С этой мыслью я возвращаю вас вашим трудам.
Благодарю вас.
- Г_о_с_п_о_д_и_н_ президент! Разрешите вопрос! Вы сказали -
"никакого принудительного налогообложения". Тогда откуда, по-вашему, мы
возьмем деньги на расходы? Дарзанебы!
- Помилуйте, сэр, это уже ваши проблемы. Я могу лишь высказать
несколько предположений. Добровольные взносы, как в любой церкви, которая
сама себя содержит... государственные лотереи, естественно, не
принудительные... А может быть, вы, конгрессмены, пороетесь в собственных
кошельках и заплатите за то, что вам нужно? Это будет один из способов
сократить численность правительства до минимума, при котором оно могло бы
выполнять свои обязанности, каковы бы они ни были. Если, конечно, такие
существуют. Я был бы рад, если бы нашим единственным законом было "Золотое
правило" ["И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте
с ними" ("Евангелие от Луки", гл. 6, стих 31)]; я не вижу необходимости в
других законах, как, впрочем, и в насильственном внедрении этого. Но если
вы _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ считаете, что ваши ближние должны ради
своего блага иметь законы, почему бы _в_а_м _с_а_м_и_м_ не заплатить за
это? Товарищи, я умоляю вас не прибегать к насильственному
налогообложению. Нет худшей тирании, чем заставлять человека платить за
то, чего он не хочет, только потому, что _в_ы_ считаете - так для него
будет лучше.
Проф раскланялся и вышел, я и Стью - за ним. Когда мы остались втроем
в капсуле метро, я его поддел:
- Проф, мне очень понравилась ваша речь... но насчет налогов вы
говорите одно, а делаете другое. Как вы думаете, кто будет оплачивать все
наши расходы, которые растут не по дням, а по часам?
Он долго молчал, потом сказал:
- Мануэль, мое единственное желание - дожить до того дня, когда я
перестану разыгрывать из себя главу исполнительной власти.
- Значит, ответа не будет?
- Ты ткнул пальцем в дилемму, которая стоит перед всеми
правительствами, и одновременно в причину, по которой я стал анархистом.
Право взимать налоги, единожды данное, не знает пределов - оно длится,
пока само себя не уничтожит. Я не шутил, когда посоветовал им порыться в
собственных кошельках. Покончить с правительством, видимо, невозможно;
иногда я думаю, что правительство - неизбежная болезнь человечества. Но
можно держать правительство на голодном пайке, сделать его малочисленным и
безвредным. Ты можешь придумать для этого лучший способ, нежели
потребовать от правителей, чтобы они сами оплачивали стоимость своего
антиобщественного хобби?
- Все равно это не объясняет, как расплатиться за то, что мы делаем
сейчас.
- Как? Мануэль, ты же знаешь, _к_а_к_ мы это делаем. Мы в_о_р_у_е_м_.
Я не горжусь этим, но и не стыжусь. Другого способа нет. Если нас схватят
за руку, нас могут ликвидировать - к этому я готов. Но по крайней мере,
воруя, мы не создаем опасного прецедента налогообложения...
- Проф, мне крайне неприятно это говорить...
- Тогда зачем говоришь?
- Затем, черт возьми, что я увяз так же глубоко, как и вы... и хочу,
чтобы все было возмещено! Мне крайне неприятно это говорить, но ваши слова
сильно отдают лицемерием.
Он хихикнул.
- Дорогой Мануэль, неужели тебе понадобилось столько лет, чтобы
прийти к выводу, что я лицемер?
- Значит, вы это признаете?
- Нет. Но если тебе легче от того, что ты так считаешь, - пожалуйста,
я готов служить козлом отпущения. Однако перед самим собой я не лицемерю,
ибо уже в тот день, когда мы провозгласили революцию, я понимал, что нам
понадобится много денег и вот их придется красть. Это меня не смущало, я
считал, что лучше воровство, чем ожидающие нас через шесть лет голодные
бунты, а через восемь - каннибализм. Я сделал выбор и не жалею о нем.
