- Не суйся в дела, тебя не касающиеся. И вели служанке подать мне завтрак посытнее.
Вернер только таращился, гнев в нем разгорался, как пучок тлеющей соломы под ветром.
- Ты хотя бы слышал, - продолжал Даффи, - что вчера ночью кое-кто пытался разнести это заведение из осадной мортиры? Когда б не викинги на конюшне, копаться бы тебе и прочему городскому отребью здесь в груде мусора. - Пыл Вернера поутих. - Твое пиво, - презрительно добавил Даффи, плюхаясь на стул за своим столом.
Точно жертва разбойников, сидящая после в сточной канаве и проверяющая целостность зубов и ребер, ирландец осторожно пытался восстановить свои воспоминания.
“Я, Брайан Даффи, - со сдержанной радостью констатировал он, - влюбленный в Ипифанию Фойгель и нанятый Аврелианом. Сейчас день после Пасхи, года 1529-го. Я, Брайан Даффи, и никто иной”.
Завтрак появился в одно время с Лотарио Мазертаном. Даффи сосредоточился на первом.
- Брайан, - сказал Мазертан, бросив накидку на скамью и растирая замерзшие руки, - близится час. Я вновь собираю вокруг себя своих рыцарей. И для тебя, - милостиво улыбнулся он, - найдется место за новым круглым столом Мне ведомо про твои доблестные деяния прошедшей ночью. - Он испытующе воззрился на ирландца. - Скажи, чувствуешь ли ты что-либо, например, полузабытые отзвуки минувшего, когда я произнесу имя… Тристан?
Даффи с набитым ртом помотал головой.
- Уверен ли ты? - не отступал Мазертан, голос которого едва не прерывался от сдерживаемых чувств. - Тристан! Тристан! - Он наклонился и заорал прямо в лицо ирландцу: - Тристан, ты слышишь меня?
Даффи схватил со стола миску с молоком и выплеснул ее в лицо Мазертану.
- Хватит, Лотарио.
Оскорбленный и мокрый Мазертан поднялся на ноги.
- Я ошибался, - прошипел он. - В Камелоте нет для тебя места. Не ведаю, кем ты мог быть когда-то, сейчас же твоя душа осквернена, подобна болоту с аспидами, жалящими рассудок.
Даффи не смог рассердиться, так его душил смех.
- Богом клянусь, - выговорил он наконец, - до твоего, Лотарио, появления день обещал быть очень мрачным. Аспиды, говоришь? Хе!
Мазертан развернулся и величественно удалился. Когда Даффи уже дожевывал горбушку черного хлеба, в комнату влетел Шраб.
- Мастер Даффи, - обратился он. - Верно, что прошлой ночью случилась резня?
- Нет. По крайней мере до той поры, пока я оставался трезвым.
- Но разве турки не пытались взорвать бомбу?
- Да, пожалуй, что так. На что похож двор сегодня с утра?
- На поле битвы. Сожженная повозка торчит посредине, точно черный китовый скелет, булыжник заляпан засохшей кровью, а кожевенная лавка и склад господина Венделя разнесены по камушку. Он просто вне себя. Говорит, что обдерет Аврелиана как липку. - Образ ободранного Аврелиана явно потряс воображение Шраба.
- Ага. В остальном все в порядке?
- Да. Разве что какие-то ребятишки, по-моему, лазили по крыше. Валяли дурака.
- Ребятишки? Ты видел их?
- Нет, но черепица разрисована какими-то рожицами, а на стенах мелом написаны латинские слова и еще кресты и звезды.
- Вот что… Возьми-ка пару ребят, налейте в ведра воды, заберитесь наверх и смойте эту ерунду, где достанете. Хорошо? Полагаю…
- Нет, Шраб, не надо, - прервал Аврелиан, неслышно появившийся за спиной Даффи. - Оставь эти знаки и не позволяй никому их стирать.
- Да, сударь, - кивнул Шраб и кинулся к кухонной двери, обрадованный менее трудным заданием.
Даффи поднял глаза на Аврелиана, который пододвинул освободившуюся после Мазертана скамью. Старик был бледнее, чем обычно, но глаза искрились необычайной энергией, а черные одеяния сегодня лучше сидели на его тощей фигуре.
- Могу я присесть? - поинтересовался он.
- Разумеется. К чему эти рисунки на стенах?
- К чему доспехи в бою? - Он издал скрипучий смешок. - После всех злоключений, которые мы претерпели внизу, чтобы вызвать стражей, ты хочешь теперь стереть их охранные знаки? Не пренебрегай советами - если не хочешь принять вызов… созданий, коих отгоняют эти руны, чары и лики.
- О-о… - Ирландец нахмурился. - Что до этого, могу заверить, что последнее время у меня нет желания принимать чей-либо вызов. Аврелиан снова рассмеялся, точно Даффи пошутил.
