Если направление выбрано
верно, груз долетит до Луны.
- Ясно. Но значит, катапульта может использоваться только раз в
лунный месяц?
- Нет, сэр. Ею можно будет пользоваться ежедневно, надо только
выбрать момент, когда Луна окажется на пересечении с заданной орбитой.
Фактически же - по крайней мере, по расчетам нашего компьютера, я не
эксперт в астронавигации - катапульту можно будет использовать круглые
сутки, просто регулируя скорость выброса, и грузы будут прибывать к Луне
по разным орбитам.
- Я как-то не совсем представляю себе эту картину.
- И я тоже, доктор, но... Извините, по-моему, в Пекинском
университете есть исключительно мощный компьютер, я не ошибся?
- Ну, предположим, есть. И что же?
(То ли мне показалось, то ли он действительно насторожился и
замкнулся еще больше. Что у них там? Компьютер-киборг - "маринованные
мозги"? Или живой мозг в полном сознании? В любом случае - жуть!)
- Высококлассный компьютер мог бы рассчитать возможные сроки выброса
из такой катапульты, которую я вам описал. Некоторые орбиты окажутся
слишком далеко от Луны, и пока она сумеет "захватить" их, пройдет очень
много времени. Другие обогнут часть Терры, а затем прямо направятся к
Луне. Третьи просты, как те, что и мы используем для поставок грузов на
Терру. Ежедневно бывают такие моменты, когда можно выбрать кратчайшую
траекторию. Но в самой катапульте груз находится меньше минуты, так что
все ограничивается временем, необходимым для подготовки груза. Можно даже
вести через катапульту несколько грузов одновременно, если энергии
достаточно, а компьютерный контроль надежен. Единственная вещь, которая
меня беспокоит... Ведь высокие горы покрыты снегом?
- Как правило, - ответил он. - Лед, снег и голый камень.
- Видите ли, сэр, я уроженец Луны и ничего не знаю о снеге. Статор не
только должен быть устойчив по отношению к мощному гравитационному полю
планеты, но ему еще предстоит выдержать сильные толчки с двадцатикратной
перегрузкой. Я не думаю, что его можно закрепить на льду или в снегах. Или
можно?
- Я не инженер, полковник, но мне кажется, что это сомнительно. Снег
и лед придется удалить. И следить за тем, чтобы они не образовывались.
Погода тоже будет представлять собой проблему.
- О погоде я ничего не знаю, доктор, а все, что я знаю о льде,
сводится к тому, что теплота его кристаллизации составляет триста тридцать
пять миллионов джоулей на тонну. Не имею представления, сколько тонн
придется расплавить, чтобы расчистить площадку и поддерживать ее в рабочем
состоянии, но мне кажется, что для этого может потребоваться не менее
мощный реактор, чем для работы самой катапульты.
- Мы умеем строить реакторы, мы умеем плавить лед. Будет нужно -
пошлем наших инженеров на север для повышения квалификации, пока они не
поймут, что такое лед. - Доктор Чан усмехнулся, а я внутренне содрогнулся.
- Проблемы строительства в условиях льда и снега были решены в Антарктике
много лет назад, так что об этом не беспокойтесь. Значит, нужен
расчищенный участок твердой скальной породы длиной триста пятьдесят
километров высоко над уровнем моря. Что-нибудь еще, что я должен знать?
- Почти ничего, сэр. Растопленный лед можно будет собирать у головы
катапульты - вот вам готовый груз для отправки на Луну, дешево и сердито.
И в этих же стальных канистрах мы пришлем на Землю зерно, чтобы не
истощать попусту лунные ресурсы. Одну и ту же канистру можно гонять
туда-сюда сотни раз. А мы на Луне будем принимать грузы точно так же, как
сейчас приземляют баржи вблизи Бомбея, используя тормозные ракеты на
твердом топливе и программный контроль. Только нам это обойдется дешевле,
у нас-то скорость убегания - два с половиной километра в секунду, а у вас
- одиннадцать; соотношение квадратов скоростей один к двадцати в нашу
пользу, фактически же будет еще выгоднее, так как за счет уменьшения веса
тормозных ракет можно будет увеличить массу полезного груза. Впрочем, есть
возможность усовершенствовать весь процесс доставки.
- Каким образом?
