Фронт наступающих акинжи сломался, скимитары вылетали из бессильных пальцев, раненые падали в грязь, но их будто обезумевшие соратники лезли через широкий участок поваленного ограждения. Шеренга стоявших аркебузеров выпалила по туркам, и затем акинжи хлынули на откос под стеной. Времени перезаряжать явно не осталось, так что Даффи отбросил еще дымящееся ружье и, выпрямившись, обнажил рапиру и кинжал.
“Хорошо бы, если бы было посветлее”, - мелькнула мысль.
- Мой отряд, два шага назад! - крикнул он. - Держаться вместе!
В следующий миг турки налетели на них. Даффи успел увидеть направленный в него удар, парировал сверкнувшую скимитару гардой рапиры и с размаху вонзил кинжал в грудь нападавшего. Сила столкновения отбросила его назад, но он устоял на ногах. Клинок со звоном ударил ирландца по шлему, и он тут же располосовал ответным выпадом лицо следующего противника, в то время как еще один клинок сломался от удара о его кольчугу. Оборона уже начинала разваливаться, когда сзади донесся хриплый призыв:
- Мы перезарядили! Христиане, ложись!
Даффи отразил сильнейший удар в лицо и упал на руки и колени точно в тот момент, когда за его спиной грохнул нестройный залп и холодный воздух пронизал свист свинцовых пуль.
- Встать! - истошно проорал он секунду спустя, вскакивая на ноги, чтобы встретить новую волну акинжи, что пришли на смену поверженным товарищам.
Парню справа от Даффи распороли живот, и, зажимая рану, он покатился вниз по склону, а ирландец внезапно оказался лицом к лицу с двумя, а потом и с тремя акинжи. В одно мгновение всю его уверенность как ветром сдуло, и он почувствовал приближение опустошительного животного страха.
- Кто-нибудь, сюда! - завопил он, отчаянно отражая удары скимитар кинжалом и рапирой. Однако его отряд уже отступил, а рядом не было даже стены, чтобы прикрыть спину. Он метнулся к турку справа, понадеявшись, что шлем и кольчуга отразят нападение двух оставшихся врагов. Отведя скимитару сдвоенным парированием кинжала и рапиры, он ответил удачным выпадом кинжала прямо в горло турка. Двое оставшихся акинжи ударили одновременно: один с размаху рубанул Даффи в плечо, боль прямо-таки обожгла его, но кольчуга выдержала, тогда как лезвие скимитары разлетелось на три части; второй нанес прямой колющий удар, так что острие меча проткнуло кожаный камзол и, попав в прореху в кольчуге, на дюйм проникло в тело. Почувствовав жалящий холод стали, Даффи резко развернулся - голова турка, отсеченная, точно косой, закувыркалась в воздухе. На мгновение поле сражения расчистилось, он вскарабкался на несколько шагов вверх по склону, через проход в укреплениях, чтобы присоединиться к товарищам.
Когда, пошатнувшись, Даффи ступил на вершину, слыша позади топот настигающих его акинжи, он краем глаза заметил своих солдат позади выстроившихся в линию каких-то предметов вроде узких, высотой по грудь, столов и расслышал чей-то отчаянный крик:
- Господи, Даффи, прыгай!
Тон не оставлял сомнений в серьезности момента, и, не раздумывая, он бросился головой вниз, раздирая кожаные перчатки и ударяясь то коленями, то головой в шлеме об острые камни. Практически одновременно с этим воздух впереди сотрясла быстрая серия из десяти громких разрывов, точно кто-то очень проворно застучал молотком, и тут же еще две серии по десять взрывов, после чего наступила тишина.
Даффи скатился к подножию склона, оказавшись лицом вниз, с задранными вверх ногами. Когда ирландец принял сидячее положение, он сообразил, что там были за столы - вереница из десяти маленьких пушек с несколькими стволами, связанными, точно плот из бревен, где выстрел производился воспламенением пороховой змейки между всеми запальными каналами. Австрийцы называли их оргельгешутзен, но еще с Венеции Даффи привык к итальянскому названию - рибальдос.