- Доедай, - сказал он. - Думаю, этим утром мы с тобой можем перевезти в город короля.
- Интересная задумка, - ответил ирландец, - боюсь только, не сегодня. Я чувствую себя неважно, к тому же я намеревался навестить старого свихнувшегося отца Ипифании.
На самом деле никаких планов на утро у него не было, и он предпочел бы любое занятие визиту к старому художнику, в особенности после видений лунного озера три дня назад, но он хотел проверить, насколько новое полученное место оставляет его независимым от Аврелиана.
- Ладно, день-другой пусть подождет, - пожал плечами старый волшебник.
Даффи был доволен. “Наконец я принадлежу самому себе”, - подумал он.
- Это Густав Фойгель, не так ли? - внезапно спросил Аврелиан. - Помню его. В свое время он оказал мне большую услугу, потому теперь я взял на себя заботу о его несчастной дочери. Он по сей день рисует картины?
Даффи призадумался. Он не мог вспомнить, чтобы старый художник занимался чем-либо, кроме росписи своей стены.
- Нет… - начал он.
- Я-то считал иначе, - прервал Аврелиан, которому сегодня явно недоставало терпения для долгих бесед. - Впрочем, это неважно. Я сказал, что приготовил меч взамен рапиры, что ты сломал два дня назад, - поднимемся ко мне взглянуть на него?
- Ты не можешь принести его сюда?
Аврелиан уже был на ногах.
- Нет, - весело сказал он.
Даффи встал и начал неуверенно подниматься по лестнице вслед за стариком. Тут же он припомнил, как прошедшей ночью видел Аврелиана с Джакомо Гритти, и остановился.
- Разве в Венеции ты не сказал мне, что не говоришь по-итальянски? - с подозрением спросил он.
- Отчего ты остановился? Не знаю, может, и сказал. А в чем дело?
- В какой связи состоишь ты с Джакомо Гритти? Или Джоком, как ты зовешь его теперь. Прошлой ночью я видел, как вы болтали. На сей раз лучше сказать мне правду.
- Так ты нас видел? Он уже много лет мне служит. Кстати, его зовут вовсе не Гритти, а Тоббиа. В тех местах у меня полно агентов - Венеция, Ватикан. И я говорю по-итальянски. Если тогда я говорил, что не говорю, - значит, на то были серьезные причины. - Он поднялся еще на ступеньку.
- Не так быстро. Если он работает на тебя, зачем тогда ему с братьями было пытаться убить меня в ночь нашей встречи?
- Скажи откровенно, Брайан, ты способен мне довериться? Я велел им затеять драку, чтобы получить повод предложить тебе твою теперешнюю работу. И они совсем не собирались убивать тебя. Им было поручено обставить дело правдоподобно, но не наносить калечащих ударов. Вдобавок я знал, что ты можешь за себя постоять. Идем же.
Они поднялись еще на три ступеньки, прежде чем рука ирландца вновь опустилась на плечо старика.
- А если бы я нанес калечащий удар кому-то из них? И откуда тебе…
- Случись тебе убить кого-то из них, - нетерпеливо прервал Аврелиан, - я бы сформулировал свое предложение иначе. Вместо того чтобы восхвалять твое хладнокровие и великодушие, я отметил бы решительность и бескомпромиссность твоих действий. Какая теперь разница! Есть куда более важные…
- Для меня есть разница. И откуда тебе знать о моей способности постоять за себя? Ведь в тот вечер ты вроде бы видел меня впервые? Наконец, для чего столько хлопот с моим путешествием сюда, если в одной только Вене найдется с дюжину парней, способных куда лучше справиться с этой работой? Проклятие, мне нужны объяснения, которые не потянут цепочку новых вопросов. Я…
Аврелиан вздохнул.
- Я объясню все, когда мы пройдем в мою комнату, - сказал он.
- Все? - недоверчиво прищурился Даффи.
Они продолжили подъем, и старик был, похоже, задет.
- Брайан, я человек слова.
Комната Аврелиана в трактире Циммермана очень походила на его комнату в Венеции. То же нагромождение гобеленов, книг, свитков, украшенных драгоценными камнями кинжалов, стеклянных сосудов с разноцветными жидкостями, диковинных приспособлений вроде секстантов и буфет с великолепными винами. Шторы были задернуты от яркого утреннего солнца, и комнату озарял неверный свет полудюжины свечей. Воздух был спертым и затхлым.
- Присаживайся, - предложил волшебник, указывая Даффи на единственный стул, свободный от брошенной одежды. Затем извлек из коробочки очередную сушеную змею, откусил кончик хвоста и прикурил ее от пламени свечи. Чуть позже он сидел на полу, прислонившись к этажерке с книгами и попыхивая дымом.