- Доктор, это не моя специальность. Но всем известно, что ваши лучшие
корабли используют в качестве реактивной массы водород, нагреваемый в
термоядерном реакторе. Водород на Луне дорог, но мы можем заменить его
любым другим веществом, пусть даже с меньшей эффективностью. Представьте
себе гигантский, грубо сляпанный космический буксир, приспособленный к
лунным условиям и работающий на испаренных горных породах. Этот буксир
выходит на парковочную орбиту, забирает земные грузы и доставляет их на
поверхность Луны. С виду он может быть неказист, удобств никаких не нужно,
пилотов тоже, даже киборгов, а управлять его полетом будет стационарный
лунный компьютер.
- Да, я полагаю, такой корабль можно спроектировать. Но не будем
усложнять проблему. Вы сообщили мне все существенное насчет катапульты?
- Думаю, да, доктор. Самое главное - место для ее строительства.
Возьмите тот же пик Нанда-Деви. Судя по карте, к западу от него тянется
очень высокий, постепенно снижающийся горный хребет длиной примерно с нашу
катапульту. В таком случае это идеальное место для строительства - меньше
придется вырубать, меньше перебрасывать мостов. Я не говорю, что это
единственное идеальное место, но в принципе нужно искать нечто подобное:
очень высокий пик с длинной-предлинной грядой к западу от него.
- Вас понял.
И доктор Чан стремительно вышел.
В течение следующих недель я повторял то же самое по меньшей мере в
дюжине стран, всегда с глазу на глаз, создавая впечатление полной
секретности. Все, что менялось, так это название пика. В Эквадоре я упирал
на то, что Чимборасо находится почти на экваторе - идеально! А в Аргентине
подчеркивал, что их Аконкагуа - высочайший пик во всем западном полушарии.
В Боливии отметил, что Альтоплано по высоте не уступает Тибетскому нагорью
(почти правда), что расположено куда ближе к экватору и там полно удобных
мест для строительства, а горные вершины могут поспорить с любыми пиками
на Терре.
Я разговаривал с североамериканцем - политическим противником того
урода, который назвал нас "чернью". Я сказал ему, что хотя гора Маккинли и
не хуже любой вершины в Азии или Южной Америке, но Мауна-Лоа [вулкан (4170
м) на острове Гавайи], пожалуй, лучше всего подходит для строительства.
Если ускорение увеличить вдвое, катапульту можно будет укоротить и
"подогнать по мерке", а Гавайи станут важнейшим космопортом мира...
вернее, Солнечной системы, ибо освоение Марса не за горами, и торговые
пути трех (а может быть, и четырех) планет пойдут через Большой остров
[имеется в виду остров Гавайи]. О вулканическом происхождении Мауна-Лоа я
не проронил ни слова, зато заметил, что островное положение позволит в
случае аварии сбросить груз прямо в Тихий океан.
В Совсоюзе обсуждался лишь один пик Ленина, высотой более семи тысяч
метров (к сожалению, расположенный слишком близко к границе с их великим
соседом).
Килиманджаро, Попокатепетль, Логан, Эль-Либертадо - мой излюбленный
пик менялся в каждой стране; главное, чтобы в сердцах местных жителей он
был "высочайшим пиком на Земле". Я даже умудрился найти доводы в пользу
весьма скромных гор Чада, когда нас там принимали, и так увлекся, что чуть
было сам себе не поверил.
Время от времени, с помощью наводящих вопросов от подручных Стью
Лажуа, я разглагольствовал о химическом производстве (о чем не имел ни
малейшего представления, просто заучил наизусть ряд фактов) на поверхности
Луны, где безбрежный вакуум, солнечная энергия, безграничные запасы сырья
и почти стабильные условия среды позволят развивать способы производства,
слишком дорогие или невозможные на Земле, как только дешевая
транспортировка грузов в оба конца сделает экономически выгодной
эксплуатацию нетронутых ресурсов Луны. И всегда намекал, что твердолобые
бюрократы из Лунной Администрации не в состоянии оценить огромный
потенциал Луны (что было правдой), плюс отвечал на вопрос, который
задавали постоянно: заверял, что Луна готова принять любое количество
переселенцев.
