Облачник снова воздел руки кверху и сделал несколько пассов. Светящаяся дуга, искрясь холодным голубоватым пламенем, медленно стала превращаться в прозрачную полусферу.
Крамер снова атаковал. Теперь он окончательно утратил человеческий облик и походил на гигантскую черную кляксу, растекающуюся в пространстве. Воин видел, как пульсировала черная жизнь Всеединого Мозга. Видел, как тянулись к людям его скрюченные пальцы. Но коснуться тонкой, почти невидимой светящейся ауры, рожденной психической энергией облачника, Мозг не решался.
Руки Воина задвигались быстрее. Прошла еще минута, и огненная полусфера полностью окутала Охотников, накрыв их подобно куполу.
Прижавшись друг к другу, земляне мерно покачивались под необычной защитной оболочкой. В самом центре полусферы стоял Одинокий Воин, руки его были высоко подняты, из пальцев непрерывно струилась светящаяся субстанция и тут же вливалась в созданную им ауру. С каждым мгновением купол разгорался все ярче и ярче.
Пот ручьями стекал по словно высеченному из гранитной глыбы лицу облачника, но он твердо смотрел в черный лик Всеединого Мозга.
Теперь он мог это сделать. Теперь, когда, разрозненные эмоциональные потоки пятерых людей слились в единую волю, он смело встретил мертвый взгляд пустых глазниц Чарльза Крамера. Нет, не Крамера, Крамера больше не было - пустых глазниц мозга Мрака. Всеединый Мозг принял свое истинное обличие, окончательно сбросил маску.
Повторяя контуры полусферы, Мозг растекался поверх светящегося купола, окутывал его черным непроницаемым саваном. Вновь и вновь пульсировала в сознании страшная чуждая мысль: "Вы мертвецы, люди. У мертвецов нет будущего. Умрите".
Джералд застонал и без сознания повалился на пол. Его энергия была исчерпана. Теперь их осталось четверо.
Огненный купол потускнел. Черные глазницы Мозга вспыхнули злобным торжеством.
- Будь ты проклят, Мрак! - в исступлении крикнул Одинокий Воин. Он чувствовал, что и его силы тоже на исходе.
Стюарт открыл глаза. Он должен видеть все. "Смело взгляните в черное лицо врага". Правильные слова. Кнут знал, что говорил. Бедняга Кнут.
Старина Берт. Что с вами, друзья? Живы ли вы?..
Ненависть вспыхнула в нем с новой силой. И тут же свечение стало быстро убывать.
- Нет... только не это... - прохрипел облачник, обливаясь потом.
- Слушай смех, капитан. Смех и только смех поможет нам. Ненависть же убьет нас.
О, черт, как он мог забыть об этом! Сам того не ведая, он подыграл Мраку.
И тогда... тогда он вспомнил родные леса Аризоны.
Аризона... Благословенная земля. Меркнущий закат золотит верхушки деревьев, багровое дневное светило, вот-вот готовое раствориться в призрачном горизонте, второпях ощупывает сонные холмы последним одиноким лучом. Тихий летний вечер. Недвижный воздух напоен сладковатыми ароматами лесных трав и полевых злаков, тени сгущаются и растут, медленно, бесшумно наползают из ниоткуда. Мир замер в предвечернем безмолвии, влажная прохлада мягким покрывалом ложится на землю, сменив палящий полуденный зной. Где-то далеко внизу, у затихшего озера - одинокая ферма, крытая красной черепицей, возле нее - два-три моноплана. Мир далекого детства...
Да, здесь он жил в те далекие, далекие счастливые годы, когда ему было всего только восемь. В памяти всплыли большие мозолистые руки отца, неизменная сигара, которую он часто забывал прикуривать.
Ласковая улыбка рано поседевшей матери, ее тихий, чарующий голос, когда вечером, на закате, укладывая его спать, она рассказывала длинные диковинные истории из жизни лесных гномов и добрых драконов.
Две младшие сестренки-близняшки, чей переливчатый смех звенел в доме от зари и до зари подобно серебряным колокольчикам. О, тем миром, миром его детства, правила любовь!..
