И они
опустились до возмездия и насилия, карая огнем и мечом непокорных, и
рендорцы отвечали им тем же. Вскоре гибельная участь стала постигать
одного за другим из посланных Церковью священников, и все большие и
большие отряды рыцарей Храма посылались в это южное королевство для защиты
непрошеного духовенства и скудного братства новообращенных. Среди
рендорцев вновь стали просыпаться эшандистские настроения, и поползли
слухи о том, что снова вскрыты тайные склады оружия в пустыне.
Цивилизованные люди зачастую думают, что их города являются венцом их
культуры, забывая о том, что основа любого королевства - земля, на которой
оно зиждется. Когда разрушается хозяйство на селе, ухудшается и уровень
жизни в целом; правительство ощущает нехватку денег в пустеющей казне и
облагает народ непомерными налогами, переваливая еще более тяжкое бремя на
плечи и без того страдающего крестьянства. Спархок и лорд Лэнда вели по
этому поводу частые и жаркие споры, оканчивавшиеся порой взаимными обидами
и длительным молчанием.
Со временем здоровье лорда Вэниона все ухудшалось. Но Сефрения
окружила его своей заботой и вниманием, стараясь справиться с охватившей
магистра немощью. Однако одним ненастным осенним утром, когда Данае
исполнилось несколько месяцев, они бесследно исчезли, и когда у ворот
Главного Замка Ордена Пандиона в Демосе показался стирик, одетый во все
белое, и объявил, что принимает на себя обязанности Сефрении, самые
печальные подозрения Спархока подтвердились. Несмотря на яростное
сопротивление Спархока, ему временно передали вести дела его друга, но
Долмант настаивал о возведении рыцаря в ранг магистра.
Улэф, Тиниен и Бевьер время от времени наезжали во дворец, и их
рассказы о том, что твориться в их родных землях, были не более
утешительны и радостны, чем те известия, что получал Спархок из отдаленных
уголков Элении. Платим скорбно отчитывался, что его осведомители сообщили
ему, что во всем королевстве, как, возможно, и за его пределами,
процветали голод, эпидемии и разруха, и смуты в народе случаются почти
повсеместно.
- Тяжелые времена, Спархок, - вздыхал толстяк и философски разводил
руками. - И как бы мы ни старались сдержать их, тяжелые времена наступают
снова и снова.
Как Спархок и обещал Кьюрику, вскоре четверо его старших сыновей
приняли послушничество в Пандионском Ордене, и даже сопротивлявшийся
Хэлед. Телэн был еще мал для военного обучения, и его оставили пока пажом
во дворце, где Спархок мог бы за ним присматривать. Стрейджен, как всегда
непредсказуемый, частенько объявлялся в Симмуре. Миртаи по-прежнему
оберегала Элану и все так же со смехом уклонялась от регулярных свадебных
предложений Кринга.
Годы шли, а жизнь не становилась лучше. За дождливым годом
последовали три года засухи. Поставки еды все сокращались, а казна пустела
день ото дня. Красивое бледное лицо Эланы казалось измученным и
похудевшим, хотя Спархок делал все, что в его силах, чтобы переложить
большую часть забот на свои плечи.
Стоял ясный морозный полдень самого конца зимы. Все утро этого дня
Спархок посвятил яростному спору с графом Лэндийским о предложенном новом
налоге. Старый лорд стал резким, даже оскорбительным, обвиняя Спархока в
постоянном ущемлении правительства в его чрезмерной заботе о ленивом
сельском люде. Спархок в конце концов выиграл спор, хотя это не принесло
ему особого удовольствия, потому что каждая такая одержанная победа
вбивала глубже клин между ним и его старым другом.
И теперь Спархок, в унынии и досаде, восседал в огромном кресле у
огня в королевских покоях, задумчиво наблюдая за тем, что делает его
четырехлетняя дочь, принцесса Даная. Его жена, Миртаи и Телэн отлучились
по какому-то неотложному делу в город, и Спархок был один с его крошечной
принцессой.
Даная росла серьезным степенным ребенком с блестящими черными
волосами, огромными глазами, темными как ночь, и с маленьким ротиком,
подобным алому бутону розы. Несмотря на всю свою степенность, такое нежное
дитя, как Даная, часто дарило поцелуи и ласки своим родителям. Сейчас она
расположилась рядом с очагом и играла со своим мячиком.