Я замолчал, не совсем, впрочем, удовлетворенный.
- Профессор, - сказал Стью, - я очень рад, что вы жаждете перестать
быть президентом.
- Вот как? Вы, значит, разделяете предубеждения нашего друга?
- Только отчасти. Поскольку я с рожденья был обречен на богатство,
воровство меня смущает меньше, чем его. Но раз Конгресс сейчас принялся за
конституцию, я намерен выбрать свободную минутку и явиться на сессию. Я
планирую провозгласить вас королем.
Проф был глубоко шокирован.
- Сэр, если вы меня провозгласите, я откажусь, если меня выберут -
отрекусь.
- Не торопитесь. Возможно, это единственный способ получить ту
конституцию, которую вы хотите. Я тоже ее хочу и так же, как и вы, не
слишком обольщаюсь. Вы могли бы стать королем - люди приняли бы вас: мы,
лунари, с республикой еще не обвенчались. Им понравится идея, вот увидите!
Церемонии, мантии, двор и все такое прочее...
- Нет!
- Ja-_Д_а_! Когда придет время, вы не сможете отказаться. Ибо нам
нужен король, а другого кандидата, который годился бы на эту роль, нет.
Бернардо Первый, Король Луны и Император Ближнего Космоса!
- Стьюарт, я прошу вас немедленно прекратить. Меня от этого тошнит.
- Привыкнете. Я роялист, потому что демократ. Я не позволю вашим
предрассудкам погубить мою идею, так же как вы не позволили страху перед
воровством погубить идею революции.
- Погоди, Стью, - вмешался я. - Ты сказал, что ты роялист, потому что
демократ?
- Конечно! Король - единственная защита граждан от тирании...
особенно от самых худших тиранов - от них самих. Проф идеально подходит
для этой работенки... потому, что ее не хочет. Его единственный недостаток
в том, что он холостяк и не имеет наследника. Но мы это исправим. В
качестве наследника я собираюсь предложить _т_е_б_я_. Наследный принц! Его
Королевское Высочество принц Мануэль де ла Пас, герцог Луна-Сити,
генерал-адмирал вооруженных сил и Защитник немощных.
Я разинул рот. Потом закрыл лицо руками.
- Б_о_г_ мой!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДАРЗАНЕБЫ!
23
В понедельник 12 октября 2076 года, около девятнадцати ноль-ноль я
сидел дома и отходил от тяжелого суматошного дня, проведенного в нашей
штаб-квартире в "Малине". Делегация фермеров производителей зерна хотела
повидать профа, и меня вызвали к ним, так как проф был в Гонконге. Я был
не в духе и нагрубил им. Прошло уже два месяца после объявления эмбарго,
но ФН не оказала нам чести подложить хоть какую-нибудь свинью. Нас
игнорировали, на наши претензии не отвечали: очевидно, считали, что
ответить - значит признать нас за людей. Стью, Шини и проф неустанно
трудились, подтасовывая новости с Земли, дабы поддержать в лунарях боевой
дух.
Поначалу все держали свои скафандры под рукой. Их носили, зажав шлемы
под мышкой, когда шли по коридорам на работу или возвращались домой. Но
постепенно стали расслабляться: день шел за днем, никакой опасности не
было, а скафандр, если он не нужен, - это сущее наказание, такой он
громоздкий. Вскоре пивные стали вывешивать у себя таблички "В скафандрах
вход запрещен". Ну а если лунарь не может выпить свои пол-литра на пути
домой из-за какого-то скафандра, то он оставит его либо дома, либо на
станции, либо где-нибудь еще.
Признаюсь, я и сам в этот день проявил расхлябанность. Мне позвонили,
срочно вызвали обратно в отель - и только на полпути я вспомнил о
скафандре.