Он и не заметил, как руки его поднялись и из них заструился свет.
Аура вспыхнула ярче прежнего.
Марк и Герцог стояли рядом. Их руки тоже были подняты, и из их пальцев тоже струилось пламя.
Яркое сияние слепило глаза, от ауры шел жар и незримая сила.
Охотники чувствовали, как она вливается в их кровь, растекается по жилам, проникает в каждую клеточку их тела. Воспрянув духом, теперь все четверо, как один, прямо смотрели в лицо Мраку.
"Смело взгляните в черное лицо врага. В ваших силах сделать это, люди Земли..." Они сделают это. Даже ценой собственной жизни.
"Смотрите на меня, черви! - настойчиво вторглась в мозг чуждая мысль. - Смотрите во все глаза - и вы увидите настоящее зло!" И они увидели.
Словно на прозрачном экране, замелькали перед ними быстро сменяющие друг друга жуткие картины. Картины смерти.
Маньяк полосует кухонным ножом свою жертву. Руки и одежда его обагрены теплой кровью, в глазах - безумие и сладострастие. Жертва
- молодая женщина, еще живая, бьющаяся в агонии. Из сонной артерии фонтаном хлещет алая кровь. Конвульсии медленно затихают, невидящий взгляд стекленеет, губы, еще со следами помады, застывают в смертельном оскале. Рядом, на подушке, лежит раскрытая Библия.
Страницы ее в крови.
Ядерный ураган. Словно карточные домики, рушатся многоэтажные здания. (Хиросима?) Людей рвет на части. Кровавый дождь устилает тротуары и остовы домов. Пылают цистерны с нефтью. Ядерный загар стремительно покрывает мертвые тела. Над гибнущим городом медленно вырастает гигантский гриб.
Падают бомбы. Напалм. Горное селение в огне. Мечутся люди, охваченные пламенем, в ужасе ревет запертая скотина. Мертвая собака с выгоревшими внутренностями лежит в луже собственной крови. Кровь кипит и пузырится от жара и бушующего огненного смерча. У объятой пламенем покосившейся лачуги неподвижно сидит маленький смуглолицый мальчик. Круглые глазенки тупо смотрят на обуглившийся труп матери.
Смотрят - и не видят. В глазах - бездна боли и отчаяния. Все тело его в страшных ожогах. Вихрем проносится шквал огня. Мальчик падает рядом с матерью. Сквозь языки пламени видно, как чернеет детское тело. Из раскрытого рта рвется безумный крик, но... картина нема.
Звук выключен.
Восточный храм. Тысячи паломников толпятся у входа. Призывно звучит песнь муэдзина. С белесых небес нещадно палит полуденное солнце.
Голубоватая струйка ядовитого газа вьется над головами молящихся.
Облако газа опускается все ниже и ниже, медленно обволакивает мечеть и площадь перед нею. Смятение в толпах верующих. Люди бегут, падают, топчут своих собратьев. Беззвучные вопли, стоны и проклятия сотрясают знойный воздух. Глаза лезут из орбит, пена брызжет из разверстых ртов, лица правоверных мусульман синеют и покрываются страшными язвами. Священные книги втоптаны в пыль. Люди мечутся в поисках выхода, но не находят его и падают замертво. Ужас и смерть царят на предхрамовой площади...
- Довольно! - крикнул Одинокий Воин, и от звука его голоса внезапно вздрогнули земляне. - Довольно, Мрак! Тебе не удастся сломить нас. Ты зря тратишь силы.
Острой иглой вонзилась в сознание чужая мысль: "Вы видели Смерть, вонючие черви! Смерть, в которой повинны люди. Вы порочны до мозга костей, и в вас живет Зло! Ничего, кроме Зла!"
- Ты лжешь, Мрак! Мы несовершенны, это так, иногда мы совершаем ошибки, порой страшные и непоправимые, но сердца наши влекутся к Свету и Добру. Зло никогда не властвовало над людьми безраздельно, никогда, никогда, Мрак! Ты слышишь этот смех? Чистый, невинный смех наших детей? Скажи, есть ли в нем хоть крупица ненависти? крупица страха? хоть одна частица Зла? Тебе нечего ответить - так исчезни, исчезни навсегда, исчадие ада!
