Ей до боли хотелось прижаться к нему кожа к коже – но он снова удержал ее, чуть задыхаясь, но смеясь.
– Ах! Не надо так жадничать, шатрез…
Его губы и руки снова полностью завладели ее вниманием. Мягкая ткань рубашки и брюк прикасалась к ее нагому телу, то волнуя, то пробуждая досаду.
В какой-то момент он взял ее на руки и перенес на высокую огромную кровать, а потом исчез на секунду, вернувшись с целой охапкой постельных цветов.
И со смехом засыпал ее этими цветами, а потом размял один пальцами, покрыв благоуханным соком ее грудь. Мири дрожала, смеялась и выгибалась, а потом притянула его к себе, шутливо обозначив боевой прием. Ее переполняло желание, которое подпитывал цветочный запах.
Он рассмеялся. Его губы и пальцы продолжали дразнить ее. Но он позволил ей снять с него рубашку – а потом вдруг позволил все, отбросив доминирующую роль. Она покусывала, целовала и гладила – и цветы сминались, источая свой соблазнительный аромат.
Мири лежала у него на груди, дразня его, двигаясь почти лениво, борясь с понуканием цветов. Вал Кон полузакрыл глаза и его лицо размякло от желания, а ласки стали настойчивее. Но теперь командование перешло от него к ней. Она потерлась об него, ощутила, как приподнялись его бедра, и со смехом поцеловала его в ухо.
– Жадничаешь, Вал Кон…
Он то ли засмеялся, то ли тихо застонал:
– Мири…
Она закрыла глаза и сосредоточилась на том, как она его ощущает: на его тепле, на том, как их тела подходят друг к другу, на едва сдерживаемой страсти, которая скоро получит свободу.
Она посмотрела на его узор в своем сознании.
И – потянулась, очень осторожно, чтобы погладить его, подышать на него… поцеловать его… любить, и хотеть, и…
Вал Кон внезапно замер. Мири открыла глаза.
– Шатрез… – Он прикоснулся к ее лицу. Глаза у него были широко открыты и в них отражалось потрясение, словно его неожиданно разбудили. – Мири, что ты делаешь?
Она прищурилась на него, продолжая ласково прижимать его узор – его квинтэссенцию – к себе, ощущая, как из ее сердца потоком течет любовь, возвращаясь обратно обогащенной и преумноженной.
– Люблю тебя, – с трудом проговорила она. Растерянность, которую она увидела в его глазах, начала отражаться в его узоре. – Мне перестать?
– Нет! – Его руки судорожно сжались у нее на талии, и он перевернулся, опрокинув ее в смятые цветы, приподнявшись над ней в страстном желании. – Не надо! Никогда не переставай.
И тогда были только их тела, и страсть, и цветы – и, наконец, два одновременных вскрика потрясенной радости.
Они все еще обнимали друг друга, когда таймер выключил в комнате свет. Оба крепко спали.
«Исполнение долга»
На орбите
– Еще раз! – приказала первый помощник Присцилла Мендоса. – Процедура двенадцать. Начали!
Пилот в спасательной шлюпке ввел нужную команду. Снаружи повернулись башни с лазерами: направо, налево, вверх, вниз, вытянулись и снова втянулись под защитный экран.
– Великолепно! – объявила Присцилла. – Отключай, Сет. Все в порядке.
Маленький корабль послушно отключил все системы, и пилот вышел из кабины, с шумом захлопнув люк.
– Последняя! – сказал он. – Пора выступать против икстранцев.
Присцилла изумленно воззрилась на него: высокий, некрасивый, молчаливый Сет преспокойно установил лазерные пушки на спасательные шлюпки!
– По-твоему, именно это мы собираемся делать? – спросила она. – Начинать войну с Икстрангом?
Сет пожал плечами и нагнулся за чемоданчиком с инструментами.
