– Себе. Слово нужно держать, даже если дал его себе. Особенно, если дал его себе, – поправился он.
– А какое слово? – полюбопытствовала Нерея. – Это не секрет?
– Нет, – улыбнулся Маг. – Мне хотелось взглянуть на море глазами человека. Я как раз создавал себе плотное тело, когда появилась ты.
– Зачем? – удивилась она. – Зрение творца лучше человеческого. Мы видим то, чего никогда не увидеть людям.
– Может быть, и люди видят то, чего никогда не увидеть нам, – сказал Маг. – По-моему, иногда бывает полезно взглянуть на мир другими глазами.
– Да… – Нерея потупила глаза и замолчала. Было заметно, что она всерьез обдумывает его слова. Вдруг ее лицо изменилось, она встрепенулась и взглянула на Мага. – А можно я тоже попробую?
– Почему нельзя – конечно, можно, – усмехнулся он. – Ты умеешь создавать себе плотное тело?
– Умею, – кивнула она. – Мне приходится иногда являться служителям храма. По работе. Но… – Она запнулась, на ее лице проступило смущение.
Ее недоговоренность выглядела подозрительной. Нерея совершенно не умела притворяться.
– Но – что? – Маг взглянул на нее в упор.
Нерея с неловкостью отвела взгляд.
– У нас считают, что это неприлично – без необходимости принимать человеческий облик, – выдавила она. Маг почувствовал, что за ее словами кроется нечто большее. – Видишь ли, некоторые из Сил злоупотребляют этим, чтобы предаваться человеческим порокам и удовольствиям. Конечно, остальные не одобряют подобные наклонности… тебе, наверное, нужно об этом задуматься.
– Мне?! – изумился Маг. – Почему?!
– Ты очень много времени проводишь в плотном теле. – Нерея едва шевелила губами, было видно, как неудобно ей говорить об этом. – У нас такие вещи часто обсуждают, в том числе и… – Ее голос замер на полуслове.
– Меня? – договорил за нее Маг.
Она виновато кивнула.
– А они знают, чем я там занимаюсь? – резко спросил он. – Ведь Силам недоступны дела Властей!
– Нет, но… – Нерея вздохнула. – Ясно, что ничем хорошим – все убеждены в этом. Зачем же еще подолгу оставаться в плотном теле? Это же чрезвычайно неудобно!
Маг ничего не ответил. Слова Нереи доходили до него очень медленно, гораздо медленнее, чем обычно. Не имея привычки совать нос в чужие дела, он совершенно упустил из вида, что многие из Сил относятся к Властям и их делам с болезненным любопытством. И сам он, и другие Власти предпочитали одиночество, поэтому он никогда не задумывался, чем занимаются Силы, когда они собираются вместе. А они нередко собирались в компании, чтобы развлечься и поговорить, и немалую долю этих разговоров составляли сплетни и домыслы о Властях.
– Извини, я не хотела… – пробормотала Нерея, увидев его застывший взгляд, изумление в котором медленно сменялось гневом.
Маг подавил нарастающий гнев – ведь она была ни в чем не виновата, простодушно высказывая то, о чем за его спиной шептались другие Силы. Она была не виновата, что была такой же, как они.
Его влечение к ней исчезло. Он отвернулся и подошел к воде, остановился у самого края. Сзади послышались легкие шаги – Нерея спешила вслед за ним.
– Ты обиделся? – прозвучал ее голос.
Маг обернулся и невозмутимо встретил ее взволнованный взгляд:
– Я? Нет.
То, что он испытывал сейчас, было не обидой, а отчуждением. Он не принадлежал миру сплетен и ничтожной суеты, в котором протекали будни этих Сил. Он отказывался принадлежать ему.
– Я хочу посмотреть на море вместе с тобой, – умоляюще сказала она. – Глазами человека.
Маг сейчас был не в том настроении, чтобы смотреть на море, но ему стало жаль ее, ее порыва.
– Тогда, – он заставил свои губы улыбнуться, – давай становиться людьми.
Она кивнула. Мгновение спустя на берегу оказался светловолосый, бедно одетый парень. Нерея замешкалась с воплощением, оно с трудом давалось ей, но наконец и она приняла человеческий облик. Рядом с нищим бродягой появилась красивая знатная дама в расцвете лет. В этом обличье она выглядела значительно старше.
В брошенном на нее взгляде у Мага мелькнула тень усмешки, но он не сказал ничего.
– Я же все-таки богиня, – сказала она, угадав смысл этого взгляда. – Я должна выглядеть достойно, когда являюсь людям.
