Человеческое воображение развилось достаточно, чтобы создавать все новых и новых чудовищ, и летать в этом мире поодиночке стало опасным. Кое-кто из творцов под разными предлогами оставил работу и вернулся к прежней жизни. Истинную причину отказа не называл никто, но она была понятна всем – неверие в пользу своего труда.
Маг безвылазно оставался в плотном мире. Теперь он на собственном примере знал, как много значит разговор с единомышленником. Он разыскивал яркие искры, создавал подходящее к случаю плотное тело и встречался с ними, заводя разговор по душам, а затем уходил, оставляя их вдохновленными, с горящими глазами. Этого разговора им хватало надолго. Маг наблюдал за ними и с удовлетворением отмечал, что они становятся все больше и ярче, далеко опережая в развитии основную массу искр. Если бы его спросили, почему происходит так, он затруднился бы с ответом, но его метод работал, и не так уж важно было почему.
Иногда он встречался с Нереей. Обычно она вызывала Мага, чтобы посоветоваться с ним о своей работе, хотя он без труда угадывал, что на самом деле ей хотелось поделиться своими страхами, найти утешение и поддержку. Он делал вид, что попадается на ее уловку, выслушивал ее, утешал, и она уходила от него ободренной.
Гелас давно отсутствовал – он перемещался между мирами так медленно, что в течение пары людских поколений его можно было не ждать здесь. Однако Маг предвидел, что события могут начаться гораздо раньше возвращения Воина. Император, конечно, не оставит без внимания несчастный случай с Озриком. Какие-то действия будут предприняты, и они наверняка начнутся с общего сбора Властей. Вызов в Аалан означал долгое отсутствие здесь, и Маг торопился сделать как можно больше.
Этого нельзя было сказать о других творцах. Среди них преобладала растерянность и разочарование, и только очень немногие работали с прежним усердием. Неприятные настроения среди творцов усиливались из-за изменений, происходивших с оболочками бывшей южной группы. Те люди давно не общались с подлинными творцами, и их представления о богах понемногу менялись, что отражалось на внешнем виде и характерах оболочек. Поначалу безобидные, оболочки становились все более жестокими и мстительными, их тела оставались человекоподобными, но головы приобретали признаки животных. Бывшие боги обещали со временем превратиться в тварей похуже демонов.
Маг не удивился, когда в его ушах загремел вызов Посоха Силы. Не удивились и другие творцы – Власти давно узнали о происшествии, каждый из них предвидел общий сбор, а Силы прекрасно понимали, что дела не могут оставаться в таком положении, и с нетерпением дожидались решения Властей.
Он немедленно перенесся в Аалан, к собственному жилищу. Там он шагнул в портал и оказался под куполом Вильнаррата. За столом общего сбора Властей уже сидели Император и Воин. Они были так поглощены беседой, что едва заметили появление Мага. Посох Силы, воткнутый в подставку на ручке кресла Императора, мерцал всеми оттенками красного, посылая оглушительный сигнал общего сбора.
Непонятно, как они могли разговаривать в таком шуме, подумал Маг, усаживаясь на свое место. Сам он не любил громких звуков, даже гармоничных, предпочитая любой гармонии тишину. Сигнал продолжал звучать. Видимо, его придется терпеть, пока не прибудут остальные Власти.
К счастью, их не пришлось долго ждать. Они прибыли почти одновременно – Императрица, Крон и Хриза с Юстиной – и заняли свои места за столом. Когда последний из них появился в гептаграмме портала, вызов Посоха смолк, и Маг облегченно вздохнул.
– Итак, все в сборе. – Император поднял голову и окинул собравшихся зорким взглядом из-под нависших седых бровей. – Полагаю, вы уже знаете причину этого сбора и мне не нужно объяснять ее.
– Да, – подтвердила Судья. – Преждевременный уход Озрика.
– И это тоже, – строго сказал он. – Но главное – это особенности человеческого творчества. У меня сложилось твердое впечатление, что развитие людей идет в нежелательном для нас направлении.
– Я еще когда утверждал это! – вставил слово Воин.
– Возможно, нам следовало бы прислушаться к этим утверждениям, – благосклонно кивнул Император. – Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда…
– Почему же, – вдруг потянуло за язык Мага. – Бывает и так, что хуже – поздно, чем никогда.