- Дафф, быстрей сюда, - раздался голос Эйлифа. Ирландец вскочил на ноги и бегом промчался десять ярдов туда, где столпились свои.
- Ты чего там торчал? - возмущенно спросил Эйлиф. - Ведь знал же, что после двух залпов мы должны отступить, чтобы они прыгнули в зубы к этим малюткам. - Он махнул рукой на рибальдос.
- Я, - задыхаясь, вымолвил Даффи, - подумал, что отступление будет более правдоподобным, если один-двое отстанут.
Швейцарский ландскнехт приподнял запыленную бровь и смерил Даффи пристальным взглядом.
- Да ну?
Еще одна волна акинжи захлестнула разгромленные укрепления на гребне насыпи, но уже боевой дух их был сломлен. Едва два новых пушечных залпа опрокинули первые ряды, уцелевшие быстро отступили, и вскоре дозорные на стене прокричали, что акинжи отходят к своим позициям.
- Ну а как еще? - ответил Даффи. - Или, по-твоему, я просто забыл?
Эйлиф ухмыльнулся.
- Прости. - Указав в сторону новых трупов на насыпи, он пожал плечами. - Видно, и вправду удачная мысль. - Он поплелся к насыпи и начал взбираться наверх, чтобы поглядеть, в какую сторону отошли турки. Ирландец почувствовал, как горячая кровь стекает по его боку и собирается за ремнем, и вспомнил о своей ране. Зажав рану рукой, он побрел сквозь вновь строящиеся шеренги, высматривая лекаря. Впрочем, мысли его были далеки от полученной раны - он еще раз перебирал в памяти короткий разговор с Эйлифом, неохотно отдавая должное своей находчивости. “Потому что, в самом деле, - думал он, - первое твое подозрение, Эйлиф, было верным. Я действительно забыл. И каким это меня выставляет?”
Солнце показалось над восточным горизонтом, но пока что громада разрушенной стены отбрасывала достаточно темную тень, чтобы без труда различать дозорные костры вдоль всей улицы. Даффи то и дело спотыкался, пока глаза не освоились с полутьмой, и, к своему удивлению, он увидел Аврелиана, греющего руки у одного из костров. Их взгляды встретились, и ирландец неохотно прошел в центр освещенного круга, где стоял волшебник.
- Следишь, чтобы очаг не потух, а? - произнес Даффи с вымученной усмешкой. - И что же заставило тебя столь неосмотрительно приблизиться к полю боя?
- Знаешь, это достаточно глупо и без твоих жалких попыток разыгрывать полное неведение, - с горечью произнес волшебник. - Ты что же, решил… Ах, у тебя кровь! Давай-ка сюда.
Недавно проснувшиеся солдаты спешили со стороны казарм, протирая глаза и поеживаясь в холодных доспехах, навстречу им другие волокли раненых внутрь. Даффи присел у костра Аврелиана. Волшебник достал из сумки свою медицинскую шкатулку и извлек оттуда мешочек с желтым порошком.
- Ложись, - скомандовал он.
Даффи подчинился, предварительно смахнув с земли камешки и сор. Аврелиан расстегнул его камзол и завернул ржавую кольчугу.
- Какого дьявола ты не чистишь кольчугу? - проворчал он. - Ладно, хоть рана не слишком глубокая. Верно, неудачный выпад. - Он присыпал рану порошком.
- Что это за дрянь? - нахмурился Даффи.
- Тебе что за дело? Главное, она предохранит от заражения, вполне заслуженного при такой ржавой кольчуге. - Взяв из шкатулки моток льняного полотна, Аврелиан уверенно наложил повязку вокруг туловища. - Вот так, - заключил он. - Это поможет душе удержаться в теле. Вставай.
Даффи последовал приказанию, не переставая дивиться на непривычно резкий тон волшебника.
- В чем… - начал он.
- Помолчи. Лучше поговорим о твоем трюке вчера ночью. Ты что же, решил - око за око, девушку за девушку?