Стюарт чувствовал, что силы вот-вот покинут его. Ноги подкашивались, голову со страшной силой сдавливал невидимый обруч, все тело пронзали тысячи острых шипов.
Герцог привалился к нему плечом. Взгляд его блуждал, руки, поднятые кверху, тряслись от неимоверного напряжения. Еще минута, понял Стюарт, и бедняга Филипп грохнется рядом с Джералдом.
- Держись, друг, - шепнул он, и сам не узнал своего голоса.
Силы Тьмы окатили их новой волной ледяной ненависти.
"Мерзкие, упрямые твари! Вам никогда больше не видать света! Вы..."
- Исчезни!!!
Грозный, нечеловеческий крик облачника повис под высокими сводами кабинета. Аура вдруг запылала столь ослепительно и ярко, что Охотники невольно зажмурили глаза.
Усилие, одно только усилие, ну давайте, ребята! Оно слабеет, слабеет...
Две молнии схлестнулись во тьме: чернильно-черная и ослепительно-белая, огненная. Оглушительный рокот пронесся по всей земле, от края и до края. Здание затрещало, хрустнули бетонные перекрытия...
И вдруг все стихло.
Люди медленно открывали глаза.
Мрака не было. Он исчез.
Всеединый Мозг умер.
- Все кончено, - прошептал Одинокий Воин.
Неуклюже взмахнув руками, Герцог свалился в глубоком обмороке.
Коротышка Марк прислонился спиной к стене и хрипло, тяжело дышал, пот ручьями лил с его белого, как мел, лица. Стюарта трясло в сильнейшем ознобе, в голове плыл густой туман, желудок готов был вывернуться наизнанку. Облачник бессильно опустился на пол и заплакал. Так, как плачут дети - не стесняясь, навзрыд, размазывая слезы по щекам.
Слезы радости.
Мрак исчез. Они победили.
- Все кончено, - повторил Воин, и Стюарт увидел, что он улыбается сквозь слезы. - Ты видишь, землянин? Все кончено.
В это было трудно поверить, но это было так. Марк с трудом оторвался от стены и неверным шагом подошел к письменному столу Чарльза Крамера. С минуту размышлял, потом вдруг с ревом схватил массивное кресло и швырнул его в зашторенное окно. Стекла вылетели вместе со шторами и рамой. В лицо пахнуло прохладой и свежестью.
Там, снаружи, было светло. Пасмурно, тоскливо, пустынно - но светло. Был день, обычный летний день, хоть и не самый лучший. Серые тучи угрюмо нависали над городом - но не было больше ненавистного Мрака.
Мрак исчез.
Стюарт нагнулся и поднял какой-то предмет. На лице его изобразилась брезгливая гримаса.
Это были очки Чарльза Крамера. Все, что осталось от некогда могущественного Верховного Стратега Галактической Федерации. Капитан "Скитальца" постучал ногтем по черным окулярам.
- Это не стекло. Это металл. Тонкие пластинки металла, не пропускающие света.
- Так оно и должно было быть, - сказал Герцог, к тому времени уже успевший прийти в себя. - Выбрось эту мерзость, Крис.
Внезапно рванул ветер - и... Первые крупные капли упали на сухую пыльную землю.
- Смотрите, дождь! - воскликнул Марк, подставляя ладони дождевым струям. - Он очистит землю от грязи и черноты, и люди снова увидят солнце!
Начался настоящий ливень. Набрякшие и набухшие облака изливали на землю скопившуюся в них за год небесную влагу. А ветер рвал их в клочья, расчищая путь к ясному небу и чистому солнцу. Солнцу, которое должно было быть где-то там, наверху.
Джералд сидел на полу, обалдело озирался по сторонам и улыбался.
Теперь улыбки расцвели на лицах всех пятерых. Только сейчас они поняли, до самого конца осознали, что самое страшное уже позади.
Только сейчас.
Мрак исчез навсегда.