Император остановил на нем неодобрительный взгляд.
– Сейчас не время заниматься словесными играми, – нахмурился он. – Вопрос, ради которого мы собрались, слишком серьезен.
– Вопрос? – прозвучал голос Императрицы. – Какой вопрос? Я не слышала никакого вопроса.
Неодобрительный взгляд Императора переместился с Мага на Императрицу.
– Он выглядит так: что нам делать с людьми? Какую линию поведения нам выбрать по отношению к ним в дальнейшем? Ты поняла, Аллат?
Та утвердительно наклонила голову.
– Но по божественному закону люди имеют равные права с нами, – раздался другой голос с левой половины стола. Голос принадлежал Жрице, хотя это замечание больше подошло бы Судье. – Мы ничего не можем с ними делать.
– Правильно, – согласился Император. – Я не имею в виду непосредственные действия. Мы можем влиять на людей косвенно, руководить ими и направлять их. В этом нет нарушений закона. И я собрал вас для того, чтобы мы с вами выбрали это направление. Здесь и сейчас. Исходя из имеющегося опыта, нам нужно определиться, куда и на что нам направить дальнейшее развитие людей.
– А чего мы хотели от них прежде? – раздался глухой, хрипловатый голос Крона.
– Разве ты не знаешь? – подняла красивые брови Императрица.
– Мне хотелось бы услышать ответ каждого, – заявил Иерофант.
– Что ж. – Император одобрительно качнул головой. – Интересное предложение. Высказывайтесь по очереди – сначала левая половина стола, затем правая.
Первой должна была высказаться Императрица.
– Ну, я полагаю, – сказала она, ненадолго задумавшись, – мы хотели создать людям хорошие условия для жизни и развития. Тогда некоторые из них, возможно, вырастут в этом проявлении до творцов. Но главное – мы должны позаботиться о них до конца этого дня Единого.
– Дальше, – сказал Император, взглянув на сидевшую за ней Жрицу.
– По-моему, мы хотели воспитать их добрыми и уживчивыми. Непричинение зла – важнейшее условие для взаимоотношений творцов, – высказалась она.
– Юстина? – глянул он на дальний край стола.
– Мы хотели обучить их законам Единого, вложить в них понятия о божественной справедливости, – без запинки ответила Судья.
– Крон?
– Нам требовалось закрепить их в плотном мире, чтобы божественная искра не разлетелась по проявленным мирам и не натворила неприятностей, – отчеканил Иерофант.
Пронзительный взгляд Императора уперся в Мага.
– Ты?
– С недавнего времени я считаю, что к концу этого проявления некоторые из людей могут развиться до творцов, – сказал Маг. – Думаю, что будет правильным выбрать наиболее способных и помочь им в развитии.
– А остальные? – спросила Жрица.
– Невозможно помочь развиться тем, кто сам не хочет этого.
– Это несправедливо! – возмутилась Судья.
– Это немилосердно, – поджала губы Жрица.
– Обсуждение начнется после, – заставил их замолчать Император. – Я не спрашиваю тебя, что делать дальше, Маг. Нас интересует, чего ты хотел от людей до недавнего времени.
– Ничего.
– Гелас?
– Я надеялся, что мы вложим в них стремление к высшим мирам, и они вырастут до нас, – вздохнул тот, – а в следующем проявлении мы будем воспитывать молодых творцов. Но… видимо, эта задача оказалась сложнее, чем я думал.
– Это уже за пределами поставленного вопроса, – сделал замечание Император.
– Да, понимаю, – кивнул Воин. – Я всегда видел в них своих детей, и мне всегда хотелось, чтобы они стали такими же, как я.
– Подытожим ответы. – Император сделал паузу, дожидаясь общего внимания. – Мнения оказались довольно-таки различными, но большинство из нас сходится в основном – до настоящего времени мы хотели, чтобы некоторая часть людей выросла в творцов.
Никто не возразил против этого утверждения.
– Хорошо, – продолжил Император. – События последнего времени показывают, что творческие возможности людей развиваются быстрее, чем их нравственные качества, и это становится опасным. – Он выразительно замолчал.
– Мы делаем все, чтобы развить их нравственные качества, – воспользовалась паузой Жрица.