Это тоже было правдой, но я ни разу не упомянул, что Луна (порою не
без помощи лунарей) прикончит около половины прибывших новичков. Однако
люди, с которыми мы говорили, очень редко предполагали эмигрировать сами;
они думали о том, как заставить или убедить уехать других, чтобы снизить
перенаселенность и уменьшить свои собственные налоги. А я, естественно, не
распространялся о том, что полуголодные толпы на Терре размножаются с
такой быстротой, которую никакие катапульты не в состоянии компенсировать.
Мы не могли разместить, накормить и обучить даже одного миллиона
переселенцев в год, а этот миллион для Терры был жалкой каплей в море;
здесь за одну ночь делают детей вдвое больше. Добровольных эмигрантов
будет не так много, и Луне вполне по силам их принять, но если земляне
введут принудительную эмиграцию и попрут косяком... Луна признает только
один способ воспитания новичка: стоит ему допустить единственную фатальную
ошибку в своем поведении или в отношениях с внешней средой, которая
пускает в ход зубы без предупреждения, - и он тут же превратится в
удобрение для наших туннельных ферм.
Так что большая эмиграция означала бы резкий скачок процента
эмигрантов, обреченных на гибель: нас было слишком мало, чтобы помочь им
выжить в здешних условиях.
Проф тем не менее продолжал расписывать "великое будущее Луны". Я же
придерживался темы катапульты.
За те недели, пока мы ждали повторного вызова из комитета, мы успели
побывать во многих местах. Люди Стью взяли на себя организацию поездок,
так что вопрос упирался лишь в наше физическое состояние. Каждая неделя,
проведенная на Терре, сокращала нашу жизнь на год, если не больше. Но проф
никогда не жаловался и всегда был готов очаровывать новую партию землян.
В Северной Америке мы пробыли дольше, чем рассчитывали. Дата принятия
нашей Декларации независимости - ровно через триста лет после
провозглашения независимости Северо-Американских колоний Британии -
оказалась великолепным орудием пропаганды, которое сотрудники Стью
мгновенно пустили в ход.
Североамериканцы испытывают огромную нежность к своим "Соединенным
Штатам", хотя термин этот потерял всякое значение после того, как ФН
навела порядок на континенте. Каждые восемь лет они избирают президента,
непонятно зачем - а зачем англичане сохраняют королеву? - и похваляются
своим "суверенитетом". "Суверенитет", как и "любовь", может означать что
угодно, в зависимости от того, какое значение вы в него желаете вложить. А
вообще-то это просто слово, стоящее в словаре где-то между "пьянством" и
"трезвостью".
Но в Северной Америке это слово пользуется большим почетом, а
четвертое июля там вообще дата магическая. "Лига Четвертого июля"
организовала наши выступления, и Стью говорил, что ему пришлось лишь
слегка подмазать ее для начала, потом, мол, само пошло. Лига даже собрала
нам денег на поездки в другие страны: североамериканцы охотно выкладывают
монеты, их не волнует - кому.
Дальше к югу Стью использовал другую дату его люди распространили
сведения, что наш coup d'etat произошел пятого мая, а вовсе не двумя
неделями позже, как это было на самом деле. Нас принимали с криками "Cinco
de Mayo! Libertad! Cinco de Mayo!" ["Пятое мая! Свобода! Пятое мая!"
(исп.); 5 мая 1862 года мексиканская армия одержала первую победу вблизи
города Пуэбло над войсками вторгшихся интервентов] А мне казалось, они
орут: "Сгинь-ка домой! Либо в ад!" Речи, конечно, произносил проф.
Но в стране "Четвертого июля" я без дела не сидел. Стью заставил меня
снять протез и подкалывать рукав так, чтобы виден был обрубок, а его
ребята пустили слух, что я потерял руку "в борьбе за свободу". Когда меня
спрашивали об этом, я улыбался в ответ: "Вот видите, что получается, если
грызешь ногти?" - и менял тему разговора.
Вообще-то Северная Америка мне никогда не нравилась, даже во время
первого путешествия. Это не самая перенаселенная часть Терры, здесь
всего-то около миллиарда человек. В Бомбее люди спят на мостовой; в
Большом Нью-Йорке их пакуют в стоячем положении - не уверен, что
кто-нибудь из них вообще спит по ночам. Я был счастлив, что у меня есть
своя инвалидная коляска.
Конечно, везде сходят с ума по-своему; здесь все помешаны на цвете
кожи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
верно, груз долетит до Луны.
