- уточнил Найл.
- Я знаю обо всем, что вокруг делается.
- А что бы произошло, - спросил Найл, - реши вдруг челядь, что ее
больше не устраивает быть челядью? Мерлью передернула плечами.
- Вздор какой-то, - было видно, что мысль кажется ей абсурдной.
- Почему?
- Ну уж тебе-то разъяснять, думаю, не надо?
Колесница доехала до противоположного конца площади. Впереди
виднелась Белая башня и обиталище Смертоносца-Повелитсля. Невдалеке за
башней горел большой костер, над которым вился черный дым. Вокруг
топталась толпа рабов, бросая что-то в пламя. Одна за другой подкатывали
по траве телеги. С расстояния за сценой наблюдали слуги и несколько
предводительниц.
- Что они делают? - поинтересовался Найл.
- Так, возятся с книгами, - она жестом обвела толпу. - Ты взгляни.
Что бы они делали, если б не были слугами? Они вполне довольны. Даже
Массиг с друзьями теперь привыкает, входит понемногу во вкус. С вашими,
я уверена, произойдет то же самое.
- Я не хочу быть слугой, - произнес Найл.
- Как раз тебя никто не заставляет! - она стиснула ему руку. Ты - как
я. Мы с тобой рождены властвовать, - Мерлью понизила голос чуть не до
шепота, губы приблизились к лицу Найла. - Вот почему мы друг другу пара.
- Тут дошло, что они на виду, и она отстранила лицо, но руку стиснула
еще сильнее.- Подумай головой.
- Если оно действительно так, как ты говоришь, то у меня, похоже,
иного выбора и нет.
- Верно, - улыбнулась Мерлью. - И никто тебе не посмеет слова
сказать.
- Почему они жгут книги? - полюбопытствовал Найл. Мерлью пожала
плечами.
- Очередная затея Повелителя, - ему вдруг подумалось, что здесь всюду
полно книг, скрытых в старых домах.
- Но ведь челядь у него неграмотна.
- Разумеется, нет. А вдруг появится соблазн научиться грамоте?-
Гужевые вынужденно остановились, пропуская поводу, груженную книгами -
все в синих кожаных переплетах, с золотым позументом; видно, из
какой-нибудь библиотеки.
- Жуки обещали проделать то же самое у себя, - сказала Мерлью. - Их
слуги саботировали закон из поколения в поколение. Теперь их заставят
свои книги сдать. И думаю, правильно.
- Почему?
- Что ты заладил, "почему" да "почему"? Неужели и так не ясно? В
Договоре о примирении сказано, что книгочейство людям запрещается. Жуки
же попустительствовали своим слугам. Теперь они признали, что этому пора
положить конец. И правильно, я считаю.
- Почему?
- Потому, - отвечала Мерлью терпеливо, - какая слугам от книгочейства
польза? Вот ты не умеешь читать, и ничего плохого с тобой от этого не
случилось, верно?
- Почему же, я умею читать.
- Вот как? - в ее глазах на секунду мелькнуло замешательство. - Да
ладно, это я просто так. Какая разница, если только пауки не пронюхают.
- Вот потому я и не хочу быть слугой. Я хочу сам решать, что мне
делать.
- Да, я понимаю, - взор Мерлью был отсутствующий; она, очевидно,
размышляла о чем-то другом.- Я не думаю, что им действительно будет до
этого дело. Во всяком случае, книг здесь не останется, когда они все
закончат.
Колесница остановилась напротив обиталища Смертоносца-Повелителя. Под
порталом здания стояли на страже двое бойцовых пауков. Тут до Мерлью
дошло, куда их доставили. Она резко наклонилась и сердито шлепнула
крайнего гужевого по плечу:
- Я же говорила, ко мне во дворец!
- Нет, - перебил Найл. - Вначале я должен видеть
Смертоносца-Повелителя.
- Все равно они должны делать то, что приказано! - сказала она
запальчиво, с яростью глядя на гужевых. В ее облике опять проглянуло
капризное дитя, и Найл опечалился. Жук-бомбардир поспешил вперед к
главному входу. Двери почти тотчас разомкнулись, и наружу вылез черный
паук-смертоносец. Он был грузный, приземистый, а кривые ноги создавали
впечатление недюжинной мощи. Найла, когда паучище на него уставился,
пронизало ощущение грозной опасности.
- Это Скорбо, начальник стражи, - сказала Мерлью ему на ухо.