– Я знаю, – проговорил он, – и никоим образом не хочу упрекнуть никого из вас в недостатке усердия. К сожалению, ошибка, допущенная на ранних этапах, вызвала существенную неравномерность развития людей. Божественная искра развивается сама собой, это в ее природе, но все усилия творцов по развитию человеческой нравственности не возмещают начального отсутствия божественных законов для сознательных форм жизни. Уровень творческих способностей достиг у людей той черты, когда они могут создавать и поддерживать в проявлении достаточно сложные творения. Уровень их нравственных качеств сделал эти творения опасными для нас.
– Эта опасность преувеличена, – сказала Императрица. – Человеческие творения не покидают пределов своего плотного мира.
– Пока. – Император выразительно поднял бровь. – Их творения состоят из промежуточного вещества, а некоторые даже имеют тонкую составляющую. Значит, ничто не мешает им путешествовать по проявленным мирам, – ничто, кроме воображения их создателей. Люди пока не знают про другие миры, но когда они узнают, эти твари могут оказаться где угодно.
– У нашего громовержца уже есть какой-то план? – искоса глянул на него Иерофант.
– Тебе не откажешь в проницательности, Крон, – подтвердил тот.
Маг усмехнулся про себя – здесь не требовалось особой проницательности. Уверенный тон Императора говорил яснее ясного, что у того уже сложилось определенное суждение.
– Если мы не в состоянии ускорить развитие нравственных качеств людей…
Он еще не договорил, как Магу стало понятно, какие слова последуют за этими.
– …нам необходимо задержать развитие их божественной искры.
– Как – задержать? – нахмурилась Императрица.
Маг вдруг понял, что не может вспомнить такого выражения на ее красивом, безмятежном лице.
– Я не уверена, что это согласуется с законами Единого. Всем нам известно, что божественная искра должна развиваться.
– Она будет развиваться, – сказал Император. – Но медленнее, чем сейчас.
Остальные, кроме невозмутимого Крона, тоже выглядели взволнованными. Они беспокойно переглядывались друг с другом.
– Я много думал об этом. – призвал их к вниманию рокочущий голос Императора. – Еще до разговора с Геласом я подозревал, что обстановка в человеческом мире требует немедленного вмешательства. Несчастный случай с Озриком окончательно убедил меня в этом. Я не вижу иного выхода. Если кто-то из вас его видит, предлагайте.
– Задержка развития искры скажется в первую очередь на самых лучших, – неожиданно для себя сказал Маг. Странно – он ведь не собирался заступаться за людей. – Может случиться так, что к концу этого проявления ни одна из искр не достигнет нужного развития.
Он высказал мысль, которая пришла в голову каждому.
– Невелика потеря, – проворчал в его сторону Иерофант. – Обходились же мы до сих пор без этих людей. В конце проявления все недоразвитые искры сольются с Единым, и твоя глупая выходка останется без последствий.
– Нет, я не согласен! – категорически заявил Гелас. – Было бы прекрасно, если бы среди нас появились новые творцы!
– Да, – подхватила Жрица. – Я согласна с Геласом. Новые творцы – это прекрасно!
– Но вы ничего не предложили, – охладил их пыл Император. – Все, что вы говорите – это только благие пожелания, они никак не годятся к употреблению.
– В первую очередь нужно обезопасить наших, – сказала Императрица. – Там разгуливают такие чудовища, что очень немногие из Сил могут сразиться с ними в одиночку.
– Разумно, Аллат, – поддержал ее Император. – Пусть эти немногие пока останутся с людьми, а все прочие вернутся в Аалан.
– Но тогда люди создадут им замену, – напомнила Судья. – Они, как правило, наделяют самодельных богов собственными недостатками. И преувеличенными, кстати.
– Они привыкли, что боги во всем превосходят их, – иронически изогнул губу Крон. Он был единственным из Властей, кто был совершенно равнодушен к людям.
– На какое-то время эти оболочки могут заменить творцов, – сказал Император, не обратив внимания на замечание Крона.
– Нет! – горячо воскликнула Жрица. – Это дурно повлияет на их нравственность!
– Что получится из людей, пока неизвестно, зато творцы будут в безопасности, – снова подал голос Крон.
На этот раз Император услышал Иерофанта.
