Что еще может произойти с солдатом, который пережил позор плена?
Нелирикк начал растирать затылок, пытаясь избавиться от головной боли.
– Служба безопасности рекомендовала смертную казнь. Но Командование решило, что у меня еще могли остаться знания, полезные Отрядам, пусть я и трус. – Он посмотрел на разведчика, неподвижно сидящего на ящике. – Десять циклов без службы. Я ел после всех солдат, говорил, только когда ко мне обращались, меня старались проиграть друг другу капитаны! Десять циклов черной работы и пинков, и запрета бывать на мостике – и все потому, что ты со мной случился! Тебе надо было перерезать мне горло десять циклов тому назад, лиадиец. Будь солдатом и сделай это сейчас.
Разведчик смотрел на него, и на его гладком лице ясно читалось изумление.
– Ты доложился, – выдохнул он тихо – так тихо, словно обращался к самому себе, вот только слова были икстранскими, как и последовавший за ними крик: – Да проклянут боги твою глупость, парень! Зачем тебе понадобилось об этом докладывать?
Нелирикк окаменел.
– А что еще следовало делать солдату?
– Кто я такой, чтобы знать, что делает солдат? А вот исследователь включает свои мозги и в первую очередь думает о своем долге.
– Ты, – предположил Нелирикк с открытой иронией, – не доложился.
– Чтобы меня на несколько лет приковали к планете, пока не выкачают из меня все детали случившегося? А тем временем чтобы мои способности пропадали даром? Меня готовили как исследователя и открывателя планет. Быть меньшим – не выполнять эту работу – означало бы не исполнить мой долг перед моими учителями.
Гнев захлестнул его неожиданно: он увидел его отражение во внезапно расширившихся ярких глазах разведчика. Какая напрасная трата! Этих лет позора могло бы не быть! Он мог провести Отряд на дюжину новых миров. Он мог…
Он глубоко вздохнул и снова сфокусировал глаза на разведчике, почти с одобрением отметив, как по-солдатски тот сидит на своем посту: глаза настороженные, руки наготове. Можно подумать, это помогло бы ему против массы и силы Нелирикка!
– Не доложив о случившемся, – сказал он, – ты подверг опасности своих учителей и своих близких. А что, если они обоснуются на той планете, которую открыли мы вместе, а кто-то из Отряда сделает то же самое?
– В моем докладе говорилось, что я обнаружил по крайней мере одного представителя потенциально разумной расы, – ответил разведчик. – И я рекомендовал, чтобы по прошествии одного поколения планету обследовали снова.
– Ты же знаешь ту планету, разведчик! Там больше не было разумных… – Нелирикк внезапно поперхнулся: до него дошел смысл услышанного. – Меня?
– Тебя, – спокойно подтвердил разведчик. – Мне и в голову не приходило, что ты не поступишь так же.
– Значит, в этом между нами различие, – тяжело проговорил Нелирикк. – Я думал только о том, чтобы выполнить мой долг и доложить обо всем Отряду. – Он поднял голову. – Убей меня, командор-разведчик.
Разведчик встряхнул головой, и непокорные темные волосы упали ему на глаза.
– Что до этого, – ответил он, – то я должен поговорить с моим капитаном и получить дальнейшие приказы.
Он распрямил ноги, спрыгнул на пол – ловко и бесшумно, словно белка – и направился к двери, пройдя почти в пределах досягаемости Нелирикка.
– Позаботься о своем клинке, будь добр, – проговорил он, нажимая кнопку на двери. – Я поговорю с моим капитаном и вернусь.
Дверь открылась, и разведчик проскользнул в нее, оставив Нелирикка одного с его оружием.
Дверь позади него встала на место. Янтарная лампа наверху ярко горела.
– Запечатано, – сказал охранник, и вокруг него раздались голоса – неожиданные и дезориентирующие, словно заряд града.
На лиадийском: Эроб и тель-Вости. На земном: Джейсон. И все о своем:
– Ну, что он сказал?