Чувство враждебности, исходящее от паука, буквально удушало. У Найла
появился соблазн использовать медальон, чтобы выразить свое неприятие,
но он тут же отверг эту мысль. Нечего провоцировать, и без того как бы
чего не вышло.
Секунду паук и жук о чем-то переговаривались, затем жук повернулся и
поманил за собой. Когда Найл стал вылезать из повозки, из здания
появились еще трое пауков и обступили его. Найлу это показалось
бессмысленным, он не думал никуда убегать. И тут дошло. Это делается
специально с целью дать понять, что он узник, и его счастье, если
удастся уйти отсюда живым. Чувствовалась невыносимо гнетущая враждебная
воля - так и давит, так и давит.
Мерлью вылезла следом. Паук-стражник пытался преградить ей путь, но
она уверенно протиснулась и встала сбоку от Найла.
- Тебе входить нельзя, - тихонько сказал Найл.
- Мне можно везде, где захочу. Я принцесса, - она заносчиво взглянула
на ближайшего стражника. Тот в ответ налился яростью. С ним пререкаются,
и кто - несчастные двуногие! Но присутствие начальника приструнило
стражника. Найл, сознавая это и опасаясь собственной реакции, если пауки
тронут Мерлью, взял ее за руку.
- Пожалуйста, не ходи со мной сейчас. Мне надо все уладить самому.
Мерлью упрямо поджала губы.
- Уйду, когда провожу.
Один из пауков тронул Найла за плечо и поманил к дверям. Мерлью
двинулась в темное помещение бок о бок, игнорируя неприязнь стражников.
Начальник стражи стоял, глядя на людей до странности отрешенным взором -
Найл подспудно чувствовал, что из восьмилапых этот гораздо опаснее
других. От его глухой, бездумной враждебности в Найле вскипал гнев,
однако было ясно, что эмоции необходимо сдерживать. Ощущалось и то, что
жук-бомбардир чувствует себя неуютно и не вполне уверенно. В
соответствии с этикетом, с ним надлежало обращаться обходительно и с
почтением; на деле же пауки откровенно давали ему понять, что терпят
его, как незваного гостя. Что, в свою очередь, становилось жестом
неуважения к Хозяину. Вместе с тем, явного пренебрежения не
выказывалось, и непонятно было, то ли негодовать, то ли тактично
помалкивать. Чувствуя смятение бедолаги, Найл снова проникся острой
ненавистью к паукам.
Он ожидал, что вверх поведут под конвоем. Вместо этого их заставили
стоять в темном углу парадной. Трое стражников тесно их окружили. Их
тела источали особый едкий запах, Найлу он показался отвратительным. Что
касается внешнего вида, у них он был не такой устрашающий, как у
мохнатых "бойцов"; казалось, смертоносцы источают зловещий дух насилия.
Терпение Мерлью истощилось. Ежедневное общение с пауками сделало ее
дерзкой. Она с повелительным видом протолкнулась между двумя стражниками
и остановилась перед начальником.
- Почему нас заставляют ждать?
Паучище просто выставился на нее, якобы не понимая; таким образом он
выказывал свое презрение. Мерлью сердито зарделась и возвратилась к
Найлу.
- Я буду жаловаться Повелителю. Они не имеют права обращаться с нами,
как с челядью.
- Да, никому не нравится быть челядью, - задумчиво проронил Найл.
Двери отворились, и вошел еще один смертоносец. Глаза у Найла уже
привыкли к тусклому свету, и он различал, что этот, вошедший, стар, и
длинные, тонкие его ноги поддерживают грузное туловище с видимым трудом.
Мерлью вгляделась в восьмилапого с обновленным интересом. Когда
смертоносец взошел по лестнице и скрылся за углом, она прошептала Найлу
на ухо:
- Дравиг, главный советник Повелителя. Оказывается, ты для них важная
персона.
Найл криво усмехнулся. Он понял, что Мерлью под впечатлением.
Тут начальник сделал стражникам знак. Ближайший из них легонько
подтолкнул Найла - иди, мол. Найл от неожиданности запнулся. Мерлью
гневно развернулась к пауку:
- Попробуй только тронь!
Мерлью увидела, что начальник стражи остановился впереди, преграждая
путь. Она гневно вперилась в него:
- Я иду с ним!
Шагнула было вперед, но словно наткнулась на невидимый барьер.
Смертоносец просто сковывал ее движения, не давая шевельнуться. Глаза у
Мерлью посветлели от гнева. Найл положил ладонь ей на руку.
- Прошу тебя, подожди здесь. Мне надо сходить одному. Мерлью с
усилием сдержалась.
- Ладно.