Из динамиков лился задорный детский смех. Но Мрак уже не слышал его.
- Он убил их.
Голос Стюарта звучал глухо и едва слышно. Они стояли у входа в помещение радиостанции. Их было шестеро: Флойд присоединился к ним пятью минутами раньше. Шестеро уцелевших Охотников за Мраком, все, что осталось от Особого Батальона "избранников судьбы". Их было всего только шестеро, но они были победителями.
Берт Джервис и Кнут Ларсен лежали на полу, крепко взявшись за руки.
Они были мертвы. Рядом лежал человек в белом халате, которого Охотники не знали.
Мрак, повинуясь воле Всеединого Мозга, убил их. Убил, прежде чем погиб сам.
- Они сделали все, что было в их силах. И даже больше: они спасли Землю, - чуть слышно произнес Марк. Взор его затуманился, и он смахнул набежавшую слезу. - Прощайте, ребята, вы были настоящими людьми.
Охотники покинули здание.
Из домов робко, с опаской выходили люди и удивленно задирали головы.
Там, наверху, больше не было привычной черноты. И никогда больше не будет.
По всей Земле смеялись дети. И шел дождь.
Глава сорок седьмая
СБЫВШЕЕСЯ ПРОРОЧЕСТВО
В тот тихий августовский день сквозь поредевшие облака впервые проглянуло солнце. И словно в ответ на его первый робкий луч засияли улыбки на лицах миллионов людей. Земля пробуждалась от кошмара.
- Мы им больше не нужны. Теперь они справятся сами, - сказал Крис Стюарт, швыряя гладкий камешек в темно-зеленую волну.
Шестеро людей стояли на берегу пустынного пляжа и задумчиво смотрели в морскую даль.
- Им еще многое нужно сделать, - произнес Одинокий Воин. - Это только начало. Начало новой жизни - жизни без Мрака. Теперь их сердца чисты. Крови больше не будет.
- Крови больше не будет, - словно эхо, повторил Марк.
Стюарт украдкой переглянулся с облачником, и оба Охотника понимающе улыбнулись.
- Думаю, пришло время вам кое-что узнать, - многозначительно произнес он. - Я прав, Воин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Крамер снова атаковал. Теперь он окончательно утратил человеческий облик и походил на гигантскую черную кляксу, растекающуюся в пространстве. Воин видел, как пульсировала черная жизнь Всеединого Мозга. Видел, как тянулись к людям его скрюченные пальцы. Но коснуться тонкой, почти невидимой светящейся ауры, рожденной психической энергией облачника, Мозг не решался.
Руки Воина задвигались быстрее. Прошла еще минута, и огненная полусфера полностью окутала Охотников, накрыв их подобно куполу.
Прижавшись друг к другу, земляне мерно покачивались под необычной защитной оболочкой. В самом центре полусферы стоял Одинокий Воин, руки его были высоко подняты, из пальцев непрерывно струилась светящаяся субстанция и тут же вливалась в созданную им ауру. С каждым мгновением купол разгорался все ярче и ярче.
Пот ручьями стекал по словно высеченному из гранитной глыбы лицу облачника, но он твердо смотрел в черный лик Всеединого Мозга.
Теперь он мог это сделать. Теперь, когда, разрозненные эмоциональные потоки пятерых людей слились в единую волю, он смело встретил мертвый взгляд пустых глазниц Чарльза Крамера. Нет, не Крамера, Крамера больше не было - пустых глазниц мозга Мрака. Всеединый Мозг принял свое истинное обличие, окончательно сбросил маску.
Повторяя контуры полусферы, Мозг растекался поверх светящегося купола, окутывал его черным непроницаемым саваном. Вновь и вновь пульсировала в сознании страшная чуждая мысль: "Вы мертвецы, люди. У мертвецов нет будущего. Умрите".
Джералд застонал и без сознания повалился на пол. Его энергия была исчерпана. Теперь их осталось четверо.
Огненный купол потускнел. Черные глазницы Мозга вспыхнули злобным торжеством.
- Будь ты проклят, Мрак! - в исступлении крикнул Одинокий Воин. Он чувствовал, что и его силы тоже на исходе.