– Не могу придумать, кто бы еще стал стрелять в спасательные шлюпки, – хладнокровно заметил он. – Земляне не будут. Лиадийцы не будут: чтобы они – да платили жуткие суммы компенсаций? – Он улыбнулся неожиданно белозубой и широкой улыбкой, странной на его узком крысином лице. – Я еще не встречал лиадийца, который был бы таким психом, чтобы пойти на верное разорение.
Присцилла ответно улыбнулась и повесила на плечо собственную сумку с инструментами.
– Так что методом исключений ты пришел к выводу, что это будут икстранцы?
– Кажется логичным, – ответил Сет, неспешно шагая рядом с ней по подсобному коридору, ведущему к четвертому причальному узлу. – Либо так, либо Шану просто понадобился тайный козырь. – Он пожал плечами. – На моей памяти Шан не сыграл ни одной неудачной партии в том, что касалось корабля. Я и тут останусь с ним.
Присцилла остановилась и посмотрела ему прямо в глаза – тускло-карие и довольно маленькие. Ее способности Целительницы сосредоточились на всех оттенках его эмоционального состояния.
– Сет, это не икстранцы. Но опасность может оказаться очень серьезной. Это – люди, которые способны наплевать на все счеты и стрелять по спасательным шлюпкам. Мы не уверены, что они это сделают, но отнюдь не убеждены в том, что не сделают. – Она помолчала и следующие слова произнесла очень веско, стараясь вызвать в нем эмоциональный резонанс: – Ты должен быть абсолютно уверен в своем выборе, Сет. У тебя еще есть возможность улететь на планету, и никто тебя винить не будет.
Он смотрел в ее глаза, наполовину погрузившись в транс.
– Шан нашел меня в захолустном притоне, – произнес он так тихо, что Присцилле пришлось напрягать слух. – Я едва сводил концы с концами, водил каботажные рудовозы и мусоровозы. Слишком много пил, слишком много курил. Вся моя семья погибла во время икстранского налета: жена, дети, родители. Наверное, я рехнулся. Но в конце концов пришел в себя: без денег, без работы, без друзей. Шану нужны были пилоты. «Мне всегда нужен хороший пилот», – сказал он. Боги, я как сейчас вижу, как он зашел в тот притон: худой, еще совсем мальчишка. Ему было лет шестнадцать – семнадцать, но сделки он уже заключал профессионально. Эти белые волосы, мальчишеское лицо и эти глаза! Никогда не видел таких глаз…
Сет моргнул, тряхнул головой – и Присцилла вывела его из транса. Сет вздохнул.
– Шан меня оттуда вытащил – вытащил из всего этого. Дал мне шанс. «Мой человек, – вот что он сказал охраннику в порту. – Это мой человек, сударь, и он нужен на посту».
Сет отрывисто кивнул и, повернувшись, упрямо зашагал по коридору.
– Будь это икстранцы или еще что похуже, – проговорил он, когда Присцилла его догнала, – я думаю, что смогу остаться на посту.
Когда Присцилла вошла в кабинет капитана, Шан поднял голову, слабо улыбнулся и снова стал смотреть на экран. Присцилла прошла к бару и налила два бокала вина: ему – красного, себе – белого. Бокалы она отнесла к письменному столу, уселась в кресло напротив и стала ждать, держа в руках свой бокал и погрузившись в несложное упражнение, рассчитанное на восстановление спокойствия.
– Спасибо, Присцилла.
Шан взял предназначенный ему бокал , поднял ее в ироническом призетствии и сделал хороший глоток.
– Не за что, – пробормотала она, читая на его лице тревогу и усталость, которые не могло скрыть нервное возбуждение. – Первый помощник докладывает, что все спасательные шлюпки вооружены. Конечно, надо еще провести полевые испытания, но все системы работают нормально. – Она отпила немного вина. – Сет Джонсон решил остаться со своим капитаном.
Шан вздохнул.
– Сет Джонсон – сентиментальный дурень, – сказал он и кивнул в сторону экрана. – Карты совпали.
– Так быстро?
– Удивительно, правда? Когда в галактике существует такое множество генетических карт! – Он устало улыбнулся. – Я прислушался к тому, что мне подсказала интуиция: на свидетельстве о рождении сержанта Робертсон была пометка «имеется мутация в рамках допустимого». Помнишь?
