимает ее руку.
-- Есть возражения? -- спрашивает Робби.
Молчание. Робби снова опускает молоток - хрясь! - и снованесколько
человек вздрагивают. Но не дети. Они крепко спят. Или лежат без сознания.
-- Вопрос стоит о том, дать ли этому... этой личности, которая к
намявилась, одного из наших детей. Он говорит, что уйдет, если мы дадим ему
то, что он хочет, и убьет нас всех - включая детей - если мы откажем. Я
правильно сформулировал вопрос?
Молчание.
-- Хорошо. Так что скажет Литтл-Толл-Айленд? Кто хочет говорить.
Молчание. Потом медленно поднимается Кол Фриз. Оглядывается на своих
земляков.
-- Я не вижу у нас выбора, если мы верим, что он может сделать, как
сказал.
-- А ты емуверишь? -- спрашивает Роберта Койн.
-- Это первое, о чем я себя спросил. И... да, верю. Явидел многое, что
меня убедило. Я думаю так: или мы дадим ему то, что он хочет, или он возьмет
все, что у нас есть... и детей тоже.
Кол садится.
-- Роберта Койн отметила важный момент, -- говорит Робби. -- Кто верит,
что Линож сказалправду? Что он может стереть весь остров с лица земли и
сделает это?
Молчание. Верят все, но никто не хочет поднять руку первым.
-- У нас у всех был один и тот же сон, -- говорит Делла Биссонет. -- И
это не был обычный сон. Я это знаю, и мы все знаем. Он честно нас
предупредил.
Она поднимает руку.
-- Ничего честного здесь нет, -- говорит Берт Соамс, -- но...
Одна его рука в импровизированной шине, но он поднимает другую. Его
примеру следуют остальные - сначала немногие, потом больше, потом почти все.
Хэтч и Молли поднимают руки последними. Только Майк угрюмо сидит, не поднимя
рук с колен.
-- Это еще не вопрос о том, что делать, Майк, -- тихо говорит Молли. --
Пока нет. Пока только вериммы или не верим...
-- Я знаю, очем этот вопрос, -- отвечает Майк. -- И когда станешь на
эту дорогу, каждый следующий шаг легче предыдущего. Это я тоже знаю.
-- Итак, -- говорит Робби, опуская руку, -- мы ему верим. Этот вопрос
выяснен. Теперь, если есть мнения по основному вопросу...
-- Я хочу сказать, -- встает Майк.
-- Твое право, -- отвечает Робби. -- Ты полноправный налогоплательщик.
Давай.
Майк медленно всходит по ступеням на помост. Молли смотрит, неотрывая
глаз. Майк не потрудился взойти на трибуну - он простоповернулся лицомк
землякам-островитянам. Унас несколько мгновений, когда растет внимание и
напряжение в зале, пока Майк думает, как начать.
-- Нет, он не человек. Я не голосовал, но я все равно согласен. Я
видел, что он сделал с Мартой Кларендон, с Питером Годсо, что сделал с
нашими детьми - и я не верю, что он человек. У меня были теже сны, что и у
вас, и я не хуже вашего сознаю реальность его угроз. Может быть, даже лучше
- я ваш констебль, которого вы поставили следить за соблюдением ваших
законов. Но... люди... детей не отдают головорезам! Вы это понимаете? Детей
не отдают!
Из детского угла комнаты выходит Энди Робишо.
-- Так какой же у нас выбор? Что мы будем делать? Что мы можем сделать?
Эту реплику встречает густой ропотсогласия, и Майк встревожен - это
заметно. Потому что единственный ответ, который у него есть, не имеет
смысла. Этот ответ - доблесть правильного поступка.
-- Встать против него, -- говорит Майк. -- Бок о бок и плечом к плечу.
В один голос сказать ему "нет". Сделать то, что написано на дверях, через
которыемы сюда вошли - верить в Бога и другв друга. И тогда... быть может...