– Информация полезная?
– Они собираются атаковать через заповедник?
– Отлично сработано, превосходно!
– Мы уже можем избавиться от этого существа?
Вал Кон глотнул воздуха, огромным усилием удержал мысленное равновесие и быстро прошел Радугу. Рассортировав толпу, он нашел Мири: она стояла у монитора, серьезная и молчаливая. Он прикоснулся к ее мелодии у себя в голове, улыбнулся, поймав ее взгляд, а потом гневно взглянул на надоедливых остальных и взмахнул рукой, требуя тишины.
Она немедленно наступила – и он облегченно вздохнул.
– Проект требует времени, – проговорил он на торговом, чтобы не повторяться. – Следует учесть все обстоятельства.
Он взглянул на громадного ауса поверх головы Делма Эроб.
– Командор Кармоди, у вас есть планы относительно содержания пленного?
Джейсон рассмеялся.
– Содержания? Ты меня на два шага опередил, сынок. Я просто думал, что ты сможешь вытянуть из него что-нибудь полезное.
– Может, и смогу, – сказал Вал Кон. – Однако в последнее время его отряд плохо о нем заботился. Если бы я мог…
– Дьявол, готов биться об заклад, что он голоден, как оттаявшая после зимовки лягушка! Парень таких размеров должен есть столько же, сколько ем я. Ну-ка… – Он похлопал себя по накладному карману брюк, извлек оттуда четыре упаковки с рационом и бросил их Вал Кону. Секунду подумав, он отстегнул и свою фляжку. – Не сомневайся: эти фильтры в порядке.
Вал Кон поклонился и услышал, как Делм Клана Эроб тихо ахнула: несомненно, ее шокировало, что член Клана Корвал мог признать столь большой долг по отношению к простому землянину.
– Примите мою благодарность, командор. Нужно ли мне получать ваше согласие в отношении тех шагов, которые я могу счесть необходимым…
Джейс прервал его взмахом руки.
– Делай что нужно. Ты ведь разведчик?
– Действительно, – мягко проговорил Вал Кон. – Я – разведчик.
Он повернулся к Делму и мысленно посмеялся, обнаружив, что тель-Вости крепко держит ее за локоть и при этом незаметно сжимает ей запястье.
– Уважаемая Эроб!
Он отвесил ей самый глубокий поклон и сделал жест равного, желающего получить согласие, не раскрывая своих карт.
– Я вижу вас, Корвал.
– Пленный был захвачен на вашей земле. Он сидит в вашей тюрьме и живет с вашего согласия. Признавая все это, я прошу, чтобы мне было позволено поступать с ним – с этим человеком по имени Нелирикк – в соответствии с тем, что мне диктуют меланти и необходимости Клана Корвал. – Он выпрямился и посмотрел ей прямо в лицо. – Именем Джелаза Казон.
Она шумно выдохнула, и пальцы тель-Вости сильнее сжались на ее запястье.
– Мне необходим более полный отчет о необходимостях Корвала, – заявила она, как позволяло ей право.
Вал Кон снова поклонился.
– В прошлом я имел знакомство с этим Нелирикком. Мы встретились много лет тому назад, когда он был исследователем, а я – капитаном-разведчиком. В тот момент я… неадекватно… обошелся с ним и теперь хотел бы с честью исправить ошибку в суждении.
– Честь? По отношению к этому? – Она мельком взглянула на монитор. На экране был виден Нелирикк, сидящий на своем неудобном ложе и сосредоточенно точащий большой нож. – Это – животное, Корвал.
Вал Кон вздохнул.
– Эроб, он – человек.
– И вы хотите вести с ним Счеты. – Она посмотрела на Вал Кона, на Джейсона – и снова на икстранца. – И вы накормите его, и позволите ему заострить его оружие. Полагаю, вы считаете, что в состоянии с ним сразиться. Может, ваш род и дом сумасшедшие, но я не слышала, чтобы за вами числилась склонность к самоубийствам.