Она кивнула.
– Ты решил, что это означает наличие лиадийской крови.
– И моя догадка подтвердилась: говорил же я тебе, Присцилла, что не случайно стал мастер-купцом! Хотя, казалось бы, разведчик мог бы сообщить больше подробностей… Но я отвлекся. Как необычно! – Он сделал еще глоток вина и указал бокалом на экран. – Генная карта Мири Робертсон указывает на ее принадлежность к роду Тайазан.
Он выжидательно взглянул на Присциллу. Она пила вино в уверенности, что храмовое обучение вооружило ее достаточным терпением, чтобы переждать редкую для Шана паузу.
– Ты меня разочаровала. Неужели тебе совершенно не хочется узнать, кто такие, к черту, эти Тайазан и где мы должны встретиться с моим несчастным братцем?
– Но я не сомневалась в том, что ты собирался мне это сказать.
– Ты меня обижаешь, Присцилла. Не понимаю, почему я выбрал тебя в спутницы жизни.
– Потому что я не мешаю тебе говорить столько, сколько ты пожелаешь.
– Правда? Как странно! Особенно когда у меня создалось впечатление, будто я говорю меньше, чем когда бы то ни было. Но я вижу, что ты сгораешь от нетерпения, и спешу дать объяснения.
Шан картинно отставил бокал в сторону и сел прямее. Из рисунка его эмоций исчез мягкий юмор.
– Тайазан – это главный род Клана Эроб, – сообщил он. – Он располагается на Литаксине. Так что для того, чтобы в соответствии с указаниями моего брата и будущего Делма отправиться к родне Мири, нам достаточно взять курс на Литаксин. Все очень просто, как только получаешь нужную информацию. Что меня удивило сильнее всего, так это то, что впервые в своей жизни Вал Кон, похоже, поступил именно так, как ему положено.
Присцилла недоуменно моргнула.
– Правда?
– Вот я и говорю, что меня это удивляет. Хотя будем справедливыми: Вал Кон часто поступает так, как ему положено. Конечно, не менее часто он поступает так, как ему заблагорассудится. Полагаю, что тут существует какая-то продуманная закономерность, которая точно рассчитана так, чтобы выглядеть непредсказуемой. В один прекрасный день, когда мне совершенно нечем будет заняться, я введу все параметры в тактические компьютеры и посмотрю, что они мне выдадут. Но не будем отвлекаться! Эроб – самый давний союзник Клана Корвал. В семейных дневниках упоминается Рул Тайазан и его спутница жизни: они стояли во главе драмлиз и решили эвакуироваться с Древнего Мира на корабле, которым управляла Кантра йос-Фелиум.
Присцилла позволила себе усомниться, и Шан кивнул.
– Видишь ли, Рул Тайазан читал удачу – и удача направила его к Кантре йос-Фелиум.
– Значит, Рул Тайазан был настоящим колдуном, – пробормотала Присцилла. – Он мог Провидеть.
– Очевидно, да: «Быстрое исполнение» и его пассажиры в конце концов благополучно добрались до Лиад.
– И с тех пор, как корабль прилетел на Лиад, Кланы Корвал и Эроб были союзниками?
– На самом деле даже дольше, – ответил Шан. – В вахтенном журнале Кантры записано, что она и Джела – он был ее напарником до того, как она соединилась с досточтимым предком йос-Галаном – были знакомы с Рулом Тайазаном и его супругой еще до эвакуации. Если уж на то пошло (не забывай, что я обещал удивить тебя, Присцилла!), наши кланы не просто союзники. Нас правильнее назвать родственниками или наполовину кланом. Слово-то какое, а? Со времен посадки на Лиад Тайазан и Корвал придерживаются правила – вернее даже, договора, должным образом подписанного и удостоверенного, – в соответствии с которым каждые три поколения заключается брачный контракт, и ребенок от него в обязательном порядке отходит то в Клан Эроб, то в Клан Корвал, то в Эроб, то в Корвал…
Присцилла нахмурилась.
