“Не суть важно, был ли я Артуром в том вчерашнем сне об озере, - подумал он. - Сейчас я Брайан Даффи и не отдам себя в распоряжение мертвого старого короля. - Он оглядел хлам, окружавший его в этой искусственно затемненной комнате. - Я не принадлежу к этому зловещему, пыльному, колдовскому миру”, - твердо заявил он себе.
- Равно гномы и обитатели гор охраняли тебя, - продолжал Аврелиан, - именно потому, что знали, кто ты, хотя сам ты тогда об этом не подозревал. И потому Ибрагим отправил крылатых ифритов, чтобы не дать тебе оказаться здесь. А его прихвостень Заполи подослал обычных убийц, чтобы перехватить тебя. Когда же попытка провалилась, он попытался посулами переманить тебя на сторону Востока. Я не думаю, что он лгал, предлагая султанат.
Человечек в черном вскочил, открыл буфет и погрузился в его темное нутро.
- Вот, - негромко проговорил он, извлекая длинный прямой меч и протягивая его ирландцу.
Даффи оглядел меч - более длинный и тяжелый, чем он привык, рукоять под обе руки заканчивалась простой перекладиной. Воспоминания внезапно захлестнули его рассудок. Калад Болг, думал он, меч, прославленный в легендах, как Эскалибур. Тот самый, что был в его сне - когда по приказу приближенный бросил этот меч в озеро - и во множестве других снов, которые он забывал, прежде чем просыпался, и которые вернулись к нему теперь. Тот меч, что отнял жизни у многих людей в давние забытые дни. Тот, коим убил он сына своего, Мордреда.
- Ты узнал его. - На вопрос в конце фразы Аврелиана едва ли осталось место.
Даффи печально кивнул:
- Разумеется. Но как же с Брайаном Даффи?
- Ты по-прежнему Брайан Даффи. Точно тот же, что раньше. И одновременно ты Артур, чье сияние затмевает все вокруг. Смесь бренди с водой по вкусу скорее бренди, ведь так?
- Должно быть. - Даффи подхватил меч и нанес рубящий выпад, оставив зарубку на буфете.
- Чересчур тяжелый, - заключил он, - и я привык к более закрытой гарде. С тех пор как его выковали, искусство фехтования несколько изменилось. Тогда они… мы… носили тяжелые доспехи и мечи не использовались для защиты.
- Это отличный меч, - возразил Аврелиан.
- Чтобы висеть на стене или рубить деревья - спору нет. Но для битвы я предпочел бы клинок поуже и короче по меньшей мере на фут, с рукоятью меньше на пять дюймов и прочной гардой колоколом.
- Ты совсем свихнулся? Это лучший меч из всех выкованных когда-либо. Не думаю, что тебе удалось бы укоротить клинок - это, знаешь ли, не обычная сталь.
- Я не забыл, как он разрубает доспехи. Но в те дни мы не парировали удары, просто колотили наотмашь, пока доспехи врага не разлетались. Попробуй я сделать то же сейчас, противник моментально увернется и его клинок будет у моего носа прежде, чем я успею отвести назад свой. Так что спасибо, но мне больше по душе обычная рапира. Если только не идти по дрова.
Аврелиан был вне себя:
- Глупее я никогда ничего не слышал. Проклятие, это же Калад Болг! Имей уважение.
Даффи кивнул в ответ на упрек.
- Прости. Я пройду с ним на задний двор и попробую несколько выпадов.
- Добро. Примерно через час мы отправляемся за королем.
Даффи вновь кивнул и шагнул к двери, но тут же резко обернулся к Аврелиану:
- Тогда… твои волосы были длиннее. И борода.
Старик усмехнулся:
- Артур, память твоя проясняется.
Даффи задержался у порога и бросил через плечо:
- Тогда, Мерлин, ты был куда сдержаннее.
- Времена были проще, - печально кивнул Аврелиан.
Ирландец медленно спускался по ступенькам. Он чувствовал, будто стены и свод его рассудка шатаются, тут и там разваливаясь и обнажая древний ландшафт. “Но эти стены и залы и есть Брайан Даффи, - мрачно размышлял он. - Сейчас, когда на моей памяти обе
жизни, я вижу, что как Брайан Даффи я жил гораздо веселее и вольготнее, чем Артур”.
У подножия лестницы он остановился.
“Быть может, - подумал он, - я и вправду исконный король, но, клянусь богом, стану доживать в рассыпающейся личности Брайана Даффи. И меч этот я не возьму - один вид его заставляет трещать по швам мой бедный разум”.
Он ринулся вверх по лестнице и постучал в дверь Аврелиана рукоятью меча. Волшебник распахнул дверь, с удивлением уставившись на так быстро вернувшегося ирландца.
- Что такое? - спросил он.
