- Итак, братья мои, - заговорил тем временем Долмант, - за последнее
время случилось немало событий, о которых должно стать известно Курии.
Хотя наша основная задача пребывает неизменной до конца времен и
исполнения сроков, однако мы все же должны знать, что происходит в мире.
Макова бросил вопрошающий взгляд на Энниаса. Первосвященник взял перо
и принялся что-то писать. Спархок осторожно заглянул через плечо Энниаса.
"Пусть говорит" было написано на клочке бумаги.
- Это, наверно, очень утомляет вас, Энниас, - проговорил Спархок
преувеличенно любезным тоном. - Было бы гораздо удобнее, когда бы вы сами
могли говорить.
- Я же сказал тебе - заткнись, Спархок! - проскрежетал зубами Энниас,
передавая записку молодому монаху, чтобы тот отнес ее Макове.
- Ах, как же вы раздражительны сегодня утром, друг мой, -
сочувственно протянул Спархок. - Плохо спали?
Энниас обернулся, поедая взбешенным взглядом своего мучителя. Вдруг
первосвященник заметил мальчика.
- А это еще кто?
- Мой паж, - ответил Спархок. - Это ведь необходимо - иметь пажа, тем
более, что мой оруженосец отсутствует, по делам.
Внизу, на кафедре, Макова взглянул на записку.
- Мы всегда рады выслушать патриарха Демосского, - надменно
провозгласил он. - И, прошу вас, будьте кратки, ваша светлость. У нас на
сегодня есть еще важные дела, которые мы должны обсудить, - Макова
спустился с кафедры.
- Конечно, Макова, - сказал Долмант, занимая освободившееся место. -
Итак, кратко, - начал он. - В результате полного выздоровления королевы
Эланы ситуация в Элении радикально изменилась. И...
Крики удивления, ропот и сконфуженное бормотание наполнили огромный
зал. Спархок с удовлетворением наблюдал, как подскочил на скамье Энниас и
по его лицу растеклась смертельная бледность.
- Это невозможно... - выдохнул первосвященник.
- Удивительно, не правда ли, Энниас? И, главное, совершенно
неожиданно, - прошептал Спархок, склоняясь к уху первосвященника. - Я
уверен, вы будете рады узнать, что королева шлет вам свои наилучшие
пожелания.
- Извольте объясниться, Долмант! - выкрикнул посреди общего шума
Макова.
- Я просто старался быть кратким, Макова. Не более недели назад ее
королевское величество оправились от своего загадочного недуга. Многие
сочли это за чудо. После ее выздоровления стало известно нечто, что дало
основания для взятия под стражу бывшего принца-регента и его матери и их
обвинения в государственной измене.
Энниас откинулся на спинку своего сидения в состоянии, близком к
обмороку.
- Всеми нами уважаемый граф Лэндийский, теперь председательствующий в
Королевском Совете Элении, переслал нам некоторые бумаги, в которых
указываются участники предательского заговора против королевы. Бумаги эти
заверены его личной печатью. Рыцарь Королевы уже занят поисками этих
негодяев, и, без сомнения скоро представит их перед справедливым судом -
человеческим или Божьим.
- Однако председательствовать на эленийском Королевском Совете должен
барон Гарпарин, - возразил Макова.
- В настоящее время барон Гарпарин уже предстал перед судом Высшей
Справедливости, Макова, - холодно сообщил Долмант. - Там, на Последнем
Суде, никому не дано врать. Боюсь, что надежда на его прощение мала, и мы
с удвоенной силой должны молиться о его душе.
- Что с ним случилось? - с ужасом в голосе произнес Макова.
- Мне передали, что он, по несчастной случайности, был обезглавлен во
время смены правительства в Симмуре. Весьма печально, но в нашем мире, в
этой юдоли скорбей, такие вещи случаются.
- Гарпарин? - ошеломленно прошептал Энниас.
- Он совершил большую ошибку, нанеся оскорбление магистру Вэниону, -
объяснил Спархок. - А вам известно, каким может стать магистр ордена
Пандиона в такие моменты. Конечно, он сокрушен и расстроен, но Гарпарина
похоронили расчлененным на две части. Ужасно, не правда ли? Все ковры в
палате Совета испачканы - кровь, вы же понимаете...
- И кого вы еще преследуете, Спархок?
- Сейчас у меня нет с собой списка, но в нем масса известных вам
имен.
У дверей Совещательной палаты появились еще двое патриархов и прошли
к своим креслам на задрапированных малиновым местах. Ухмыляющийся Келтэн
немного постоял у двери, развернулся, звякая шпорами, и вышел.
