Он говорил с тобой?
- Нет. Так и ты его видел? - Выдумка о призраке не убедила Даффи, который настроился опознать незнакомца.
- Боюсь, что нет. Я лишь слышал описания очевидцев.
- Ну, - спросил Даффи, - кто же он?
Аврелиан откинулся на спинку стула.
- Я расскажу. Позволь все же сперва заметить, что виденный тобою чан используется со дня основания пивоварни три с половиной тысячи лет тому назад. Отдельные части заменили, емкость увеличили вдвое, но мы… хм… они всегда сохраняли пиво внутри. Сродни методу выдержки шерри. Сверху наливаем новое сусло, готовое пиво цедим снизу, так что процесс брожения и выдержки не прерывается. По сути дела, внутри вполне могут сохраниться остатки ячменя с первой закладки тридцать пять столетий назад.
Даффи вежливо кивнул, не забывая, что лучший способ разузнать что-либо у Аврелиана - говорить об отвлеченных материях.
- Обыкновенно такой чан надлежит чистить каждый год, - продолжал Аврелиан. - Мы избежали этой необходимости, полностью удалив дно, так что сам чан и пиво в нем покоятся прямо на земле.
Даффи едва не поперхнулся и отставил кружку.
- То есть пиво смешивается прямо с грязью? Господи помилуй, мне и в голову…
- Терпение, хорошо? Пиво впитывается в грязь, это так, но грязь со дна не поднимается. Мы не взбалтываем содержимое. Только осторожно сливаем пиво на разных уровнях, не трогая донного слоя. Приходилось тебе пробовать лучшее пиво?
- Пожалуй, нет.
- Так прекрати вести себя как ребенок, впервые услышавший про суп из требухи. - Старик критически сощурился. - Надеюсь, ты созрел для всего этого. А то задаешь вопросы и, не дослушав ответа, впадаешь в истерику.
- Впредь не шелохнусь, - пообещал Даффи.
- Да будет так. Человек, виденный тобой, - призрак. Как ни жаль. Ты встретил его в момент, когда он возвращался в могилу. - Старик вновь подался вперед. - Клянусь Ллиром, я выложу все начистоту. То был призрак Финна МакКула, возвращавшийся к останкам своего бренного праха. Финн, видишь ли, захоронен в шести футах прямо под чаном.
Даффи моргнул.
- В котором нет дна? Тогда ему впору совсем раствориться в пиве.
- Верно. А пиво насыщено его… сущностью и силой, в особенности нижние слои.
- Тогда это черное, раз оно в самом низу, должно быть едва ли не бульоном из Финна.
- В духовном смысле так оно и есть, - согласился Аврелиан. - Фактически же это лишь необычайно плотное, очень давней выдержки пиво. Не воображай, что в нем плавают сгустки крови или мы вытаскиваем из засорившегося крана кости и зубы.
- Разумеется, нет! - воскликнул Даффи, про себя решив больше не притрагиваться к этому пиву. - А когда его разливают? Я ни разу не слышал даже намека на то, что кто-то его пробовал.
- Ничего удивительного. В последний раз черное разливали в 829 году, когда, помнится мне, сыновья бедного императора Людовика пошли войной на отца. Вновь мы будем разливать его в этом году, тридцать первого октября. Так заведено, что каждую каплю черного выдерживают семьсот лет.
- Боже милостивый, - воскликнул Даффи, - но пиво не выдерживают так долго! Столько лет не выдерживают даже бренди или кларет.
- Верно, - согласился Аврелиан, - после такого срока вряд ли можно назвать напиток пивом Он становится чем-то другим. Во многом сродни вину, что ты пил в таверне Вакха в Триесте. Полагаю, ты заметил, что кран для розлива черного всего в нескольких дюймах над грязным полом? Так что за один раз уровень понижается всего на три-четыре дюйма, и количество черного крайне ограниченно.
- А большой на него спрос? - поинтересовался Даффи, сам уверенный, что едва ли.
- Да… но не среди любителей пива. Из-за своего… хм… источника черное необычайно насыщено психически, духовно… магически. Равно и физически, нередко уровень его крепости куда выше получающегося при натуральном брожении. Как бы там ни было, спрос многократно превышает наши скудные возможности. Вот чего на самом деле хотел от меня Антоку - чашку, способную поддержать в нем жизнь, по сути, отнятую тысячу лет назад. Ребенком он был убит в японском морском сражении, так-то. В прошлый раз я расщедрился для него… - Он запнулся и исподлобья покосился на Даффи, виновато улыбнулся, кашлянул и продолжил: - В общем, теперь он считает себя вправе получить еще. Однако боюсь, это не так. Равно и остальные Черные Птицы - эфиоп, несколько индусов, абориген Нового Света и прочие - все они тоже надеются получить глоток. У многих положение столь же отчаянное. Только никто не получит ни капли.
