– Это идет через передатчик-усилитель часах в шести, – сообщил Расти. – Я…
– Ублюдки! Попались! Ага! Теперь вы попались!
– Не болтать! – приказал Шан, перекрывая кровожадный вопль Сета, и посмотрел на Рен Зела, который хладнокровно просматривал военные файлы, открывшиеся по его коду.
– Минутку, пилот, – негромко проговорил он. – У меня тут дополнительная информация.
Как только Шан подключил дополнительные файлы, доступные только капитану и первому помощнику, на увеличившемся экране возникли силуэты кораблей с их идентификацией. Первым Шан заметил большой линкор в сопровождении двух крейсеров. Потом – целый рой летательных аппаратов меньшего размера: истребителей, рассчитанных на ведение боевых действий внутри звездной системы. Они собрались вокруг дредноута, словно пчелы у цветка тиэла.
Часть его сознания, не занятая зрительным восприятием, напомнила ему, что они все еще ведут прием от системного передатчика – и что теперь он слышит… музыку! До боли знакомую музыку.
Вал Кон попал к Клану Эроб.
А Присцилла тем временем заметила кое-что еще и тихо сообщила по внутренней линии, соединявшей ее пульт с пультом капитана:
– Они высадились на Литаксин, Шан.
Шан кивнул и откинулся на спинку своего кресла.
– Совершенно верно, Присцилла, – проговорил он, глядя на тактический экран, показывавший состояние блокады: масса смертоносных кораблей отделяла «Исполнение долга» от Вал Кона – и будущего Клана Корвал.
Он вздохнул.
– Совершенно верно.
Шан начал расчеты, необходимые для точного определения вспомогательного уравнения, – и тут раздался сигнал двери. Он крикнул «Войдите!», сам того не заметив, и еще глубже погрузился в увлекательные сложности векторных графиков, перемещений в реальном времени, релятивистских соотношений масс, индексов скорости переноса и потенциалов случайного сдвига скоростей.
Подбирая коэффициенты, он мельком отметил, что спиральная траектория типа той, которой в этот момент придерживался «Долг», – штука невероятно сложная даже без учета икстранской армады, расположившейся между ним и планетой, куда необходимо попасть. Математическая программа предложила ввести для сдвига потенциалов множитель 267, и он разрешил это сделать, ткнув пальцем в соответствующую клавишу.
Нельзя сказать, чтобы икстранцы обратили особое внимание на корабль, появившийся среди них, – если не считать первоначального радиозапроса. Однако следовало предположить, что они отложили проявление своего неудовольствия до того момента, как «Долг» подойдет к ним поближе. И если экстраполировать скорость гравитационного потока пропорционально движению основного естественного спутника…
«Уравнение готово», – объявил компьютер спустя несколько секунд.
Шан моргнул и проворчал, обращаясь к экрану:
– Если тебе верить.
Он потянулся и призвал себе на помощь целительские приемы релаксации, чтобы избавиться от боли в плечах и спине.
– Ну, – обратился он к компьютеру, нажимая клавишу ввода, – если ты считаешь, что оно у тебя готово, так показывай, не стесняйся!
– Капитан?
– А? – Он поднял голову, моргнул, чтобы сфокусировать зрение на пространстве комнаты, и обнаружил фигуру своего приемного сына, неловко пристроившегося на краю одного из кресел для гостей. – Привет, Горди. Я не слышал, как ты вошел, но, полагаю, я должен был тебя впустить, не так ли? Ты не находишь, что математика странно воздействует на восприятие?
– Иногда. – Лицо у Горди было бледнее обычного, и на нем появились прежде отсутствовавшие морщинки. Он указал на компьютер Шана. – Я и сам немного занимался математикой. У вас не найдется минутки, чтобы меня проверить?
Такая серьезность! В девятнадцать лет на лице не должно появляться таких суровых складок. Шан вздохнул и вытянул руку, быстрыми движениями сохранив уравнение, а потом снова посмотрел на Горди.
– Как называется твой файл?
– Убийство.
Шан удивленно расширил глаза, быстро проверил совершенно серьезную эмоциональную ауру и поднял брови.
– Многообещающе.
Уголки губ у Горди раздвинулись, но это никак нельзя было назвать улыбкой. Он стиснул колено обеими руками.
– Да, сэр.
«Убийство» оказалось системой взаимосвязанных уравнений, обманчиво простых, как танка. Когда Шан их прочел, его пальцы, лежавшие на клавиатуре, похолодели. Он снова посмотрел на Горди, сидевшего так тихо-тихо, но буквально вибрировавшего от напряжения.