- Я… не хочу брать этот меч. Достану где-нибудь другой. Держи. - Аврелиан молча смотрел на него. - Слушай, - чуть не со слезами настаивал Даффи, - забери его, не то я зашвырну его в канал. Или в то озеро под луной, когда окажусь там снова, - добавил он самому себе.
При этих словах Аврелиан побледнел и отшатнулся.
- Что? Какое озеро под луной? Спаси нас Ллир, ведь еще только апрель! Говори!
Ирландец оторопел от подобной реакции:
- Не переживай так. Не иначе, просто привиделось спьяну. И не…
- Говори.
- …о чем беспокоиться… Ладно. В пятницу дважды среди ясного дня я вполне отчетливо видел широкое озеро под полной луной и даже чувствовал холодный ветер оттуда. А потом…
- С кем ты был? - выпалил Аврелиан. - Рядом должен был находиться кто-то обреченный либо стоящий у преддверия смерти.
Даффи был неприятно озадачен.
- Да со мной вообще-то был старый отец Ипифании.
Волшебник немного успокоился.
- Я надеялся на нечто в этом роде. Но что представилось тебе… в видениях… оно… было?..
- Место, где умер король Артур, - сказал Даффи.
- Откуда ты узнал? - вновь встревожился волшебник.
- Оттуда, что прошлой ночью я видел все снова, яснее и дольше. Я, раненый, умирающий король, был перенесен на берег озера. Одному из оставшихся приближенных я повелел бросить мой меч - вот этот самый - в озеро. По его словам, из воды поднялась рука и поймала меч. Потом появилась лодка, куда меня внесли и где была моя сестра, а я сказал ей, что наш сын - наш сын? - убил меня.
Волшебник в смятении глядел на него.
- Даже помня жизнь Артура, ты пока едва ли способен узреть ее конец. Где был ты, когда увидел это, и кто был с тобой?
Даффи не хотелось сознаваться в краже кружки черного, поэтому он пожал плечами и сказал:
- Я был один. В трапезной, когда все отправились спать.
Аврелиан рухнул на единственный не заваленный вещами стул.
- Ужасно, - пробормотал он. - Нечто стремительно приближается, и в твоем разуме оно связано с памятью об озере в лунном свете. Ведь в последний раз все случилось именно так. - Он поднял глаза. - Иными словами, в скором времени дух Артура вернется в Авалон - загробный мир.
Даффи приподнял брови.
- А что ожидает меня?
- Проклятие, я не знаю! Вернее всего, смерть, ибо тогда дух Артура будет вынужден отойти.
- Великолепно. А не готов Артур отойти так, чтобы оставить меня в живых?
- Ты подразумеваешь, готов ли он избрать уход без извлечения из твоего тела посредством твоей смерти? Это возможно. Только и в этом случае ты, скорее всего, умрешь от психического потрясения.
Полагая, что вчерашнее ночное видение вызвано в большей степени кружкой черного, чем близостью неминуемой смерти Артура ли, его собственной или их обоих, ирландец был не столь уж напуган, однако новости все равно не слишком обнадеживали.
- Какого дьявола тебе не узнать бы точно? - гневно потребовал он. - Ты ведь волшебник, чародей, колдун, гадатель на куриных потрохах? Так давай! Достань хрустальный шар и посмотри! Узнай, переживу ли я все это.
- Когда б ты знал, как мне этого хочется, - спокойно, в противовес воплям Даффи, ответил Аврелиан. - Беда в том, что все гадания и знамения бесполезны для теперешней ситуации и предстоящей битвы. Мне это совсем не нравится - мысль, что Заполи мог находиться рядом и быть в курсе всего, что происходит, а я оставался в неведении, приводит меня в трепет, а еще больше то, что как раз сейчас он может оказаться где угодно и, возможно, с вооруженными приспешниками. Видишь теперь, отчего короля нужно немедля доставить в безопасное место?
Волшебник покачал головой, разглядывая старый меч.
- За минувшие полторы тысячи лет дар предвидения постепенно теряет ясность, точно зрение с наступлением сумерек. Заметь, начало его восходит к древним халдейским принципам астрологии, полагавшимся на предсказуемый ход вещей, предопределенную мировую историю. Тысячи лет все так и шло. Но за последние пятнадцать веков согласованность судеб все более искажается стихией… хаоса или того, что представляется мне хаосом… - Голос его становился все тише. Глаза по-прежнему смотрели на меч, но взор был обращен внутрь.
Поразмыслив, ирландец пожал плечами:
- Боюсь, я на стороне хаоса. Для меня понятие предопределенности, лишение свободы воли само по себе омерзительно. Равно и астрология всегда была мне противна. Вдобавок пример твой не совсем удачен - не то чтобы зрение человека теряет остроту с наступлением ночи, скорее, сова хуже видит, когда встает солнце.