– Ты сказал: Тайазан и Корвал…
– Сказал, и так оно и было. Корвал предоставляет равное количество от йос-Фелиумов и йос-Галанов, а вот Эроб, похоже, всегда предоставляет партнера от Тайазан, а не от второго рода. Как бы то ни было, по распорядку брачный контракт приходился на это поколение. В прошлый раз в нем участвовал йос-Галан, а ребенок отошел к Клану Корвал.
– И Вал Кон все это знал? – спросила Присцилла. Шан пожал плечами и снова взял бокал.
– А вот это уже другой вопрос. Если у него не отшибло мозги, то он не может не помнить о нашей долгой связи с Кланом Эроб. То, что обязателен брачный контракт и должен быть направлен йос-Фелиум… Сомневаюсь, чтобы он знал это. Я сам это узнал только потому, что, когда я временно исполнял обязанности Первого представителя, то получил письмо от двоюродной прапрабабки Уэйр йос-Фелиум, написанное сто десять лет тому назад. – Он вздохнул. – Я его снова отправил в будущее, в тридцать пятый день рождения Вал Кона: головоломку, которую ему надо будет решить в тот день, когда он станет Делмом.
– Но Мири Робертсон принадлежит к роду Тайазан, и они с Вал Коном – спутники жизни…
Шан кивнул.
– Ребенок от брачного контракта отошел бы к Клану Эроб. Но дети спутников жизни становятся членами того клана, который примет обоих супругов…
– А Вал Кон не поменяет Корвал на другой клан.
Она произнесла это полувопросительным тоном, и Шан ответил с непривычной серьезностью:
– Вал Кон – Глава клана, ему предстоит стать Делмом. Он не может покинуть клан. И не существует такого клана, который бы его принял. – Он вздохнул. – Представители Клана Корвал пользуются определенной… репутацией. Даже среди наших союзников.
Шан мрачно уставился в остатки вина, потом вдруг встряхнулся и адресовал ей смущенную улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Ах! Не надо так жадничать, шатрез…
Его губы и руки снова полностью завладели ее вниманием. Мягкая ткань рубашки и брюк прикасалась к ее нагому телу, то волнуя, то пробуждая досаду.
В какой-то момент он взял ее на руки и перенес на высокую огромную кровать, а потом исчез на секунду, вернувшись с целой охапкой постельных цветов.
И со смехом засыпал ее этими цветами, а потом размял один пальцами, покрыв благоуханным соком ее грудь. Мири дрожала, смеялась и выгибалась, а потом притянула его к себе, шутливо обозначив боевой прием. Ее переполняло желание, которое подпитывал цветочный запах.
Он рассмеялся. Его губы и пальцы продолжали дразнить ее. Но он позволил ей снять с него рубашку – а потом вдруг позволил все, отбросив доминирующую роль. Она покусывала, целовала и гладила – и цветы сминались, источая свой соблазнительный аромат.
Мири лежала у него на груди, дразня его, двигаясь почти лениво, борясь с понуканием цветов. Вал Кон полузакрыл глаза и его лицо размякло от желания, а ласки стали настойчивее. Но теперь командование перешло от него к ней. Она потерлась об него, ощутила, как приподнялись его бедра, и со смехом поцеловала его в ухо.
– Жадничаешь, Вал Кон…
Он то ли засмеялся, то ли тихо застонал:
– Мири…
Она закрыла глаза и сосредоточилась на том, как она его ощущает: на его тепле, на том, как их тела подходят друг к другу, на едва сдерживаемой страсти, которая скоро получит свободу.
Она посмотрела на его узор в своем сознании.
И – потянулась, очень осторожно, чтобы погладить его, подышать на него… поцеловать его… любить, и хотеть, и…
Вал Кон внезапно замер. Мири открыла глаза.
– Шатрез… – Он прикоснулся к ее лицу. Глаза у него были широко открыты и в них отражалось потрясение, словно его неожиданно разбудили. – Мири, что ты делаешь?