– Выглядят весьма красиво. Ты не будешь очень возражать, если я составлю собственные?
Взгляд юноши стал чуть менее напряженным.
– Я надеялся, что вы это сделаете.
– Хорошо. Дай мне несколько секунд, пожалуйста. Налей себе чего-нибудь выпить, дитя. И будь добр, принеси мне бокал красного вина.
– Да, отец.
Перемена меланти – и очень нехарактерная для Горди. Ведь он был еще подростком, и его переполняли глупые понятия о том, что такое чувство собственного достоинства. Шан снова сосредоточился на экране:
Пятнадцать минут спустя он отодвинулся от стола, взял бокал, пригубил вино – и только потом посмотрел на дожидавшегося его юношу.
– К сожалению, я должен признать, что твои расчеты кажутся в высшей степени точными. Мои собственные выкладки показали, что взрыв произойдет на восемь наносекунд раньше, но я подозреваю, что это просто отражает разницу в нашем возрасте. Юности свойствен оптимизм.
У Горди снова плотно сжались губы, а в карих глазах сверкнули слезы.
– Я сделал модель, – проговорил он, и его голос сначала сел, а потом по-петушиному сорвался. – В наихудшем случае погибнут все, Шан.
– Именно поэтому он и называется наихудшим. – Он поставил стул на задние ножки и выпил еще глоток вина. – Не воспринимай все так болезненно, дитя мое. Ты дал предупреждение. Заплата на той трижды проклятой гондоле является неприемлемым источником деформирующих нагрузок. Если нам понадобится провести быстрый маневр – или если нам придется одновременно маневрировать и стрелять, – то… пф! И, как ты сказал, все погибают.
Он пожал плечами.
– Значит, остается только пойти и провести нормальный ремонт.
Горди изумленно воззрился на него:
– Когда вокруг столько икстранцев?
– Ну, – проговорил Шан с равнодушием, которое Присцилла сразу же опознала бы как притворное, – не думаю, чтобы они собирались в ближайшее время улететь.
– Ты не пойдешь туда чинить гондолу!
Шан замер, не донеся бокал к губам. На его лице отразилось изумление.
– Извини, Присцилла. Кажется, я плохо тебя расслышал. – Черные глаза сверкнули, губы опасно сжались.
– Ты прекрасно все слышал.
– Ну, если ты настаиваешь, то слышал. – Он отошел к бару, поставил полный бокал рядом с графином красного вина, а потом с хмурым видом повернулся к ней. – Мне следует напомнить, что капитан этого корабля – я?
– Тем больше причин, чтобы ты оставался на месте, а на ремонт отправил кого-нибудь другого! – воскликнула она.
Ее тело было напряжено, как натянутая струна, а исходившие от нее волны страсти были такими мощными, что у Шана заныли зубы.
Он глубоко вздохнул.
– И ты уже придумала, кто это должен быть? – осведомился он с легкой иронией.
Присцилла снова сверкнула глазами.
– Да, придумала. Я.
– О, гораздо лучше! – одобрительно проговорил он, и теперь его иронии нельзя было не заметить.
Вспышка жара у его щеки послужила для него достаточным предупреждением: он успел сосредоточиться и ПОДУМАТЬ прежде, чем вино выплеснулось из бокала и, получив направление от гнева Присциллы, рассыпалось дождем капель почти у самого его лица.
– Какой ужас, – тихо сказал Шан, глядя на ковер. – Похоже, мы набезобразничали, Присцилла.
– Набезобразничали…
Она казалась ошеломленной, что было вполне понятно. Для того чтобы переместить значительное количество вина на определенное расстояние с такой скоростью – и при этом не разбив бокала, понадобилось немалое количество точно настроенной энергии. Она закрыла глаза и прошептала что-то (Шану показалось, что это прозвучало очень похоже на «Матерь, даруй мне терпение»), а потом снова их открыла.
– Шан, – осторожно спросила она, – что это?
– Это? – переспросил он, а потом мысленным взором увидел, как выглядит со стороны построенная им защита, и улыбнулся. – А, это! Ну, не знаю, как это вышло, Присцилла, но мне вдруг показалось, что ты собираешься выплеснуть мне в лицо бокал вина. Принимая во внимание такое впечатление, я счел полезным устроить какую-нибудь защиту. И, по-моему, получилось довольно славно – особенно если учесть, как мало у меня было времени. Но теперь я вижу, что мне следовало устроить нечто более… объемное, потому что ковер теперь весь забрызган и…
– К черту ковер! Шан…
Прилив совсем иной страсти захлестнул его, и он почувствовал, что у него увлажнились глаза. У Присциллы слезы потекли по щекам. Она стремительно бросилась к нему, обхватив его лицо ладонями.