Ирландец начал чувствовать, как в нем закипает нешуточный гнев.
- Что-то я не понимаю, - с расстановкой проговорил он. - Ты это про… о том… как умерла Ипифания?
- Я, черт побери, о том, что ты стащил мою книгу, пока я наводил порядок в часовне. И ты ее отдашь.
Внезапная догадка потушила гнев Даффи, как будто его окатили водой.
- Господи боже, ты о Суматошном Гамбите Дидлио, или как его там? Слушай, я не…
- Нет, не о Гамбите Дидиуса. - Аврелиан все еще хмурился, но в окруженных морщинами глазах мелькнула тревога. - Прошлой ночью, после разговора с тобой, я его перепрятал. Нет, я о книге Беки.
- А-а… о той книге, что дала тебе подружка-ведьма триста лет назад? Так я ее не брал. - Даффи пожал плечами. - К чему мне эта проклятая книжка?
Теперь лицо Аврелиана выражало неподдельное беспокойство.
- Я тебе верю. Проклятие! Я надеялся, что это сделал ты.
- Почему?
- Во-первых, потому, что тогда я получил бы ее назад без особых хлопот. Ты ведь не стал бы сильно упираться? Пожалуй, нет. Да и тогда я знал бы точно, что никто не мог пройти мимо моих стражей.
Даффи вздохнул и снова сел у огня.
- Каких стражей?
- Маленьких, похожих на птичек созданий, что живут в кукольном домике над дверью. Они великолепны - с тонкими кожистыми крыльями, блестящими, точно жемчуг, свирепые, как цепные псы, и быстрые, как стрелы. - Аврелиан присел рядом на корточки. - Их у меня дюжина, и они натасканы не нападать на меня или посетителей, что бывают в комнате с моего очевидного соизволения. Когда пять или шесть месяцев назад ты появился там, я особыми знаками передал им, что тебе позволено заходить в комнату одному. Не слишком обольщайся, я просто подумал, что в пылу предстоящих сражений, быть может, придется отправить тебя за чем-либо, самому оставаясь на поле боя.
- А, - кивнул Даффи. - Не беспокойся, я не обольщался. И никого, кроме меня, им не позволено было впускать? - Волшебник покачал головой. - Выходит, стражи твои не годятся, - заключил ирландец. - Кто-то их обошел. Ты проверял, они по-прежнему в гнезде, живы-здоровы?
- Да, они там, в полном порядке. - Аврелиан устало потер глаза. - Выходит, злоумышленник был посвящен в особые тайные обряды или служил кому-то посвященному. Эти создания из другого мира, и знают о них очень немногие. Ибрагим, наверное, знает, и, кто бы ни залез ко мне, это был его шпион, о чем я должен был заранее подумать. И почему я наступаю на одни и те же…
- Как мог этот кто-то их обезвредить? - прервал Даффи.
Солнечные лучи уже перебрались через насыпь, и он прикрыл глаза ладонью.
- О, существуют две ноты, слишком высокие, чтобы их различало человеческое ухо, но в то же время способные отключать мыслительный процесс этих существ. Ноты соответствуют пульсациям в мозге, но прямо противоположны, и получается так, как если бы потянуть колечки ножниц в противоположных направлениях. Я видел, как это делается, - с помощью крохотной дудочки с одним отверстием, в которую дуют, быстро зажимая отверстие пальцем и отпуская. Сидевшие в клетке голубчики попадали замертво, но стоило прекратить дудеть, и они вновь ожили.
- Можно ли сделать то же, вдыхая? - быстро спросил Даффи.
Вопрос застал Аврелиана врасплох.
- Сказать по правде, вряд ли. Тон выйдет слишком низким, пожалуй, даже слышимым. Нет.
- Говоришь, быстрые как стрелы? И насколько сильно ты преувеличил?
- Так, самую малость, - застенчиво улыбнулся волшебник. - Понимаю, куда ты клонишь. Дабы не ограничиться первым, что попалось на глаза, пришлось бы действовать вдвоем, по очереди - один дудит, другой переводит дыхание и работает руками.