– Совершенно с тобой согласен, Крон, – кивнул он.
– Если мы займем такую позицию, – не выдержал Маг, – нам никогда не сделать из людей ничего хорошего.
– Да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Маг безвылазно оставался в плотном мире. Теперь он на собственном примере знал, как много значит разговор с единомышленником. Он разыскивал яркие искры, создавал подходящее к случаю плотное тело и встречался с ними, заводя разговор по душам, а затем уходил, оставляя их вдохновленными, с горящими глазами. Этого разговора им хватало надолго. Маг наблюдал за ними и с удовлетворением отмечал, что они становятся все больше и ярче, далеко опережая в развитии основную массу искр. Если бы его спросили, почему происходит так, он затруднился бы с ответом, но его метод работал, и не так уж важно было почему.
Иногда он встречался с Нереей. Обычно она вызывала Мага, чтобы посоветоваться с ним о своей работе, хотя он без труда угадывал, что на самом деле ей хотелось поделиться своими страхами, найти утешение и поддержку. Он делал вид, что попадается на ее уловку, выслушивал ее, утешал, и она уходила от него ободренной.
Гелас давно отсутствовал – он перемещался между мирами так медленно, что в течение пары людских поколений его можно было не ждать здесь. Однако Маг предвидел, что события могут начаться гораздо раньше возвращения Воина. Император, конечно, не оставит без внимания несчастный случай с Озриком. Какие-то действия будут предприняты, и они наверняка начнутся с общего сбора Властей. Вызов в Аалан означал долгое отсутствие здесь, и Маг торопился сделать как можно больше.
Этого нельзя было сказать о других творцах. Среди них преобладала растерянность и разочарование, и только очень немногие работали с прежним усердием. Неприятные настроения среди творцов усиливались из-за изменений, происходивших с оболочками бывшей южной группы. Те люди давно не общались с подлинными творцами, и их представления о богах понемногу менялись, что отражалось на внешнем виде и характерах оболочек. Поначалу безобидные, оболочки становились все более жестокими и мстительными, их тела оставались человекоподобными, но головы приобретали признаки животных. Бывшие боги обещали со временем превратиться в тварей похуже демонов.
Маг не удивился, когда в его ушах загремел вызов Посоха Силы. Не удивились и другие творцы – Власти давно узнали о происшествии, каждый из них предвидел общий сбор, а Силы прекрасно понимали, что дела не могут оставаться в таком положении, и с нетерпением дожидались решения Властей.
Он немедленно перенесся в Аалан, к собственному жилищу. Там он шагнул в портал и оказался под куполом Вильнаррата. За столом общего сбора Властей уже сидели Император и Воин. Они были так поглощены беседой, что едва заметили появление Мага. Посох Силы, воткнутый в подставку на ручке кресла Императора, мерцал всеми оттенками красного, посылая оглушительный сигнал общего сбора.
Непонятно, как они могли разговаривать в таком шуме, подумал Маг, усаживаясь на свое место. Сам он не любил громких звуков, даже гармоничных, предпочитая любой гармонии тишину. Сигнал продолжал звучать. Видимо, его придется терпеть, пока не прибудут остальные Власти.
К счастью, их не пришлось долго ждать. Они прибыли почти одновременно – Императрица, Крон и Хриза с Юстиной – и заняли свои места за столом. Когда последний из них появился в гептаграмме портала, вызов Посоха смолк, и Маг облегченно вздохнул.
– Итак, все в сборе. – Император поднял голову и окинул собравшихся зорким взглядом из-под нависших седых бровей. – Полагаю, вы уже знаете причину этого сбора и мне не нужно объяснять ее.
– Да, – подтвердила Судья. – Преждевременный уход Озрика.
– И это тоже, – строго сказал он. – Но главное – это особенности человеческого творчества. У меня сложилось твердое впечатление, что развитие людей идет в нежелательном для нас направлении.
– Я еще когда утверждал это! – вставил слово Воин.
– Возможно, нам следовало бы прислушаться к этим утверждениям, – благосклонно кивнул Император. – Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда…
– Почему же, – вдруг потянуло за язык Мага. – Бывает и так, что хуже – поздно, чем никогда.
Император остановил на нем неодобрительный взгляд.
– Сейчас не время заниматься словесными играми, – нахмурился он. – Вопрос, ради которого мы собрались, слишком серьезен.