Она прищурилась на него, продолжая ласково прижимать его узор – его квинтэссенцию – к себе, ощущая, как из ее сердца потоком течет любовь, возвращаясь обратно обогащенной и преумноженной.
– Люблю тебя, – с трудом проговорила она. Растерянность, которую она увидела в его глазах, начала отражаться в его узоре. – Мне перестать?
– Нет! – Его руки судорожно сжались у нее на талии, и он перевернулся, опрокинув ее в смятые цветы, приподнявшись над ней в страстном желании. – Не надо! Никогда не переставай.
И тогда были только их тела, и страсть, и цветы – и, наконец, два одновременных вскрика потрясенной радости.
Они все еще обнимали друг друга, когда таймер выключил в комнате свет. Оба крепко спали.
«Исполнение долга»
На орбите
– Еще раз! – приказала первый помощник Присцилла Мендоса. – Процедура двенадцать. Начали!
Пилот в спасательной шлюпке ввел нужную команду. Снаружи повернулись башни с лазерами: направо, налево, вверх, вниз, вытянулись и снова втянулись под защитный экран.
– Великолепно! – объявила Присцилла. – Отключай, Сет. Все в порядке.
Маленький корабль послушно отключил все системы, и пилот вышел из кабины, с шумом захлопнув люк.
– Последняя! – сказал он. – Пора выступать против икстранцев.
Присцилла изумленно воззрилась на него: высокий, некрасивый, молчаливый Сет преспокойно установил лазерные пушки на спасательные шлюпки!
– По-твоему, именно это мы собираемся делать? – спросила она. – Начинать войну с Икстрангом?
Сет пожал плечами и нагнулся за чемоданчиком с инструментами.
– Не могу придумать, кто бы еще стал стрелять в спасательные шлюпки, – хладнокровно заметил он. – Земляне не будут. Лиадийцы не будут: чтобы они – да платили жуткие суммы компенсаций? – Он улыбнулся неожиданно белозубой и широкой улыбкой, странной на его узком крысином лице. – Я еще не встречал лиадийца, который был бы таким психом, чтобы пойти на верное разорение.
Присцилла ответно улыбнулась и повесила на плечо собственную сумку с инструментами.
– Так что методом исключений ты пришел к выводу, что это будут икстранцы?
– Кажется логичным, – ответил Сет, неспешно шагая рядом с ней по подсобному коридору, ведущему к четвертому причальному узлу. – Либо так, либо Шану просто понадобился тайный козырь. – Он пожал плечами. – На моей памяти Шан не сыграл ни одной неудачной партии в том, что касалось корабля. Я и тут останусь с ним.
Присцилла остановилась и посмотрела ему прямо в глаза – тускло-карие и довольно маленькие. Ее способности Целительницы сосредоточились на всех оттенках его эмоционального состояния.
– Сет, это не икстранцы. Но опасность может оказаться очень серьезной. Это – люди, которые способны наплевать на все счеты и стрелять по спасательным шлюпкам. Мы не уверены, что они это сделают, но отнюдь не убеждены в том, что не сделают. – Она помолчала и следующие слова произнесла очень веско, стараясь вызвать в нем эмоциональный резонанс: – Ты должен быть абсолютно уверен в своем выборе, Сет. У тебя еще есть возможность улететь на планету, и никто тебя винить не будет.
Он смотрел в ее глаза, наполовину погрузившись в транс.
– Шан нашел меня в захолустном притоне, – произнес он так тихо, что Присцилле пришлось напрягать слух. – Я едва сводил концы с концами, водил каботажные рудовозы и мусоровозы. Слишком много пил, слишком много курил. Вся моя семья погибла во время икстранского налета: жена, дети, родители. Наверное, я рехнулся. Но в конце концов пришел в себя: без денег, без работы, без друзей. Шану нужны были пилоты. «Мне всегда нужен хороший пилот», – сказал он. Боги, я как сейчас вижу, как он зашел в тот притон: худой, еще совсем мальчишка. Ему было лет шестнадцать – семнадцать, но сделки он уже заключал профессионально. Эти белые волосы, мальчишеское лицо и эти глаза! Никогда не видел таких глаз…
Сет моргнул, тряхнул головой – и Присцилла вывела его из транса. Сет вздохнул.