Даффи поднялся и шагнул в сторону, чтобы солнце не мешало видеть волшебника.
- Но ты точно уверен, что к тебе кто-то залез? При том беспорядке, что у тебя в комнате, потеря одной книги, можно сказать, неотвратима.
- Я уверен. Я точно помню, где ее оставил. Да были и другие признаки, что в комнате кто-то побывал: вещи взяты и положены назад немного иначе, несколько книг просматривали, что видно из стертой на полках пыли, а одну из моих змей надкусили. Не иначе, кто-то подумал, что это конфета.
Даффи содрогнулся, представив реакцию лакомки на свою оплошность.
- Это был Вернер, - сказал он.
- Вернер? Не сме…
- На столе в его винном погребке я видел дудочку с единственной дыркой и помню, что никаких слышимых звуков она не издавала. Его приятель поэт, этот Кречмер, наверняка турецкий шпион. Погоди, не перебивай! Превознося бездарные сочинения Вернера и ублажая его благосклонностью некой женщины, которая притворялась женой Кречмера, тот сумел привести твоего бедного трактирщика в такое состояние, когда для “друга” он готов на все.
Несколько мгновений Аврелиан безмолвствовал.
- И женщину, а? Безмозглый старый болван. Поди вообразил себя великим поэтом и любовником. Готов поклясться, ты прав. Проклятие, почему я не подозревал Кречмера с самого начала? - Он хлопнул себя по лбу. - Меня так же просто провести, как беднягу Вернера. Ибрагим наверняка нанял Кречмера украсть мою копию Ужасного Неодолимого Гамбита Дидиуса. Да, и разве не спрашивал несколько месяцев назад Вернер позволения брать иногда книги, намекая, что хочет иметь доступ к моей библиотеке? А когда я отказал, Кречмеру оставалось только познакомиться с моими маленькими стражами - хотел бы я видеть эту встречу, - а после вызнать у Ибрагима, как от них избавиться. Чтобы снестись с турецким адептом, нужно было время, ибо как раз в прошедший понедельник мне подумалось, что в пыли на полу моей комнаты заметны следы - тогда, стало быть, парочка составляла опись, а следом Кречмеру пришлось как-то выбраться из города, чтобы показать список книг Ибрагиму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
“Хорошо бы, если бы было посветлее”, - мелькнула мысль.
- Мой отряд, два шага назад! - крикнул он. - Держаться вместе!
В следующий миг турки налетели на них. Даффи успел увидеть направленный в него удар, парировал сверкнувшую скимитару гардой рапиры и с размаху вонзил кинжал в грудь нападавшего. Сила столкновения отбросила его назад, но он устоял на ногах. Клинок со звоном ударил ирландца по шлему, и он тут же располосовал ответным выпадом лицо следующего противника, в то время как еще один клинок сломался от удара о его кольчугу. Оборона уже начинала разваливаться, когда сзади донесся хриплый призыв:
- Мы перезарядили! Христиане, ложись!
Даффи отразил сильнейший удар в лицо и упал на руки и колени точно в тот момент, когда за его спиной грохнул нестройный залп и холодный воздух пронизал свист свинцовых пуль.
- Встать! - истошно проорал он секунду спустя, вскакивая на ноги, чтобы встретить новую волну акинжи, что пришли на смену поверженным товарищам.
Парню справа от Даффи распороли живот, и, зажимая рану, он покатился вниз по склону, а ирландец внезапно оказался лицом к лицу с двумя, а потом и с тремя акинжи. В одно мгновение всю его уверенность как ветром сдуло, и он почувствовал приближение опустошительного животного страха.