По морщинистому лицу Аврелиана промелькнула кривая ухмылка.
- Боюсь, твоя аналогия лучше, - признал он. - Ибрагим и я, равно как и Бахус, и твои альпийские проводники, и крылатые ночные противники - все суть создания долгой и жестокой ночи мироздания. Ты и Король-Рыбак - создания наступающего дня, и пока предрассветные сумерки тебе не вполне по нутру. Впрочем, возвращаясь к моей мысли, и при нынешнем упадке дара предвидения за ним еще добрых одно-два столетия. Я вместе со многими другими привык полагаться на него, как ты на свои глаза и уши. Но в этом деле, где замешаны и Вена, и пиво, и Артур с Сулейманом, любой дар предвидения слеп.
Даффи поднял брови.
- Что за чудесное сияние способно ослепить всех ваших подвальных жителей?
Аврелиан начал терять терпение.
- Не гони лошадей, - огрызнулся он. - Все оттого, что происходящее завязано или скоро станет завязано на тебя. Твой феномен идет вразрез с законами природы, так что ты сам и деяния твои - непостижимая тайна для древней природной магии.
При последних словах Даффи просветлел.
- Да ну? Стало быть, ты не знаешь о моих планах на будущее?
- Догадки есть, - признался Аврелиан. - Но не больше. По сути, нет, я не вижу ни твоей судьбы, ни ее влияния на ход вещей.
Даффи потянулся через стол и двумя пальцами зацепил откупоренную перед тем бутыль. Вволю глотнув из горлышка, он поставил бутыль назад.
- Ну и ладно. Когда соберешься, я буду внизу.
Он вновь миновал лабиринт диковинных препятствий и вышел из комнаты.
Глава 14
- Ипифания! - завопил он, оказавшись в трапезной. - Черт возьми, Ипифания!
“У меня нет причин подчиняться старой обезьяне, - подумал он. - С чего бы? Мои интересы он никогда не принимал близко к сердцу, используя меня как пешку в своих колдовских играх. Доверять Мерлину - все равно что пригреть за пазухой осеннего скорпиона”.
Встревоженная Ипифания появилась в дверном проеме кухни, вытирая руки полотенцем.
- Брайан, что случилось? - спросила она.
- Собери одежду в дорогу и все наличные деньги - мы сию минуту уезжаем. Я иду седлать лошадей.
Проблеск надежды вернул ее улыбке молодость.
- Ты серьезно? Да?
- Вполне. Торопись, маленький колдун может попытаться нам помешать.
Он сдернул с крюка плащ и поспешил из кухни во двор.
- Шраб! - выкрикнул он, прищурившись от дневного света. - Оседлай моего коня и лошадь для Ипифании. Мы едем на прогулку.
Он шагнул к конюшне, споткнулся об обуглившуюся доску, с проклятием выбросил вперед руки, чтобы предупредить падение. Руками и разламывающейся от боли головой он погрузился в черную ледяную воду, но мгновением позже чьи-то мягкие руки осторожно втянули его через борт и уложили на сиденье, а лодка вскоре перестала раскачиваться. Совершенно обессиленный, он откинулся на какую-то подушку и лежал, тяжело дыша, уставившись на луну и звезды в черной глубине неба.
- Мастер Даффи, вы в порядке? - донесся испуганный голос Шраба.
Ирландец развернулся спиной к нагретой солнцем мостовой и стряхнул пепел с лица и волос.
- А? Да, Шраб, все нормально.
Переведя взгляд, он заметил нескольких викингов, что, уставившись на него, скалились во весь рот. Он поднялся на ноги и двумя хлопками счистил с содранных ладоней налипший песок.
- Так я пошел седлать коней, - произнес мальчик.
- Э, нет… спасибо, Шраб, я… передумал.
Навалившееся отчаяние вытеснило из его сердца все остальные чувства - воодушевление, надежду и даже страх.
“Я вновь вернулся на озеро, - думал он, - на сей раз не подхлестнув себя и глотком черного. Проклятие, я не могу бежать с… как ее бишь?.. только чтобы сдохнуть через месяц-другой, а перед тем еще и спятить. В придачу я не могу противиться Мерлину, моему старому наставнику. Его я знаю неизмеримо дольше, чем эту женщину. Женщины, как ни крути, недостойны доверия - разве Гвиневра не сбежала с моим лучшим другом? То есть Ипифания… а, и та и другая”.
Голос Ипифании прервал его размышления:
- Брайан, я уже готова! Не заставила тебя ждать, скажи?
Не без усилия он обернулся и взглянул на седую женщину в дверях черного хода.
- Что?
- Мы можем ехать. Лошади оседланы?
- Нет. Прости, Пиф, похоже, мне… нам не суждено. Я не могу уехать. Объяснять бесполезно.
Собранный узелок выскользнул из ее рук, звякнуло разбившееся стекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46