– Конечно, – согласился он. – Идем туда, к тем камням.
Неподалеку от них виднелось несколько гладких камней, лежавших в воде у самого берега. Маг пошел туда, Нерея шагнула за ним и тут же оступилась, поскользнувшись на гальке. До сих пор ее ноги были знакомы только с ровным полом храма.
Маг подхватил ее под руку и повел вдоль берега. Ему помнилось первое пребывание в плотном теле, когда он не мог пробраться сквозь кусты, не исцарапавшись с головы до ног. Пока они шли, Нерее было не до моря, она была слишком озабочена ходьбой и непривычным состоянием. Маг помог ей перескочить с берега на камень и встал позади нее.
Странно, что за время бродячей жизни дорога ни разу не привела его к морю. Теперь, впивая взглядом обширную, величавую морскую гладь, он видел, что это было упущение. Скалистый остров, камни которого еще дымились, усиливал впечатление мощи и пустынности тянущегося до горизонта водяного пространства. Зеленая волна качала водоросли и обтекала камень, ноздри щекотал пряный запах морской воды, до ушей доносились резкие крики круживших над скалами птиц.
Маг опустил глаза вниз, туда, где беспокойная вода то закрывала, то обнажала прибрежную гальку. Придонные соринки послушно следовали за ней туда и сюда, в них шныряли мальки, разыскивая пищу. Из-под камешка высунулась крабья клешня, и стайка мальков унеслась прочь, мгновенно превратившись в единое целое. Вслед за клешней появились глаза на стебельках, посмотрели по сторонам и исчезли.
Если приглядеться, этот пустынный, величавый мир кишел жизнью. Все здесь рождалось, росло, питалось, размножалось и умирало, чтобы уступить свое место новой жизни. Здесь не было ничего вечного, кроме изменения, – полная противоположность незыблемой завершенности тонких миров.
– Как здесь красиво! – послышался голос Нереи.
Человеческие глаза видят этот мир совершенно иначе.
Она ничего не знала ни о голубизне неба, ни о зелени деревьев и трав – для зрения творца все это выглядело по-другому, лишенным богатства оттенков тонкого и промежуточных миров. Человеческими глазами Нерея до сих пор не видела ничего, кроме внутреннего убранства храма, где она являлась служителям. Храм был грязен, аляповат и раздражал ее своей безвкусицей, и она считала, что мир за его дверьми выглядит не лучше.
– Да, – сказал Маг, – наше зрение не приспособлено к плотному веществу. Мы видим их мир немногим лучше, чем они наш.
– Он выглядел серым и скучным, но теперь он стал так прекрасен! – горячо воскликнула Нерея.
– Он все время был таким, – поправил ее Маг. – Просто теперь у тебя другие глаза.
Глава 17
Они стояли и смотрели на море. На небо, на ползущее к закату светило. На скалистый остров, дымка над которым медленно растворялась в воздухе, на плещущую к их ногам воду, на прибрежные камни. Маг предложил Нерее прогуляться вдоль берега, и они пошли по влажной хрустящей гальке.
– Спасибо, что ты показал мне это, – сказала Нерея. – Этот удивительный мир – до сих пор я была в нем, но не видела его.
– Пустяки, – отмахнулся Маг. Он не любил благодарственных излияний.
– Я тоже хочу показать тебе кое-что прекрасное, – продолжила она. – В той местности, где мы работаем, сейчас есть один замечательный певец. Когда он начинает петь, не только люди, но и мы собираемся вокруг, чтобы послушать его. Невидимыми, конечно, – уточнила она. – Если хочешь, давай послушаем его вместе?
– Давай. – Гнев Мага давно растаял, его улыбка на этот раз была искренней. Предложение Нереи заинтересовало его – он еще не встречал певцов, которых слетались слушать боги.
Они оба вернулись в привычный облик и полетели на место ее работы. Остановившись над большим полуостровом на северном берегу незамерзающего моря, Нерея стала вглядываться вниз.
– Вон он, – указала она. – Это его искра.
Искра была очень яркой, почти такой же, как искра знакомого Магу Гермеса. Она медленно передвигалась по дороге, приближаясь к небольшому поселению. Рядом с ней посверкивала еще одна, крохотная искорка.
– Кто это с ним? – спросил Маг.
– Мальчик-поводырь, – объяснила Нерея. – Этот певец – слепой.
– «Слепой…» – повторил за ней Маг.
– Да. Он ходит от села к селу и поет людям песни, – сказала она. – Нам нужно подождать, пока он не дойдет до этой деревни и не начнет петь. Он поет везде, куда приходит.