И как раз подошел к тринадцатому переходному шлюзу, когда услышал и
кожей почувствовал самый страшный для любого лунаря звук - ш-ш-ш! - а
следом за ним сквознячок. Я метнулся в шлюз, уравнял давление, вылетел
вон, задраил за собой дверь и опрометью кинулся к нашему домашнему шлюзу,
проскочив его с криком:
- Всем надеть скафандры! Вызовите детей из туннелей и закройте все
герметичные двери!
А дома из взрослых всего-то Ма да Мила. Обе всполошились, но без слов
принялись за дело. Я ворвался в мастерскую и схватил скафандр.
- Майк, отзовись!
- Я здесь, Ман, - ответил он спокойно.
- У нас, судя по звуку, взрывная декомпрессия. Что происходит?
- Это на третьем уровне Луна-Сити. Пробой на станции "Западная".
Сейчас частично под контролем. Шесть кораблей совершили посадку. Луна-Сити
атакован...
- Ч_т_о_?_!
- Дай мне закончить, Ман. Прилунилось шесть транспортных кораблей
Луна-Сити атакуют десантники, Гонконг, возможно, тоже, связи с ним нет,
поврежден узел Б-Л. Атакован Джонсон-Сити; я намертво закрыл бронированные
двери между городом и Нижним Комплексом. Новолен мне не виден, но, судя по
отраженным сигналам, его тоже штурмуют. В Черчилле и Тихо-Андере то же
самое. Один корабль на высокой эллиптической орбите идет по восходящей
прямо надо мной, предположительно флагман. Других сигналов на экранах нет.
- Шесть кораблей... Ты-то куда смотрел, черт побери!
Он ответил так спокойно, что я пришел в себя.
- Они подошли с темной стороны Луны, Ман. А у меня там глаз нет.
Выскочили внезапно, все на крутых гаррисоновых орбитах, чуть верхушки гор
не посрезали. Я заметил лишь самый хвост захода на Луна-Сити. Корабль в
Джонсон-Сити - единственный, который мне виден; остальные места посадок я
вычислил, исходя из траекторий, определенных по отраженным сигналам. Я
слышал пробой на станции "Западная" в Луна-Сити, а теперь слышу звуки
сражения в Новолене. Все прочее - заключения, сделанные на основе
косвенной информации, степень вероятности нуль, запятая, девять, девять. Я
немедленно позвонил тебе и профессору.
Я перевел дух.
- Операция "Камнепад". Приготовиться к выполнению.
- Программа задействована. Ман, когда я не смог тебя поймать, я
воспользовался твоим голосом. Прокрутить пленку?
- Н_е_т_! Ja! _Д_а_!
И я услышал, как объявляю дежурному офицеру у старой катапульты о
боевой готовности номер один к операции "Камнепад": первый контейнер на
катапульту, остальные на конвейер, полная готовность к запуску, запускать
только по моему личному приказу, затем действовать согласно плану в
автоматическом режиме. "Я" заставил его повторить приказ.
- О'кей, - сказал я Майку. - Как боевые расчеты лазеров?
- Тут тоже твоим голосом. Подняты по тревоге, а затем отправлены по
своим рубкам. Флагман достигнет апоселения [наиболее удаленная от
поверхности Луны точка орбиты ее спутника] через три часа и четыре,
запятая, семь минуты. Цели не будет еще минимум пять часов.
- Он может маневрировать. Или нанести удар ракетами.
- Успокойся, Ман. Даже ракеты я увижу с опережением в несколько
минут. На поверхности сейчас слепящий полдень. Хочешь, чтоб они хватанули
побольше рентген? Нет смысла.
- Хм... извини. Давай-ка я лучше поговорю с Грегом.
- Прокручиваю пленку.
И я услышал "свой" голос, разговаривающий с моим собрачником в Океане
Бурь; "мой" голос звучал напряженно, но спокойно. Майк обрисовал Грегу
ситуацию и велел поддерживать "Давидову пращу" в полной боевой готовности.