Он иронично поклонился.
– Могу ли я принять это как согласие на то, чтобы я следовал собственным необходимостям в отношении этого человека?
На этот раз она молчала дольше, глядя на монитор, пока тель-Вости рядом с ней не начал беспокойно двигаться. Тогда она наконец дала неохотное согласие.
– Поступайте, как вам нужно, Корвал. Вы все равно так и сделали бы.
– Мои благодарности, Эроб. Корвал у вас в долгу.
Он снова повернулся к двери, сжимая в руках пайки и фляжку, и увидел Мири, стоящую перед монитором.
– Эй, Кори, – сказала она на бенском, которым владели среди собравшихся только они двое, – у тебя есть минутка, чтобы поговорить?
– Безусловно, – ухмыльнулся он. – Сколько хочешь минуток.
– Хорошо. – Она кивнула, продолжая говорить по-бенски. – Твои намерения по отношению к этому солдату? Я вижу здесь тревогу. – Она прикоснулась пальцем к своему виску. – Расскажи мне план.
– Да. Этот человек – настоящее сокровище, шатрез. Нам ни в коем случае нельзя им не воспользоваться.
– Гм. Но он говорит так, словно считает себя недостойным. Так, будто, может быть, перережет себе горло.
Вал Кон замер.
– Мири! Откуда ты знаешь, что он сказал? – Она ткнула пальцем в монитор.
– Я его слышала.
– Да, – медленно проговорил он. – Но когда он произносил все эти вещи, он говорил по-икстрански.
– По… – Ее глаза широко распахнулись, а палец снова прижался к виску. – По-икстрански говоришь ты, – медленно и осторожно сказала она. – Я не говорю по-икстрански.
– Да, – согласился он так же осторожно. – Насколько я знаю.
– Вот черт! – Она перешла на земной. – Вот что я тебе скажу, босс: нам надо разобраться со всей этой ерундой, пока никто не погиб.
Он быстро посмотрел на монитор.
– Угу, угу – Необходимость и все такое прочее. Какой запасной вариант? Ты хочешь, чтобы я тоже туда пошла?
Он услышал нотки страха и в ее голосе, и в ее молчаливой песенке, и ласково прикоснулся к ее щеке: наплевать, что старуха будет шокирована.
– Возможно, мне придется позвать тебя, шатрез, мой капитан. Но в данный момент, с твоего позволения, нам с Нелирикком надо обсудить кое-какие философские вопросы. – Он улыбнулся и нежно прижал палец к ее губам. – Все будет хорошо, Мири.
– Ты всегда так говоришь, – пожаловалась она, перебарывая беспокойство, которое он ощутил почти как свое собственное. – Только не давай себя убить, ладно?
– Ладно, – пообещал он.
Дверь открылась, и он вошел в тюрьму.
Приведение ножа в порядок успокаивало – и давало ему время подумать, оценить свои слабые и сильные стороны.
Винтовка… Нелирикку захотелось плюнуть.
Будь у него приличный набор инструментов, ее можно было бы починить – но у него не было инструментов. И будь у него время, он мог бы сделать из ее частей небольшую бомбу. Но он сомневался, что разведчик будет отсутствовать дольше, чем нужно для того, чтобы заточить нож. И наверняка кто-нибудь наблюдает за ним через маленький сканер, закрепленный под потолком в углу.
Значит, бомба не помогла бы ни застигнуть кого-нибудь врасплох, ни попытаться бежать. Особенно если учесть, какие тут крепкие стены.
Лезвие ножа уже стало идеально острым: точильный камень оказался превосходным. Вот такие вещи обычно и вывозят с лиадийских планет: мелочи, которые лучше работают и при этом отличаются изяществом.
Нелирикку вдруг показалось странным, что существа, которых Командование считает чуть ли не паразитами, умеют изготавливать такие прекрасные вещи. Подобные вещи, изготовленные икстранцами, обычно нормально работали, но были неинтересными.
