Было еще
несколько целей в густонаселенных районах восточного побережья, главным
образом водные пространства - озеро Мичиган на полпути между Чикаго и
Гранд-Рэпидс, озеро Окичоби во Флориде. Там, где целью были озера и
прибрежные воды морей, Майк рассчитал вероятные последствия наводнений,
сообщив примерное время их начала для каждого населенного пункта на
берегу.
Три дня, после старта ранним утром во вторник тринадцатого и до
самого первого удара ранним утром в пятницу шестнадцатого, мы забрасывали
Землю своими предупреждениями. Англию известили, что бомба, сброшенная к
северу от Дуврского пролива против устья Темзы, доставит много
неприятностей гораздо выше по течению; Совсоюз получил предупреждение
насчет Азовского моря и свою сетку бомбежек. Великому Китаю дали сетку в
пределах Сибири, пустыни Гоби и крайнего запада, с особым тщанием и в
деталях указав, как мы скорректируем направление удара, чтобы не повредить
их древней Китайской стены. Пан-Африку предупредили, что ударим по озеру
Виктория, по пустынной части Сахары, по Драконовым горам на юге и
двадцатью километрами западнее пирамиды Хеопса - с призывом последовать
примеру Чада не позже полуночи в четверг по Гринвичу. Индии предложили
понаблюдать за несколькими горными пиками и Бомбейской гаванью; время было
указано то же, что и Великому Китаю.
Делались попытки глушить наши передачи, но мы передавали их
целенаправленно и на разных частотах - не очень-то заглушишь.
Предупреждения чередовались с пропагандой, правдивой и ложной:
подробности провалившегося вторжения, жуткие фотографии убитых, имена и
личные номера, численность десантников - все это адресовалось Красному
Кресту и Полумесяцу, а фактически было мрачной похвальбой о том, что все
солдаты уничтожены, а экипажи кораблей или убиты, или взяты в плен. Мы
"сожалели", что не можем идентифицировать мертвецов на борту флагмана, так
как он сбит и от него практически ничего не осталось.
Но общий тон наших передач был примирительным: смотрите, люди Земли,
мы _н_е _х_о_т_и_м_ вас убивать. Совершая вполне заслуженный вами акт
возмездия, мы прилагаем все усилия, чтобы избежать новых жертв. Но если вы
не сумеете или не захотите убедить ваши правительства оставить Луну в
покое, мы будет _в_ы_н_у_ж_д_е_н_ы_ убивать вас. Остановить нас вы не
сможете. Мы наверху, вы - внизу. Поэтому, _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, будьте
благоразумны!
Снова и снова вбивали мы им в головы, как легко нам наносить удары по
Земле и как трудно им добраться до нас. И это вовсе не было
преувеличением. С Терры ударить ракетами по Луне практически невозможно; с
околоземной орбиты - можно, но очень дорого. Самый практичный способ -
бомбить нас с кораблей.
Отметив это, мы спрашивали: сколько кораблей стоимостью миллионы
долларов каждый они готовы принести в жертву? Стоит ли платить так дорого,
чтобы высечь нас за то, в чем мы не виноваты? Они уже лишились семи самых
больших и лучших кораблей. Хотят ли они довести счет до четырнадцати? Если
да, то наше секретное оружие, испытанное на их же боевом корабле "Пакс", к
приему гостей готово.
Последнее заявление было, разумеется, хорошо продуманной ложью. По
расчетам Майка, был только один шанс из тысячи, что "Пакс" успел послать
на Землю радиограмму о том, что с ним произошло. Еще менее вероятно, чтобы
надменная ФН догадалась, что бывшим лагерникам-бурильщикам удалось
превратить орудия мирного труда в космическое оружие. Да и не так-то уж
много кораблей у ФН, чтобы рисковать ими: всего две сотни, не считая
"спутников". Девять десятых из них предназначались для полетов Терра -
орбита, как наш "Жаворонок", а ему удалось долететь до Луны, только до
нитки содрав с себя все лишнее и опустошив все баки.
Космические корабли строятся для выполнения узкоспециальных функций,
иначе делать их невыгодно. У ФН было шесть крейсеров, которые, возможно,
могли бы бомбить нас без прилунения для дозаправки, если бы сняли с себя
весь лишний груз и заменили его дополнительными баками. Несколько кораблей
можно было переоборудовать наподобие "Жаворонка". Плюс суда для перевозки
каторжан и "грузовики", которые могли бы добраться до лунной орбиты, но
вернуться обратно без дозаправки были не в состоянии.