Она уничижительно поглядела на начальника стражи и, повернувшись,
вышла из полуоткрытых дверей. Найл вздохнул с облегчением. Со
вспыльчивостью этой особы хлопот не оберешься.
Они пошли вверх по лестнице. Когда Найл был здесь в прошлый раз,
здание казалось полным активности; помнится, в одном из залов некто
вроде строевого командира выкрикивал наставления бойцам. Найл на ходу
прикрыл глаза и попытался расслабиться. Едва сделал это, как стала ясна
причина тишины. Весь город пребывал в трауре по сотням погибших пауков и
тем многим, что умирали сейчас от жестоких ожогов. Найлу никогда не
думалось, что пауки могут в точности как люди скорбеть по своим близким,
и на миг проникся сочувствием. Тут он запнулся: смертоносец сзади
подтолкнул в шею. Сочувствия как не бывало - одна неприязнь, хотя и не
такая глубокая, как прежде.
Когда приблизились к обитой черной двери, та распахнулась, открывая
взору темную внутренность залы с переплетением тенет. Найл напомнил
себе, что он здесь равный в правах, никак не узник, но нелегко было
совладать с острым чувством страха, сжавшим вдруг сердце. Впервые за все
время трое стражников отстранились и позволили Найлу пройти одному.
Первым в зал вошел начальник стражи, затем, следом за Найлом,
жук-бомбардир. Найл и жук-посланник стояли бок о бок, пристально
вглядываясь в затенение. Найл попытался пронзить темноту вторым зрением,
но впечатление складывалось такое, будто кто-то намеренно скрадывает
вид. Затем в груди зазвучал знакомый вкрадчивый голос.
- Теперь ты можешь меня слышать? - в голосе чувствовалась насмешка.
- Да, - ответил Найл. Он использовал только ум, чтобы передать
значение слова, адресуя его таящемуся во тьме. Пауза. Снова вкрадчивый
голос:
- И на этот раз ты понимаешь меня?
- Да, я понимаю тебя. - внутренний голос Найла звучал спокойно и
уверенно; чувствовалось, что Смертоносец-Повелитель удивлен. Он
обратился к начальнику стражи:
- У него что-то висит на шее. Сними это.
Найл без особого удовольствия представил скользящий по шее паучий
коготь. Он сам полез под тунику, отстегнул цепочку с медальоном и
протянул ее паучьему начальнику.
Жалеючи, конечно: расставаться с дорогой сердцу вещицей не хотелось.
Подал голос жук-бомбардир:
- Могу я передать вверенное мне послание? Смертоносец-Повелитель
послал разрешающий импульс.
- Хозяин велел передать, - сообщил посланник, - что этот человек
находится под его опекой. Он полагает, что ты будешь обращаться с ним
учтиво.
Ответ Смертоносца-Повелителя, выданный на непривычной для него
вибрации жука-бомбардира, звучал не совсем внятно; Повелитель как бы
заикался.
- Двуногий повинен в гибели многих моих подданных. Он тысячекратно
заслуживает смерти. Я думаю, у меня к нему накопилось больше, чем у
Хозяина. - Тенета самопроизвольно шевельнулись, словно под весом
грузного тела.
- Может, это и так, но...
- Ты передал свое послание. Теперь ступай.
В повелении чувствовалась скрытая угроза - такая зловещая, что у
Найла мурашки поползли по спине. Он ожидал, что посланник сейчас покинет
зал, иной реакции невозможно было и представить. Между тем посланник,
как ни удивительно, стоял на своем.
- Как сопровождающий, я требую права остаться.
Он произнес это спокойно, без запальчивости, но за словами вместе с
тем чувствовалась железная решимость. Найл внезапно осознал, отчего
пауки пошли на жуков-бомбардиров войной, и почему, в конце концов, были
вынуждены пойти на примирение. Начальник стражи сделал шаг вперед,
готовясь, видимо, в прямом смысле наброситься на посланника. Мысленный
приказ Повелителя заставил его отойти. Когда Повелитель заговорил снова,
голос у него звучал спокойней и размеренней.
- Я прошу тебя удалиться. Твоего присутствия не требуется.
- Твоя бесцеремонность вынуждает меня говорить открыто, - четко
произнес посланник. - Хозяин велел передать - если ты убьешь этого
человека, он будет вынужден раздать захваченное оружие своим
слугам-людям, чтобы те отомстили. Твоим подданным не поздоровится.
Не успел он это произнести, как помещение наводнилось холодным,
тяжело вибрирующим гневом - мощным, будто морская буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33