И враг добровольно дал ему точильный камень, чтобы он мог вернуть своему ножу достойную остроту!
И теперь его клинок может спокойно пронзить насквозь столь хрупкое и худое существо, как разведчик.
Увы, бросить такой большой нож метко практически невозможно – да и глупо думать, будто разведчика можно было бы захватить врасплох таким способом. И что хуже, разведчик носит при себе клинок, который режет оружейную сталь, как сыр. Что такое оружие может сделать с мясом и костями…
Он задумался над этом.
Можно попробовать раздразнить разведчика, заставив его пустить кристаллический клинок в ход. И тогда у него получится геройски умереть, и ни один икстранец не узнает о том, что Нелирикк Никто снова потерпел поражение, что…
Гнев.
Нелирикк стал разбираться: гнев затемняет мышление.
Когда он думает о разведчике, в нем появляется гнев – подавленный и неясный, словно мутный осадок тех лет острой сфокусированной боли повис между ними, заслоняя то, что может оказаться истиной.
Стоит ему подумать о винтовке…
Его пульс предельно участился, и он чуть было не приставил нож к собственному горлу, когда его захлестнул стыд из-за того, что ему дали столь бесполезное оружие.
Дурак. Как всегда. Усилием воли он заставил себя успокоиться и снова стал думать о клинке и разведчике.
Что он на самом деле знает о лиадийцах? Что бы ни говорилось в инструкциях Командования, даже самому тупому солдату ясно, что они – люди, обладающие разумом и самосознанием. И если эти люди следуют обычаям и системам, придуманным ими самими… Можно ли допустить, что лиадийцы следуют какому-то своему странному понятию о чести? Возможно ли, что этот разведчик специально оставил своего врага одного, предоставив ему возможность поступить по чести? Нож стал очень острым: три быстрых движения решат очень много проблем.
Нелирикк взвесил в руке нож и со вздохом убрал его в ножны. Спустя секунду он извлек из узкого голенища свой нож чести и начал затачивать и его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Нелирикк начал растирать затылок, пытаясь избавиться от головной боли.
– Служба безопасности рекомендовала смертную казнь. Но Командование решило, что у меня еще могли остаться знания, полезные Отрядам, пусть я и трус. – Он посмотрел на разведчика, неподвижно сидящего на ящике. – Десять циклов без службы. Я ел после всех солдат, говорил, только когда ко мне обращались, меня старались проиграть друг другу капитаны! Десять циклов черной работы и пинков, и запрета бывать на мостике – и все потому, что ты со мной случился! Тебе надо было перерезать мне горло десять циклов тому назад, лиадиец. Будь солдатом и сделай это сейчас.
Разведчик смотрел на него, и на его гладком лице ясно читалось изумление.
– Ты доложился, – выдохнул он тихо – так тихо, словно обращался к самому себе, вот только слова были икстранскими, как и последовавший за ними крик: – Да проклянут боги твою глупость, парень! Зачем тебе понадобилось об этом докладывать?
Нелирикк окаменел.
– А что еще следовало делать солдату?
– Кто я такой, чтобы знать, что делает солдат? А вот исследователь включает свои мозги и в первую очередь думает о своем долге.
– Ты, – предположил Нелирикк с открытой иронией, – не доложился.
– Чтобы меня на несколько лет приковали к планете, пока не выкачают из меня все детали случившегося? А тем временем чтобы мои способности пропадали даром? Меня готовили как исследователя и открывателя планет. Быть меньшим – не выполнять эту работу – означало бы не исполнить мой долг перед моими учителями.
Гнев захлестнул его неожиданно: он увидел его отражение во внезапно расширившихся ярких глазах разведчика. Какая напрасная трата! Этих лет позора могло бы не быть! Он мог провести Отряд на дюжину новых миров. Он мог…
Он глубоко вздохнул и снова сфокусировал глаза на разведчике, почти с одобрением отметив, как по-солдатски тот сидит на своем посту: глаза настороженные, руки наготове. Можно подумать, это помогло бы ему против массы и силы Нелирикка!