Стюарт открыл глаза. Он должен видеть все. "Смело взгляните в черное лицо врага". Правильные слова. Кнут знал, что говорил. Бедняга Кнут.
Старина Берт. Что с вами, друзья? Живы ли вы?..
Ненависть вспыхнула в нем с новой силой. И тут же свечение стало быстро убывать.
- Нет... только не это... - прохрипел облачник, обливаясь потом.
- Слушай смех, капитан. Смех и только смех поможет нам. Ненависть же убьет нас.
О, черт, как он мог забыть об этом! Сам того не ведая, он подыграл Мраку.
И тогда... тогда он вспомнил родные леса Аризоны.
Аризона... Благословенная земля. Меркнущий закат золотит верхушки деревьев, багровое дневное светило, вот-вот готовое раствориться в призрачном горизонте, второпях ощупывает сонные холмы последним одиноким лучом. Тихий летний вечер. Недвижный воздух напоен сладковатыми ароматами лесных трав и полевых злаков, тени сгущаются и растут, медленно, бесшумно наползают из ниоткуда. Мир замер в предвечернем безмолвии, влажная прохлада мягким покрывалом ложится на землю, сменив палящий полуденный зной. Где-то далеко внизу, у затихшего озера - одинокая ферма, крытая красной черепицей, возле нее - два-три моноплана. Мир далекого детства...
Да, здесь он жил в те далекие, далекие счастливые годы, когда ему было всего только восемь. В памяти всплыли большие мозолистые руки отца, неизменная сигара, которую он часто забывал прикуривать.
Ласковая улыбка рано поседевшей матери, ее тихий, чарующий голос, когда вечером, на закате, укладывая его спать, она рассказывала длинные диковинные истории из жизни лесных гномов и добрых драконов.
Две младшие сестренки-близняшки, чей переливчатый смех звенел в доме от зари и до зари подобно серебряным колокольчикам. О, тем миром, миром его детства, правила любовь!..
Он и не заметил, как руки его поднялись и из них заструился свет.
Аура вспыхнула ярче прежнего.
Марк и Герцог стояли рядом. Их руки тоже были подняты, и из их пальцев тоже струилось пламя.
Яркое сияние слепило глаза, от ауры шел жар и незримая сила.
Охотники чувствовали, как она вливается в их кровь, растекается по жилам, проникает в каждую клеточку их тела. Воспрянув духом, теперь все четверо, как один, прямо смотрели в лицо Мраку.
"Смело взгляните в черное лицо врага. В ваших силах сделать это, люди Земли..." Они сделают это. Даже ценой собственной жизни.
"Смотрите на меня, черви! - настойчиво вторглась в мозг чуждая мысль. - Смотрите во все глаза - и вы увидите настоящее зло!" И они увидели.
Словно на прозрачном экране, замелькали перед ними быстро сменяющие друг друга жуткие картины. Картины смерти.
Маньяк полосует кухонным ножом свою жертву. Руки и одежда его обагрены теплой кровью, в глазах - безумие и сладострастие. Жертва
- молодая женщина, еще живая, бьющаяся в агонии. Из сонной артерии фонтаном хлещет алая кровь. Конвульсии медленно затихают, невидящий взгляд стекленеет, губы, еще со следами помады, застывают в смертельном оскале. Рядом, на подушке, лежит раскрытая Библия.
Страницы ее в крови.
Ядерный ураган. Словно карточные домики, рушатся многоэтажные здания. (Хиросима?) Людей рвет на части. Кровавый дождь устилает тротуары и остовы домов. Пылают цистерны с нефтью. Ядерный загар стремительно покрывает мертвые тела. Над гибнущим городом медленно вырастает гигантский гриб.
Падают бомбы. Напалм. Горное селение в огне. Мечутся люди, охваченные пламенем, в ужасе ревет запертая скотина. Мертвая собака с выгоревшими внутренностями лежит в луже собственной крови. Кровь кипит и пузырится от жара и бушующего огненного смерча. У объятой пламенем покосившейся лачуги неподвижно сидит маленький смуглолицый мальчик. Круглые глазенки тупо смотрят на обуглившийся труп матери.