– Шан, ради всего самого дорогого, не выходи туда! Что-то… что-то ужасное случится. Я…
Он осторожно поднял руки, погрузил пальцы в ее черные кудри и пристально заглянул ей в глаза.
– Предсказание, Присцилла? Что-то, в чем ты совершенно уверена?
Его ладони намокли от ее слез. Ее неуверенность отразилась в ее взгляде еще до того, как она покачала головой.
– Я… я не уверена. – Страсть вспыхнула снова. – Пусти меня. Тесты…
– Тесты показывают, что ты либо превосходно работаешь с очень хорошей скоростью, либо очень хорошо работаешь с превосходной скоростью. Те же тесты показывают, что у капитана показатели превосходные как по скорости, так и по качеству. У нас на корабле два мастера-пилота: капитан и первый помощник. Разумно, чтобы кто-то из них постоянно находился на корабле. Поскольку тесты говорят, что я лучше тебя справлюсь с ремонтом модуля – признаю, что ненамного! – и поскольку при проведении данного ремонта скорость и качество могут иметь решающее значение, наиболее разумно выбрать именно меня.
Он вздохнул и опустил все щиты, полностью открывшись и дав ей убедиться в правдивости его слов.
– Это не геройский поступок, клянусь тебе. Если бы Рен Зел, Сет или Трина подходили для этой работы больше, задание досталось бы им.
Лицо Присциллы оставалось встревоженным.
– Но не мне, – тихо проговорила она.
Истина оставалась истиной, и между спутниками жизни годилась только она.
– Только в самом крайнем случае, – признался он. Она шагнула назад, возмущенно качая головой.
– Ты предпочтешь заставить меня смотреть, как ты умираешь.
– Но я не имею намерения умирать, Присцилла! – воскликнул он с напускным весельем.
И почувствовал ее боль, словно нож вонзившуюся ему в сердце.
Наружные ремонтные работы были делом скучным и нервным. А в данном случае нервотрепку многократно усиливало заинтересованное присутствие нескольких икстранских боевых кораблей. То, что обитатели военных кораблей выражали свой интерес весьма открыто, быстро заставило Шана урезать число открытых каналов связи до трех: с «Долгом», с Сетом и с мозговым центром.
Сету было поручено охранять Шана от заинтересованных врагов – и эту задачу он принялся выполнять с пугающим энтузиазмом. Как бы то ни было, хотя в последние два часа сварки, потения и ругательств два звена истребителей прошли в глупой близости от орудий «Долга», Сету, «Долгу» и икстранцам удалось не нажать гашеток. Шан благодарил всех богов и богинь подряд за такое проявление умеренности всеми заинтересованными сторонами. И отчаянно спеша закончить ремонт раньше, чем кто-нибудь потеряет свое здравомыслие, он еще сильнее потел в своем тяжелом скафандре.
– Похоже, все герметично, – пробормотал он наконец. – Рен Зел, будьте любезны меня проверить. А то завтра я буду не в настроении выходить и латать замочную скважину.
– Уравнения составлены, модель запущена, капитан. – Спокойные интонации благовоспитанного лиадийского говора Рен Зела бодрили, как свежий бриз. – Все сходится до сотых долей процента, капитан.
Облегчение было таким острым, что походило на боль.
– Замечательно. Сет, мой снайпер, мы возвращаемся. Позволь мне в свое время поставить тебе рюмку того отвратительного пойла, которое ты так любишь.
– Договорились. А, дьявол, опять началось. Звено икстранцев как раз в поле зрения – экран восемь. Похоже, сегодня у них летная практика.
– Будем надеяться, что не учебные стрельбы.
– Пока они вели себя вежливо, – заметил Сет. – Я немного отодвинусь, чтобы дать вам больше места, капитан. Чем скорее я возьму в руку стопочку пойла, тем лучше.
– Вот голос разума, мистер Джонсон. Отойдите на вектор сигма-восемь-три, и я проберусь к шестому причалу.
– Понял. Меняю вектор.
– «Долг», отметьте вектора и траектории. Намерен быть у причала шесть через… Сет! Четвертый экран!
Два икстранских истребителя вышли из строя, бешено увеличив относительную скорость. Сет бросил свой корабль в маневр, который должен был привести его к надежно защищенному брюху «Долга» и безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49