– Не доложив о случившемся, – сказал он, – ты подверг опасности своих учителей и своих близких. А что, если они обоснуются на той планете, которую открыли мы вместе, а кто-то из Отряда сделает то же самое?
– В моем докладе говорилось, что я обнаружил по крайней мере одного представителя потенциально разумной расы, – ответил разведчик. – И я рекомендовал, чтобы по прошествии одного поколения планету обследовали снова.
– Ты же знаешь ту планету, разведчик! Там больше не было разумных… – Нелирикк внезапно поперхнулся: до него дошел смысл услышанного. – Меня?
– Тебя, – спокойно подтвердил разведчик. – Мне и в голову не приходило, что ты не поступишь так же.
– Значит, в этом между нами различие, – тяжело проговорил Нелирикк. – Я думал только о том, чтобы выполнить мой долг и доложить обо всем Отряду. – Он поднял голову. – Убей меня, командор-разведчик.
Разведчик встряхнул головой, и непокорные темные волосы упали ему на глаза.
– Что до этого, – ответил он, – то я должен поговорить с моим капитаном и получить дальнейшие приказы.
Он распрямил ноги, спрыгнул на пол – ловко и бесшумно, словно белка – и направился к двери, пройдя почти в пределах досягаемости Нелирикка.
– Позаботься о своем клинке, будь добр, – проговорил он, нажимая кнопку на двери. – Я поговорю с моим капитаном и вернусь.
Дверь открылась, и разведчик проскользнул в нее, оставив Нелирикка одного с его оружием.
Дверь позади него встала на место. Янтарная лампа наверху ярко горела.
– Запечатано, – сказал охранник, и вокруг него раздались голоса – неожиданные и дезориентирующие, словно заряд града.
На лиадийском: Эроб и тель-Вости. На земном: Джейсон. И все о своем:
– Ну, что он сказал?
– Информация полезная?
– Они собираются атаковать через заповедник?
– Отлично сработано, превосходно!
– Мы уже можем избавиться от этого существа?
Вал Кон глотнул воздуха, огромным усилием удержал мысленное равновесие и быстро прошел Радугу. Рассортировав толпу, он нашел Мири: она стояла у монитора, серьезная и молчаливая. Он прикоснулся к ее мелодии у себя в голове, улыбнулся, поймав ее взгляд, а потом гневно взглянул на надоедливых остальных и взмахнул рукой, требуя тишины.
Она немедленно наступила – и он облегченно вздохнул.
– Проект требует времени, – проговорил он на торговом, чтобы не повторяться. – Следует учесть все обстоятельства.
Он взглянул на громадного ауса поверх головы Делма Эроб.
– Командор Кармоди, у вас есть планы относительно содержания пленного?
Джейсон рассмеялся.
– Содержания? Ты меня на два шага опередил, сынок. Я просто думал, что ты сможешь вытянуть из него что-нибудь полезное.
– Может, и смогу, – сказал Вал Кон. – Однако в последнее время его отряд плохо о нем заботился. Если бы я мог…
– Дьявол, готов биться об заклад, что он голоден, как оттаявшая после зимовки лягушка! Парень таких размеров должен есть столько же, сколько ем я. Ну-ка… – Он похлопал себя по накладному карману брюк, извлек оттуда четыре упаковки с рационом и бросил их Вал Кону. Секунду подумав, он отстегнул и свою фляжку. – Не сомневайся: эти фильтры в порядке.
Вал Кон поклонился и услышал, как Делм Клана Эроб тихо ахнула: несомненно, ее шокировало, что член Клана Корвал мог признать столь большой долг по отношению к простому землянину.
– Примите мою благодарность, командор. Нужно ли мне получать ваше согласие в отношении тех шагов, которые я могу счесть необходимым…
Джейс прервал его взмахом руки.
– Делай что нужно. Ты ведь разведчик?