он уйдет. Как уходят бури, когда выдуют свою силу.
-- А если он начнет тыкать вокруг своей тростью? -- встает Орв Бучер.
-- Что тогда? А мы будем падать, как мухи на подоконник?
Ропот согласия громче.
Встает преподобный Боб Риггинс:
-- "Итак, отдавайте кесарю кесарево, а Божие - Богу". Ты сам это
сказал, Майкл, час назад. Евангелие от Матфея.
-- "Отойди от Меня, сатана, ибо сказано: "Господу Богу твоему
поклоняйся иЕму одному служи"". Евангелие от Марка, -- отвечает Майки
оглядывается вокруг. -- Люди... если мы отдадимребенка... одного из наших
детей - как потом будем с этим жить и глядеть друг другу в глаза, даже если
он оставит нам жизнь?
-- Отлично будем жить, -- отзывается Робби Билз.
Майк ошеломленно оглядывается на него, и в этот момент по центральному
проходу выходитк помосту Джек Карвер. Когда он начинает говорить, Майк
поворачивается к нему. Его обстреливают со всех сторон.
-- У нас у всех в жизни есть такое, с чем приходится жить, Майк. Или ты
другой?
Попадание. Мы видим, как Майк вспоминает.
И он обращается к Джеку и ко всем:
-- Нет, я такой же. Но это будет не то, что жить и помнить, как ты
смошенничал на экзамене, или с кем-то переспал, или дал кому-тов морду по
пьянке или под плохое настроение. Это - ребенок. Джек, неужели ты не
понимаешь?
Может быть, он до них достучался. Но тут начинает говорить Робби.
-- Допустим, ты прав насчет отослать его прочь- допустим, мы все
встанем плечом к плечу, обнимемся искажем: "НЕТ! " Допустим, мы это сделаем,
и он просто исчезнет. Вернется туда, откуда пришел.
Майк настороженно глядит, ожидая ловушки.
-- Но ты видел наших детей. Я не знаю, что именно он с ними сделал, но
не сомневаюсь, что полет в высоте - это точное об этом представление. Они
могут упасть, и в это я верю. Ему стоиттолько махнуть этой своейтростью, и
они упадут. И как нам жить и смотреть в глаза друг другу, если это случится?
Мы будем себе говорить, что убили всех восьмерых только потому, что были
слишком хорошими, слишком святыми, чтобы пожертвовать только одним?
-- Но ведь это может быть блеф... -- пытается сказать Майк.
-- Это не блеф, Майкл, и ты это знаешь! -- вдруг резко и враждебно
перебивает Мелинда. -- Ты это видел.
Тавия Годсо нерешительно выходит кначалу центрального прохода -
очевидно, островитяне предпочитают говорить отсюда. Сначала она говорит
неуверенно, но обретает уверенность по ходу речи.
-- Ты говоришь так, Майк, будто от убьет этого ребенка, Майкл... будто
это человеческое жертвоприношение. А по мне это больше похоже на
усыновление.
Она оглядывается, улыбаясь как бы на пробу - если уж нам предстоит это
сделать, постараемся сделать, как лучше. Посмотрим с хорошей стороны.
-- И еще долгая жизнь! -- говорит Джонас и делает паузу. -- То есть
если ему верить. А после того, как я его видел... я верю.
Снова ропот согласия. И одобрения.
-- Линож забил до смерти Марту Кларендон своей тростью! -- кричит Майк.
-- Глаз ей выбил! Мы обсуждаем, отдавать лиребенка чудовищу!
Молчание встречает эти слова. Люди опускают глаза в пол и краснеют от
стыда. Преподобный Боб Риггинс снова садится. Его жена кладет руку ему на
рукав и смотрит на Майка укоризненно.
-- Пусть так, -- говорит Генри Брайт, -- но что будетс остальными
детьми? Скажем "нет" и увидим, как они умрут на наших глазах?
-- Да, Майк, -- подхватывает Кирк. -- Что тамнасчет блага для
большинства?