- Кому же оно предназначено? - спросил Даффи, невольно заинтересовавшись судьбой напитка. “В конце концов, то вино в Триесте было на редкость хорошим”, - подумал он.
- Антоку, несомненно, считает, что я намерен отдать его тебе, - сказал Аврелиан, - ибо натравил на тебя ифритов. Хотя, возможно, так он пытался предупредить меня, что способен убить кого-то еще более значимого.
- Хм, да. Но кто все-таки его получит? - “Напрямик никогда не скажет”, - подумал ирландец про себя.
- На сей раз? Наш король - Король-Рыбак. Он занедужил, я ведь говорил? Как и Запад. Мне по сию пору не вполне ясна природа их связи, но связь, без сомнения, существует - когда король в добром здравии, Запад столь же крепок.
- И пиво исцелит его? - поинтересовался Даффи, стараясь скрыть свой скептицизм.
- Да. Наш король обессилел, ранен, силы его растрачены. Из черного он почерпнет силу и нрав Финна, первого короля, и вновь восстановит владычество в своих землях.
- Зачем тогда ждать до октября и не разлить черное раньше? Когда речь идет о семи столетиях, несколько месяцев…
- Нет, - произнес Аврелиан. - Срок нельзя пододвинуть. Круг должен быть пройден полностью: звезды, приливы, даты рождений играют роль не меньшую, чем собственно процесс пивоварения. Черное будет разлито тридцать первого октября, и ни днем раньше. - Он поднял встревоженный взгляд на Даффи. - Теперь ты, вероятно, понимаешь, отчего Ибрагим так торопится уничтожить пивоварню.
В два часа утра остатки посетителей были отправлены по домам, светильники потушены. Решив, что уборка подождет до утра, прислуга разбрелась по постелям. Даффи вышел на задний двор, но и там не горел ни один огонь, все викинги мирно храпели в конюшне, нигде не видно было новых заложенных петард - и он вернулся внутрь. Несмотря всего на четыре часа сна накануне, суету и обильные возлияния прошедшего вечера, ему не спалось. В темноте он присел за свой стол. “Как всегда, - думал он, - Аврелиан сумел уклониться от ответа на вопрос, интересующий меня более всего: кто или что я в этом хитросплетении! Отчего я так занимаю всех - от Вакха до Ибрагима?”
С кухни донеслись приглушенные голоса, говорящие на итальянском, и он бесшумно отодвинулся со стулом поглубже в тень.
- Есть вести от Климента? - спросил один.
- По правде сказать, - ответил второй, - похоже, на сей раз он таки пришлет войска. Более того, он готов даже пойти на временный союз с Лютером, чтобы Запад мог без опаски собрать все силы против Оттоманской империи.
Двое собеседников вышли из кухни и стали подниматься по лестнице, не заметив Даффи. В одном ирландец узнал Аврелиана, другой был смуглый кудрявый паренек Джок, тот самый, что раньше вечером при встрече с Даффи поглубже надвинул шляпу.
“Ого! - подумал ирландец. - Разве в Венеции Аврелиан не уверял, что не говорит по-итальянски? Кстати, именно в Венеции я впервые видел этого Джока, но тем вечером на Ясеневую среду он представился Джакомо Гритти. Что же выходит?”
Волшебник и юноша поднялись по ступеням, их шепот стих наверху.
“Так эти двое заодно? - размышлял дальше Даффи. - Тогда неудивительно, что в Венеции молодой Гритти спас мне жизнь и указал безопасный корабль, но это никак не объясняет, зачем ему с братьями надо было набрасываться на меня накануне вечером. Если только то нападение не было подстроено… Несомненно одно - меня постоянно водят за нос, непонятно зачем. Мне совсем не по нраву, когда посторонние лезут в мои дела, но куда хуже, если они знают об этих делах больше меня”.
Он встал и направился в комнату прислуги, по дороге прихватив пустую пивную кружку. Осторожно ступая по ступеням лестницы, чтобы не разбудить спящего Гамбринуса, он спустился в подвал и тихо прошел по каменному полу к двери, указанной призраком. Петли, должно быть, недавно смазывали - они не скрипнули, когда ирландец осторожно потянул дверь. В полной темноте он ощупью добрался до большого чана и нащупал нижний из трех кранов. После небольшого усилия кран со скрипом повернулся; когда по расчету кружка должна была наполниться до половины, он закрыл кран и, притворив дверь в комнату с чаном, быстро поднялся в трапезную. Вернувшись к столу, Даффи зажег свечу и недоверчиво рассмотрел несколько унций густой темной жидкости на дне кружки. На вид премерзкое пойло, заключил он. Затем сел и, даже не поднося кружку к носу, почувствовал терпкий, опьяняющий аромат.