"Я" заверил его, что главный компьютер постоянно передает программу их
машине и если связь нарушится, переключение будет сделано автоматически.
"Я" приказал также, чтобы в случае обрыва связи Грег брал команду на себя
и действовал по обстановке, а если связь не восстановится через четыре
часа, пусть слушает земное радио и решает сам.
Грег принял все спокойно, повторил приказ, а затем сказал:
- Манни, передай семье, я их всех люблю.
Майком я просто горжусь - он ответил, и голос его дрогнул от избытка
чувств:
- Я сделаю это, Грег... Слушай, Грег, я тоже люблю тебя. Ты ведь
знаешь это, верно?
- Я знаю это... и прочту за тебя отдельную молитву.
- Спасибо, Грег.
- Пока, Манни. Иди и делай, что должен.
И я пошел и стал делать, что должен. Майк сыграл мою роль так же
хорошо, а может и лучше, чем я сыграл бы ее сам. Финн, когда с ним
свяжутся, получит распоряжения прямо от "Адама". И я ушел быстрым шагом,
на ходу прокричав Ма любовное послание Грега. Она была в скафандре, уже
разбудила Деда и обрядила его в скафандр - первый раз за много лет. И я
вышел в коридор - шлем опущен, в руке лазерное ружье.
И дошел до тринадцатого переходного шлюза, и обнаружил, что он
наглухо закрыт с той стороны, а в глазок никого не видно. Все правильно,
все как учили, за исключением того, что _с_т_и_л_я_г_и_, который должен
быть на страже, не видно.
На стук никто не отозвался. Я вернулся обратно и прошел через дом и
через овощные туннели к нашему частному шлюзу, ведущему на поверхность к
солнечным батареям.
И обнаружил, что глазок затенен, а ведь на поверхности тихий день.
Сволочной земной корабль сел прямо на участок Дэвисов! Его опоры
образовывали гигантский треножник, вздымавшийся у меня над головой: я
глядел ему прямо в сопло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Благодарю вас.
- Г_о_с_п_о_д_и_н_ президент! Разрешите вопрос! Вы сказали -
"никакого принудительного налогообложения". Тогда откуда, по-вашему, мы
возьмем деньги на расходы? Дарзанебы!
- Помилуйте, сэр, это уже ваши проблемы. Я могу лишь высказать
несколько предположений. Добровольные взносы, как в любой церкви, которая
сама себя содержит... государственные лотереи, естественно, не
принудительные... А может быть, вы, конгрессмены, пороетесь в собственных
кошельках и заплатите за то, что вам нужно? Это будет один из способов
сократить численность правительства до минимума, при котором оно могло бы
выполнять свои обязанности, каковы бы они ни были. Если, конечно, такие
существуют. Я был бы рад, если бы нашим единственным законом было "Золотое
правило" ["И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте
с ними" ("Евангелие от Луки", гл. 6, стих 31)]; я не вижу необходимости в
других законах, как, впрочем, и в насильственном внедрении этого. Но если
вы _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ считаете, что ваши ближние должны ради
своего блага иметь законы, почему бы _в_а_м _с_а_м_и_м_ не заплатить за
это? Товарищи, я умоляю вас не прибегать к насильственному
налогообложению. Нет худшей тирании, чем заставлять человека платить за
то, чего он не хочет, только потому, что _в_ы_ считаете - так для него
будет лучше.
Проф раскланялся и вышел, я и Стью - за ним. Когда мы остались втроем
в капсуле метро, я его поддел:
- Проф, мне очень понравилась ваша речь... но насчет налогов вы
говорите одно, а делаете другое. Как вы думаете, кто будет оплачивать все
наши расходы, которые растут не по дням, а по часам?
Он долго молчал, потом сказал:
- Мануэль, мое единственное желание - дожить до того дня, когда я
перестану разыгрывать из себя главу исполнительной власти.
- Значит, ответа не будет?