На это у Майка нет настоящего ответа.
-- Но ведь о детях - это тоже может быть блеф. Сатана - отец лжи, а
этот тип явно его близкий родственник.
-- И ты готов рискнуть? -- визжит разъяренная Джилл Робишо. -- Отлично!
Только рискуй своим сыном, а не моим!
-- В точности моя мысль! -- поддерживает ее Линда Сент-Пьер.
-- Ты знаешь, Майк, -- говорит Генри Брайт, -- что здесь самое
страшное? Положим, ты прав наполовину... и мы останемся жить, а они - он
показывает на детей - умрут? Как мы тогда будем глядеть в глаза друг другу?
Как будем с этим жить дальше?
-- И как нам после этого жить рядом с тобой? -- спрашивает Джек.
Неприязненно растущий гулв ответ. Джек - сокрушитель геев -
возвращается к своему спящему сыну и садится рядом с ним. И на это у
Майкатоже нет ответа. Мы видим, как он ищет его - и не находит.
Робби смотрит на часы. На них 9: 20.
-- Он сказал - полчаса, -- напоминает Робби. -- У нас осталось десять
минут.
-- Нельзя этого делать! -- кричит Майк. -- Как вы не понимаете? Мы не
можем позволить ему...
-- Мы слышали твою точку зрения, Майк, -- говорит Санни не без
сочувствия. -- Теперь сядь, ладно?
Майк глядит беспомощным взглядом. Он не дурак и понимает, к чему дело
клонится.
-- Вы должны об этомподумать, люди. Очень и очень тщательно подумать
Он спускается по ступеням и садится рядом сМолли. Берет ее за руку. Она
отдает руку на секунду или две, потом забирает.
-- Я пойду сяду с Ральфи, Майк.
Она встает и идет по проходу туда, где спят дети. Исчезает в круге
родителей, не оглянувшись.
-- Еще кто-нибудь хочет высказаться? -- спрашивает Робби. -- Какие
будут предложения?
Секунда молчания - и вперед выходит Урсула.
-- Прости нас Боже, но давайте дадим ему то, что он хочет. Дадим ему
то, что он хочет, и пусть идет своей дорогой. На мою жизнь мне наплевать, но
дети... даже если это будет Салли. Пустьлучше живет с плохим человеком,
чем... чем умрет.
Она разражается рыданиями и упреками:
--Боже мой, Майкл Андерсон, у тебя, что ли, сердца нет? Это же дети! Мы
не можем дать ему убить детей!
И она возвращается туда, где спят дети. Майк теперь окружен рядами
враждебных взглядов.
-- Еще кто-нибудь? -- спрашивает Робби, глядя на часы.
Майк начинает вставать, но Хэтч берет его за руку и слегка сжимает.
Майк глядит на него пораженным и вопросительным взглядом, и Хэтч чуть
заметно покачивает головой. "Хватит, - означает этот жест. - Ты сделал все,
что мог".
Майк стряхивает его руку иснова встает. Тепрь он не идет к помосту, а
обращается к землякам с места.
-- Не надо. Прошу вас. Андерсоны живут на Литтл-Толл-Айленде с 1735
года. Я прошу вас как житель островаи как отец Ральфи Андерсона - не делайте
этого. Не идите на это. -- После паузы он добавляет: -- Это проклятие.
Вечная погибель.
Он оглядывается безнадежно, и никто, даже его собственная жена, не
хочет встречаться с ним взглядом. Сновападает тишина, и только чуть завывает
ветер и щелкают часы.
-- Хорошо, -- говорит Майк. -- Тогда я предлагаю ограничить право
голоса. Пустьголосуют родители и только родители. Они все местные...
-- Это нечестно! -- встает ЛиндаСент-Пьер.
Она касается брови спящей дочери с нежной любовью.
-- Я вырастила ее сама - да, с большой помощью всех горожан, и твоей и
твоей жены, Майк, - но в основном сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35