– Шан меня оттуда вытащил – вытащил из всего этого. Дал мне шанс. «Мой человек, – вот что он сказал охраннику в порту. – Это мой человек, сударь, и он нужен на посту».
Сет отрывисто кивнул и, повернувшись, упрямо зашагал по коридору.
– Будь это икстранцы или еще что похуже, – проговорил он, когда Присцилла его догнала, – я думаю, что смогу остаться на посту.
Когда Присцилла вошла в кабинет капитана, Шан поднял голову, слабо улыбнулся и снова стал смотреть на экран. Присцилла прошла к бару и налила два бокала вина: ему – красного, себе – белого. Бокалы она отнесла к письменному столу, уселась в кресло напротив и стала ждать, держа в руках свой бокал и погрузившись в несложное упражнение, рассчитанное на восстановление спокойствия.
– Спасибо, Присцилла.
Шан взял предназначенный ему бокал , поднял ее в ироническом призетствии и сделал хороший глоток.
– Не за что, – пробормотала она, читая на его лице тревогу и усталость, которые не могло скрыть нервное возбуждение. – Первый помощник докладывает, что все спасательные шлюпки вооружены. Конечно, надо еще провести полевые испытания, но все системы работают нормально. – Она отпила немного вина. – Сет Джонсон решил остаться со своим капитаном.
Шан вздохнул.
– Сет Джонсон – сентиментальный дурень, – сказал он и кивнул в сторону экрана. – Карты совпали.
– Так быстро?
– Удивительно, правда? Когда в галактике существует такое множество генетических карт! – Он устало улыбнулся. – Я прислушался к тому, что мне подсказала интуиция: на свидетельстве о рождении сержанта Робертсон была пометка «имеется мутация в рамках допустимого». Помнишь?
Она кивнула.
– Ты решил, что это означает наличие лиадийской крови.
– И моя догадка подтвердилась: говорил же я тебе, Присцилла, что не случайно стал мастер-купцом! Хотя, казалось бы, разведчик мог бы сообщить больше подробностей… Но я отвлекся. Как необычно! – Он сделал еще глоток вина и указал бокалом на экран. – Генная карта Мири Робертсон указывает на ее принадлежность к роду Тайазан.
Он выжидательно взглянул на Присциллу. Она пила вино в уверенности, что храмовое обучение вооружило ее достаточным терпением, чтобы переждать редкую для Шана паузу.
– Ты меня разочаровала. Неужели тебе совершенно не хочется узнать, кто такие, к черту, эти Тайазан и где мы должны встретиться с моим несчастным братцем?
– Но я не сомневалась в том, что ты собирался мне это сказать.
– Ты меня обижаешь, Присцилла. Не понимаю, почему я выбрал тебя в спутницы жизни.
– Потому что я не мешаю тебе говорить столько, сколько ты пожелаешь.
– Правда? Как странно! Особенно когда у меня создалось впечатление, будто я говорю меньше, чем когда бы то ни было. Но я вижу, что ты сгораешь от нетерпения, и спешу дать объяснения.
Шан картинно отставил бокал в сторону и сел прямее. Из рисунка его эмоций исчез мягкий юмор.
– Тайазан – это главный род Клана Эроб, – сообщил он. – Он располагается на Литаксине. Так что для того, чтобы в соответствии с указаниями моего брата и будущего Делма отправиться к родне Мири, нам достаточно взять курс на Литаксин. Все очень просто, как только получаешь нужную информацию. Что меня удивило сильнее всего, так это то, что впервые в своей жизни Вал Кон, похоже, поступил именно так, как ему положено.
Присцилла недоуменно моргнула.
– Правда?