- Ясно. Но значит, катапульта может использоваться только раз в
лунный месяц?
- Нет, сэр. Ею можно будет пользоваться ежедневно, надо только
выбрать момент, когда Луна окажется на пересечении с заданной орбитой.
Фактически же - по крайней мере, по расчетам нашего компьютера, я не
эксперт в астронавигации - катапульту можно будет использовать круглые
сутки, просто регулируя скорость выброса, и грузы будут прибывать к Луне
по разным орбитам.
- Я как-то не совсем представляю себе эту картину.
- И я тоже, доктор, но... Извините, по-моему, в Пекинском
университете есть исключительно мощный компьютер, я не ошибся?
- Ну, предположим, есть. И что же?
(То ли мне показалось, то ли он действительно насторожился и
замкнулся еще больше. Что у них там? Компьютер-киборг - "маринованные
мозги"? Или живой мозг в полном сознании? В любом случае - жуть!)
- Высококлассный компьютер мог бы рассчитать возможные сроки выброса
из такой катапульты, которую я вам описал. Некоторые орбиты окажутся
слишком далеко от Луны, и пока она сумеет "захватить" их, пройдет очень
много времени. Другие обогнут часть Терры, а затем прямо направятся к
Луне. Третьи просты, как те, что и мы используем для поставок грузов на
Терру. Ежедневно бывают такие моменты, когда можно выбрать кратчайшую
траекторию. Но в самой катапульте груз находится меньше минуты, так что
все ограничивается временем, необходимым для подготовки груза. Можно даже
вести через катапульту несколько грузов одновременно, если энергии
достаточно, а компьютерный контроль надежен. Единственная вещь, которая
меня беспокоит... Ведь высокие горы покрыты снегом?
- Как правило, - ответил он. - Лед, снег и голый камень.
- Видите ли, сэр, я уроженец Луны и ничего не знаю о снеге. Статор не
только должен быть устойчив по отношению к мощному гравитационному полю
планеты, но ему еще предстоит выдержать сильные толчки с двадцатикратной
перегрузкой. Я не думаю, что его можно закрепить на льду или в снегах. Или
можно?
- Я не инженер, полковник, но мне кажется, что это сомнительно. Снег
и лед придется удалить. И следить за тем, чтобы они не образовывались.
Погода тоже будет представлять собой проблему.
- О погоде я ничего не знаю, доктор, а все, что я знаю о льде,
сводится к тому, что теплота его кристаллизации составляет триста тридцать
пять миллионов джоулей на тонну. Не имею представления, сколько тонн
придется расплавить, чтобы расчистить площадку и поддерживать ее в рабочем
состоянии, но мне кажется, что для этого может потребоваться не менее
мощный реактор, чем для работы самой катапульты.
- Мы умеем строить реакторы, мы умеем плавить лед. Будет нужно -
пошлем наших инженеров на север для повышения квалификации, пока они не
поймут, что такое лед. - Доктор Чан усмехнулся, а я внутренне содрогнулся.
- Проблемы строительства в условиях льда и снега были решены в Антарктике
много лет назад, так что об этом не беспокойтесь. Значит, нужен
расчищенный участок твердой скальной породы длиной триста пятьдесят
километров высоко над уровнем моря. Что-нибудь еще, что я должен знать?
- Почти ничего, сэр. Растопленный лед можно будет собирать у головы
катапульты - вот вам готовый груз для отправки на Луну, дешево и сердито.
И в этих же стальных канистрах мы пришлем на Землю зерно, чтобы не
истощать попусту лунные ресурсы. Одну и ту же канистру можно гонять
туда-сюда сотни раз. А мы на Луне будем принимать грузы точно так же, как
сейчас приземляют баржи вблизи Бомбея, используя тормозные ракеты на
твердом топливе и программный контроль. Только нам это обойдется дешевле,
у нас-то скорость убегания - два с половиной километра в секунду, а у вас
- одиннадцать; соотношение квадратов скоростей один к двадцати в нашу
пользу, фактически же будет еще выгоднее, так как за счет уменьшения веса
тормозных ракет можно будет увеличить массу полезного груза. Впрочем, есть
возможность усовершенствовать весь процесс доставки.
- Каким образом?