- Ты ткнул пальцем в дилемму, которая стоит перед всеми
правительствами, и одновременно в причину, по которой я стал анархистом.
Право взимать налоги, единожды данное, не знает пределов - оно длится,
пока само себя не уничтожит. Я не шутил, когда посоветовал им порыться в
собственных кошельках. Покончить с правительством, видимо, невозможно;
иногда я думаю, что правительство - неизбежная болезнь человечества. Но
можно держать правительство на голодном пайке, сделать его малочисленным и
безвредным. Ты можешь придумать для этого лучший способ, нежели
потребовать от правителей, чтобы они сами оплачивали стоимость своего
антиобщественного хобби?
- Все равно это не объясняет, как расплатиться за то, что мы делаем
сейчас.
- Как? Мануэль, ты же знаешь, _к_а_к_ мы это делаем. Мы в_о_р_у_е_м_.
Я не горжусь этим, но и не стыжусь. Другого способа нет. Если нас схватят
за руку, нас могут ликвидировать - к этому я готов. Но по крайней мере,
воруя, мы не создаем опасного прецедента налогообложения...
- Проф, мне крайне неприятно это говорить...
- Тогда зачем говоришь?
- Затем, черт возьми, что я увяз так же глубоко, как и вы... и хочу,
чтобы все было возмещено! Мне крайне неприятно это говорить, но ваши слова
сильно отдают лицемерием.
Он хихикнул.
- Дорогой Мануэль, неужели тебе понадобилось столько лет, чтобы
прийти к выводу, что я лицемер?
- Значит, вы это признаете?
- Нет. Но если тебе легче от того, что ты так считаешь, - пожалуйста,
я готов служить козлом отпущения. Однако перед самим собой я не лицемерю,
ибо уже в тот день, когда мы провозгласили революцию, я понимал, что нам
понадобится много денег и вот их придется красть. Это меня не смущало, я
считал, что лучше воровство, чем ожидающие нас через шесть лет голодные
бунты, а через восемь - каннибализм. Я сделал выбор и не жалею о нем.
Я замолчал, не совсем, впрочем, удовлетворенный.
- Профессор, - сказал Стью, - я очень рад, что вы жаждете перестать
быть президентом.
- Вот как? Вы, значит, разделяете предубеждения нашего друга?
- Только отчасти. Поскольку я с рожденья был обречен на богатство,
воровство меня смущает меньше, чем его. Но раз Конгресс сейчас принялся за
конституцию, я намерен выбрать свободную минутку и явиться на сессию. Я
планирую провозгласить вас королем.
Проф был глубоко шокирован.
- Сэр, если вы меня провозгласите, я откажусь, если меня выберут -
отрекусь.
- Не торопитесь. Возможно, это единственный способ получить ту
конституцию, которую вы хотите. Я тоже ее хочу и так же, как и вы, не
слишком обольщаюсь. Вы могли бы стать королем - люди приняли бы вас: мы,
лунари, с республикой еще не обвенчались. Им понравится идея, вот увидите!
Церемонии, мантии, двор и все такое прочее...
- Нет!
- Ja-_Д_а_! Когда придет время, вы не сможете отказаться. Ибо нам
нужен король, а другого кандидата, который годился бы на эту роль, нет.
Бернардо Первый, Король Луны и Император Ближнего Космоса!
- Стьюарт, я прошу вас немедленно прекратить. Меня от этого тошнит.
- Привыкнете. Я роялист, потому что демократ. Я не позволю вашим
предрассудкам погубить мою идею, так же как вы не позволили страху перед
воровством погубить идею революции.
- Погоди, Стью, - вмешался я. - Ты сказал, что ты роялист, потому что
демократ?
- Конечно! Король - единственная защита граждан от тирании...