И именно этот очаг раскрыл Спархоку тайну своей маленькой дочери, и
жизнь его навсегда изменилась. Даная слегка просчиталась, и ее мяч угодил
прямо в каминную решетку. Ни сколь не смущаясь, она быстро подлетела к
камину и прежде, чем отец смог остановить ее и даже вымолвить слово, она
протянула к пламени руку и достала свою игрушку. Спархок вскочил на ноги и
с волнением осмотрел ее руку.
- Что ты, отец? - спокойно спросила она. Принцесса Даная была не по
годам развитым ребенком. Она рано заговорила, и к этому времени речь ее
была осмысленной и даже слишком серьезной.
- Твоя рука! Ты обожгла ее! И как ты догадалась сунуть свою руку в
огонь?!
- Да не обожглась я, - запротестовала она, подняв руку и пошевелив
пальцами. - Видишь?
- Не подходи больше так близко к огню, - грозно проговорил он.
- Хорошо, отец, - она шевельнулась у Спархока в руках, чтобы ее
отпустили, и, выбрав себе уголок поукромнее и безопаснее, вновь занялась
игрой в мяч.
Озадаченный Спархок снова опустился в кресло. Можно сунуть руку в
огонь и отдернуть ее так быстро, чтобы она не обожглась, но Даная вовсе не
быстро отдернула свою руку. Спархок с удивлением и вниманием взглянул на
своего ребенка. В последнее время он был слишком занят и мало уделял
внимания дочке. А Даная была как раз в том возрасте, когда дети меняются
быстро. Спархок во все глаза смотрел на свою маленькую дочку. И сердце его
обожгло холодом. Не веря самому себе, он с трепетом подметил, что он и его
жена были эленийцами, а их дочь - нет.
Он еще некоторое время, не шевелясь просидел в кресле, не отрывая
взгляда от девочки-стирика, и в голову ему пришло одно-единственное
объяснение этому.
- Афраэль? - ошеломленно проговорил он. Даная лишь слегка походила на
Флейту, но Спархок не видел другого решения.
- Да, Спархок? - произнесла Даная без малейшего удивления в голосе.
- Что ты сделала с моей дочерью? - крикнул он, от волнения
приподнявшись в кресле.
- Не глупи, Спархок, - спокойно осадила его малышка. - Я твоя дочь.
- Это невозможно. Как?..
- Ты же знаешь, что я - твоя дочь, отец. Ты был неподалеку, когда я
родилась. И теперь уж не думаешь ли ты, что я - ребенок, оставленный
эльфами взамен похищенного? Или скворец, поселившийся в твоем гнезде,
вытеснив твоего собственного птенца? Это глупое эленийское суеверие! Мы
никогда так не поступаем.
Спархок старался овладеть своими чувствами.
- Так ты объяснишь мне? - как можно скорее проговорил он. - Или мне
придется самому до всего додумываться?
- Успокойся, отец. Ты ведь хотел детей, не так ли?
- Ну...
- И мать-королева тоже. Она ведь должна была дать жизнь наследнику?
- Конечно, но...
- Но она не могла, ты знаешь.
- Что?
- Яд, который дал ей Энниас, сделал ее бесплодной. Ты даже и понятия
не имел, как тяжело мне было справиться с этим. Почему, ты думаешь,
Сефрения была так опечалена, когда узнала, что моя мать беременна? Конечно
же она знала о действии яда, и всячески устраняла меня от вмешательства -
возможно, в первую очередь из-за того, что вы с матерью - эленийцы, чем по
какой-либо другой причине. Иногда Сефрения такая недалекая. Да, сядь ты,
Спархок. Когда ты так сутулишься, то выглядишь очень нелепым. Либо сядь,
либо встань. Не пари посередине.
Спархок опустился обратно в кресло, мысли беспорядочно проносились у
него в голове.
- Но почему? - спросил он.
- Потому что я люблю тебя и маму. Ей было предопределено быть
бездетной, поэтому мне пришлось немного изменить ее судьбу.
- Но ты также изменила и мою?
- Как же я могла? Ты - Анакха, помнишь? Никто не знает, какова твоя
судьба. Ты всегда был для нас большой тайной. Многие полагали, что мы
вообще не должны были тебе позволить родиться. Мне пришлось долгие века
вести жаркие споры, чтобы переубедить других, что ты нам действительно
необходим. - Она опустила голову и оглядела себя. - Полагаю, мне придется
серьезно заняться собой и потихоньку взрослеть. До этого я была стириком,
а стирики совсем не так относятся к этому как вы, эленийцы. Ведь если я
теперь буду веками оставаться ребенком, полагаю, у вашего народа возникнут
нехорошие слухи и толки. На этот раз придется расти и взрослеть как
полагается у людей.