– Вот я и говорю, что меня это удивляет. Хотя будем справедливыми: Вал Кон часто поступает так, как ему положено. Конечно, не менее часто он поступает так, как ему заблагорассудится. Полагаю, что тут существует какая-то продуманная закономерность, которая точно рассчитана так, чтобы выглядеть непредсказуемой. В один прекрасный день, когда мне совершенно нечем будет заняться, я введу все параметры в тактические компьютеры и посмотрю, что они мне выдадут. Но не будем отвлекаться! Эроб – самый давний союзник Клана Корвал. В семейных дневниках упоминается Рул Тайазан и его спутница жизни: они стояли во главе драмлиз и решили эвакуироваться с Древнего Мира на корабле, которым управляла Кантра йос-Фелиум.
Присцилла позволила себе усомниться, и Шан кивнул.
– Видишь ли, Рул Тайазан читал удачу – и удача направила его к Кантре йос-Фелиум.
– Значит, Рул Тайазан был настоящим колдуном, – пробормотала Присцилла. – Он мог Провидеть.
– Очевидно, да: «Быстрое исполнение» и его пассажиры в конце концов благополучно добрались до Лиад.
– И с тех пор, как корабль прилетел на Лиад, Кланы Корвал и Эроб были союзниками?
– На самом деле даже дольше, – ответил Шан. – В вахтенном журнале Кантры записано, что она и Джела – он был ее напарником до того, как она соединилась с досточтимым предком йос-Галаном – были знакомы с Рулом Тайазаном и его супругой еще до эвакуации. Если уж на то пошло (не забывай, что я обещал удивить тебя, Присцилла!), наши кланы не просто союзники. Нас правильнее назвать родственниками или наполовину кланом. Слово-то какое, а? Со времен посадки на Лиад Тайазан и Корвал придерживаются правила – вернее даже, договора, должным образом подписанного и удостоверенного, – в соответствии с которым каждые три поколения заключается брачный контракт, и ребенок от него в обязательном порядке отходит то в Клан Эроб, то в Клан Корвал, то в Эроб, то в Корвал…
Присцилла нахмурилась.
– Ты сказал: Тайазан и Корвал…
– Сказал, и так оно и было. Корвал предоставляет равное количество от йос-Фелиумов и йос-Галанов, а вот Эроб, похоже, всегда предоставляет партнера от Тайазан, а не от второго рода. Как бы то ни было, по распорядку брачный контракт приходился на это поколение. В прошлый раз в нем участвовал йос-Галан, а ребенок отошел к Клану Корвал.
– И Вал Кон все это знал? – спросила Присцилла. Шан пожал плечами и снова взял бокал.
– А вот это уже другой вопрос. Если у него не отшибло мозги, то он не может не помнить о нашей долгой связи с Кланом Эроб. То, что обязателен брачный контракт и должен быть направлен йос-Фелиум… Сомневаюсь, чтобы он знал это. Я сам это узнал только потому, что, когда я временно исполнял обязанности Первого представителя, то получил письмо от двоюродной прапрабабки Уэйр йос-Фелиум, написанное сто десять лет тому назад. – Он вздохнул. – Я его снова отправил в будущее, в тридцать пятый день рождения Вал Кона: головоломку, которую ему надо будет решить в тот день, когда он станет Делмом.
– Но Мири Робертсон принадлежит к роду Тайазан, и они с Вал Коном – спутники жизни…
Шан кивнул.
– Ребенок от брачного контракта отошел бы к Клану Эроб. Но дети спутников жизни становятся членами того клана, который примет обоих супругов…
– А Вал Кон не поменяет Корвал на другой клан.
Она произнесла это полувопросительным тоном, и Шан ответил с непривычной серьезностью:
– Вал Кон – Глава клана, ему предстоит стать Делмом. Он не может покинуть клан. И не существует такого клана, который бы его принял. – Он вздохнул. – Представители Клана Корвал пользуются определенной… репутацией. Даже среди наших союзников.
Шан мрачно уставился в остатки вина, потом вдруг встряхнулся и адресовал ей смущенную улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49