- Ну что? - шепнул Спархок Телэну.
- С этими двумя патриархов становится всего сто девятнадцать. На
нашей стороне сорок пять, на стороне Энниаса - шестьдесят пять. Ему для
победы нужно семьдесят два голоса вместо семидесяти одного.
Секретарю первосвященника Симмура понадобилось немногим больше
времени, чтобы завершить свои подсчеты. В записке Макове Энниас начертал
единственное слово, которое Спархок мельком увидел, заглянув ему через
плечо. Это слово было: "голосование".
Вопрос, который поставил на голосование Макова, был до смешного
нелеп. Единственный смысл его был таков: на чьей стороне девять
нейтральных патриархов? После подсчета Макова объявил результаты
обескураженным тоном. Все девять проголосовали против первосвященника.
Огромная дверь отворилась и в зал вошли четверо медленно вышагивающих
одетых в черные рясы с надвинутыми на глаза капюшонами монахов. Перед
возвышением, на котором стоял трон они остановились. Один из них развернул
черное шелковое покрывало, а остальные накрыли им пустующий Золотой трон:
Архипрелат Кливонис умер.

9
- Как долго город будет в трауре? - спросил Тиниен Долманта, когда
они в полдень этого дня собрались в кабинете патриарха.
- Неделю. А потом будут похороны.
- И что, во время этого траура ничего не происходит? - спросил
Альсионец. - Ни совещаний Курии, ничего другого?
- Нет, - покачал головой Долмант, - нам полагается проводить это
время в молитве и размышлении.
- Зато у нас теперь есть время, чтобы перевести дух, - сказал Вэнион.
- И у Воргуна будет время, чтобы добраться досюда, - он нахмурился. -
Однако перед нами встает новая трудность. Деньги у Энниаса видимо на
исходе, и ему будет все труднее поддерживать свое шаткое превосходство в
Курии. Он может впасть в отчаяние, а такие люди совершают опрометчивые
поступки.
- Ничего не скажешь, верно, - согласился Комьер. - Думаю, Энниас
может прибегнуть к насилию, и будет устранять неугодных ему патриархов,
пока не укрепит свое превосходство. Я думаю, нам надо готовиться к
обороне. Мы должны собрать наших друзей где-нибудь за надежными стенами,
где мы могли бы их защитить.
- Да, наше положение весьма уязвимо, - заметил Абриэль.
- Какой из ваших замков расположен ближе всего к Базилике? - спросил
патриарх Эмбан. - Мы должны сделать все возможное, чтобы защитить наших
друзей.
- Наш дом ближе всего, - ответил Вэнион. - И там есть собственный
колодец. После того, что произошло сегодня утром, я бы не хотел, чтобы
Энниас мог добраться до воды, которую мы пьем.
- Но вы ведь получаете продовольствие извне? - спросил Дареллон.
- У нас достаточно запасов, чтобы выдержать полугодовую осаду, -
сказал Вэнион. - Правда, нам придется сидеть на солдатском пайке, ваша
светлость, - он взглянул на патриарха Эмбана.
- Ну что ж, - вздохнул тучный священнослужитель. - В конце концов,
мне не помешает освободиться от лишнего веса.
- Это неплохой план, - сказал Абриэль, - но у него есть недостаток.
Если мы все соберемся в одном замке, солдаты церкви могут окружить нас
там. Мы окажемся запертыми в собственных стенах, не имея возможности
добраться до Базилики.
- Но у нас как будто еще есть мечи, - раздраженно воскликнул Комьер,
нахлобучивая на голову шлем с отполированными рогами великана-людоеда. -
Мы просто прорубим себе дорогу!
- Нет, - покачал головой Абриэль, - в бою могут убить кого-нибудь из
патриархов, а этого мы допустить никак не можем, Комьер.
- Но у нас, по-моему, нет другого выбора, - сказал Тиниен.
- Не уверен, - возразил Келтэн.
- У тебя есть что-то на уме?
- Кажется, да, - ответил Келтэн и посмотрел на Долманта. - Но мне
нужно разрешение на это, ваша светлость.
- Я внимательно тебя слушаю, сын мой.
- Если Энниас решит прибегнуть к грубой силе, он нарушит гражданские
законы.
- Да.
- Ну, а если он попирает закон, почему этого не можем сделать и мы?
Если мы хотим, чтобы поменьше солдат церкви окружило наш Замок, мы должны
занять их чем-нибудь другим.
- Что, снова устроить пожар в городе? - деловито предложил Телэн.