особенно от самых худших тиранов - от них самих. Проф идеально подходит
для этой работенки... потому, что ее не хочет. Его единственный недостаток
в том, что он холостяк и не имеет наследника. Но мы это исправим. В
качестве наследника я собираюсь предложить _т_е_б_я_. Наследный принц! Его
Королевское Высочество принц Мануэль де ла Пас, герцог Луна-Сити,
генерал-адмирал вооруженных сил и Защитник немощных.
Я разинул рот. Потом закрыл лицо руками.
- Б_о_г_ мой!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДАРЗАНЕБЫ!
23
В понедельник 12 октября 2076 года, около девятнадцати ноль-ноль я
сидел дома и отходил от тяжелого суматошного дня, проведенного в нашей
штаб-квартире в "Малине". Делегация фермеров производителей зерна хотела
повидать профа, и меня вызвали к ним, так как проф был в Гонконге. Я был
не в духе и нагрубил им. Прошло уже два месяца после объявления эмбарго,
но ФН не оказала нам чести подложить хоть какую-нибудь свинью. Нас
игнорировали, на наши претензии не отвечали: очевидно, считали, что
ответить - значит признать нас за людей. Стью, Шини и проф неустанно
трудились, подтасовывая новости с Земли, дабы поддержать в лунарях боевой
дух.
Поначалу все держали свои скафандры под рукой. Их носили, зажав шлемы
под мышкой, когда шли по коридорам на работу или возвращались домой. Но
постепенно стали расслабляться: день шел за днем, никакой опасности не
было, а скафандр, если он не нужен, - это сущее наказание, такой он
громоздкий. Вскоре пивные стали вывешивать у себя таблички "В скафандрах
вход запрещен". Ну а если лунарь не может выпить свои пол-литра на пути
домой из-за какого-то скафандра, то он оставит его либо дома, либо на
станции, либо где-нибудь еще.
Признаюсь, я и сам в этот день проявил расхлябанность. Мне позвонили,
срочно вызвали обратно в отель - и только на полпути я вспомнил о
скафандре.
И как раз подошел к тринадцатому переходному шлюзу, когда услышал и
кожей почувствовал самый страшный для любого лунаря звук - ш-ш-ш! - а
следом за ним сквознячок. Я метнулся в шлюз, уравнял давление, вылетел
вон, задраил за собой дверь и опрометью кинулся к нашему домашнему шлюзу,
проскочив его с криком:
- Всем надеть скафандры! Вызовите детей из туннелей и закройте все
герметичные двери!
А дома из взрослых всего-то Ма да Мила. Обе всполошились, но без слов
принялись за дело. Я ворвался в мастерскую и схватил скафандр.
- Майк, отзовись!
- Я здесь, Ман, - ответил он спокойно.
- У нас, судя по звуку, взрывная декомпрессия. Что происходит?
- Это на третьем уровне Луна-Сити. Пробой на станции "Западная".
Сейчас частично под контролем. Шесть кораблей совершили посадку. Луна-Сити
атакован...
- Ч_т_о_?_!
- Дай мне закончить, Ман. Прилунилось шесть транспортных кораблей
Луна-Сити атакуют десантники, Гонконг, возможно, тоже, связи с ним нет,
поврежден узел Б-Л. Атакован Джонсон-Сити; я намертво закрыл бронированные
двери между городом и Нижним Комплексом. Новолен мне не виден, но, судя по
отраженным сигналам, его тоже штурмуют. В Черчилле и Тихо-Андере то же
самое. Один корабль на высокой эллиптической орбите идет по восходящей
прямо надо мной, предположительно флагман. Других сигналов на экранах нет.
- Шесть кораблей... Ты-то куда смотрел, черт побери!
Он ответил так спокойно, что я пришел в себя.
- Они подошли с темной стороны Луны, Ман. А у меня там глаз нет.