Без сомнения, земляне могли нас одолеть; вопрос заключался в том,
какую цену они готовы заплатить. Поэтому нам нужно было убедить их, что
цена слишком велика, пока они не успели собраться с силами. Словом, как в
покере: мы намеревались повышать ставки так круто, чтобы они не выдержали
и бросили карты на стол. Мы очень рассчитывали на это. Не открывать же нам
свой неполный флеш!
Связь с Гонконгом-в-Луне была восстановлена в конце первого дня
видео-радио-атаки, когда Майк зашвыривал в космос камни и выстраивал
первую линию нашей обороны. Проф наконец позвонил, и я безумно обрадовался
этому. Майк информировал его о событиях, после чего я стал ждать одной из
обычных мягких выволочек, готовясь ответить резко и сердито: "А что мне
оставалось делать? Если вы пропали, а может, и убиты? Оставили меня одного
во главе правительства, да еще в разгар кризиса! Что же, надо было бросить
все на произвол судьбы только потому, что вы были недосягаемы?"
Однако отругиваться мне не пришлось. Проф сказал:
- Ты все сделал верно, Мануэль. Ты исполнил обязанности главы
правительства в остро кризисной ситуации. Я рад что несмотря на мое
отсутствие ты не упустил наш самый лучший шанс.
Ну скажите, что делать с таким хитрецом? Я раскипятился до предела, а
выпустить пары не удалось. Пришлось все проглотить и сказать:
- С_п_а_с_и_б_о_, проф.
Проф утвердил гибель "Адама Селена".
- Мы могли бы еще немного попользоваться этой фикцией, но больно уж
подходящий случай. Майк, у вас с Мануэлем масса дел; я, пожалуй, заверну
по пути в Черчилль и попробую опознать его тело.
Так он и сделал. До сих пор не знаю, чей труп он выбрал - лунаря или
солдата - и как сохранил все это дело в тайне. Хотя, с другой стороны,
множество тел в Верхнем Черчилле так и остались неопознанными. Покойник
был нужного размера и цвета кожи; его разорвало от внезапной декомпрессии,
лицо было сожжено - зрелище не дай бог!
Его положили с закрытым лицом в Старом Куполе, произнесли уйму речей,
которые я не стал слушать. Но Майк не пропустил ни единого словечка:
тщеславен был чисто по-человечески. Какой-то кретин предложил,
забальзамировать тело, ссылаясь в качестве прецедента на Ленина; но
"_П_р_а_в_д_а_" указала, что Адам был ревностным сторонником утилизации и
ни за что бы не согласился с подобным варварским предложением. Поэтому
неизвестный солдат, или горожанин, или горожанин-ополченец встретил свой
конец в городской клоаке.
А теперь придется сказать о том, о чем я умолчал. Вайо была
невредима, хотя устала смертельно. Но Людмила домой не вернулась. Я не
видел этого - и рад, что не видел, - но она оказалась одной из многих
жертв, погибших у подножья пандуса напротив "Bon Marche". Разрывная пуля
попала между ее прелестными, почти девичьими грудями. Кухонный нож у нее в
кулаке был окрашен кровью - надеюсь, она успела расплатиться со своим
Хароном.
Стью пришел в Комплекс, чтобы рассказать мне об этом лично, не по
телефону. Как выяснилось, Стью никуда не пропадал; когда битва
закончилась, он прямиком направился в "Малину", чтобы поколдовать над
своей кодовой книгой. Ма там и нашла его, и он вызвался известить меня.
Так что я пошел домой принять участие в семейном обряде
оплакивания... А в общем, даже к лучшему, что меня не нашли в тот момент,
когда мы с Майком запускали операцию "Камнепад". Стью поначалу не хотел
заходить в дом, поскольку не знал наших обычаев, Анна вышла к нам и чуть
не силой втащила его. Встретили его как родного. Пришли соседи, чтобы
поплакать вместе с нами. Но не так много, как бывает в подобных случаях:
не мы одни оплакивали своих мертвых в тот день.