– Как он ослеп?
– Не знаю, – пожала плечами Нерея. – Мы не следили за ним раньше. Он начал петь, только когда ослеп.
– Можно было посмотреть в хрониках, – напомнил Маг.
– Для этого нужно вылетать в Аалан. Слишком много уйдет местного времени, а здесь столько дел!
Она стала увлеченно рассказывать об этих делах. За разговорами они наблюдали, как певец вошел в селение, как вокруг него начали собираться люди.
– Сейчас он начнет петь, – сказала Нерея. – Давай спустимся поближе.
Маг опустился вслед за ней на сельскую улицу, где собиралась толпа. Невидимые, они остановились поблизости от певца, настраивающего струны на причудливо выгнутом инструменте. Это был тощий седой старик с лохматой, всклокоченной белой бородой, с крупноморщинистым лицом, на котором выделялись пустые впадины глаз. Маг понял, что певец ослеп не от болезни – его глаза были выколоты.
Мальчик положил старикову шапку на землю, примял руками, чтобы получилась чашка для монет, и уселся рядом со слепцом. Тот прокашлялся и положил ладони на струны, дожидаясь общего внимания. Люди один за другим смолкали, пока не установилась тишина. Зазвучали первые аккорды, за ними полилась песня.
Голос певца оказался не по-старчески звучным и глубоким. Старик затянул длинное стихотворное повествование из жизни богов и героев. В любом другом исполнении оно показалось бы монотонным и утомительно длинным, но этот певец заставлял каждое слово прозвучать особенно. Каждый миг воспеваемых событий становился неповторимым, приобретал необыкновенную красочность и многозначительность. По воле богов красивый юноша похищал красивую женщину, семь царей во главе с оскорбленным мужем отправлялись на войну с обидчиком, герои точили мечи и потрясали копьями, боги спорили, горячились, воевали, переживали о судьбах смертных, забыв о скуке. Это были не те боги и не те смертные, которые существовали здесь – это был другой мир, сотворенный певцом. И настоящие люди, и настоящие боги входили туда по воле певца, ведомые певцом – единовластным творцом этого мира.
Маг видел, как тонкие энергии свивались в кольца, сплетались в кружево, создавая узор мира песни. На его глазах происходило чудо творения, чудо возникновения нового мира. Что с того, что он пока невелик по сравнению с мирами творцов, что он проработан только в общих чертах, без незаметных, но необходимых подробностей – он обладал всеми свойствами сотворенных миров.
Люди затаили дыхание, интуитивно чувствуя, что они стали свидетелями, соучастниками чуда. На короткие мгновения они тоже стали творцами, они проживали мир певца вместе с ним, а тот, словно поводырь, вел их по его дорогам и судьбам. Словно мудрый учитель, кладущий руки детей на инструменты, он заставлял их прикоснуться к великому таинству творения.
Отзвучала песня. Люди очнулись от ее волшебства, зашевелились, заговорили. Зазвенели медяки в шапке. Нерея повернулась к Магу, ее взгляд был детски восторженным.
– Ты видел? – спросила она. – Это настоящее творчество. Как ясно чувствуется, что этот человек – будущий творец!
– Почему – будущий? – ответил ей вопросом Маг. – Если творчество настоящее, то и творец – настоящий.
Он смотрел за ее плечо, на ползающего в пыли мальчишку, который собирал пролетевшие мимо шапки деньги, на старика-певца, напряженно прислушивавшегося к их звону. Сам он – бывалый бродяга – хорошо знал, чего стоят эти медяки.
– Наверное, – улыбнулась ему Нерея. – Разве не удивительно, что в этом мире уже сейчас есть такие искры?
– Удивительно другое, – сказал Маг, по-прежнему глядя за ее плечо. – Десятки поколений будут называть этого певца величайшим, десятки подражателей будут тщетно лезть вон из кожи, чтобы дотянуться до него, но никто не вспомнит, что он создал это чудо, чтобы не умереть с голода. Если бы я умел плакать…
Старик-певец напомнил ему о Гермесе. Расставшись с Нереей, Маг отправился в южный город на берегу реки, где жил этот человек. Его искра светилась в том же переулке, в том же доме, который выглядел еще более ветхим, чем в прошлый раз. Было послеобеденное время, и Гермес сидел за столом в своей рабочей комнате на втором этаже.
Вместе с ним вокруг стола сидели еще несколько человек. Решив подождать, пока хозяин дома не останется в одиночестве. Маг прислушался к разговорам гостей. Они горячо рассуждали о взаимосвязи сущего, видимого и невидимого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58