- На этот раз?
- Ну да. Я рождаюсь дюжины раз. - Она лукаво улыбнулась. - Это
помогает мне оставаться такой юной. - Ее милое личико неожиданно
посерьезнело. - Что-то просто ужасное произошло в Храме Азеша, отец, и мне
хотелось поскорее где-нибудь укрыться. Чрево нашей мамы было самым
прекрасным местом, где можно было спрятаться. Там было безопасно и
спокойно.
- Так значит, ты знала, что должно было произойти в Земохе?
- Я знала, что что-то произойдет, и предусмотрела все возможности. -
Она задумчиво поджала свои алые губы. - А это должно быть интересно, -
протянула она. - Я до этого не была взрослой женщиной, а тем более -
королевой. Жаль, что здесь нет моей сестры. Мне бы хотелось поговорить с
ней об этом.
- Твоей сестры?
- Сефренией, - немного рассеянно проговорила малышка. - Она была
старшей дочерью моих последних родителей. Ты знаешь, как хорошо иметь
старшую сестру. Она всегда такая мудрая, и всегда прощает меня, когда я
натворю глупостей.
Многое встало на свои места в голове Спархока, многое, чему раньше он
не мог найти подходящего объяснения.
- Сколько лет Сефрении? - спросил он.
Она вздохнула.
- Ты сам знаешь, что я не отвечу на этот вопрос, Спархок. Кроме того,
я и сама этого точно не знаю. Для нас годы значат не так много, как для
вас. Хотя Сефрении уже точно несколько сотен лет, возможно даже тысяча, но
какое это имеет значение.
- Где она теперь?
- Она ушла вместе с Вэнионом. Ты ведь знал, какие чувства они
испытывают друг к другу?
- Да.
- Поразительно. Иногда, ты все же пользуешься своими глазами по
назначению.
- И чем они занимаются?
- Они присматривают за делами по моей просьбе. Я ведь сейчас слишком
занята. А Сефрения сможет отвечать на молитвы не хуже, чем я.
- У тебя все так просто... - беспомощно развел руками Спархок.
- Да, так оно и есть, отец. Это твой эленийский Бог воспринимает себя
слишком серьезно. Я ни разу не видела, чтобы он улыбался. Мои верующие
гораздо более благоразумны и понятливы. Они любят меня, поэтому они
терпимы к моим ошибкам. - Она неожиданно рассмеялась, забралась к Спархоку
на колени и поцеловала его. - Ты самый лучший отец, какой у меня
когда-либо был, Спархок. Я спокойно могу разговаривать с тобой о таком, от
чего у другого глаза бы на лоб вылезли. - Она склонила голову ему на
грудь. - А что сейчас в действительности происходит, отец? Я знаю, что не
все идет гладко, но Миртаи всегда укладывает меня спать днем, когда к тебе
приходят с докладами, поэтому мне слишком мало что известно.
- Не лучшие времена настали, Афраэль, - печально проговорил Спархок.
- Погода нас совсем не балует, в стране - голод, эпидемии... Кажется, все
пошло кувырком. Если бы я был суеверным, я бы решил, что кто-то опутал наш
мир злыми чарами, и оттого нам так не везет.
- Это вина моего семейства, Спархок, - вздохнула она. - Мы ощутили
такую жалость по отношению к самим себе, после гибели Азеша, что не смогли
сразу справиться со своими настроениями и приступить к обычным для себя
делам. Думаю, настало время повзрослеть всем нам, я поговорю с ними и
расскажу тебе о том, что мы решим.
- Было бы очень хорошо, - кивнул Спархок, все еще до конца не веря
своим ушам.
- Хотя у нас еще осталась неразрешимой одна проблема, - сказала
малышка.
- Только одна?
- Оставь. Я серьезно. Что нам сказать маме?
- О, Бог мой! - воскликнул Спархок. - Я совсем не подумал об этом.
- Нам придется решить это прямо сейчас, а я не могу решать все в
поспешности. По-моему, ей будет очень сложно поверить во все это.
Представь, что будет, если мы расскажем ей о том, что она бесплодна и что
я появилась лишь по своему собственному желанию. Не разобьет ли это ее
сердце, если мы расскажем ей кто я такая?
Спархок задумался. Он знал жену лучше, чем кто-либо другой в целом
мире. Ледяной холодок проник в душу Спархока, едва он вспомнил ту
нестерпимую боль, промелькнувшую в больших серых глаза Эланы, когда он
сказал ей, что передавая ей кольцо не имел в виду ничего такого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85