– Вопрос? – прозвучал голос Императрицы. – Какой вопрос? Я не слышала никакого вопроса.
Неодобрительный взгляд Императора переместился с Мага на Императрицу.
– Он выглядит так: что нам делать с людьми? Какую линию поведения нам выбрать по отношению к ним в дальнейшем? Ты поняла, Аллат?
Та утвердительно наклонила голову.
– Но по божественному закону люди имеют равные права с нами, – раздался другой голос с левой половины стола. Голос принадлежал Жрице, хотя это замечание больше подошло бы Судье. – Мы ничего не можем с ними делать.
– Правильно, – согласился Император. – Я не имею в виду непосредственные действия. Мы можем влиять на людей косвенно, руководить ими и направлять их. В этом нет нарушений закона. И я собрал вас для того, чтобы мы с вами выбрали это направление. Здесь и сейчас. Исходя из имеющегося опыта, нам нужно определиться, куда и на что нам направить дальнейшее развитие людей.
– А чего мы хотели от них прежде? – раздался глухой, хрипловатый голос Крона.
– Разве ты не знаешь? – подняла красивые брови Императрица.
– Мне хотелось бы услышать ответ каждого, – заявил Иерофант.
– Что ж. – Император одобрительно качнул головой. – Интересное предложение. Высказывайтесь по очереди – сначала левая половина стола, затем правая.
Первой должна была высказаться Императрица.
– Ну, я полагаю, – сказала она, ненадолго задумавшись, – мы хотели создать людям хорошие условия для жизни и развития. Тогда некоторые из них, возможно, вырастут в этом проявлении до творцов. Но главное – мы должны позаботиться о них до конца этого дня Единого.
– Дальше, – сказал Император, взглянув на сидевшую за ней Жрицу.
– По-моему, мы хотели воспитать их добрыми и уживчивыми. Непричинение зла – важнейшее условие для взаимоотношений творцов, – высказалась она.
– Юстина? – глянул он на дальний край стола.
– Мы хотели обучить их законам Единого, вложить в них понятия о божественной справедливости, – без запинки ответила Судья.
– Крон?
– Нам требовалось закрепить их в плотном мире, чтобы божественная искра не разлетелась по проявленным мирам и не натворила неприятностей, – отчеканил Иерофант.
Пронзительный взгляд Императора уперся в Мага.
– Ты?
– С недавнего времени я считаю, что к концу этого проявления некоторые из людей могут развиться до творцов, – сказал Маг. – Думаю, что будет правильным выбрать наиболее способных и помочь им в развитии.
– А остальные? – спросила Жрица.
– Невозможно помочь развиться тем, кто сам не хочет этого.
– Это несправедливо! – возмутилась Судья.
– Это немилосердно, – поджала губы Жрица.
– Обсуждение начнется после, – заставил их замолчать Император. – Я не спрашиваю тебя, что делать дальше, Маг. Нас интересует, чего ты хотел от людей до недавнего времени.
– Ничего.
– Гелас?
– Я надеялся, что мы вложим в них стремление к высшим мирам, и они вырастут до нас, – вздохнул тот, – а в следующем проявлении мы будем воспитывать молодых творцов. Но… видимо, эта задача оказалась сложнее, чем я думал.
– Это уже за пределами поставленного вопроса, – сделал замечание Император.
– Да, понимаю, – кивнул Воин. – Я всегда видел в них своих детей, и мне всегда хотелось, чтобы они стали такими же, как я.
– Подытожим ответы. – Император сделал паузу, дожидаясь общего внимания. – Мнения оказались довольно-таки различными, но большинство из нас сходится в основном – до настоящего времени мы хотели, чтобы некоторая часть людей выросла в творцов.
Никто не возразил против этого утверждения.
– Хорошо, – продолжил Император. – События последнего времени показывают, что творческие возможности людей развиваются быстрее, чем их нравственные качества, и это становится опасным. – Он выразительно замолчал.
– Мы делаем все, чтобы развить их нравственные качества, – воспользовалась паузой Жрица.