- Кто-нибудь, сюда! - завопил он, отчаянно отражая удары скимитар кинжалом и рапирой. Однако его отряд уже отступил, а рядом не было даже стены, чтобы прикрыть спину. Он метнулся к турку справа, понадеявшись, что шлем и кольчуга отразят нападение двух оставшихся врагов. Отведя скимитару сдвоенным парированием кинжала и рапиры, он ответил удачным выпадом кинжала прямо в горло турка. Двое оставшихся акинжи ударили одновременно: один с размаху рубанул Даффи в плечо, боль прямо-таки обожгла его, но кольчуга выдержала, тогда как лезвие скимитары разлетелось на три части; второй нанес прямой колющий удар, так что острие меча проткнуло кожаный камзол и, попав в прореху в кольчуге, на дюйм проникло в тело. Почувствовав жалящий холод стали, Даффи резко развернулся - голова турка, отсеченная, точно косой, закувыркалась в воздухе. На мгновение поле сражения расчистилось, он вскарабкался на несколько шагов вверх по склону, через проход в укреплениях, чтобы присоединиться к товарищам.
Когда, пошатнувшись, Даффи ступил на вершину, слыша позади топот настигающих его акинжи, он краем глаза заметил своих солдат позади выстроившихся в линию каких-то предметов вроде узких, высотой по грудь, столов и расслышал чей-то отчаянный крик:
- Господи, Даффи, прыгай!
Тон не оставлял сомнений в серьезности момента, и, не раздумывая, он бросился головой вниз, раздирая кожаные перчатки и ударяясь то коленями, то головой в шлеме об острые камни. Практически одновременно с этим воздух впереди сотрясла быстрая серия из десяти громких разрывов, точно кто-то очень проворно застучал молотком, и тут же еще две серии по десять взрывов, после чего наступила тишина.
Даффи скатился к подножию склона, оказавшись лицом вниз, с задранными вверх ногами. Когда ирландец принял сидячее положение, он сообразил, что там были за столы - вереница из десяти маленьких пушек с несколькими стволами, связанными, точно плот из бревен, где выстрел производился воспламенением пороховой змейки между всеми запальными каналами. Австрийцы называли их оргельгешутзен, но еще с Венеции Даффи привык к итальянскому названию - рибальдос.
- Дафф, быстрей сюда, - раздался голос Эйлифа. Ирландец вскочил на ноги и бегом промчался десять ярдов туда, где столпились свои.
- Ты чего там торчал? - возмущенно спросил Эйлиф. - Ведь знал же, что после двух залпов мы должны отступить, чтобы они прыгнули в зубы к этим малюткам. - Он махнул рукой на рибальдос.
- Я, - задыхаясь, вымолвил Даффи, - подумал, что отступление будет более правдоподобным, если один-двое отстанут.
Швейцарский ландскнехт приподнял запыленную бровь и смерил Даффи пристальным взглядом.
- Да ну?
Еще одна волна акинжи захлестнула разгромленные укрепления на гребне насыпи, но уже боевой дух их был сломлен. Едва два новых пушечных залпа опрокинули первые ряды, уцелевшие быстро отступили, и вскоре дозорные на стене прокричали, что акинжи отходят к своим позициям.
- Ну а как еще? - ответил Даффи. - Или, по-твоему, я просто забыл?
Эйлиф ухмыльнулся.
- Прости. - Указав в сторону новых трупов на насыпи, он пожал плечами. - Видно, и вправду удачная мысль. - Он поплелся к насыпи и начал взбираться наверх, чтобы поглядеть, в какую сторону отошли турки. Ирландец почувствовал, как горячая кровь стекает по его боку и собирается за ремнем, и вспомнил о своей ране. Зажав рану рукой, он побрел сквозь вновь строящиеся шеренги, высматривая лекаря. Впрочем, мысли его были далеки от полученной раны - он еще раз перебирал в памяти короткий разговор с Эйлифом, неохотно отдавая должное своей находчивости. “Потому что, в самом деле, - думал он, - первое твое подозрение, Эйлиф, было верным. Я действительно забыл. И каким это меня выставляет?”
Солнце показалось над восточным горизонтом, но пока что громада разрушенной стены отбрасывала достаточно темную тень, чтобы без труда различать дозорные костры вдоль всей улицы. Даффи то и дело спотыкался, пока глаза не освоились с полутьмой, и, к своему удивлению, он увидел Аврелиана, греющего руки у одного из костров. Их взгляды встретились, и ирландец неохотно прошел в центр освещенного круга, где стоял волшебник.