Смотрят - и не видят. В глазах - бездна боли и отчаяния. Все тело его в страшных ожогах. Вихрем проносится шквал огня. Мальчик падает рядом с матерью. Сквозь языки пламени видно, как чернеет детское тело. Из раскрытого рта рвется безумный крик, но... картина нема.
Звук выключен.
Восточный храм. Тысячи паломников толпятся у входа. Призывно звучит песнь муэдзина. С белесых небес нещадно палит полуденное солнце.
Голубоватая струйка ядовитого газа вьется над головами молящихся.
Облако газа опускается все ниже и ниже, медленно обволакивает мечеть и площадь перед нею. Смятение в толпах верующих. Люди бегут, падают, топчут своих собратьев. Беззвучные вопли, стоны и проклятия сотрясают знойный воздух. Глаза лезут из орбит, пена брызжет из разверстых ртов, лица правоверных мусульман синеют и покрываются страшными язвами. Священные книги втоптаны в пыль. Люди мечутся в поисках выхода, но не находят его и падают замертво. Ужас и смерть царят на предхрамовой площади...
- Довольно! - крикнул Одинокий Воин, и от звука его голоса внезапно вздрогнули земляне. - Довольно, Мрак! Тебе не удастся сломить нас. Ты зря тратишь силы.
Острой иглой вонзилась в сознание чужая мысль: "Вы видели Смерть, вонючие черви! Смерть, в которой повинны люди. Вы порочны до мозга костей, и в вас живет Зло! Ничего, кроме Зла!"
- Ты лжешь, Мрак! Мы несовершенны, это так, иногда мы совершаем ошибки, порой страшные и непоправимые, но сердца наши влекутся к Свету и Добру. Зло никогда не властвовало над людьми безраздельно, никогда, никогда, Мрак! Ты слышишь этот смех? Чистый, невинный смех наших детей? Скажи, есть ли в нем хоть крупица ненависти? крупица страха? хоть одна частица Зла? Тебе нечего ответить - так исчезни, исчезни навсегда, исчадие ада!
Стюарт чувствовал, что силы вот-вот покинут его. Ноги подкашивались, голову со страшной силой сдавливал невидимый обруч, все тело пронзали тысячи острых шипов.
Герцог привалился к нему плечом. Взгляд его блуждал, руки, поднятые кверху, тряслись от неимоверного напряжения. Еще минута, понял Стюарт, и бедняга Филипп грохнется рядом с Джералдом.
- Держись, друг, - шепнул он, и сам не узнал своего голоса.
Силы Тьмы окатили их новой волной ледяной ненависти.
"Мерзкие, упрямые твари! Вам никогда больше не видать света! Вы..."
- Исчезни!!!
Грозный, нечеловеческий крик облачника повис под высокими сводами кабинета. Аура вдруг запылала столь ослепительно и ярко, что Охотники невольно зажмурили глаза.
Усилие, одно только усилие, ну давайте, ребята! Оно слабеет, слабеет...
Две молнии схлестнулись во тьме: чернильно-черная и ослепительно-белая, огненная. Оглушительный рокот пронесся по всей земле, от края и до края. Здание затрещало, хрустнули бетонные перекрытия...
И вдруг все стихло.
Люди медленно открывали глаза.
Мрака не было. Он исчез.
Всеединый Мозг умер.
- Все кончено, - прошептал Одинокий Воин.
Неуклюже взмахнув руками, Герцог свалился в глубоком обмороке.
Коротышка Марк прислонился спиной к стене и хрипло, тяжело дышал, пот ручьями лил с его белого, как мел, лица. Стюарта трясло в сильнейшем ознобе, в голове плыл густой туман, желудок готов был вывернуться наизнанку. Облачник бессильно опустился на пол и заплакал. Так, как плачут дети - не стесняясь, навзрыд, размазывая слезы по щекам.
Слезы радости.
Мрак исчез. Они победили.
- Все кончено, - повторил Воин, и Стюарт увидел, что он улыбается сквозь слезы. - Ты видишь, землянин? Все кончено.