- Доктор, это не моя специальность. Но всем известно, что ваши лучшие
корабли используют в качестве реактивной массы водород, нагреваемый в
термоядерном реакторе. Водород на Луне дорог, но мы можем заменить его
любым другим веществом, пусть даже с меньшей эффективностью. Представьте
себе гигантский, грубо сляпанный космический буксир, приспособленный к
лунным условиям и работающий на испаренных горных породах. Этот буксир
выходит на парковочную орбиту, забирает земные грузы и доставляет их на
поверхность Луны. С виду он может быть неказист, удобств никаких не нужно,
пилотов тоже, даже киборгов, а управлять его полетом будет стационарный
лунный компьютер.
- Да, я полагаю, такой корабль можно спроектировать. Но не будем
усложнять проблему. Вы сообщили мне все существенное насчет катапульты?
- Думаю, да, доктор. Самое главное - место для ее строительства.
Возьмите тот же пик Нанда-Деви. Судя по карте, к западу от него тянется
очень высокий, постепенно снижающийся горный хребет длиной примерно с нашу
катапульту. В таком случае это идеальное место для строительства - меньше
придется вырубать, меньше перебрасывать мостов. Я не говорю, что это
единственное идеальное место, но в принципе нужно искать нечто подобное:
очень высокий пик с длинной-предлинной грядой к западу от него.
- Вас понял.
И доктор Чан стремительно вышел.
В течение следующих недель я повторял то же самое по меньшей мере в
дюжине стран, всегда с глазу на глаз, создавая впечатление полной
секретности. Все, что менялось, так это название пика. В Эквадоре я упирал
на то, что Чимборасо находится почти на экваторе - идеально! А в Аргентине
подчеркивал, что их Аконкагуа - высочайший пик во всем западном полушарии.
В Боливии отметил, что Альтоплано по высоте не уступает Тибетскому нагорью
(почти правда), что расположено куда ближе к экватору и там полно удобных
мест для строительства, а горные вершины могут поспорить с любыми пиками
на Терре.
Я разговаривал с североамериканцем - политическим противником того
урода, который назвал нас "чернью". Я сказал ему, что хотя гора Маккинли и
не хуже любой вершины в Азии или Южной Америке, но Мауна-Лоа [вулкан (4170
м) на острове Гавайи], пожалуй, лучше всего подходит для строительства.
Если ускорение увеличить вдвое, катапульту можно будет укоротить и
"подогнать по мерке", а Гавайи станут важнейшим космопортом мира...
вернее, Солнечной системы, ибо освоение Марса не за горами, и торговые
пути трех (а может быть, и четырех) планет пойдут через Большой остров
[имеется в виду остров Гавайи]. О вулканическом происхождении Мауна-Лоа я
не проронил ни слова, зато заметил, что островное положение позволит в
случае аварии сбросить груз прямо в Тихий океан.
В Совсоюзе обсуждался лишь один пик Ленина, высотой более семи тысяч
метров (к сожалению, расположенный слишком близко к границе с их великим
соседом).
Килиманджаро, Попокатепетль, Логан, Эль-Либертадо - мой излюбленный
пик менялся в каждой стране; главное, чтобы в сердцах местных жителей он
был "высочайшим пиком на Земле". Я даже умудрился найти доводы в пользу
весьма скромных гор Чада, когда нас там принимали, и так увлекся, что чуть
было сам себе не поверил.
Время от времени, с помощью наводящих вопросов от подручных Стью
Лажуа, я разглагольствовал о химическом производстве (о чем не имел ни
малейшего представления, просто заучил наизусть ряд фактов) на поверхности
Луны, где безбрежный вакуум, солнечная энергия, безграничные запасы сырья
и почти стабильные условия среды позволят развивать способы производства,
слишком дорогие или невозможные на Земле, как только дешевая
транспортировка грузов в оба конца сделает экономически выгодной
эксплуатацию нетронутых ресурсов Луны. И всегда намекал, что твердолобые
бюрократы из Лунной Администрации не в состоянии оценить огромный
потенциал Луны (что было правдой), плюс отвечал на вопрос, который
задавали постоянно: заверял, что Луна готова принять любое количество
переселенцев.