Выскочили внезапно, все на крутых гаррисоновых орбитах, чуть верхушки гор
не посрезали. Я заметил лишь самый хвост захода на Луна-Сити. Корабль в
Джонсон-Сити - единственный, который мне виден; остальные места посадок я
вычислил, исходя из траекторий, определенных по отраженным сигналам. Я
слышал пробой на станции "Западная" в Луна-Сити, а теперь слышу звуки
сражения в Новолене. Все прочее - заключения, сделанные на основе
косвенной информации, степень вероятности нуль, запятая, девять, девять. Я
немедленно позвонил тебе и профессору.
Я перевел дух.
- Операция "Камнепад". Приготовиться к выполнению.
- Программа задействована. Ман, когда я не смог тебя поймать, я
воспользовался твоим голосом. Прокрутить пленку?
- Н_е_т_! Ja! _Д_а_!
И я услышал, как объявляю дежурному офицеру у старой катапульты о
боевой готовности номер один к операции "Камнепад": первый контейнер на
катапульту, остальные на конвейер, полная готовность к запуску, запускать
только по моему личному приказу, затем действовать согласно плану в
автоматическом режиме. "Я" заставил его повторить приказ.
- О'кей, - сказал я Майку. - Как боевые расчеты лазеров?
- Тут тоже твоим голосом. Подняты по тревоге, а затем отправлены по
своим рубкам. Флагман достигнет апоселения [наиболее удаленная от
поверхности Луны точка орбиты ее спутника] через три часа и четыре,
запятая, семь минуты. Цели не будет еще минимум пять часов.
- Он может маневрировать. Или нанести удар ракетами.
- Успокойся, Ман. Даже ракеты я увижу с опережением в несколько
минут. На поверхности сейчас слепящий полдень. Хочешь, чтоб они хватанули
побольше рентген? Нет смысла.
- Хм... извини. Давай-ка я лучше поговорю с Грегом.
- Прокручиваю пленку.
И я услышал "свой" голос, разговаривающий с моим собрачником в Океане
Бурь; "мой" голос звучал напряженно, но спокойно. Майк обрисовал Грегу
ситуацию и велел поддерживать "Давидову пращу" в полной боевой готовности.
"Я" заверил его, что главный компьютер постоянно передает программу их
машине и если связь нарушится, переключение будет сделано автоматически.
"Я" приказал также, чтобы в случае обрыва связи Грег брал команду на себя
и действовал по обстановке, а если связь не восстановится через четыре
часа, пусть слушает земное радио и решает сам.
Грег принял все спокойно, повторил приказ, а затем сказал:
- Манни, передай семье, я их всех люблю.
Майком я просто горжусь - он ответил, и голос его дрогнул от избытка
чувств:
- Я сделаю это, Грег... Слушай, Грег, я тоже люблю тебя. Ты ведь
знаешь это, верно?
- Я знаю это... и прочту за тебя отдельную молитву.
- Спасибо, Грег.
- Пока, Манни. Иди и делай, что должен.
И я пошел и стал делать, что должен. Майк сыграл мою роль так же
хорошо, а может и лучше, чем я сыграл бы ее сам. Финн, когда с ним
свяжутся, получит распоряжения прямо от "Адама". И я ушел быстрым шагом,
на ходу прокричав Ма любовное послание Грега. Она была в скафандре, уже
разбудила Деда и обрядила его в скафандр - первый раз за много лет. И я
вышел в коридор - шлем опущен, в руке лазерное ружье.
И дошел до тринадцатого переходного шлюза, и обнаружил, что он
наглухо закрыт с той стороны, а в глазок никого не видно. Все правильно,
все как учили, за исключением того, что _с_т_и_л_я_г_и_, который должен
быть на страже, не видно.
На стук никто не отозвался. Я вернулся обратно и прошел через дом и
через овощные туннели к нашему частному шлюзу, ведущему на поверхность к
солнечным батареям.
И обнаружил, что глазок затенен, а ведь на поверхности тихий день.
Сволочной земной корабль сел прямо на участок Дэвисов! Его опоры
образовывали гигантский треножник, вздымавшийся у меня над головой: я
глядел ему прямо в сопло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67