В это было трудно поверить, но это было так. Марк с трудом оторвался от стены и неверным шагом подошел к письменному столу Чарльза Крамера. С минуту размышлял, потом вдруг с ревом схватил массивное кресло и швырнул его в зашторенное окно. Стекла вылетели вместе со шторами и рамой. В лицо пахнуло прохладой и свежестью.
Там, снаружи, было светло. Пасмурно, тоскливо, пустынно - но светло. Был день, обычный летний день, хоть и не самый лучший. Серые тучи угрюмо нависали над городом - но не было больше ненавистного Мрака.
Мрак исчез.
Стюарт нагнулся и поднял какой-то предмет. На лице его изобразилась брезгливая гримаса.
Это были очки Чарльза Крамера. Все, что осталось от некогда могущественного Верховного Стратега Галактической Федерации. Капитан "Скитальца" постучал ногтем по черным окулярам.
- Это не стекло. Это металл. Тонкие пластинки металла, не пропускающие света.
- Так оно и должно было быть, - сказал Герцог, к тому времени уже успевший прийти в себя. - Выбрось эту мерзость, Крис.
Внезапно рванул ветер - и... Первые крупные капли упали на сухую пыльную землю.
- Смотрите, дождь! - воскликнул Марк, подставляя ладони дождевым струям. - Он очистит землю от грязи и черноты, и люди снова увидят солнце!
Начался настоящий ливень. Набрякшие и набухшие облака изливали на землю скопившуюся в них за год небесную влагу. А ветер рвал их в клочья, расчищая путь к ясному небу и чистому солнцу. Солнцу, которое должно было быть где-то там, наверху.
Джералд сидел на полу, обалдело озирался по сторонам и улыбался.
Теперь улыбки расцвели на лицах всех пятерых. Только сейчас они поняли, до самого конца осознали, что самое страшное уже позади.
Только сейчас.
Мрак исчез навсегда.
Из динамиков лился задорный детский смех. Но Мрак уже не слышал его.
- Он убил их.
Голос Стюарта звучал глухо и едва слышно. Они стояли у входа в помещение радиостанции. Их было шестеро: Флойд присоединился к ним пятью минутами раньше. Шестеро уцелевших Охотников за Мраком, все, что осталось от Особого Батальона "избранников судьбы". Их было всего только шестеро, но они были победителями.
Берт Джервис и Кнут Ларсен лежали на полу, крепко взявшись за руки.
Они были мертвы. Рядом лежал человек в белом халате, которого Охотники не знали.
Мрак, повинуясь воле Всеединого Мозга, убил их. Убил, прежде чем погиб сам.
- Они сделали все, что было в их силах. И даже больше: они спасли Землю, - чуть слышно произнес Марк. Взор его затуманился, и он смахнул набежавшую слезу. - Прощайте, ребята, вы были настоящими людьми.
Охотники покинули здание.
Из домов робко, с опаской выходили люди и удивленно задирали головы.
Там, наверху, больше не было привычной черноты. И никогда больше не будет.
По всей Земле смеялись дети. И шел дождь.
Глава сорок седьмая
СБЫВШЕЕСЯ ПРОРОЧЕСТВО
В тот тихий августовский день сквозь поредевшие облака впервые проглянуло солнце. И словно в ответ на его первый робкий луч засияли улыбки на лицах миллионов людей. Земля пробуждалась от кошмара.
- Мы им больше не нужны. Теперь они справятся сами, - сказал Крис Стюарт, швыряя гладкий камешек в темно-зеленую волну.
Шестеро людей стояли на берегу пустынного пляжа и задумчиво смотрели в морскую даль.
- Им еще многое нужно сделать, - произнес Одинокий Воин. - Это только начало. Начало новой жизни - жизни без Мрака. Теперь их сердца чисты. Крови больше не будет.
- Крови больше не будет, - словно эхо, повторил Марк.
Стюарт украдкой переглянулся с облачником, и оба Охотника понимающе улыбнулись.
- Думаю, пришло время вам кое-что узнать, - многозначительно произнес он. - Я прав, Воин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59