Это тоже было правдой, но я ни разу не упомянул, что Луна (порою не
без помощи лунарей) прикончит около половины прибывших новичков. Однако
люди, с которыми мы говорили, очень редко предполагали эмигрировать сами;
они думали о том, как заставить или убедить уехать других, чтобы снизить
перенаселенность и уменьшить свои собственные налоги. А я, естественно, не
распространялся о том, что полуголодные толпы на Терре размножаются с
такой быстротой, которую никакие катапульты не в состоянии компенсировать.
Мы не могли разместить, накормить и обучить даже одного миллиона
переселенцев в год, а этот миллион для Терры был жалкой каплей в море;
здесь за одну ночь делают детей вдвое больше. Добровольных эмигрантов
будет не так много, и Луне вполне по силам их принять, но если земляне
введут принудительную эмиграцию и попрут косяком... Луна признает только
один способ воспитания новичка: стоит ему допустить единственную фатальную
ошибку в своем поведении или в отношениях с внешней средой, которая
пускает в ход зубы без предупреждения, - и он тут же превратится в
удобрение для наших туннельных ферм.
Так что большая эмиграция означала бы резкий скачок процента
эмигрантов, обреченных на гибель: нас было слишком мало, чтобы помочь им
выжить в здешних условиях.
Проф тем не менее продолжал расписывать "великое будущее Луны". Я же
придерживался темы катапульты.
За те недели, пока мы ждали повторного вызова из комитета, мы успели
побывать во многих местах. Люди Стью взяли на себя организацию поездок,
так что вопрос упирался лишь в наше физическое состояние. Каждая неделя,
проведенная на Терре, сокращала нашу жизнь на год, если не больше. Но проф
никогда не жаловался и всегда был готов очаровывать новую партию землян.
В Северной Америке мы пробыли дольше, чем рассчитывали. Дата принятия
нашей Декларации независимости - ровно через триста лет после
провозглашения независимости Северо-Американских колоний Британии -
оказалась великолепным орудием пропаганды, которое сотрудники Стью
мгновенно пустили в ход.
Североамериканцы испытывают огромную нежность к своим "Соединенным
Штатам", хотя термин этот потерял всякое значение после того, как ФН
навела порядок на континенте. Каждые восемь лет они избирают президента,
непонятно зачем - а зачем англичане сохраняют королеву? - и похваляются
своим "суверенитетом". "Суверенитет", как и "любовь", может означать что
угодно, в зависимости от того, какое значение вы в него желаете вложить. А
вообще-то это просто слово, стоящее в словаре где-то между "пьянством" и
"трезвостью".
Но в Северной Америке это слово пользуется большим почетом, а
четвертое июля там вообще дата магическая. "Лига Четвертого июля"
организовала наши выступления, и Стью говорил, что ему пришлось лишь
слегка подмазать ее для начала, потом, мол, само пошло. Лига даже собрала
нам денег на поездки в другие страны: североамериканцы охотно выкладывают
монеты, их не волнует - кому.
Дальше к югу Стью использовал другую дату его люди распространили
сведения, что наш coup d'etat произошел пятого мая, а вовсе не двумя
неделями позже, как это было на самом деле. Нас принимали с криками "Cinco
de Mayo! Libertad! Cinco de Mayo!" ["Пятое мая! Свобода! Пятое мая!"
(исп.); 5 мая 1862 года мексиканская армия одержала первую победу вблизи
города Пуэбло над войсками вторгшихся интервентов] А мне казалось, они
орут: "Сгинь-ка домой! Либо в ад!" Речи, конечно, произносил проф.
Но в стране "Четвертого июля" я без дела не сидел. Стью заставил меня
снять протез и подкалывать рукав так, чтобы виден был обрубок, а его
ребята пустили слух, что я потерял руку "в борьбе за свободу". Когда меня
спрашивали об этом, я улыбался в ответ: "Вот видите, что получается, если
грызешь ногти?" - и менял тему разговора.
Вообще-то Северная Америка мне никогда не нравилась, даже во время
первого путешествия. Это не самая перенаселенная часть Терры, здесь
всего-то около миллиарда человек. В Бомбее люди спят на мостовой; в
Большом Нью-Йорке их пакуют в стоячем положении - не уверен, что
кто-нибудь из них вообще спит по ночам. Я был счастлив, что у меня есть
своя инвалидная коляска.
Конечно, везде сходят с ума по-своему; здесь все помешаны на цвете
кожи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67