– Действительно, – мягко проговорил Вал Кон. – Я – разведчик.
Он повернулся к Делму и мысленно посмеялся, обнаружив, что тель-Вости крепко держит ее за локоть и при этом незаметно сжимает ей запястье.
– Уважаемая Эроб!
Он отвесил ей самый глубокий поклон и сделал жест равного, желающего получить согласие, не раскрывая своих карт.
– Я вижу вас, Корвал.
– Пленный был захвачен на вашей земле. Он сидит в вашей тюрьме и живет с вашего согласия. Признавая все это, я прошу, чтобы мне было позволено поступать с ним – с этим человеком по имени Нелирикк – в соответствии с тем, что мне диктуют меланти и необходимости Клана Корвал. – Он выпрямился и посмотрел ей прямо в лицо. – Именем Джелаза Казон.
Она шумно выдохнула, и пальцы тель-Вости сильнее сжались на ее запястье.
– Мне необходим более полный отчет о необходимостях Корвала, – заявила она, как позволяло ей право.
Вал Кон снова поклонился.
– В прошлом я имел знакомство с этим Нелирикком. Мы встретились много лет тому назад, когда он был исследователем, а я – капитаном-разведчиком. В тот момент я… неадекватно… обошелся с ним и теперь хотел бы с честью исправить ошибку в суждении.
– Честь? По отношению к этому? – Она мельком взглянула на монитор. На экране был виден Нелирикк, сидящий на своем неудобном ложе и сосредоточенно точащий большой нож. – Это – животное, Корвал.
Вал Кон вздохнул.
– Эроб, он – человек.
– И вы хотите вести с ним Счеты. – Она посмотрела на Вал Кона, на Джейсона – и снова на икстранца. – И вы накормите его, и позволите ему заострить его оружие. Полагаю, вы считаете, что в состоянии с ним сразиться. Может, ваш род и дом сумасшедшие, но я не слышала, чтобы за вами числилась склонность к самоубийствам.
Он иронично поклонился.
– Могу ли я принять это как согласие на то, чтобы я следовал собственным необходимостям в отношении этого человека?
На этот раз она молчала дольше, глядя на монитор, пока тель-Вости рядом с ней не начал беспокойно двигаться. Тогда она наконец дала неохотное согласие.
– Поступайте, как вам нужно, Корвал. Вы все равно так и сделали бы.
– Мои благодарности, Эроб. Корвал у вас в долгу.
Он снова повернулся к двери, сжимая в руках пайки и фляжку, и увидел Мири, стоящую перед монитором.
– Эй, Кори, – сказала она на бенском, которым владели среди собравшихся только они двое, – у тебя есть минутка, чтобы поговорить?
– Безусловно, – ухмыльнулся он. – Сколько хочешь минуток.
– Хорошо. – Она кивнула, продолжая говорить по-бенски. – Твои намерения по отношению к этому солдату? Я вижу здесь тревогу. – Она прикоснулась пальцем к своему виску. – Расскажи мне план.
– Да. Этот человек – настоящее сокровище, шатрез. Нам ни в коем случае нельзя им не воспользоваться.
– Гм. Но он говорит так, словно считает себя недостойным. Так, будто, может быть, перережет себе горло.
Вал Кон замер.
– Мири! Откуда ты знаешь, что он сказал? – Она ткнула пальцем в монитор.
– Я его слышала.
– Да, – медленно проговорил он. – Но когда он произносил все эти вещи, он говорил по-икстрански.
– По… – Ее глаза широко распахнулись, а палец снова прижался к виску. – По-икстрански говоришь ты, – медленно и осторожно сказала она. – Я не говорю по-икстрански.
– Да, – согласился он так же осторожно. – Насколько я знаю.
– Вот черт! – Она перешла на земной. – Вот что я тебе скажу, босс: нам надо разобраться со всей этой ерундой, пока никто не погиб.
Он быстро посмотрел на монитор.