– Я знаю, – проговорил он, – и никоим образом не хочу упрекнуть никого из вас в недостатке усердия. К сожалению, ошибка, допущенная на ранних этапах, вызвала существенную неравномерность развития людей. Божественная искра развивается сама собой, это в ее природе, но все усилия творцов по развитию человеческой нравственности не возмещают начального отсутствия божественных законов для сознательных форм жизни. Уровень творческих способностей достиг у людей той черты, когда они могут создавать и поддерживать в проявлении достаточно сложные творения. Уровень их нравственных качеств сделал эти творения опасными для нас.
– Эта опасность преувеличена, – сказала Императрица. – Человеческие творения не покидают пределов своего плотного мира.
– Пока. – Император выразительно поднял бровь. – Их творения состоят из промежуточного вещества, а некоторые даже имеют тонкую составляющую. Значит, ничто не мешает им путешествовать по проявленным мирам, – ничто, кроме воображения их создателей. Люди пока не знают про другие миры, но когда они узнают, эти твари могут оказаться где угодно.
– У нашего громовержца уже есть какой-то план? – искоса глянул на него Иерофант.
– Тебе не откажешь в проницательности, Крон, – подтвердил тот.
Маг усмехнулся про себя – здесь не требовалось особой проницательности. Уверенный тон Императора говорил яснее ясного, что у того уже сложилось определенное суждение.
– Если мы не в состоянии ускорить развитие нравственных качеств людей…
Он еще не договорил, как Магу стало понятно, какие слова последуют за этими.
– …нам необходимо задержать развитие их божественной искры.
– Как – задержать? – нахмурилась Императрица.
Маг вдруг понял, что не может вспомнить такого выражения на ее красивом, безмятежном лице.
– Я не уверена, что это согласуется с законами Единого. Всем нам известно, что божественная искра должна развиваться.
– Она будет развиваться, – сказал Император. – Но медленнее, чем сейчас.
Остальные, кроме невозмутимого Крона, тоже выглядели взволнованными. Они беспокойно переглядывались друг с другом.
– Я много думал об этом. – призвал их к вниманию рокочущий голос Императора. – Еще до разговора с Геласом я подозревал, что обстановка в человеческом мире требует немедленного вмешательства. Несчастный случай с Озриком окончательно убедил меня в этом. Я не вижу иного выхода. Если кто-то из вас его видит, предлагайте.
– Задержка развития искры скажется в первую очередь на самых лучших, – неожиданно для себя сказал Маг. Странно – он ведь не собирался заступаться за людей. – Может случиться так, что к концу этого проявления ни одна из искр не достигнет нужного развития.
Он высказал мысль, которая пришла в голову каждому.
– Невелика потеря, – проворчал в его сторону Иерофант. – Обходились же мы до сих пор без этих людей. В конце проявления все недоразвитые искры сольются с Единым, и твоя глупая выходка останется без последствий.
– Нет, я не согласен! – категорически заявил Гелас. – Было бы прекрасно, если бы среди нас появились новые творцы!
– Да, – подхватила Жрица. – Я согласна с Геласом. Новые творцы – это прекрасно!
– Но вы ничего не предложили, – охладил их пыл Император. – Все, что вы говорите – это только благие пожелания, они никак не годятся к употреблению.
– В первую очередь нужно обезопасить наших, – сказала Императрица. – Там разгуливают такие чудовища, что очень немногие из Сил могут сразиться с ними в одиночку.
– Разумно, Аллат, – поддержал ее Император. – Пусть эти немногие пока останутся с людьми, а все прочие вернутся в Аалан.
– Но тогда люди создадут им замену, – напомнила Судья. – Они, как правило, наделяют самодельных богов собственными недостатками. И преувеличенными, кстати.
– Они привыкли, что боги во всем превосходят их, – иронически изогнул губу Крон. Он был единственным из Властей, кто был совершенно равнодушен к людям.
– На какое-то время эти оболочки могут заменить творцов, – сказал Император, не обратив внимания на замечание Крона.
– Нет! – горячо воскликнула Жрица. – Это дурно повлияет на их нравственность!
– Что получится из людей, пока неизвестно, зато творцы будут в безопасности, – снова подал голос Крон.
На этот раз Император услышал Иерофанта.
– Совершенно с тобой согласен, Крон, – кивнул он.
– Если мы займем такую позицию, – не выдержал Маг, – нам никогда не сделать из людей ничего хорошего.
– Да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58