- Следишь, чтобы очаг не потух, а? - произнес Даффи с вымученной усмешкой. - И что же заставило тебя столь неосмотрительно приблизиться к полю боя?
- Знаешь, это достаточно глупо и без твоих жалких попыток разыгрывать полное неведение, - с горечью произнес волшебник. - Ты что же, решил… Ах, у тебя кровь! Давай-ка сюда.
Недавно проснувшиеся солдаты спешили со стороны казарм, протирая глаза и поеживаясь в холодных доспехах, навстречу им другие волокли раненых внутрь. Даффи присел у костра Аврелиана. Волшебник достал из сумки свою медицинскую шкатулку и извлек оттуда мешочек с желтым порошком.
- Ложись, - скомандовал он.
Даффи подчинился, предварительно смахнув с земли камешки и сор. Аврелиан расстегнул его камзол и завернул ржавую кольчугу.
- Какого дьявола ты не чистишь кольчугу? - проворчал он. - Ладно, хоть рана не слишком глубокая. Верно, неудачный выпад. - Он присыпал рану порошком.
- Что это за дрянь? - нахмурился Даффи.
- Тебе что за дело? Главное, она предохранит от заражения, вполне заслуженного при такой ржавой кольчуге. - Взяв из шкатулки моток льняного полотна, Аврелиан уверенно наложил повязку вокруг туловища. - Вот так, - заключил он. - Это поможет душе удержаться в теле. Вставай.
Даффи последовал приказанию, не переставая дивиться на непривычно резкий тон волшебника.
- В чем… - начал он.
- Помолчи. Лучше поговорим о твоем трюке вчера ночью. Ты что же, решил - око за око, девушку за девушку?
Ирландец начал чувствовать, как в нем закипает нешуточный гнев.
- Что-то я не понимаю, - с расстановкой проговорил он. - Ты это про… о том… как умерла Ипифания?
- Я, черт побери, о том, что ты стащил мою книгу, пока я наводил порядок в часовне. И ты ее отдашь.
Внезапная догадка потушила гнев Даффи, как будто его окатили водой.
- Господи боже, ты о Суматошном Гамбите Дидлио, или как его там? Слушай, я не…
- Нет, не о Гамбите Дидиуса. - Аврелиан все еще хмурился, но в окруженных морщинами глазах мелькнула тревога. - Прошлой ночью, после разговора с тобой, я его перепрятал. Нет, я о книге Беки.
- А-а… о той книге, что дала тебе подружка-ведьма триста лет назад? Так я ее не брал. - Даффи пожал плечами. - К чему мне эта проклятая книжка?
Теперь лицо Аврелиана выражало неподдельное беспокойство.
- Я тебе верю. Проклятие! Я надеялся, что это сделал ты.
- Почему?
- Во-первых, потому, что тогда я получил бы ее назад без особых хлопот. Ты ведь не стал бы сильно упираться? Пожалуй, нет. Да и тогда я знал бы точно, что никто не мог пройти мимо моих стражей.
Даффи вздохнул и снова сел у огня.
- Каких стражей?
- Маленьких, похожих на птичек созданий, что живут в кукольном домике над дверью. Они великолепны - с тонкими кожистыми крыльями, блестящими, точно жемчуг, свирепые, как цепные псы, и быстрые, как стрелы. - Аврелиан присел рядом на корточки. - Их у меня дюжина, и они натасканы не нападать на меня или посетителей, что бывают в комнате с моего очевидного соизволения. Когда пять или шесть месяцев назад ты появился там, я особыми знаками передал им, что тебе позволено заходить в комнату одному. Не слишком обольщайся, я просто подумал, что в пылу предстоящих сражений, быть может, придется отправить тебя за чем-либо, самому оставаясь на поле боя.
- А, - кивнул Даффи. - Не беспокойся, я не обольщался. И никого, кроме меня, им не позволено было впускать? - Волшебник покачал головой. - Выходит, стражи твои не годятся, - заключил ирландец. - Кто-то их обошел. Ты проверял, они по-прежнему в гнезде, живы-здоровы?