- Сейчас это, пожалуй, будет излишне, - сказал Келтэн, - но эту мысль
мы оставим про запас. Самое главное сейчас для Энниаса - это голоса
купленных им патриархов. И если мы начнем причинять им беспокойство, ему
придется бросить большую часть своих сил на их защиту.
- Я никогда не позволю тебе убивать патриархов, Келтэн! Даже если они
продажны, - произнес потрясенный Долмант.
- А мы и не будем никого убивать, ваша светлость, - объяснил Келтэн.
- Мы просто заключим нескольких из них в темницу.
- Но для этого необходимы какие-то обвинения, сэр Келтэн, - сказал
Абриэль. - Мы же не можем арестовывать их просто так.
- А у нас имеются обвинения, магистр. Какие угодно, но в особенности
в преступлениях против эленийской короны. Ну, что скажете?
- Терпеть не могу, когда он пытается думать, - прошептал Спархок
Тиниену.
- Но в этот раз тебе, надеюсь, понравится! - проговорил Келтэн,
самодовольно ухмыляясь и картинно отбрасывая через плечо черный плащ. -
Много у тебя бумаг на арест, подписанных графом Лэндийским?
- Восемь или десять.
- Там есть кто-нибудь, кого ты мог бы оставить на свободе еще на
несколько недель?
- Весьма неохотно. К чему ты клонишь?
- Мы можем заменить несколько имен. Бумаги подлинные, вполне
официальные, так что все будет нормально. Когда мы упрячем четыре-пять
патриархов в самый дальний Альсионский замок разве Энниас не сделает всего
возможного, чтобы вытащить их оттуда? Тогда число солдат церкви, которые
соберутся вокруг нашего Замка, значительно сократится.
- Удивительно, - сказал Улэф, - ему в голову пришла здравая мысль.
- Но как вы собираетесь менять имена в бумагах? - спросил Вэнион. -
Нельзя же просто вычеркнуть одно имя и вписать другое. Это все-таки
документы.
- Но я и не предлагаю вычеркивать, - скромно потупив глаза произнес
Келтэн. - Должен признаться, что когда-то давно, когда мы со Спархоком
были еще только послушниками, вы, милорд, как-то раз отпускали нас на
несколько дней домой и написали записку для нас - пропуск через ворота. Мы
сохранили эту бумагу. Надо вам сказать, что у писцов в скрипториуме есть
кое-что, чем можно смывать чернила - они используют это, когда допускают
ошибки. Вот и получилось, что дата на этой вашей записке, лорд магистр,
постоянно менялась. Вы, может быть, скажете, что это чудо, - тут он пожал
плечами, - ну что ж, значит, Всевышний очень благосклонен ко мне.
- Ну и как, дело выгорало? - напрямик спросил Спархока Комьер.
- Да, милорд. Пока мы были послушниками.
- И вы посвятили в рыцари этих двоих, Вэнион? - ехидно улыбаясь
спросил Абриэль.
- Все, что ты говоришь, Келтэн, достойно всяческого осуждения, -
сказал Долмант. - И я осудил бы тебя, если бы знал, что это было сказано
всерьез. Но ведь мы просто размышляем, обдумываем возможности, не правда
ли, сын мой?
- О, конечно, ваша светлость.
- Я был в этом уверен, - благочестиво улыбнулся демосский патриарх и
подмигнул Келтэну.
- О, боги... - вздохнула Сефрения. - Интересно, во всем мире найдется
хоть один честный элениец? И ты тоже, Долмант...
- Но я ведь ни на что не давал согласия, матушка, - с преувеличенным
негодованием оскорбился Долмант. - Мы просто обсуждаем различные планы
действий, не правда ли, Келтэн?
- Несомненно, ваша светлость. Это все лишь фантазии. Никто из нас
всерьез и подумать о таком не смел бы.
- Он говорит точно то, что я думаю! - воскликнул Долмант. - Так что,
Сефрения, успокойся и перестань подозревать в каждом эленийце лгуна.
- Ты был таким славным в бытность свою маленьким пандионским
послушником, Долмант, - мягко проговорила Сефрения.
Все ошеломленно уставились на патриарха Демоса.
- О, дорогой, - Сефрения ласково улыбнулась, в глазах ее плясали
веселые огоньки. - Наверно, мне не стоило этого говорить?
- Да, пожалуй, матушка, - с болью в голосе произнес он.
- Я другого мнения на этот счет. Ты уж больно стал умничать в
последнее время, и я должна была, как наставница и друг, немного обуздать
тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85