“Господи помилуй, - изумился он, - да с этим нектаром не идет в сравнение и самый лучший, редкий сорт темного”. Он залпом опорожнил кружку.
Первой следующей мыслью было: “Даффи, парень, прокрадись вниз и на сей раз налей полную кружку”. Он поднялся на ноги - вернее, попытался, но смог лишь слегка шевельнуться на стуле. “Что такое? - встревожился он. - Вынести столько жестоких ранений, что иному хватит на целую жизнь, только чтобы свалиться от глотка пива?”
Он вновь попытался оторвать себя от стула и на сей раз вообще не шелохнулся. Затем он начал двигаться - вернее, его кто-то нес. Силы совсем оставили его, в щели между доспехами яростно задувал холодный ветер. Застонав от боли, он повернулся.
- Мой король, лежи недвижно, - послышался встревоженный голос. - Станешь так метаться, только снова откроется рана.
Ледяными пальцами он ощупал голову, наткнувшись на глубокую рану на виске с коркой запекшейся крови.
- Кто… кто это сделал? - выдохнул он.
- Твой сын, король. Но будь спокоен - ты убил его, когда он наносил удар.
“И к лучшему”, - подумал он.
- Страшный холод, - произнес он вслух. - Мои ноги застыли, стали точно чужие.
- Мы вскоре отдохнем, - донесся голос его приближенного. - Лишь доберемся вон до того озера.
Превозмогая боль, он приподнял голову от носилок, на которых его несли, и увидел впереди широкую гладь озера, где отражалась полная луна. Через какое-то время двое его запыхавшихся спутников опустили носилки на землю; он услышал тихий плеск в скалах и прибрежной траве и почувствовал холодное дыхание воды.
- Мой меч! - прошептал он. - Где он? Я…
- Вот. - Тяжелая рукоять легла ему в руку.
- А-а… Я слишком слаб - кому-то из вас надлежит бросить его в озеро. Такова моя последняя воля, - добавил он, услышав ропот.
Один из приближенных неохотно взял меч и удалился в смутно проступающие за туманом заросли. Он лежал на земле, прерывисто дыша и желая, чтобы сердце не билось так сильно. “От тока крови рана скоро вновь откроется, - думал он, - а я и без того обречен”.
Вернулся приближенный.
- Сир, я сделал, как повелели.
“Черта с два”, - подумал он.
- И что же ты увидел, когда бросил меч?
- Увидел? Всплеск. И круги на воде.
- Вернись и сделай на сей раз то, что я велел.
Пристыженный человек ушел назад.
“Все из-за драгоценных камней в рукояти. Ему невмоготу представить, что они опустятся на дно озера”, - подумал умирающий.
Когда приближенный вернулся во второй раз, он был напуган и подавлен.
- Сир, я исполнил.
- Что ты видел?
- Рука поднялась из воды и на лету поймала меч за рукоять. Три раза описала им в воздухе круг и скрылась в глубине.
- О… - Он, наконец, успокоился. - Благодарю. Я не хотел оставлять долгов.
У кромки воды теперь покачивалась лодка, и женщина в залепленных грязью ботинках заботливо склонилась над ним.
- Наш сын убил меня, - сказал он ей, сдерживая дрожь, чтобы не клацали зубы.
- Уложите его в мою лодку, - произнесла она. - Он больше не для этого мира.
В ужасе очнулся он на жестком деревянном полу, не осмеливаясь шевельнуться, чтобы не привлечь к себе внимания неведомого. Вокруг была тьма, и рыскать в памяти ему совсем не хотелось. “Что бы ни случилось, - думал он, - где бы я ни оказался теперь, как бы ни назывался мой враг, да и я сам - лучше оставаться в неведении. Ничего не сознавать, не чувствовать, не помнить - возможно, тогда меня оставят наконец в покое и позволят заснуть”. Он снова погрузился в блаженное небытие.
Глава 13
- Пьян в стельку! Точь-в-точь, как я и думал. Напился моим пивом, за которое, смею заметить, не удосужился заплатить, а?
Даффи с трудом разлепил глаза и снизу вверх посмотрел на Вернера. Попытался заговорить, но лишь издал хриплый стон, довольно уместный, ибо ничего, кроме ругательств, не подворачивалось на язык. Ирландец находил мало приятного в пробуждении на полу. Не натянешь на себя одеяло, чтобы еще немного подремать. Ты вынужден не мешкая подняться и вернуться к прозе жизни. Встать на ноги оказалось не так уж трудно, как он ожидал.
- Заткнись, Вернер, - спокойно произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46