- Да, они там, в полном порядке. - Аврелиан устало потер глаза. - Выходит, злоумышленник был посвящен в особые тайные обряды или служил кому-то посвященному. Эти создания из другого мира, и знают о них очень немногие. Ибрагим, наверное, знает, и, кто бы ни залез ко мне, это был его шпион, о чем я должен был заранее подумать. И почему я наступаю на одни и те же…
- Как мог этот кто-то их обезвредить? - прервал Даффи.
Солнечные лучи уже перебрались через насыпь, и он прикрыл глаза ладонью.
- О, существуют две ноты, слишком высокие, чтобы их различало человеческое ухо, но в то же время способные отключать мыслительный процесс этих существ. Ноты соответствуют пульсациям в мозге, но прямо противоположны, и получается так, как если бы потянуть колечки ножниц в противоположных направлениях. Я видел, как это делается, - с помощью крохотной дудочки с одним отверстием, в которую дуют, быстро зажимая отверстие пальцем и отпуская. Сидевшие в клетке голубчики попадали замертво, но стоило прекратить дудеть, и они вновь ожили.
- Можно ли сделать то же, вдыхая? - быстро спросил Даффи.
Вопрос застал Аврелиана врасплох.
- Сказать по правде, вряд ли. Тон выйдет слишком низким, пожалуй, даже слышимым. Нет.
- Говоришь, быстрые как стрелы? И насколько сильно ты преувеличил?
- Так, самую малость, - застенчиво улыбнулся волшебник. - Понимаю, куда ты клонишь. Дабы не ограничиться первым, что попалось на глаза, пришлось бы действовать вдвоем, по очереди - один дудит, другой переводит дыхание и работает руками.
Даффи поднялся и шагнул в сторону, чтобы солнце не мешало видеть волшебника.
- Но ты точно уверен, что к тебе кто-то залез? При том беспорядке, что у тебя в комнате, потеря одной книги, можно сказать, неотвратима.
- Я уверен. Я точно помню, где ее оставил. Да были и другие признаки, что в комнате кто-то побывал: вещи взяты и положены назад немного иначе, несколько книг просматривали, что видно из стертой на полках пыли, а одну из моих змей надкусили. Не иначе, кто-то подумал, что это конфета.
Даффи содрогнулся, представив реакцию лакомки на свою оплошность.
- Это был Вернер, - сказал он.
- Вернер? Не сме…
- На столе в его винном погребке я видел дудочку с единственной дыркой и помню, что никаких слышимых звуков она не издавала. Его приятель поэт, этот Кречмер, наверняка турецкий шпион. Погоди, не перебивай! Превознося бездарные сочинения Вернера и ублажая его благосклонностью некой женщины, которая притворялась женой Кречмера, тот сумел привести твоего бедного трактирщика в такое состояние, когда для “друга” он готов на все.
Несколько мгновений Аврелиан безмолвствовал.
- И женщину, а? Безмозглый старый болван. Поди вообразил себя великим поэтом и любовником. Готов поклясться, ты прав. Проклятие, почему я не подозревал Кречмера с самого начала? - Он хлопнул себя по лбу. - Меня так же просто провести, как беднягу Вернера. Ибрагим наверняка нанял Кречмера украсть мою копию Ужасного Неодолимого Гамбита Дидиуса. Да, и разве не спрашивал несколько месяцев назад Вернер позволения брать иногда книги, намекая, что хочет иметь доступ к моей библиотеке? А когда я отказал, Кречмеру оставалось только познакомиться с моими маленькими стражами - хотел бы я видеть эту встречу, - а после вызнать у Ибрагима, как от них избавиться. Чтобы снестись с турецким адептом, нужно было время, ибо как раз в прошедший понедельник мне подумалось, что в пыли на полу моей комнаты заметны следы - тогда, стало быть, парочка составляла опись, а следом Кречмеру пришлось как-то выбраться из города, чтобы показать список книг Ибрагиму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46