– Угу, угу – Необходимость и все такое прочее. Какой запасной вариант? Ты хочешь, чтобы я тоже туда пошла?
Он услышал нотки страха и в ее голосе, и в ее молчаливой песенке, и ласково прикоснулся к ее щеке: наплевать, что старуха будет шокирована.
– Возможно, мне придется позвать тебя, шатрез, мой капитан. Но в данный момент, с твоего позволения, нам с Нелирикком надо обсудить кое-какие философские вопросы. – Он улыбнулся и нежно прижал палец к ее губам. – Все будет хорошо, Мири.
– Ты всегда так говоришь, – пожаловалась она, перебарывая беспокойство, которое он ощутил почти как свое собственное. – Только не давай себя убить, ладно?
– Ладно, – пообещал он.
Дверь открылась, и он вошел в тюрьму.
Приведение ножа в порядок успокаивало – и давало ему время подумать, оценить свои слабые и сильные стороны.
Винтовка… Нелирикку захотелось плюнуть.
Будь у него приличный набор инструментов, ее можно было бы починить – но у него не было инструментов. И будь у него время, он мог бы сделать из ее частей небольшую бомбу. Но он сомневался, что разведчик будет отсутствовать дольше, чем нужно для того, чтобы заточить нож. И наверняка кто-нибудь наблюдает за ним через маленький сканер, закрепленный под потолком в углу.
Значит, бомба не помогла бы ни застигнуть кого-нибудь врасплох, ни попытаться бежать. Особенно если учесть, какие тут крепкие стены.
Лезвие ножа уже стало идеально острым: точильный камень оказался превосходным. Вот такие вещи обычно и вывозят с лиадийских планет: мелочи, которые лучше работают и при этом отличаются изяществом.
Нелирикку вдруг показалось странным, что существа, которых Командование считает чуть ли не паразитами, умеют изготавливать такие прекрасные вещи. Подобные вещи, изготовленные икстранцами, обычно нормально работали, но были неинтересными.
И враг добровольно дал ему точильный камень, чтобы он мог вернуть своему ножу достойную остроту!
И теперь его клинок может спокойно пронзить насквозь столь хрупкое и худое существо, как разведчик.
Увы, бросить такой большой нож метко практически невозможно – да и глупо думать, будто разведчика можно было бы захватить врасплох таким способом. И что хуже, разведчик носит при себе клинок, который режет оружейную сталь, как сыр. Что такое оружие может сделать с мясом и костями…
Он задумался над этом.
Можно попробовать раздразнить разведчика, заставив его пустить кристаллический клинок в ход. И тогда у него получится геройски умереть, и ни один икстранец не узнает о том, что Нелирикк Никто снова потерпел поражение, что…
Гнев.
Нелирикк стал разбираться: гнев затемняет мышление.
Когда он думает о разведчике, в нем появляется гнев – подавленный и неясный, словно мутный осадок тех лет острой сфокусированной боли повис между ними, заслоняя то, что может оказаться истиной.
Стоит ему подумать о винтовке…
Его пульс предельно участился, и он чуть было не приставил нож к собственному горлу, когда его захлестнул стыд из-за того, что ему дали столь бесполезное оружие.
Дурак. Как всегда. Усилием воли он заставил себя успокоиться и снова стал думать о клинке и разведчике.
Что он на самом деле знает о лиадийцах? Что бы ни говорилось в инструкциях Командования, даже самому тупому солдату ясно, что они – люди, обладающие разумом и самосознанием. И если эти люди следуют обычаям и системам, придуманным ими самими… Можно ли допустить, что лиадийцы следуют какому-то своему странному понятию о чести? Возможно ли, что этот разведчик специально оставил своего врага одного, предоставив ему возможность поступить по чести? Нож стал очень острым: три быстрых движения решат очень много проблем.
Нелирикк взвесил в руке нож и со вздохом убрал его в ножны. Спустя секунду он извлек из узкого голенища свой нож чести и начал затачивать и его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49