Я долго оставаться не мог, надо было работать. Посмотрел на Милу,
поцеловал ее в последний раз. Она лежала в своей комнате и выглядела
просто спящей. Потом я немного побыл с моими близкими, прежде чем снова
впрячься в работу. Только теперь я заметил, как постарела Мими. Конечно,
она повидала множество смертей, в том числе и своих детей, но смерть
маленькой Милы подкосила ее. Ведь Людмила была внучкой Мими, хотя Мими
относилась к ней скорее как к дочери, а кроме того, благодаря исключению,
сделанному семьей, и настойчивости самой Мими, они были собрачницами -
самой старой и самой юной в семье.
Как и все лунари, мы утилизуем наших мертвых, и я искренне рад, что
варварский обычай погребения остался там - на старушке Земле; наши обычаи
лучше. Но семья Дэвисов никогда не отправляет то, что возвращается из
утилизатора, в свои коммерческие сельскохозяйственные туннели; нет, все
идет в маленький тепличный туннель, чтобы превратиться в розы, нарциссы и
пионы, цветущие под тихое жужжание пчел. Предание гласит, что Черный Джек
Дэвис тоже покоится там, во всяком случае какие-то его атомы, оставшиеся
после многих и многих цветений.
Прекрасное место, полное счастья и красоты.
Настала пятница, а от ФН никакого ответа. Известия с Земли сочетали в
себе в равной степени нежелание поверить, что мы уничтожили семь кораблей
и два полка (ФН даже не сочла нужным подтвердить, что такое сражение имело
место), и полное недоверие к тому, что мы можем бомбить Терру или что
подобная попытка будет иметь хоть какое-то значение; они все еще именовали
это "попыткой забросать рисом". Куда больше внимания уделялось обычным
местным сенсациям.
Стью был встревожен - он не получил ответа на свои закодированные
депеши. Они пересылались с обычной деловой перепиской "ЛуНоГоКо" агенту в
Цюрихе, оттуда парижскому брокеру Стью, а уж от него по особым каналам
доктору Чану, с которым я некогда беседовал и с которым Стью затем
договорился о способах связи. Поскольку Великий Китай подвергнется удару
спустя двенадцать часов после Северной Америки, внушал Чану Стью, бомбежку
можно будет вообще отменить (раз сам факт ее возможности будет доказан на
примере Северной Америки), если Великий Китай будет действовать достаточно
быстро. В крайнем случае, Стью предлагал доктору Чану внести поправки в
список целей, если они расположены в районах менее пустынных, чем мы
предполагали.
Стью волновался - он возлагал большие надежды на сотрудничество с
Чаном. Что касается меня, я в этом сильно сомневался. Зато был абсолютно
уверен, что сам доктор Чан не станет сидеть в одной из наших точек, хотя
вполне способен забыть предупредить об этом свою старенькую мамашу.
Мои тревоги были связаны с Майком. Конечно, Майк привык работать
одновременно с несколькими грузами на трассе, но ему еще никогда не
приходилось направлять их в цель по нескольку штук за раз. Теперь же у
него были сотни объектов, и двадцать девять из них он должен был доставить
к двадцати девяти целям в одну и ту же секунду.
Больше того, для многих целей у него были запасные снаряды, готовые
поразить цель во второй, в третий, а если понадобится, то и в шестой раз
после первого удара с интервалами от нескольких минут до трех часов.
Четыре великие мировые державы и несколько меньших располагали своей
противоракетной обороной; та, что была у Северной Америки, считалась
лучшей. Но в эти вопросы даже ФН не вмешивалась. Все наступательное оружие
находилось в распоряжении Миротворческих сил, но оборонительное было
частным делом каждой страны, а потому считалось секретным. Ходили слухи,
что в Индии, например, вообще нет ракет-перехватчиков, зато в Северной
Америке с обороной все в порядке. Она доказала это, перехватывая
межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками во время "Войны мокрых
шутих" в прошлом столетии.
Возможно, большинство наших глыб, предназначенных для Северной
Америки, попадут в точку только потому, что они нацелены на места, где
защищать просто нечего. Но вряд ли там могли игнорировать камешек,
посланный к побережью пролива Лонг-Айленд или снаряд, идущий к 87°
западной долготы и 42° З0' северной широты, то есть к озеру Мичиган в
центре треугольника, образованного городами Чикаго, Гранд-Рэпидс и
Милуоки. Высокая сила тяжести делает перехват делом нелегким и очень
дорогим; они будут пытаться сбить нас только тогда, когда дело того стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67