- Попытаюсь начать сначала, - проговорил он. - Я упоминал, что пивоварня в некоем отношении сердце Запада и гробница древнего короля, которого твои викинги не совсем ошибочно величают Бальдром. Сулейман - наконечник копья восточной половины мира, готовый поразить нас во времена слабости и междоусобицы.
- Вызванных недомоганием короля Запада? - осмелился предположить Даффи.
- Верно. Как и то, что он нездоров, поскольку его королевство в разладе. Это, по сути, взаимосвязано. Исцели одно - исцелится другое. Он вновь обретет силу через шесть месяцев, когда будет разлито черное. Зная о том, Сулейман намерен разрушить пивоварню и захватить Вену до этого времени. Мне видится, что в самом скором времени Ибрагим с помощью своих чар попытается наслать на нас потусторонние силы, но эльфийские письмена и лики на стенах должны оградить нас от этого. Проследи, чтобы Шраб сохранил их в целости. И все же мы оказались у… страшной черты. Грозящая мечом рука Востока уже охватила ряд наших восточных рубежей и теперь занесена для удара в самое сердце, тогда как Запад повергнут в хаос. Много лет назад, видя зачатки предстоящих невзгод, наш Король-Рыбак воззвал к богам с просьбой о великой милости. Или к богу, если ты предпочитаешь единственное число. - Аврелиан глубоко затянулся, так что змея затрещала, и выпустил вереницу дымовых колец.
Даффи плотно сжал губы и заерзал на стуле.
- О какой милости?
- Временно вернуть величайшего вождя Запада из всех, что были когда-либо. Призвать из чертогов смерти героя на время, потребное для отражения угрозы с Востока. Милость была оказана… Герой родился вновь, обрел новую плоть.
- Э-э… - нерешительно промолвил Даффи, - и кто же он?
- Его помнят под разными именами. Самое известное тебе - Артур. Король Артур.
- О нет! - взорвался Даффи. - Постой, не хочешь ли ты сказать, что дурацкий лепет Лотарио Мазертана - правда? Вся эта чушь о Камелоте и круглом столе? Если он король Артур, ниспосланный безмозглыми богами нам для спасения, то турки займут Вену к концу следующей недели.
- В лепете его есть зерно истины, - сказал Аврелиан. - Но не тревожься, он не Артур. Впрочем, он, должно быть, чудесный провидец, если сумел сам уловить происходящее и явиться в Вену. На самом деле, весьма прискорбно. - Он пожал плечами. - Многие призваны, избраны единицы.
Внезапно Даффи начал подозревать, к чему все клонится.
“Ладно, старикашка, выкладывай”, - подумал он.
- Так кто же Артур? - вкрадчиво спросил он. - Ты?
- Благие небеса, нет. - Старик рассмеялся и снова глубоко затянулся, так что головка змеи накалилась чуть не добела. - Я подойду к этому, но позволь все по порядку. На меня лег труд отыскать возрожденного Артура, ибо по неким признакам и небесным явлениям я знал, когда он родился, но не знал где. Лет двадцать назад я принялся разыскивать его в западных землях, в ту пору возраст его подошел к середине третьего десятка. Признаки его пребывания попадались в разных странах, но годы шли…
- Ты его нашел? - прервал Даффи.
- Не вдаваясь в подробности долгой, но увлекательной истории, - да, нашел.
- Так, - устало произнес Даффи, чувствуя себя участником некоей расписанной церемонии, - где же он?
Аврелиан выпустил дым и с любопытством поглядел на ирландца.
- Сидит напротив меня.
- То есть это я?
- Да. Уж прости.
Сдавленное хихиканье ирландца переросло в хохот, длившийся с полминуты, после чего, смахнув слезу с глаз, он выдернул соломенную затычку из бутылки красного испанского вина.
- Неделька выдалась для меня что надо, - несколько истерично заметил он. - Поначалу скандинавы определили меня Зигфридом, а теперь ты говоришь, что я Артур.
- По сути, это два имени одного человека. Тебе не случалось задуматься над сходством историй о том, как Артур доказал свое право на трон, вытащив меч из камня, а Зигфрид - свое право, оказавшись единственным, кто смог выдернуть меч Одина из Бранстокского Дуба? - Он кивнул сам себе. - В Дании, несомненно, существует еще один истинный провидец, столь безошибочно направивший сюда Буге с его людьми.
- Господи помилуй, - воскликнул Даффи в притворном изумлении, - уж не оказались ли они правы, сочтя тебя Одином?
Аврелиан странно прищурился, но потом ухмыльнулся.
- О нет. То был лишь избыток религиозного энтузиазма с их стороны. Весьма, правда, уместный.
Даффи почувствовал легкую дурноту, но приписал ее дыму. Он откупорил бутылку, однако не мог теперь представить, что готов отпить хоть немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46